Слишком живые звёзды 2

– Не вздумай вытаскивать его! Убери свои руки!

Влада села и подтянула к себе целую ногу, оставив другую прямой. Аккуратно, с большой осторожностью провела пальцами по периметру раны, крепко сжимая зубы. Её ладони двигались невероятно плавно, почти не касаясь кожи. Смотря на них, Женя вспомнил, как после избиения лежал в больнице, где точно такие же руки заботливых медсестёр ухаживали за ним. Наверное, это и вправду есть у каждой хорошей медсестры – загадочная магия рук, которую ни с чем не спутаешь. Поэтому Женя ничуть не удивился, когда Влада сказала:

– Я училась на медсестру. Нам говорили, что ни в коем случае нельзя вытаскивать осколки чего-либо самостоятельно. Это должны делать профессион… – Глаза Влады начали закрываться, голова поднялась, ноздри расширились, и уже в следующую секунду она чихнула, успев отвернуться от Жени. Её сопли смешались с чужой кровью. – Помоги мне встать, я сама не смогу.

Женя был только «за»; Влада при попытке встать самостоятельно, скорее всего, сломает себе пару костей – и это в лучшем случае. Её рука легла на широкие плечи Жени, он же приобнял её за спину и поджал губы, когда пришлось накрыть ладонью маленькую грудь. Влада оказалась настолько узенькой, что если бы Женя полностью заключил её в свои объятия, то смог бы без труда коснуться ладонями локтей. С ней нужно аккуратнее, одно падение, и хрупкие косточки затрещат ужасающей мелодией.

Вместе они медленно поднялись, смотря под ноги и видя собственные лица в отражении разрастающейся лужи. Катя всё ещё стояла на месте и всё ещё пребывала где-то в другом мире, не здесь, где-то там, куда она всегда хотела попасть. Может, она вспоминает лучшие моменты своей жизни. Может, она вспоминает, как в роддоме ей принесли маленькое чудо весом в несколько килограмм, которое она назовёт Мишей и будет любить всем сердцем. Может, Катя не видит всей этой крови, видит только улыбку своего сына, любимого сына, единственного сына, самого лучшего мужчины на всей Земле.

Женя вытер с глаз слёзы и потащил Владу к дверному проёму.

– Это кто? – Она указала на Катю, и почему-то этот небрежный жест, это поднятие окровавленной руки разозлило Женю. Хоть он и понимал, что держит чуть ли не умирающую девушку в своих руках, от этого вялого жеста в сторону Кати в груди всё воспылало так, будто Влада плюнула Жене прямо в лицо. – Кто эта женщина? И почему она вся в крови?

– По той же причине, что и ты. А теперь послушай, пожалуйста, меня и не перебивай. Если вдруг начнёшь засыпать, можешь впиться ногтями мне в плечо.

– Это же…

– Тихо. – Он подошёл к Кате, поддерживая Владу правой рукой. Попытался поймать взгляд серых глаз, но не смог. Чёрт, что же с ней такое произошло? – Нам троим нужно выбраться отсюда. Немедленно, пока здесь всё нахрен не разрушилось. Я… я слышал, что это что-то вроде подземного комплекса, выход находится на первом этаже, то есть на самом верху. Нам нужно добраться до лестницы, а там сориентируемся. Действуем быстро, чтобы…

– Алёна. – Влада посмотрела на Женю, широко раскрыв глаза. Совсем как человек, только что осознавший свою колоссальную ошибку. – Алёна! Мне срочно нужно найти Алёну! Она тремя этажами ниже, она ждёт, когда я…

– Нет, – Женя строго посмотрел на Владу и крепче прижал к себе. – Мы должны держаться вместе, тем более не расходиться по разным этажам.

– Я её не брошу. – Злость протиснулась сквозь стискиваемые зубы. Она чувствовалась в теле этой худенькой девушки, и от этого Женя сам разозлился ещё сильнее. Ещё немного, и это пылающее в груди чувство перейдёт в неприкрытую ярость. Он что, спас её жизнь, чтобы сейчас рушить свои планы и подвергать Катю опасности? Ради какой-то незнакомки? Алёна! Кто эта Алёна?! Будь она хоть Мисс Вселенной, Женя не станет рисковать ради неё здоровьем Кати.

Но Влада, похоже, придерживалась другого мнения.

– Отпусти меня, если не хочешь идти со мной. Я сама справлюсь, спасибо. Давай, отпускай.

– Нет, ты останешься с нами. Мне нужна будет помощь, если со мной что-то случится, а…

– А ЕЙ НЕ НУЖНА ПОМОЩЬ?! – Влада закричала с такой силой, что даже прошедшие взрывы показались тихим звонов в сравнении с её криком. – ЕЙ НЕ НУЖНА ПОМОЩЬ, А?! ИЛИ ВЕСЬ МИР СОМКНУЛСЯ НА ВАС ДВОИХ?! ВЫ ТЕПЕРЬ ЦЕНТР ГАЛАКТИКИ? ВСЛЕННОЙ?! МНЕ ТОЖЕ ЕСТЬ КОГО СПАСАТЬ! ОТПУСТИ МЕНЯ И ДАЙ УЖЕ УЙТИ!

Как подмывало это сделать! Как хотелось не просто отпустить Владу, а швырнуть её в стену – да так, чтобы череп размозжило с громким хрустом! Вот она – благодарность. Правильно, оказывается, говорили: «Не дела й добра – не получишь зла». И этот крик… Господи, Женя еле сдерживался, чтобы не сжать в ладони маленькую грудь, а потом сломать мерзавке нос, несколько раз приложив её головой об колено! Он чувствовал, как ситуация выходит из-под контроля, а он ведь только начал ей управлять! Чувствовал, как паника смешивается со злостью и заставляет трястись всё его тело. Катя, Влада, Рэндж – всё смешалось в голове. Нужно было уследить за всеми, за всеми сразу, скоординировать их, оставить в живых, сделать хоть что-нибудь полезное, чтобы… Чёрт! Чтобы выбраться отсюда! Нужно сделать что-то, чтобы выбраться отсюда!

– Я иду к Алёне. Мне плевать, что ты скажешь и что будешь…

– ЗАКРОЙ РОТ! ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ И ДАЙ МНЕ ПОДУМАТЬ! – Женя всё меньше контролировал своё тело: руки дрожали, голос дрожал, дрожало даже сердце, хотя оно, казалось, каждую секунду несколько раз било по рёбрам. Ситуация выходила из-под контроля, и что самое страшное – Женя не знал, как вновь завладеть ей. – Так, послушайте меня обе. Очень внимательно. Мы нужны друг другу, слышали? Именно сейчас мы нужны друг другу, а потом, когда выберешься, можешь бежать к своей Алёне, Влада! Но пока мы здесь, мы зависим друг от друга, понятно?! ЗАВИСИМ. ДРУГ. ОТ. ДРУГА!

Влада резко дёрнулась, но так и осталась в руках Жени, лишь сильнее вогнав свою грудь в его ладонь. Тёмно-зелёные глаза злобно блеснули на забрызганном кровью лице, посмотрели на Катю – с неприкрытой яростью, от вида которой Женя воспылал ещё больше.

– Это она, да? Жена Феникса? Ты её любишь, да? Конечно, ты её вытащишь несмотря ни на что. А ты не подумал, что я тоже кого-то люблю? Я лучше сдохну здесь рядом с Алёной, чем буду жить без неё, зная, что бросила её на смерть. Слышал? Отпусти меня! ОТПУСТИ МЕНЯ!

– Я МОГ ОСТАВИТЬ ТЕБЯ ПОД ШКАФОМ, А НЕ ПОДНИМАТЬ ЕГО!

– ЛУЧШЕ БЫ ОСТАВИЛ! Я И САМА МОГЛА ВЫБРАТЬСЯ!

– ДА? Я ВИДЕЛ ТВОИ ПОПЫТКИ! ЕЩЁ ЧУТЬ-ЧУТЬ, И ТЫ БЫ ТОЧНО ВСТРЕТИЛАСЬ С АЛЁНОЙ!

Влада со всей силы ударила Женю по лицу, влепив такую пощёчину, от которой чуть не вылетела челюсть. Из-под ладони вырвалась чужая грудь, раздался звук скользящих по полу кроссовок. Удар. Резкий выдох. Стон. И сильный кашель.

Женя притронулся к месту удара, почувствовав, какой горячей стала кожа. С надеждой взглянул на Катю, но… нет, громкий хлопок не разбудил её. Она всё так же стояла на негнущихся ногах, в отличие от Влады, которая пыталась подняться с пола, каждый раз возвращаясь к чёрно-белым плитам.

А Женя тем временем пылал от нерешительности.

Всё происходило слишком быстро, слишком непонятно. События наваливались одно на другое, в любую секунду могло произойти такое, что повернуло бы ситуацию в совсем другую сторону. Женя боялся принимать решения, хотя понимал, что в одной руке сейчас держит жизнь Кати, а в другой – Влады, пусть она и считает иначе. Но что пугало больше всего, так это то, что Женя чувствовал, как с каждым последующим выдохом из него выходит смелость, а трус встаёт у руля. Нервы сдавали. Паника била по сердцу, оставляла на нём рубцы, сжимала шею и нашёптывала на ухо: «Всё кончено, дорогой, это финал. Ты всегда старался быть смелым, но у людей есть край, подходя к которому, они становятся тем, кем являются – трусами. Это не стыдно – быть трусом. Стыдно – замахнуться на подвиг и провалиться. А теперь подумай…»

– Женя.

Катя коснулась руки, и все бредовые мысли сразу исчезли. Её ладонь излучала тепло. Очень приятное тепло.

– Посмотри не меня.

Он посмотрел и сразу утонул в глубине тёмных зрачков, окружённых обручами серого океана – два светлых пятна на залитом кровью лице. И в этих глазах была осознанность. Только из-за них лицо не могло быть некрасивым. Катя, милая Катя, ты всё-таки вернулась…

– Я не знаю, что делать, – прошептал Женя, не чувствуя, как шевелятся губы. Казалось, мысли озвучивались до того, как возникали в голове. – Я не знаю, что мне делать. Мне страшно поступить неправильно, всё же потом поменяется, я не уверен, что мне по силам провернуть хоть что-то. Я…просто боюсь. Я не смогу, Кать.

Он попытался подавить всхлип. Попытался, но не смог. Вытер с глаз слёзы, бросил взгляд на Владу (она уже почти встала, направляясь к выходу) и вновь посмотрел на Катю. Она отпустила его руку, поднесла свои к шее, и только когда её пальцы взяли серебряную цепочку, Женя заметил висящие над грудью медальоны. Два медальона. Оба испачканы кровью, но даже она не скрыла их красоту. И тот медальон, что представлял собой сложенный крылья, пополз к ключицам, пока Катя снимала с шеи цепочку. Через несколько секунд она протянула медальон Жене чуть дрожащими, облитыми кровью руками.

– Это твои крылья, орёл. Ты всё сможешь, ты всё решишь, только расправь крылья. А я буду подсвечивать тебе путь лунным сиянием. Всегда. – Катя какое-то время так и простояла, держа перед собой медальон, потом перестала ждать и сама – с удивительной нежностью к своему мужчине – опустила цепочку Жене на шею, оттянув воротник его футболки и позволив медальону проникнуть под неё, прижавшись к груди. Глубокий вдох, и Катя смогла выдавить из себя улыбку. – Я написала тебе стих. Такой стих, какой не писала никогда. А теперь я урод. Женечка, любовь – это прекрасно. Помоги этой девочке, пусть она найдёт свою Алёну, а мы с тобой потом уйдём.

– Не надо мне помогать. – Влада, пошатываясь, брела к дверному проёму, опираясь на стену одной рукой. – Лучше помогите друг другу. У проблемы только с ногой, а у вас, похоже, ещё и с психикой.

Женя стиснул зубы, сжал кулака, но чуть охладел, когда тёплая женская ладонь коснулась его собственной.

– Не злись. Ты знаешь, что делать, просто прими решение. Прими самостоятельное решение. Ты же мужчина! – На этих словах Катя сжала его ладонь. Любой, кто сейчас бы посмотрел на её лицо, либо отвернулся бы от отвращения, либо закричал от ужаса. Но только не Женя. Он видел перед собой не изуродованное чудовище, а женщину, красивее которой на свете не было. От одного её взгляда злость потухла, оставив после себя жалкий пепел. – Перестань трястись и паниковать! Я полюбила тебя не за это.

– Хорошо. – Женя тоже выдавил из себя улыбку. – Я знаю, что делать.

Он отпустил ладонь Кати – нехотя, с трудом – и повернулся к шатающемуся на двух тоненьких ножках скелету, обличённому в окровавленную одежду. Влада пыталась самостоятельно добраться до выхода из комнаты – силы воли ей не занимать, – но при всём этом Женя видел, что ещё два-три подобных шага, и она вновь грохнется на пол и уже точно не поднимется. А познакомившись с характером одной особы, можно было предположить, что даже под угрозой мучительной смерти она вряд ли попросит помощи.

Женя подошёл к Владе и без спроса обнял её, снова накрыв ладонью маленькую грудь, которую облепила мокрая ткань. Прижал её бедро к своему как пылающий от страсти любовник, уже уставший от прелюдий и перешедший к действиям. Влада, конечно, попыталась вырваться, но с самого начала эта попытка была обречена на неудачу. Руки Жени могли сравниться с прочными, очень прочными цепями.

Он уже собрался повернуться к Кате, когда почувствовал, как её тёплые пальцы сплелись с его собственными. Тепло… приятное тепло глубоко в груди… Женя легонько сжал Катину ладонь, и именно в этот момент – в момент обмена двух энергий совершенно разных судеб – Женя почувствовал, что сможет сделать всё. Возможно это прозвучит банально и до жути избито, но то ощущение, что зародилось где-то внутри от простой женской поддержки, нельзя было назвать ничем другим, кроме как уверенностью. Казалось, Катя подобно долгожданному солнцу поцеловала горизонт души Жени и положила начало рассвету – там, где в последнее время тьмы становилось всё больше и больше.

– Здесь есть лифты, – заговорила Катя. – Я это услышала по рации, после того как…закончилось. На них можно перемещаться по всему Чистилищу, выход и вход на кухнях.

Женя не удивился, когда услышал эти слова. Он узнал о лифтах несколькими секундами ранее, в момент соприкосновения его кожи с Катиной. В это время в голове яркой алой вспышкой появилось несколько образов, которые мозг воспринял мгновенно, буквально в ту же долю секунды, в какую они возникли. Женя услышал треск помех (прерываемый звоном цепей), услышал грубый мужской голос, сообщающий о погрузочных лифтах на кухне и о том, что нужно скорее валить отсюда, «пока эти сумасшедшие ублюдки не поджарили нам задницы». В момент, когда Женя и Катя сжали друг другу ладони, он увидел перед собой изуродованное, просто чудовищное лицо с тремя огромными дырами – с двумя пустыми глазницами и раскрытым ртом. Непонятно отчего он резко испытал такую ненависть, какой вообще не должно существовать в мире. И возненавидел он именно это лицо, эти отвратительные дыры, зияющие чернотой на фоне свежей, ослепляюще-красой крови.

И одно слово. Лжец.

Лжец.

Оно блеснуло в голове Жени самой яркой вспышкой.

Может, это была телепатия, может, он просто сошёл с ума, может, все они сошли с ума – об этом можно подумать потом. Сейчас проблемы гораздо важнее каких-то случайных картинок в голове.

– Пойдём. – Женя медленно зашагал к дверному проёму, помогая идти Владе и держа руку Кати, совсем позабыв о только что подаренном медальоне. А он тем временем прислонялся к груди, будто пытаясь установить контакт со стучащим сердцем. – Сейчас всё вроде бы тихо, криков не слышно, похоже, тот хаос, который был, уже закончился. Если нам повезёт, по пути мы никого не встретим. – Он обратился к Владе, стараясь говорить мягче, чем в прошлый раз. – Где сейчас находится Алёна? Тремя этажами ниже ты сказала?