Домби и сын

– М-съ Пипчинъ, – сказалъ онъ, – пожалуйста, не сказывайте Флоренс?.

– Чего не сказывать, мой милый? – проговорила м-съ Пипчинъ, обходя вокругъ постели и усаживаясь на стулъ.

– Обо мн? не сказывайте.

– Н?тъ, н?тъ. Будь спокоенъ.

– A какъ вы думаете, м-съ Пипчинъ: что я стану д?лать, когда вырасту? – спросилъ Павелъ, поворачивая голову на подушк? и подпирая руками подбородокъ.

М-съ Пипчинъ никакъ не могла угадать.

– A вотъ что, – сказалъ Павелъ. – Я положу свои деньги въ банкъ, брошу всякую торговлю, у?ду съ сестрицей въ деревню, разведу прекрасный садъ и стану гулять съ нею всю свою жизнь.

– Неужто? – вскричала м-съ Пипчинъ.

– Непрем?нно, – сказалъ Павелъ. – Вотъ только что… когда я…

Онъ остановился и съ минуту не говорилъ ни слова. С?рый глазъ м-съ Пипчинъ скользилъ по его лицу.

– Е_с_л_и только я вырасту, – сказалъ онъ оканчивая фразу.

Потомъ онъ принялся разсказывать м-съ Пипчинъ о разныхъ подробностяхъ насчетъ предстоящаго бала, о приглашенiи Флоренсы, о томъ, какъ молодые джентльмены станутъ ею любоваться, какъ это будетъ ему прiятно и, наконецъ, о томъ, какъ вс? его любятъ, и какъ онъ этому радъ. Дал?е онъ разсказалъ м-съ Пипчинъ о своемъ анализ?, о томъ, что миссъ Блимберъ отм?тила его страннымъ, о томъ, что и м-съ Блимберъ, да и вс? считаютъ его чудакомъ, о томъ, что онъ этого вовсе не понимаетъ, и потому теперь уб?дительно проситъ м-съ Пчпчинъ объяснить ему, почему онъ чудакъ и что такое чудакъ? М-съ Пипчинъ отв?чала коротко и ясно, что все это вздоръ; но Павелъ далеко не удовлетворился этимъ отв?томъ и бросилъ на м-съ Пипчинъ такой пытливый взоръ, что она сочла нужнымъ отвернуться и подойти къ окну.

Жилъ въ Англiи скромный аптекарь и вм?с? л?карь[4 - Должность л?каря и аптекаря въ Англiи часто соединяются въ одномъ лиц?.], прикомандированный къ учебному заведенiю д-ра Блимбера, который теперь очутился въ д?тской спальн? вм?ст? съ м-съ Пипчинъ. Какъ они пришли, и зач?мъ они пришли, и давно ли они пришли, Павелъ никакъ не могъ себ? растолковать; но, увид?въ ихъ y своей постели, онъ привсталъ и иачалъ весьма обстоятельно отв?чать на вс? вопросы домашняго врача, которому, наконецъ, шепнулъ на ухо, чтобы онъ сд?лалъ милость ничего не говорилъ Флоренс?, такъ какъ скоро будетъ балъ, и она приглашена. Вообще онъ очень много говорилъ съ л?каремъ, и они разстались превосходными друзьями. Положивъ голову на подушку, Павелъ закрылъ глаза; но ему послышалось или, быть можетъ, пригрезилось, будто л?карь говорилъ, что въ мальчик? зам?тны большой недостатокъ жизненной силы (что бы это такое? – думалъ Павелъ) и большая слабость въ организм?. "Такъ какъ ребенокъ, – говорилъ еще аптекарь, – забралъ себ? въ голову, что семнадцатаго числа онъ будетъ на балу и у?детъ домой, то ужъ пусть дозволятъ ему эту фантазiю, чтобы не сд?лалось хуже. Это хорошо, что дитя скоро ?детъ къ родственникамъ, какъ говоритъ м-съ Пипчинъ. Я самъ напишу къ м-ру Домби, какъ скоро лучше ознакомлюсь еъ ходомъ бол?зни. Покам?стъ, кажется, еще н?тъ большой…" Но чего н?тъ, Павелъ не разслышалъ. Въ заключенiе л?карь сказалъ, что это прелестное, но только очень странное дитя.

Какiя-то дались имъ странности! – думалъ Павелъ и никакъ не могъ постигнуть, отчего онъ имъ вс?мъ бросается въ глаза. Между т?мъ м-съ Пипчинъ какъ-то опять очутилась подл? него, а, быть можетъ, она и не уходила, хотя, кажется, онъ вид?лъ, будто она вышла съ докторомъ изъ дверей или, пожалуй, это такъ пригрезилось. Теперь въ рукахъ y нея, Богъ знаетъ зач?мъ, появилась какаято странная бутылка и рюмка, и она подносила рюмку Павлу. Потомъ м-съ Пипчинъ изъ собственныхъ рукъ поподчивала его какимъ-то сладкимъ желе, и ему сд?лалось такъ хорошо, что м-съ Пипчинъ, по его настоятельной просьб?, отправилась домой, a Бриггсъ и Тозеръ подошли къ его постели. Б?дный Бриггсъ ужасно ворчалъ на свой анализъ, гд? его съ безпощаднымъ искусствомъ опытнаго химика разложили на вс? составныя части. При всемъ томъ онъ былъ ласковъ съ Павломъ, какъ и Тозеръ, какъ и вс? молодые джентльмены, потому что каждый изъ нихъ, отходя ко сну, заходилъ напередъ къ Павлу и спрашивалъ: "Каковъ ты, Домби? какъ ты себя чувствуешь, Домби? Будь веселъ, Домби, не роб?й!" и такъ дал?е. Бриггсъ долго метался въ постели и безъ умолку жаловался на свой анализъ, говоря, что тутъ н?тъ ни на волосъ правды и что его р_а_з_л_о_ж_и_л_и, какъ разбойника.

– Что бы сказалъ д-ръ Блимберъ, – говорилъ онъ, – если бы его самого такъ разложили? В?дь отъ этого зависятъ карманныя деньги! Какiя штуки! Ц?лыхъ полгода мучили б?днаго парня, какъ конторщика, да потомъ его же отрекомендовали л?нивцемъ! Хорошъ л?нивецъ! Не давали по два раза въ нед?лю об?дать, да еще называли жаднымъ! Посмотр?лъ бы я, какъ онъ не сталъ бы жадничать на моемъ м?ст?. О! А!

Утромъ на другой день, подсл?поватый малый, собираясь, по обыкновенiю, колотить въ м?дный тазъ, сказалъ Павлу, чтобы онъ не безпокоился и почивалъ себ? спокойно, когда другiе джентльмены будутъ од?ваться. Павелъ обрадовался. Скоро пришла м-съ Пипчинъ, a за нею л?карь, a за л?каремъ Мелiя, та женщина, что выгребала золу изъ камина въ первое утро по прибытiи вла въ докторскiй домъ, – охъ, какъ давно, давно это было! Вс? эти особы посмотр?ли на Павла, спросили, какъ онъ себя чувствуетъ, и пошли въ другую комнату на консультацiю, а, пожалуй, что все это пригрезилось. Потомъ л?карь воротился уже съ д-ромъ Блимберомъ и м-съ Блимберъ. Онъ сказалъ:

– Да, господинъ докторъ, я сов?тую вамъ освободить этого джентльмена отъ всякихъ занятiй. Да в?дь ужъ и каникулы недалеко.

– Само собою разум?ется, – отв?чалъ д-ръ Блимберъ. – Душенька, изв?сти объ этомъ Корнелiю.

– Очень хорошо, – сказала м-съ Блимберъ.

Л?карь съ такимъ участiемъ и заботливостью щупалъ пульсъ, сердце и смотр?лъ въ глаза маленькаго пацiента, что Павелъ невольно проговорилъ:

– Покорно васъ благодарю, сэръ.

– Маленькiй нашъ другъ, – зам?тилъ дръ Блимберъ, – кажется, никогда не жаловался.

– О, я думаю! – отв?чалъ докторъ.

– Такъ вамъ кажется, что ему лучше? – спросилъ д-ръ Блимберъ.

– Значительно лучше, – отв?чалъ л?карь какимъ-то двусмысленнымъ тономъ.

Павелъ углубился въ размышленiе насчетъ того, что бы такое думалъ аптекарь, такъ загадочно отв?тившiй на два вопроса д-ра Блимбера. Но когда аптекарь, уловившiй взоръ маленькаго пацiента, бросилъ на него ободрительную и дружескую улыбку, Павелъ тоже разс?ялся и уже бол?е не предпринималъ своего заоблачнаго путешествiя.

Весь этотъ день онъ пролежалъ въ постели, дремалъ, грезилъ и по временамъ смотр?лъ на м-ра Тутса; но на другое утро онъ всталъ очень рано, спустился съ л?стницы во второй этажъ, вошелъ въ залу, остановился передъ часами и… вотъ чудесато! – часы уже не спрашивали бол?е: "Ка-ко-въ-мой-ма-лень-кiй-другъ". Циферблатъ былъ снятъ, и часовой мастеръ, стоявшiй на передвижной л?стниц?, засовывалъ какiе-то инструменты во внутренность машины. Это обстоятельство ужасно удивило Павла: онъ с?лъ на нижней ступеньк? подвижной л?стницы и принялся наблюдать очень внимательно за вс?ми операцiями, взглядывая по временамъ на циферблатъ, который какъ будто за что-то косился на него со ст?ны.

Часовой мастеръ былъ челов?къ ласковый и не замедлилъ спросить Павла, какъ его здоровье, на что Павелъ тоже не замедлилъ отв?тить, что, кажется, его находятъ не слишкомъ здоровымъ, а, впрочемъ, ничего. Когда такимъ образомъ разговоръ начался, Павелъ надавалъ мастеру множество вопросовъ насчетъ колокольнаго звона и боя часовъ. Нужно было знать, стоитъ ли кто на колокольн? по ночамъ, когда бьютъ часы, или часовой колоколъ приводится въ движенiе самъ собою, и какъ все это устроено? Отчего это колокола иначе звонятъ при похоронахъ, и совс?мъ иначе на свадьб?, или они звонятъ одинаково, a это только такъ кажется, и почему именно такъ кажется? "А не лучше ли было бы, – спросилъ еще Павелъ, – изм?рять время сожиганiемъ св?чъ, какъ хот?лъ это сд?лать король Альфредъ? Вы в?дь знаете короля Альфреда?" – Часовщикъ отв?чалъ, что не знаетъ, но думаетъ, однако-жъ, что это было бы очень дурно, потому-что тогда неч?мъ было бы жить часовымъ мастерамъ. Вообще бес?да была очень интересная, и Павелъ продолжалъ д?лать наблюденiя до т?хъ поръ, пока циферблатъ не пришелъ въ свое обыкновенное положенiе. Часовщикъ положилъ свои инструменты въ корзину, раскланялся съ любознательннымъ собес?дникомъ и, выходя изъ дверей, не преминулъ сд?лать зам?чанiе: "Какой странный мальчикъ! чудакъ, да и только!" Павелъ хорошо разслышалъ эти слова.

– Что это они вс? сговорились называть меня чудакомъ! – сказалъ онъ. – Чудакъ да чудакъ, – р?шительно не понимаю!

Не им?я теперь уроковъ, онъ часто объ этомъ размышлялъ, и конечно размышлялъ бы еще чаще, если бы другiе предметы не лежали y него на душ?. Ему было о чемъ думать.

Прежде всего – Флоренса прi?детъ на балъ. Флоренса увидитъ, что вс? мальчики его любятъ, и это будетъ очень прiятно Флоренс?. Это было главной темой его размышленiй. Пусть Флоренса узнаетъ, что вс? джентльмены ласковы съ нимъ и добры, что онъ сд?лался ихъ маленькимъ любимцемъ: тогда она станетъ думать, что онъ не слишкомъ станетъ тужить, когда посл? каникулъ его опять повезутъ въ пансiонъ.

Повезутъ опять! Разъ пятьдесятъ въ этотъ день заходилъ онъ въ свою комнатку, собиралъ книги, тетради, лоскутья, каждую безд?лицу, и все это увязывалъ, укладывалъ, упаковывалъ, чтобы взять домой. Ни мал?йшей мысли о возвращенiи назадъ, ни мал?йшаго приготовленiя къ этому и, думая о конц? каникулъ, онъ только останавливался на Флоренс?!

Проходя по верхнимъ комнатамъ, онъ думалъ, какъ он? опуст?ютъ, когда не будетъ его, и сколько потомъ еще пройдетъ безмолвныхъ дней, нед?ль, м?сяцевъ, годовъ между этими ст?нами. Кто то заступитъ его м?сто? Найдется ли когда-нибудь еще такой же мальчикъ, какъ и онъ?

Онъ думалъ о портрет?, вис?вшемъ на ст?н?, который всегда какъ-то задумчиво смотр?лъ на Павла, когда онъ проходилъ мимо, и если случалось, что онъ проходилъ съ товарищемъ, портретъ – чудное д?ло! – смотр?лъ только на него одного. Много онъ думалъ объ этомъ и почти въ то же время размышлялъ еще объ одной картин?, прелестной, удивительной картин?, гд?, среди группы различныхъ фигуръ, Павелъ зналъ только одну женщину, н?жную, кроткую, сострадательную, съ какимъ-то чуднымъ св?томъ вокругъ головы. Эта женщина тоже какъ будто смотр?ла на Павла и всегда указывала ему наверхъ.

Въ своей спальн?, облокотившись на окно, онъ тоже думалъ безпрестанно, и его мысли см?няли одна другую, какъ морскiя волны, которыя онъ по прежему наблюдалъ съ одинаковымъ вниманiемъ. Гд? живутъ эти дикiя птицы, что летаютъ надъ моремъ въ бурную погоду? Отчего зарождались облака, и куда они сп?шили, перегоняя одно другое? Откуда брался в?теръ, и куда онъ шелъ? Берегъ, ио которому они такъ часто гуляли съ Флоренсой и наблюдали море, и говорили о многихъ вещахъ, останется ли такимъ же, когда ихъ не будетъ, или онъ опуст?етъ? A если бы Флоренса гуляла зд?сь одна, и они бы разлучились, о чемъ и какъ бы стала она думать и что бы всего больше ее занимало?

Онъ думалъ еще о м-р? Тутс?, о м-р? Фидер?, о вс?хъ мальчикахъ; и о д-р? Блимбер?, о м-съ Блимберъ и миссъ Блимберъ; о дом?, и о тетушк? Чиккъ, и о миссъ Токсъ; о своемъ отц? Домби и Сын?, о Вальтер? съ его б?днымъ дядей, которому онъ далъ денегъ, и о басистомъ капитан? съ его жел?зной рукой. Кром? того, въ этотъ день ему надлежало сд?лать множество визитовъ – въ класную комнату, въ кабинетъ д-ра Блимбера, въ спальню м-съ Блимберъ, въ уборную миссъ Блимберъ и въ каморку ц?пной собаки. Ему дали теперь полную волю бродить везд? въ дом? и около дома, и онъ на прощаньи хот?лъ угодить вс?мъ. Онъ отыскивалъ для Бриггса въ учебныхъ книгахъ м?ста, которыя тотъ всегда забывалъ, прiискивалъ въ словар? слова для другихъ молодыхъ джентльменовъ, слишкомъ занятыхъ своимъ д?ломъ, приводилъ въ порядокъ бумаги для миссъ Корнелiи, a иногда пробирался въ кабинетъ самого доктора и, усаживаясь подл? его ученыхъ ногь, ворочалъ потихоньку глобусы, совершалъ мысленныя путешествiя по земнымъ и небеснымъ пространствамъ.

Словомъ въ эти посл?днiе дни передъ каникулами, вс? другiе молодые джентльмены работали изо вс?хъ силъ, повторяя уроки за ц?лый семестръ, Павелъ былъ привиллегированнымъ воспитанникомъ, какого не видывали въ этомъ дом?. Едва и самъ онъ в?рилъ такому счастью; но свобода его увеличивалась съ часу на часъ, со дня на день, и вс? ласкали маленькаго Домби. Д-ръ Блимберъ былъ такъ къ нему внимателенъ, что однажды выслалъ Джонсона изъ-за стола, когда тотъ необдуманно проговорилъ за об?домъ; "б?дненькiй Домби!" Павелъ дивился и находилъ, что докторъ поступилъ очень жестоко, хотя краска вспыхнула y него на лиц?, и онъ никакъ не могъ понять, отчего товарищъ называлъ его б?дненькимъ. Эта чрезм?рная строгость казалась т?мъ несправедлив?е, что Павелъ очень хорошо слышалъ, какъ докторъ въ прошлый вечеръ согласился съ мн?нiемъ м-съ Блимберъ, которая сказала напрямикъ, что б?дный маленькiй Домби сд?лался теперь еще странн?е. Теперь Павелъ начиналъ догадываться, за что его называли чудакомъ, – конечно, за то, что онъ былъ слабъ, бл?денъ, тонокъ, скоро уставалъ и готовъ былъ во всякое время повалиться, какъ снопъ, и отдыхать.

Наконецъ, наступило семнадцатое число. Д-ръ Блимберъ, посл? завтрака, обращаясь къ молодымъ джентльменамъ, сказалъ:

– Господа, наши лекцiи начнутся въ будущемъ м?сяц? двадцать пятаго числа.

М-ръ Тутсъ немедленно над?лъ кольцо, принялъ гордый видъ а_н_г_л_i_й_с_к_а_г_о г_р_а_ж_д_а_н_и_н_а и, разговаривая съ товарищами о своемъ бывшемъ начальник?, безъ церемонiи назвалъ его Блимберомъ. Старшiе воспитанники съ изумленiемъ и завистью взглянули на гражданина, a младшiе никакъ не могли понять, какимъ образомъ Тутсъ не сгинулъ съ лица земли за такую неслыханную дерзость.

За столомъ никто не закинулъ ни полсловомъ насчетъ вечерняго торжества; но въ дом? во весь этотъ день происходила страшная суматоха, и Павелъ въ своихъ уединенныхъ прогулкахъ познакомился съ какими-то странными скамейками и подсв?чниками, a что всего забавн?е, при вход? въ залу онъ увид?лъ арфу, од?тую въ зеленый сюртукъ. За об?домъ голова y м-съ Блимберъ приняла какую-то странную форму, какъ будто она завинтила свои волосы, и хотя y миссъ Корнелiи Блимберъ на каждомъ виск? красовался прелестный букетъ завитыхъ волосъ, но ея маленькiя кудри, неизв?стно по какой причин?, были завернуты кусочками театральной афиши, и Павелъ съ изумленiемъ прочелъ y ней на лбу "королевскiй театръ", a за л?вымъ ухомъ "Брайтонъ".

Къ вечеру спальня молодыхъ джентльменовъ превратилась въ магазинъ б?лыхъ жилетовъ и галстуховъ, откуда на весьма значительное пространство несло запахомъ опаленныхъ волосъ, и д-ръ Блимберъ, посылая своимъ питомцамъ нижайшее почтенiе, вел?лъ кстати спросить, не пожаръ ли въ ихъ комнат?. Но слуга, возвращаясь съ отв?томъ, объявилъ, что парикмахеръ, завивая господамъ волосы, слишкомъ распалилъ щипцы въ жару своего усердiя.

Несмотря на слабость и расположенiе ко сну, Павелъ од?лся на скорую руку и сошелъ въ гостиную, гд? д-ръ Блимберъ ходилъ взадъ и впередъ съ величавымъ и совершенно беззаботнымъ видомъ, какъ будто онъ ждалъ не больше двухъ, трехъ челов?къ, которые, быть можетъ, завернутъ къ нему случайно, немного погодя. Вскор? явилась м-съ Блимберъ въ самомъ веселомъ расположенiи духа и съ такимъ длиннымъ шлейфомъ, что прогулка вокругъ ея особы составила для Павла препорядочное путешествiе. Посл? маменьки пришла и дочка, немного перетянутая, но чрезвычайно очаровательная.

Изъ гостей прежде вс?хъ явились м-ръ Тутсъ и м-ръ Фидеръ. Оба джентльмена держали въ рукахъ шляпы, какъ будто прi?хали издалека, и когда буфетчикъ, при торжественномъ доклад?, произнесъ ихъ имена, д-ръ Блимберъ сказалъ: "Прошу покорно, господа, добро пожаловать", и, казалось, былъ чрезвычайно радъ вид?ть дорогихъ гостей. М-ръ Тутсъ, великол?пно сiявшiй булавкой, колечкомъ и пуговицами, истинно джентльменскимъ образомъ раскланялся съ дамами и величаво протянулъ руку д-ру Блимберу. Проникнутый глубокимъ сознанiемъ собственнаго достоинства, онъ тутъ же отвелъ Павла въ сторону и съ особой выразительностью спросилъ:

– Что ты думаешь объ этомъ, Домби?

Но несмотря на совершенную ув?ренность въ себ? самомъ, м-ръ Тутсъ надолго погруженъ былъ въ раздумье относительно того обстоятельства, должно ли застегивать на жилет? нижнiя пуговицы, или н?тъ, и какъ приличн?е распорядиться оконечностями рубашечныхъ рукавчиковъ. Зам?тивъ, что y м-ра Фидера они были вытянуты, м-ръ Тутсъ распорядился точно такимъ же образомъ; но когда оказалось, что y другихъ гостей они были отогнуты на фрачные обшлага, м-ръ Тутсъ не замедлилъ посл?довать этому прим?ру, Разница касательно жилетныхъ пуговицъ не только нижнихъ, но и верхнихъ сд?лалась y новыхъ гостей еще ощутительн?е, такъ что пальцы м-ра Тутса безпрестанно шмыгали по этой части его костюма, какъ-будто онъ разыгрывалъ на музыкальномъ инструмент? трудн?йшую арiю, которая совершенно сбивала его съ толку.

Немного погодя, явились и другiе джентльмены въ модной прическ?, въ высочайшихъ галстухахъ, въ ганцовальныхъ башмакахъ, съ лучшими шляпами въ рукахъ. За ними пришелъ м-ръ Бапсъ, танцмейстеръ, въ сопровожденiи своей супруги, которую м-съ Блимберъ приняла очень в?жливо и благосклонно. Лакей о каждомъ гост? докладывалъ громогласно. Осанка м-ра Бапса былъ очень величественна, и онъ говорилъ съ особой выразительностью, д?лая ударенiя на каждомъ слов?. Постоявъ минутъ пять подъ лампой, онъ подошелъ къ м-ру Тутсу, который въ молчанiи любовался своими башмаками, и спросилъ:

– Какъ вы думаете, сэръ, относительно сырыхъ матерiаловъ, привозимыхъ въ наши гавани изъ-за границы: что съ ними должно д?лать?

– Варить ихъ, – не задумываясь отв?чалъ м-ръ Тутсъ.

Этимъ и окончилась бес?да, хотя, казалось, господинъ танцмейстеръ не совс?мъ былъ согласенъ съ мн?нiемъ м-ра Тутса.