Охота на мудрецов

– Паническая атака, ничего серьезного.

– У Публия серьезны только проникающие ранения в брюшную полость, – ворчит Наилий, – что делать с паникой?

– Терпеть, – вздыхаю я и пересказываю стандартные рекомендации, – поменьше нервничать, гулять на природе, вовремя ложиться спать, выпив перед этим снотворное и успокоительное. Через цикл или два пройдет.

Полководец кивает на каждое слово, и недовольство медленно превращается в гнев.

– Бред. Слишком просто. Задыхаться во сне от увиденных кошмаров даже мне не доводилось. А я генерал и в бездну заглядывал чаще тебя.

Молчу, не зная, что сказать. Слабая надежда не оправдалась. Жаль, что единственный мудрец, хорошо разбирающийся в сновидениях, сидит в карцере, обвиненный в покушении на жизни двух генералов. И, судя по сказанному второпях обещанию избавить от кошмаров, надеется на мою помощь. Утопающий хватается за соломинку. Но если Марк и Наилий не примут условия сделки, то от казни двух мудрецов ничего не спасет. Их жизни отнимут с такой же легкостью, как до этого пытались они.

– Значит, тебе нужно успокоиться и больше не волноваться, – резюмирует Наилий, – хорошо, я понял. Совместим традиционный подход со способностями мудрецов.

Оборачиваюсь к нему с распахнутыми от удивления глазами. Слова вопроса про Сновидца складываются в сознании, но я так и не успеваю его задать.

– Если станет совсем плохо, поедешь к Аттии, – заканчивает мысль генерал, – я оценил ту спокойную ночь. А сегодня ждать кошмаров? Может быть, мы зря не остались у Марка в секторе?

Опускаю глаза, увлеченно рассматривая сложенные на коленях руки. Вместо событий прошедшего дня вспоминается наш разговор в доме Аттии. Моя обида на генерала, за то, что не позволил остаться. Поэтесса когда-то сказала, что я не умею прощать. Нанизываю боль бусинками на нитку и везде ношу с собой. Не очень мудро и совсем не правильно. Давно нужно было выкинуть эти бусы. Именно они, а не Юрао, – мои духи-паразиты и пьют меня бесконечно.

– Таких кошмаров, как вчера, больше не будет, – тихо говорю я, – поедем домой.

Генерал смотрит внимательно и медлит. Он не отвечал, а я не спрашивала, что теперь могу считать своим домом: закрытый военный центр, из которого меня забрал Флавий, взорванную резиденцию в горах, дом матери, оставленный шесть циклов назад? Все мои вещи – синее платье и вязаный свитер. Вся моя жизнь – бесконечный побег.

– В особняк, – уточняю я, а Наилий едва заметно выдыхает и улыбается. Рад, конечно же. Генерал заводит машину и аккуратно выруливает с парковки. Стрела медицинского центра остается позади, а я рассматриваю Равэнну на исходе дня. Еще не все зажглись фонари и вывески баров. Еще нет праздной суеты яркой ночной жизни и можно спокойно наблюдать, как алый диск светила не спеша садится за горизонт. В машине тихо, слышно только шорох шин по асфальту и ворчание двигателя. Наилий выезжает в пригород, сворачивая с автострады на боковую дорогу. Дома становятся ниже, меньше и через несколько минут исчезают совсем. Две лесополосы слева и справа принимают дорогу в объятия, а генерал включает дальний свет. Считаю расстояние по флажкам-указателям. Далеко живет Его Превосходство от столицы.

К воротам на территорию особняка подъезжаем ночью. Наилий голосом подтверждает свой доступ, и его вежливо приветствуют дома. В свете фар только дорожка и ухоженные кусты, но за парком из темноты выплывает громада особняка. Во всех окнах горит свет, рисуя вместе с выступами, карнизами и балконами неповторимый геометрический узор. Простой, лаконичный и прямоугольный. Я вижу силуэты цзы’дарийцев у главного входа. Наверное, охрана выстраивается коридором. Генерал паркуется у ступеней и выходит первым, чтобы подать мне руку. Покидаю машину под пристальным взглядом майора. Его острый загнутый книзу нос похож на клюв хищной птицы. Впечатление усугубляют маленькие глаза и лысая голова. Стервятник.

– Ваше Превосходство.

– Рэм, сканер на въезде не сработал, – недовольно сообщает генерал.

– Я приказал отключить на время, – хрипло докладывает майор, – предполагал, что с вами будет посторонний. Не хотел беспокоить досмотром.

На меня не смотрит принципиально, будто я мебель или тщательно подстриженный куст. Расправляю плечи и поднимаю подбородок выше.

– Доступ дариссе Дэлии оформи во все помещения завтра к утру, – распоряжается Наилий.

В полумраке не различаю цвет глаз Рэма, зато хорошо угадываю презрение и злобу. Они ощущаются жгучими специями на языке. Готова поклясться, что сейчас майор мысленно называет меня чем-то хуже, чем просто любовница. Но на приказ генерала смиренно кивает.

– Будет сделано, Ваше Превосходство.

– Личные данные запроси с объекта ди два лямбда пять, – добавляет Наилий, – мудрец Мотылек.

Рэма будто током бьет. Он наклоняет голову, свирепо глядя на меня исподлобья. Лучше бы считал легкодоступной женщиной. Сейчас от его ненависти меня тошнит. Сил смотреть привязки по-прежнему нет, поэтому я всего лишь вытягиваю спину.

– У нас внеплановая проверка, Ваше Превосходство? – вкрадчиво спрашивает Рэм.

– Нет, но могу устроить, – раздраженно обещает генерал и берет меня под руку. Начальник службы безопасности бледнеет и поджимает губы в нитку. А я впервые ощущаю что-то, похожее на торжество. Охранники в живом коридоре пронзают изучающими взглядами не хуже сканера на досмотре в аэровокзале. Не хочу думать, знают ли они о мудрецах, не хочу гадать, сколько женщин Наилий привозил в свой особняк. Тот еще террариум, судя по прохладной встрече. Интересно, а дети генерала пятой армии тоже живут вместе с ним, как дети Марка? Подозреваю, что могу оказаться младше многих. И с трепетом жду ехидных усмешек и ядовитых «матушка» мне в спину.

Убранство комнат на первом этаже особняка я увидела еще с улицы. Панорамные окна без занавесок удивляют и смущают. Стоит кому-нибудь любопытному залечь с биноклем в кустах – и вся личная жизнь обитателей дома как на экране телевизионной панели. Доберусь до спальни и первое, что сделаю, – повешу покрывало вместо штор. Ощущение, что я вернулась в горную резиденцию, не покидает. Та же массивная квадратная мебель, непрактично обитая не кожей, а текстилем. Светильники причудливых форм, паркет из палисандра, любимое дизайнерами деление на зоны с помощью окраски стен в разные цвета. К третьей комнате уныние охватывает от безрадостной гаммы. Черно-белое царство лишь иногда разбавляется темно-синим или темно-зеленым. Радужных и веселых оттенков генерал не любит?

– Весь третий этаж мой, – рассказывает Наилий. – Замок установлен только на главном и запасном выходах. Внутри можно перемещаться свободно. Чувствуй себя хозяйкой.

Смущенно опускаю глаза и гадаю, сколько недель потребуется, чтобы хотя бы выучить расположение комнат.

– И помни, что для всех бытовых проблем есть виликусы. Рядовые, занятые уборкой, стиркой, приготовлением пищи, – генерал замедляет шаг и смотрит в глаза. – Я не запрещаю тебе бывать на кухне и в других хозяйственных помещениях, но не хочу, чтобы моя женщина тратила на это время.

– Чем же мне тогда заниматься?

Вопрос звучит сам собой, а Наилий в ответ лукаво улыбается. Намек понятен, но он продолжает:

– Ты мудрец. Работай, учись. Все, что понадобится, спрашивай у меня или Флавия. Либрарий живет здесь же на втором этаже, как Рэм и другие офицеры. Знаю, что у генералов так не принято, но три этажа для меня слишком много.

Наилий широким жестом обводит помещение. Огромное, заполненное светом и почти пустое. Мебели мало, я бы даже сказала, что её нет. Белые шкафы с глухими дверцами, напольные светильники и стол в центре в окружении десятка стульев с низкими спинками. Совещания здесь проводят?

– Хорошо, постараюсь не нарушать ритма жизни особняка, – тихо говорю в ответ, – не волнуйся за меня. Скучать не буду и путаться под ногами тоже.

Наилий хмурится, но молчит. Берет за руку и ведет дальше. Поднимаемся по широкой лестнице наверх. Ступени из темного стекла словно висят в воздухе. Не могут они удерживать наш вес, едва касаясь краями стен. Ступаю и боюсь упасть, цепляясь за локоть генерала. Наилий открывает замок двери третьего этажа, и у меня в груди ёкает. Мой дом. Повторяю, катая слово ягодой на языке, пробую на вкус и прислушиваюсь к ощущениям. Странно. Ничего. Все та же выстуженная чистота и стерильность интерьера с обложки журнала. Прихожая, где мы разуваемся, гостиная с камином и телевизионной панелью, спальня с кроватью, застеленной темно-синим покрывалом, – нарисованные в графическом редакторе модели, лишенные индивидуальности. Ищу глазами хоть что-нибудь, говорящее о том, что Наилий здесь живет. Забытую на спинке стула рубашку, вещмешок в углу, хотя бы планшет на тумбе, но нет. Чисто, прибрано, безлико. И ненавистное окно во всю стену фасада. На улице ночь, и даже силуэтов деревьев в парке не видно. Молча снимаю покрывало с кровати и решительно иду к окну.

– Что ты хочешь сделать? – удивленно спрашивает генерал.

– Спрятаться от посторонних глаз.

Прикусываю нижнюю губу и думаю, где достать гвозди с молотком и можно ли их вбить в стену.

– Покрывалом? – смеется Наилий. – Ты его на окно вешать собралась?

Решительно разворачиваюсь и морщу лоб.

– Да, а как иначе?

Генерал садится на кровать, достает из кармана планшет, водит пальцами по экрану, а стекло в окне темнеет до насыщенного синего оттенка, отражая моё удивленное лицо.

– Электрохромное стекло, – поясняет Наилий, – прозрачное, пока под напряжением, но, стоит выключить, становится матовым. Управляется с планшета, либо справа от тебя есть выключатель.

Должно быть, вид у меня глупый и растерянный, но генерал перестает улыбаться и зовет:

– Иди ко мне. Вместе с покрывалом.

Дую губы, но медленно приближаюсь к кровати. Генерал ждет, пока между нами останется один шаг, резко встает, хватает меня в охапку и роняет на кровать. Смеюсь от хулиганской выходки, но недолго. Мы наслаждаемся первым за день пьянящим поцелуем. Веду ладонями по плечам генерала, задевая нашивки на комбинезоне, обнимаю за шею, но он отстраняется.

– Окно – не самая большая проблема. В спальне две камеры, и обе включены. Посмотри под потолок. Видишь, подмигивают красными огоньками?

Действительно, камеры. Частично спрятаны за прямоугольную конструкцию на потолке, но бдят без устали. А где-то внизу в комнате охраны за нами следит Рэм или его подчиненные. Желание раздевать Наилия и даже просто спать здесь пропадает мгновенно. Дергаюсь, чтобы выбраться из-под тела генерала, но он прижимает крепче.

– Подожди, успокойся. Один звонок. Только уши закрой.

Подчиняюсь, прижимая ладони к голове, а генерал достает из кармана гарнитуру. Зло шипит в переговорное устройство, а до меня доносятся обрывки ругательств вместе с именем начальника службы безопасности. Через несколько мгновений красные лампочки гаснут. Наилий прячет гарнитуру и кивает, что можно слушать.