Домби и сын

Павелъ, д?лавшiй теперь глубокомысленныя наблюденiя на мягкой соф?, обложенной подушками, вдругъ соскочилъ съ этого с?далища и отправился въ чайную комнату дожидаться Флоренсу, которой онъ не видалъ уже около двухъ нед?ль, потому что въ прошлую субботу его не пускали домой изъ опасенiя простуды. Вскор? явилась она, прелестная, какъ ангелъ, въ своемъ бальномъ платьиц?, съ св?жимъ букетомъ цв?товъ въ рук?. Въ комнат? не было никого, кром? прiятельницы Павла, Мелiи, и другой женщины, разливавшей чай. Когда Флоренса стала на кол?ни, чтобы поц?ловать маленькаго брата, Павелъ бросился въ ея объятiя и не хот?лъ оторвать глазъ отъ ея цв?тущаго личика.

– Что съ тобой, Флой, – вдругъ спросилъ Павелъ, почти ув?ренный, что увид?лъ слезу на щек? сестры.

– Ничего, милый, ничего, – отв?чала Флоренса.

Павелъ тихонько дотронулся до щеки: на ней точно была слеза!

– Милая, что съ тобою?

– Мы по?демъ домой, – отв?чала сестра, – и я буду за тобой ухаживать.

– За мной ухаживать! Это что такое?

Павелъ дивился, отчего дв? молодыя женщины смотр?ли на него съ такимъ задумчивымъ видомъ, отчего Флоренса на минуту отворотилась и потомъ опять оборотила на него глаза съ отрадной улыбкой,

– Флой, – сказалъ Павелъ, перебирая рукою ея черные лаконы, – скажи мн?, моя милая, правда ли, что я чудакъ?!..

Флоренса засм?ялась, обласкала его и проговорила: "н?тъ".

– A они вс? то и д?ло говорятъ, будто я чудакъ, – возразилъ Павелъ, – желалъ бы я знать, что такое чудакъ?

Въ эту минуту постучались въ дверь, и Флоренса, посп?шивъ къ чайному столу, не усп?ла отв?чать брату на его вопросы. Павелъ удивился опять, когда увид?лъ, что Мелiя о чемъ-то перешептывалась съ Флоренсой; но вошедшiе гости сообщили другое направленiе его наблюденiямъ.

Это были: сэръ Барнетъ Скеттльзъ, леди Скеттльзъ и сынокъ ихъ, еще мальчикъ, который посл? каникулъ готовился поступить въ учебное заведенiе д-ра Блимбера. Отецъ былъ членомъ нижняго парламента, и м-ръ Фидеръ, разговаривая о немъ съ молодыми джентльменами, сказалъ между прочимъ, что г. Барнетъ Скеттльзъ непрем?нно свернетъ голову отчаянной партiи радикаловъ, только бы уловить ему взоръ президента[5 - Когда членъ нижняго парламента встаетъ съ своего м?ста для произнесенiя р?чи, онъ не можетъ начать ее прежде, ч?мъ на него iи взглянетъ президентъ. Отсюда выраженiе: уловить взоръ президента (to catch the Speaker's eye), равносильное выраженiе: получить позволенiе говорить р?чь.], чего, однако-жъ, онъ никакъ не могъ дождаться ц?лыхъ три года.

– Какая это комната? – спросила леди Скеттльзъ y Павловой прiятельницы.

– Кабинетъ д-ра Блимбера, – отв?чала Мелiя.

– Хорошая, очень хорошая комната, – проговорила леди Скеттльзъ, обращаясь къ своему мужу.

– Очень хорошая комната, – повторилъ почтенный супругъ.

– A кто малютка? – сказала леди Скеттльзъ, обращаясь къ Павлу. – Не одинъ ли…

– Изъ молодыхъ джентльменовъ? – подхватила Мелiя. – Точно такъ, сударыня.

– Какъ васъ зовутъ, душенька? – спросила леди Скеттльзъ.

– Домби, – отв?чалъ Павелъ.

При этомъ имени сэръ Барнетъ Скеттльзъ немедленно вм?шался въ разговоръ и объявилъ, что им?лъ честь встр?чаться съ Павловымъ отцомъ на публичныхъ об?дахъ, и теперь ему очень прiятно слышать о драгоц?нн?йшемъ здоровьи м-ра Домби. Зат?мъ Павелъ разслышалъ слова, обращенныя къ леди Скеттльзъ: "Сити… богачъ… изв?стн?йшiй… докторъ говорилъ"…

– Потрудитесь передать папеньк? мое глубокое почтенiе, – сказалъ сэръ Барнетъ Скеттльзъ, обращаясь къ Павлу.

– Очень хорошо, – отв?чалъ Павелъ.

– Какой умненькiй мальчикъ! – воскликнулъ сэръ Барнетъ Скеттльзъ. – Сынъ, – продолжалъ онъ, обращаясь къ молодому Скеттльзу, который между т?мъ съ величайшимъ аппетитомъ изволилъ кушать сладкiй пирогъ съ изюмомъ, въ вознагражденiе за будущiя лишенiя въ докторскомъ пансiон?, – сынъ, познакомься съ молодымъ джентльменомъ. Это такой джентльменъ, съ которымъ ты можешь и долженъ познакомиться.

– Какое милое личико! Что за глазки! Что за локончики! – восклицала леди Скеттльзъ, лорнируя Флоренсу съ ногъ до головы.

– Сестра моя, Флоренса Домби, – сказалъ Павелъ, рекомендуя.

Скеттльзы ощущали теперь неизреченное наслажденiе, и такъ какъ леди Скеттльзъ, съ перваго взгляда почувствовала къ Павлу материнскую привязанность, то вся компанiя посп?шила отправиться въ залу. Сэръ Барнетъ Скеттльзъ велъ Флоренсу, a молодой Скеттльзъ шелъ позади.

Молодой Скеттльзъ недолго оставался въ неизв?стности, потому что д-ръ Блимберъ вывелъ его изъ-за угла и заставилъ танцовать съ Флоренсой. Павлу показалось, что дикiй мальчикъ вовсе не чувствовалъ себя счастливымъ отъ этой компанiи и даже будто бы на что-то сердился; но когда леди Скеттльзъ, играя в?еромъ, сообщила миссъ Корнелiи Блимберъ, что сынокъ ея просто безъ ума отъ этого ангельчика, миссъ Домби, Павелъ заключилъ, что молодой Скеттльзъ, упоенный блаженствомъ, не могъ выразить своихъ впечатл?нiй вн?шними знаками.

Удивительнымъ показалось Павлу, отчего никто не хот?лъ занимать его м?ста на соф? между подушками, и отчего молодые джентльмены, при вход? его въ залу, посп?шили дать ему дорогу и указать на прежнее м?сто. Зам?тивъ, что маленькiй Домби съ наслажденiемъ смотр?лъ на танцующую сестру, они распорядились такъ, что никто не заслонялъ передъ нимъ Флоренсы, и онъ могъ свободно сл?дить за нею глазами. Вс? гости, даже постороннiе, были такъ ласковы, что бепрестанно подходили къ нему и спрашивали, какъ онъ себя чувствуетъ, не болитъ ли y него головка, не усталъ ли онъ? Павелъ благодарилъ отъ души и, расположившись на соф? вм?ст? съ м-съ Блимберъ и леди Скеттльзъ, чувствовалъ себя совершенно счастливымъ, особенно когда Флоренса, посл? каждаго танда, садилась подл? него и разговаривала.

Флоренса съ большой охотой вовсе оставила бы танцы, чтобы весь вечеръ просид?ть подл? брата, но Павелъ непрем?нно хот?лъ, чтобы она танцовала, говоря, что это ему очень прiятно. И онъ говорилъ правду: его сердце трепетало отъ радости, и личико пылало яркимъ румянцемъ, когда онъ вид?лъ, какъ вс? любуются Флоренсой и приходятъ отъ нея въ восторгь.

Обложенный подушками на своемъ высокомъ с?далищ?, Павелъ могъ вид?ть и слышать почти все, что вокругъ него происходило, какъ будто весь этотъ праздникъ былъ устроенъ исключительно для его забавы. Между прочимъ, онъ зам?тилъ, какъ м-ръ Бапсъ, танцмейстеръ, подошелъ къ г. члену нижняго парламента и спросилъ его точь въ точь, какъ м-ра Тутса:

– A какъ вы думаете, сэръ, насчетъ сырыхъ матерiаловъ, которые привозятъ изъ-за границы въ обм?нъ за наше золото: что съ ними д?лать?

Павелъ дивился и очень хот?лъ знать, почему этотъ предметъ такъ сильно занималъ м-ра Бапса. Сэръ Барнетъ Скеттльзъ очень много и очень мудрено разсуждалъ о предложенной матерiи, но, казалось, не удовлетворилъ м-ра Бапса.

– Все это такъ, – сказалъ м-ръ Бапсъ, – я совершенно согласенъ съ вами сэръ, однако-жъ, если предположить, что Россiя запрудитъ наши гавани своимъ саломъ, тогда что?

Сэръ Барнетъ Скеттльзъ былъ совершенно озадаченъ этимъ неопред?леннымъ возраженiемъ, однако-жъ, скоро опомнился и, покачавъ головой, сказалъ:

– Ну, тогда, конечно, намъ придется усилить производство хлопчатой бумаги.

М-ръ Бапсъ не сд?лалъ бол?е никакихъ зам?чанiй и посп?шилъ къ своей супруг?, которая между т?мъ съ большимъ вниманiемъ разсматривала нотную книгу джентльмена, игравшаго на арф?. Сэръ Барнетъ Скеттльзъ, не сомн?ваясь, что бывшiй его собес?дникъ – очень зам?чательная особа, обратился къ д-ру Блимберу съ вопросомъ:

– Скажите, пожалуйста, докторъ, господинъ этотъ, в?роятно, служитъ въ департамент? вн?шней торговли?

– О, н?тъ, – отв?чалъ д-ръ Блимберъ, – н?тъ, это нашъ профессоръ…

– Статистики или политической экономiи? – зам?тилъ сэръ Барнетъ Скеттльзъ.

– Не совс?мъ такъ, – сказалъ докторъ Блимберъ, подпирая рукою подбородокъ.

– Ну, такъ н?тъ сомн?нiя, онъ занимается вычисленiемъ математическихъ фигуръ или чего-нибудь въ этомъ род??

– Именно фигуръ, – сказалъ д-ръ Блимберъ, – да только не въ этомъ род?. М-ръ Бапсъ, см?ю доложить вамъ, нашъ профессоръ танцевъ, превосходн?йшiй челов?къ въ своемъ род?.

Сэръ Барнетъ Скеттльзъ нахмурился, разсвир?п?лъ и, подойдя къ своей супруг?, сказалъ очень явственно, что господинъ, съ которымъ онъ говорилъ, пре-без-сты-д-н?й-шiй наглецъ въ своемъ род?. Павелъ никакъ не могъ постигнуть, отчего сэръ Барнетъ Скеттльзъ перем?нилъ такъ скоро свое мн?нiе о м-р? Бапс?, котораго ему отрекомендовали, какъ превосходн?йшаго челов?ка въ своемъ род?.

Скоро наблюдательность Павла приняла другое направленiе. М-ръ Фидеръ, посл? двухъ-трехъ стакановъ глинтвейну, повесел?лъ удивительнымъ образомъ и принялъ твердое нам?ренiе наслаждаться вс?ми благами мiра сего. Танцы были вообще очень церемонны, и музыка скор?е походила на церковную, ч?мъ на бальную; но м-ръ Фидеръ, очевидно, приходившiй въ восторженное состоянiе, сказалъ м-ру Тутсу, что им?етъ нам?ренiе повернуть д?ла по своему. Посл? того онъ подошелъ къ оркестру и, приказавъ играть весел?е, принялся танцовать со всею развязностью и беззаботностью моднаго денди. Особенно онъ сд?лался внимательнымъ къ дамамъ и, танцуя съ миссъ Корнелiей Блимберъ, шепнулъ ей – можете вообразить! – шепнулъ ей два стишка изъ простонародной чрезвычайно н?жной п?сни, и – можете вообразить! – миссъ Корнелiя Блимберъ ни мало не обид?лась. Эти же стишки м-ръ Фидеръ немедленно повторилъ еще четыремъ дамамъ, которыя также не обижались. Павелъ все это слышалъ очень хорошо. Онъ слышалъ и то, какъ Фидеръ сказалъ Тутсу, что завтра, чортъ побери, придется расквитаться за этотъ вечеръ.

Наконецъ, оркестръ заигралъ самыя буйныя, площадныя арiи, и это обстоятельство крайне обезпокоило м-съ Блимберъ, которая не безъ причины опасалась, что это можетъ оскорбить благородный слухъ почтенной леди Скеттльзъ. Но леди Скеттльзъ просила не безпокоиться и очень благосклонно выслушала объясненiе касательно м-ра Фидера, который, говорила м-съ Блимберъ, несмотря на н?которые крайности при такихъ случаяхъ, былъ вообще превосходн?йшiй челов?къ, отлично понималъ Виргилiя и убиралъ свои коротенькiе волосы истинно классическимъ образомъ.

Разговаривая съ Павломъ, леди Скеттльзъ зам?тила между прочимъ, что, кажется, онъ очень любитъ музыку.

– Люблю, леди, – отв?чалъ Павелъ, – a если и вы любите, такъ я вамъ сов?тую послушать, какъ поетъ сестрица моя, Флоренса.

Леди Скеттльзъ немедленно объявила, что умираетъ отъ нетерп?нiя слышать миссъ Домби, и когда Флоренса начала отказываться, говоря, что никакъ не можетъ п?ть при такомъ многочисленномъ собранiи, Павелъ подозвалъ ее и сказалъ: