Книга о путешествии писца Наара

– Неужели вы думаете, что я вас боюсь. Вы смешны и убоги. Я могу убить вас голыми руками. Я вызываю вас троих на бой. Как раз согласно вашему достоинству будет напасть на меня сразу вчетвером. – Все трое царей почти одновременно соскочили с лошадей.

– Позвольте, я пойду первым – Просил соратников Йелдар. – Я позвал вас к себе для битвы, будет справедливо, если я первым пойду в битву. – Руннол и Самгал возражали, но в итоге первым пошёл Йелдар. Он был гораздо старше противника, но возраст короля не страшил. Они сошлись с Хунхаром в рукопашной схватке, как в древности боролись богатыри в племенах кочевников. Хунхар был в половину выше Йелдара. От него требовалось воистину высокое искусство борьбы, чтобы одолеть такого противника. Но Йелдар был в себе уверен. Он пошел на встречу к противнику быстрым шагом, примеряясь на ходу, как лучше провести прием. Однако Хунхар оказался сильнее и быстрее. Йелдару не хватило реакции. Противник совершил к нему бросок невероятной скорости, схватил могучими руками, поднял над своей головой на вытянутых руках, держал так, что король белых кочевников только размахивал руками и ногами в бессильных попытках освободиться от захвата или нанести противнику удар. Хунхар же, держа над собой беспомощного пленника, повернулся на право и на лево, показывая добычу войскам, которые должны были слушаться ещё несколько минут назад человека могущественного, а теперь даже не имеющего возможности освободиться, не владеющего самим собой. Хунхар посмотрел на королей Руннола и Самгала, в этот момент раздался хруст, будто ломали ствол молодого дерева, Йелдар закричал от боли, это был хруст его позвоночника. Хунхар сложил противника пополам, кинул на землю, руками оторвал голову от туловища и кинул её к ногам двух королей, смотревших с ужасом на тот неравный поединок.

– Кто из вас думает, что будет удачливее этого старика, вашего собрата, и сильнее меня, подходите. Но прежде подумайте. – Ударом ноги он отшвырнул в сторону валявшееся перед ним обезглавленное тело Йелдара. Из-за поломанного хребта, оно лежало в жалкой, неестественной позе. Такую смерть точно нельзя было назвать славной, достойной воина и царя. Хунхар не дождался никакого ответа. Только Руннол, самый молодой из трех королей, что стоял во главе объединенной армии, вскочил в седло, выхватил из ножен свою саблю, плоской частью ударил своего коня и поскакал на огромного черного воина, насмехавшегося над ними. Хунхар стоял неподвижно, только когда Руннол оказался совсем рядом, и его рука вот-вот должна была нанести удар, каган перехватил её, схватив у запястья, другой рукой схватил наездника за ремень, вырвал его из седла и со страшной силой, перекинув через себя, обрушил на песок, наступил на грудь и с хрустом раздавил грудную клетку. Из глотки Руннола вырвался фонтан крови в вперемежку с внутренностями. Хунхар таким же небрежным движением ноги, каким отшвырнул тело Йелдара, теперь откинул в сторону тело Руннола. В Самгале проснулась ярость, которая сожгла страх перед этим чёрным воином. Ярость, которая заставила его отбросить условия и традиции поединков. Он скомандовал "В атаку" всему войску и тысячи всадников устремились на дерзкого человека, или дракона в облике человека, который убивал славных королей с той же лёгкостью, с какой лис давит в курятнике кур. Хунхар будто ждал этого. Кожа его начала превращаться в чешую, сам он стремительно стал увеличиваться в размерах и вот уже его огромный хвост крушил левое крыло армии номадов. Взмах крыльев – ураганный ветер остановил атаку правого крыла. Дракон разинул пасть, и столб пламени вырвался из его глотки, опалив несколько сотен солдат или даже тысячу, никто точно не скажет, сколько. Тьмы острых, тяжёлых стрел, которые пробивают любой доспех, устремились в дракона, чтобы прекратить его буйство и усмирить неиссякаемый источник смерти. Ни одна из стрел не смогла найти слабое место в броне чудовища. Дракон взмыл в воздух и, летая над войском, поливал его огненным дождём, оставляя на оплавившемся песке обуглившиеся тела людей и лошадей. Войско номадов не выдержало такого натиска, люди бросились бежать, искали спасение в оазисе, некоторые бежали в пустыню. Дракон спустился на землю и начал уничтожать оазис. Он вытаптывал растения, вырывал деревья, разрушал редкие постройки, даже вырывал куски земли и швырял их на песок так, чтобы ничего в оазисе больше не росло. Источник и озеро, сердце оазиса, дракон забросал землёй. Святилища белых номадов были уничтожены, сами их племена потеряли тысячи жизней. Чудовище неистовствовало несколько часов, пока на месте благоухающего, прекрасного оазиса, служившего гордостью короля Йелдара и его подданных, не появилось чёрное пятно с белыми прожилками, взрыхлённая земля вперемешку с белым песком, обожженная огненным драконьим дыханием. Когда зверь успокоился, над этим местом разносились стоны, крики, плачь, молитвы и причитания, гул пламени, которое продолжало пожирать то, что оставалось ещё непожрано. Дракон топтался по этому пепелищу, смотрел на землю, будто искал что-то. Вернулся туда, где битва началась, и нашёл там обгорелого, умирающего Гаалика. Он не стал с ним ничего делать, было видно, что шаман скоро сам отправится к Тернги. Перед тем как покинуть место гибели армии белых орд, дракон обратился ко всем, кто мог его слушать в тот момент:

– Вы, видевшие мою мощь, идите во все концы земли и рассказывайте о виденном. Пока не началось истребление, поклонитесь моему господину. Ибо то, что произошло здесь, произойдёт везде и со всяким, кто решится пойти против него. – После этих слов, дракон взмахнул крыльями и взмыл в небо.

Воин, который первым заметил приближение змея, теперь также лежал на земле и его глаза смотрели в небо, но сейчас они ничего не видели.

Глава 31. Кар-аб-Дабир.

Наар открыл глаза. Из-за тусклого света, он даже не сразу понял, что уже действительно проснулся. Ему показалось, будто он ещё спит и пробуждение – часть сна. Но через минуту-другую пришло чёткое осознание – проснулся. Ауэл стоял за пюпитром и молился. Юноша извинился, спросил у него, нет ли ещё письменных приборов для молитвы, хозяин достал восковую дощечку и стилус. Затем подошёл Даргал. Для него тоже нашёлся письменный прибор. Позади послышалось шевеление. Проснулся Кавэд. Придя в себя от сна, он тоже попросил восковую дощечку и стилус. Ауэл достал церу, так называют восковые дощечки, и для монаха.

– Извини, она не чистая, на ней записаны мои молитвы, но ты можешь их стереть, вот тебе костяной гребень для зачистки воска.

Кавэд принял с благодарностью всё, что дал ему настоятель храма, аккуратными движениями, благоговейно зачистил восковое поле, стал напротив стены, на которой был изображен развёрнутый свиток и стал записывать молитвы, обращения к Сеферу. Во время молебствия проснулся и Матайя. Нужно отметить, что у него хватило терпения и дождаться, пока священники окончат молитву, хотя он лишь приблизительно представлял, сколько времени она ещё может продлиться.

– Спасибо вам, я давно ни с кем вместе не молился. Для меня будет радостью, если вы заберёте письменные приборы, что я вам дал. Обо мне не беспокойтесь, я ещё сделаю. – Наар, Кавэд и Даргал с удовольствием взяли предложенные подарки. Тем более что ни у одного из троих человек не было своих принадлежностей для письма, они были утеряны. Затем все сели завтракать. Ауэл ушёл в комнату, дверь в которую накануне вечером никто из гостей не заметил и вынес оттуда кувшин молока, ломоть сыра, буханку хлеба, корзину овощей.

– Обычно я завтракаю куда скромнее, но сегодня пусть будет праздничная трапеза.

– Вчера, казалось, вы были менее приветливы. – Матайя подвинулся ближе к корзине с продуктами.

– Вчера, вернее, сегодня ночью, вы разбудили меня после длинного трудового дня. Так что простите мне, если я вас вчера чем-то обидел. – Ауэл раздавал еду гостям, разливал молоко по глиняным и деревянным стаканам. – Так что вы будете делать дальше? Куда отправитесь? – Писец задал вопрос и отправил в рот аппетитный, красивый кусок сыра, заев его пшеничным хлебом. Но ответ он получил не сразу, все были увлечены трапезой.

– Ауэл, как вкусно! Давно не пробовал ничего лучше! Просто праздник. – наперебой принялись расхваливать свой завтрак гости.

– Да, спасибо, очень приятно слышать. Трапезу, как и молитву, я давно ни с кем не разделял. Берите ещё, угощайтесь.

– Ауэл, ты нас прости, мы тоже вчера не всегда вели себя, как подобает гостям посреди ночи. – Даргал вспомнил их возмущение из-за огня в книгохранилище. Но, то ли они привыкли к нему за ночь, то ли вкусная еда заставила забыть раздоры, но сейчас никто из троих писцов уже не считал лучину, горевшую в комнате, чем-то преступным.

Ауэл махнул рукой в ответ:

– Всё в порядке. Так куда вы дальше направитесь?

– Мы с Кавэдом в Бэлду, куда и шли, пока нас не захватили и в цепях не привели в ваш город. На невольничий рынок. – лицо Ауэла сразу стало серьёзным:

– Вы беглые рабы?

– Нет, нас хотели сделать таковыми, но не успели. – отвечал Наар.

– Вам успели поставить клейма?

– Нет, не успели. Мне, как я понимаю, и не должны были ставить, чтобы не портить кожу.

– А мне не успели. Видимо, сразу должны были ставить клеймо хозяина, но продать не успели – Закончил Кавэд.

– Но вы сбежали с невольничьего рынка?

– Да мы сбежали оттуда. – Наар будто выдавливал из себя эти слова.

– Вы тоже с невольничьего рынка? – Ауэл обратился к Даргалу и Матайе.

– Да, мы тоже оттуда. – ответил за себя и за своего товарища Даргал.

Ауэл задумался.

– Простите, возможно, нам следовало сказать обо всём этом раньше. – начал Наар. Ауэл жестом остановил его и обратился вновь к Даргалу.

– На вас клейма есть?

– Нет. Клейм на нас нет.

– Вы уверены?

– Если бы мне раскалённым куском железа прижигали кожу, я бы запомнил. Да, я абсолютно уверен, что никто не делал мне никаких татуировок и ко мне не прикладывали раскалённый кусок металла. Матайя, а ты в этом уверен?

– Уверен. Абсолютно уверен. Как я понял, клеймят обычно сразу после продажи. Нас продать не успели.

– Просто, вас будут искать. Думаю, достаточно настойчиво, чтобы вам опасаться за ваши жизни. Но если на вас нет клейм, и вас никто не узнает, то особо бояться нечего. Но, в любом случае, избегайте людных мест. Здесь вас точно искать не должны. Хорошо, вы идёте в Бэлду, а вы двое, куда направляетесь?

– Мы шли с караваном в Наппар. Из Бэлды, в пустыне на нас напали разбойники Кар-аб-Дабира.

– Наппар…. На рынке я слышал, что Наппар теперь в руках у кочевников. Их полчища никак не остановить. Не думаю, что вам теперь есть смысл направляться в Наппар.

– Если Наппар ещё существует. Мой город Таирасс они разрушили едва не до основания.

– Ну, до Кар-аб-Дабира они едва ли доберутся. Хотя всё может быть. Скорее всего, они пойдут сейчас к Бэлде, так что вам нужно спешить. Иначе там вас могут встретить лишь руины на месте, где совсем незадолго до этого находилась Бэлда.

– В таком случае, я бы лучше просто отправился дальше на Восток, минуя Бэлду. – медленно проговорил Наар.

– А я всё же пойду именно туда, в одном из пригородных селений живут мои родители, жена с детьми, я не могу их оставить. – Сказал Матайя.

– Так ты их уже оставил. Они сейчас одни. Зачем ты их оставил?

– В Наппар я ехал на работу, знакомый предложил хороший заработок. Вместо денег едва не нашёл свою погибель. Знал бы, что всё так получится, ни за какие деньги бы не поехал. Словом, я направляюсь в Бэлду, к родным.

– И я направляюсь в Бэлду. Там мой храм. Мой долг быть там. – сказал Даргал.

– Ну что же, вы в Бэлду, а вам двоим тогда дорога в Хоргонол. Это небольшой город на реке Стис. Когда-то там была паромная переправа.

– Спасибо, Ауэл. Но существует одна проблема. С нами в Кар-аб-Дабир прибыл один наш друг. Его зовут Кедир. Он воин. Но о его судьбе мы ничего не знаем. Оставить его здесь мы не можем. Конечно, если он здесь.

Ауэл сразу ничего не ответил. Помолчав секунд двадцать произнёс:

– Честно вам сказать, я не знаю, как помочь найти вашего товарища. Я сижу в своём храме и редко выхожу на улицу. Прихожан у меня тоже не очень много. В основном, это те, кто случайно попал в наш город. Местные жители не чтут молитву и благочестие, религию Сефера. Они либо вовсе никому не молятся, либо поклоняются таким истуканам, при одном виде которых пропадает аппетит, сон и желание жить. Единственное, что могу сказать: он либо на Невольничьем рынке, куда вам не добраться, либо его пытаются завербовать, стать одним из свободных воинов Кар-аб-Дабира, как себя гордо называют местные воры и убийцы.

Кедир и Наар переглянулись.