Свобода воли. Иллюзия или возможность

Детерминистическое представление о мире стало преобладать в результате успехов ньютоновской механики. Особенно эти успехи были заметны в астрономии. Ньютоновская теория позволила впервые с высокой точностью предсказывать передвижение небесных тел. Успехи в предсказаниях событий, столь отдаленных в пространстве и времени, вселили уверенность, что вскоре можно будет предвидеть любые события и даже состояния всей Вселенной в сколь угодно отдаленном будущем. Мир стал представляться прогнозируемым механизмом, а наука – его новым оракулом. Казалось, что ученым стоит только определить, измерить исходное положение вещей и выявить постоянные законы, управляющие изменениями, и тогда будущее станет открытой книгой. Будущее галактик и каждого атома можно будет просчитать, увидеть со стопроцентной определенностью. Если, конечно, позволят вычислительные мощности.

Тем не менее надеждам не суждено было воплотиться. И препятствием стали отнюдь не вычислительные мощности. Физику XX в. ждал концептуальный переворот – открытие квантового мира. Эксперименты, направленные на изучение поведения элементарных частиц, подорвали оптимизм в отношении однозначных предсказаний и показали, что прогнозирование событий гораздо более проблематично. Согласно доминирующей, копенгагенской интерпретации, эти проблемы оказались не эпистемологического, а онтологического характера. Ограничения измерений и предсказаний носят не условный, а абсолютный характер. Согласно принципу неопределенности Гейзенберга, установить одновременно и с абсолютной точностью позицию и импульс элементарной частицы принципиально невозможно. Следовательно, невозможно однозначно предсказать ее поведение, невозможно определить и траекторию ее движения.

Классическая иллюстрация индетерминизма в квантовых явлениях – эксперимент с двумя щелями. Источник света направляется на светочувствительный экран. Перед экраном установлен щит с двумя вертикальными щелями так, что свет может попадать на светочувствительный экран, только пройдя через эти щели. Кванты света, фотоны, должны проходить через щели и достигать экрана в виде дискретных точечных порций энергии. Для начала закроем одну щель и включим источник света. На экране мы увидим след в виде яркой полосы прямо напротив щели. Результат вполне объясним: часть излучаемых фотонов попадает в щит и не достигает экрана. Фотоны, проходящие через щель, оставляют на экране след в виде проекции щели. Теперь откроем вторую щель. Каков ожидаемый результат?

Можно предположить, что в результате бомбардировки экрана фотонами через щит с двумя щелями получатся проекции двух щелей, две яркие полосы на экране. Но при проверке выходит не так. На экране появляется так называемая интерференционная картина, то есть регулярное чередование областей повышенной и пониженной яркости. На экране остаются не две, а множество полос. Но удивительному факту тоже находится объяснение. Если представить, что через щели проходят не корпускулы, частицы материи, а волны, эффект ожидаемый. Ведь волны при наложении одна на другую в зависимости от фазы либо гасят, либо усиливают друг друга. Таким образом, там, где гребни волн совпадают, на экране возникает яркая полоса, а где гребень приходится на ложбину – засветки совсем нет. Такая интерпретация предполагает, что свет проходит одновременно через две щели (образуются как бы две волны). Эта интерпретация заставляет склоняться от корпускулярной природы света к волновой. Но в целом объяснение пока звучит вполне логично. Правда, эта интерпретация успешна только отчасти.

Еще немного усложним эксперимент. Начнем бомбардировать экран не потоком частиц, а поочередно, по одному фотону. В случае поочередной бомбардировки вроде бы нечему создавать интерференцию. То есть мы ожидаем две параллельные засвеченные линии. Но нас ждет еще более удивительный результат. Следы на экране действительно выглядят как результат воздействия частиц. Но и в этом случае в эксперименте получается интерференционная картина, то есть множество световых полос, сочетающихся с абсолютно незасвеченными зонами. А это как объяснить? Что, один излученный фотон покидает источник как частица, становится волной, проходит через две щели, интерферирует сам с собой и попадает в экран вновь как частица? Попробуем это экспериментально проверить. Рядом с одной из щелей установим детектор. Если фотон пройдет через щель, мы получим об этом данные. Итак, начинаем поочередную бомбардировку.

Детектор периодически срабатывает, регистрируя прохождение фотонов через щель. Но на экране вдруг вместо интерференционной картины получаются две полосы. Как будто волновое поведение света вдруг прекратилось под воздействием наблюдения. Фотон обнаружил вмешательство и изменил свое поведение? Но какое отношение к поведению фотона может иметь наблюдатель? Чем объяснить такое странное изменение? И что все-таки такое фотон: частица или волна? Все возможные интерпретации, способные объяснить эти явления, контринтуитивны. Но наиболее распространена такая: поведение фотона вне наблюдения может быть описано как распределение вероятностей событий. С течением времени эти вероятности эволюционируют. И только в момент регистрации наблюдателем одна из них актуализируется. В квантовой физике этот эффект называется редукцией волновой функции. Без наблюдения не только невозможно определить точное положение частицы в определенный момент. Этого положения вообще нет. Только наблюдение и измерение приводят к его фиксации. Возможно предсказать, какой рисунок получится в итоге на экране, но нельзя с определенностью сказать, где окажется каждая конкретная частица. И это не результат недостаточности знаний: так, видимо, устроен мир.

Странные явления в микроскопическом мире, по всей видимости, управляются вероятностными законами. Будущее элементарных частиц лишено определенности. Тогда что это означает? Что детерминизм ложен? Что найдено пространство для свободы, необходимое для моральной ответственности? И все же оптимизм здесь преждевременен. Только лишь ссылка на квантовую механику, скорее всего, не даст решения проблемы свободы воли. По крайней мере, есть несколько поводов так считать[30 - Подобные основания выделяет Р. Кейн во вступительной статье к сборнику о свободе воли [Kane 2011a, 6–8].]. Во-первых, в отношении самой теории у физиков нет консенсуса. Существует несколько интерпретаций, которые в равной мере согласуются с экспериментальными данными. Действительно, самая распространенная, копенгагенская интерпретация является индетерминистической. Но есть и другие. Например, эвереттовская интерпретация (интерпретация многих миров) или теория де Бройля – Бома (интерпретация со скрытыми параметрами), напротив, являются детерминистическими. Во-вторых, даже если фундаментальная физика и показывает наличие индетерминизма в мире, специальные науки, напротив, все больше и больше подтверждают детерминизм. Биология, генетика, нейрофизиология, психология выявляют все больше регулярностей, которые определяют поведение живых организмов. Эти науки показывают, что реакции и свойства, первоначально кажущиеся спонтанными и необъяснимыми, имеют в качестве своих причин наследственные, биохимические, эволюционные основания. В таких исследованиях работает допущение, что поведение живых организмов определено, законосообразно и, следовательно, может быть алгоритмизировано. То есть в какой-то момент можно будет создать механизм, программу, способную симулировать все аспекты когнитивной деятельности и поведение. И в отношении нее можно будет делать точные предсказания. Как, возникает вопрос, это сочетается с физикой? Что, не только философы, но и ученые не следят за трендами в фундаментальной науке? Или просто не существует единого поля научного знания?

Допустим, описываемые события в квантовом мире не детерминированы, как события в мире макрообъектов. В квантовом мире действуют статистические законы, а в мире макрообъектов – законы динамические. Означает ли это, что эти миры несовместимы друг с другом? Два мира можно согласовать, если одни описания касаются единичных событий, а другие – статистических. Даже если в отношении единичных событий некоторого типа невозможны достоверные предсказания, они могут быть возможны по отношению к множеству таких событий. Скажем, если один раз бросить монетку, то нельзя с точностью определить, выпадет ли орел или решка. Но если монетку бросать много раз, можно будет достоверно предсказать, что в половине случаев будет выпадать орел, а в половине – решка. Поскольку само существование макрообъектов – это в каком-то смысле статистическое событие для микрообъектов, вывод кажется последовательным. Обычно считается, что квантовые неопределенности должны сглаживаться на макроуровне. И не должны вносить неопределенность и индетерминизм в поведение человека. Это – третье основание. Но и это – не последний повод считать индетерминизм в квантовой физике нерелевантным для решения проблемы свободы воли. Есть еще одно, уже четвертое основание считать, что квантовый индетерминизм не решает философскую проблему свободы воли.

Предположим даже, что квантовые эффекты могли бы усиливаться до событий в макромире. И неопределенность эволюции состояний микрочастиц распространялась бы на изменения в макрообъектах. Как эта неопределенность соотносилась бы со свободой действия, необходимой для моральной ответственности? С одной стороны, у действий появились бы альтернативы. События в прошлом в совокупности с законами природы не определяли бы будущее однозначно. То есть одно из условий свободы действий было бы удовлетворено – Принцип альтернативных возможностей. Но, с другой стороны, второе условие, обозначенное выше, вряд ли бы выполнялось. Ведь причиной, источником действия, кажется, не был бы сам агент. Реализация той или иной альтернативы в квантовом мире не зависит от воли агентов. Или… все-таки субъект играет роль?

В описанном выше эксперименте было показано, что наблюдения влияют на редукцию волновой функции. Может, и здесь агент имеет значение? Положительный ответ возможен, только если под агентом подразумевать нематериальную субстанцию. Но если агент – это всего лишь особым образом организованный макрообъект, состоящий, в свою очередь, из элементарных частиц, места для свободы воли все-таки не остается. Квантовая неопределенность – это совсем не та свобода, на которую стоит рассчитывать агенту. Фактором, определяющим результат, здесь является случай. Действия, основанные на квантовых эффектах, с точки зрения агента представляют собой непредсказуемые случайности, как конвульсии или судороги. Они неконтролируемы и не являются тем, что требуется для моральной ответственности.

2. Свобода воли и индетерминизм. Аргумент случайности

Оказывается, не только каузальный детерминизм представляет проблему для свободы воли и моральной ответственности, но и индетерминизм. Ведь индетерминизм, похоже, ведет к потере контроля. Это отражает следующий принцип – Принцип случайности: если действия являются индетерминированными, то они являются результатом случайности. А случайные действия не могут быть контролируемыми, свободными, и за них агент не может нести ответственность.

На этом принципе основаны аргументы, встречающиеся в философской традиции с давних времен. Они называются Аргументами случайности. Классической формулировкой Аргумента случайности считается формулировка Юма. Шотландский философ так выражает эту идею: «Поступки по самой своей природе суть нечто временное и преходящее; если их не вызывает какая-либо причина, коренящаяся в характере и склонностях совершившего их лица, они не могут ни способствовать его славе, будучи хороши, ни бесчестить его, будучи дурны. Поступки сами по себе могут заслуживать порицания, противоречить всем правилам нравственности и религии, но человек не ответствен за них: поскольку они не были вызваны каким-либо постоянным и непреходящим свойством характера и не оставляют такого же рода последствий, человек не может подвергаться за них наказанию или мщению. Таким образом, согласно принципу, отрицающему необходимость, а следовательно, и причинность, человек, совершив самое ужасное преступление, остается столь же чистым и незапятнанным, как и в момент своего рождения…» [Юм 2009, 99]. Итак, свобода воли предполагает устранение необходимости действия. По мнению Юма, необходимость есть неотъемлемая характеристика причинности. Устраняя необходимость, свобода устраняет и причинность, а вместе с ней – и связь с характером человека, делая действие случайным. Соответственно, человек не может и не должен нести ответственность за действия, определенные свободой воли.

В современной аналитической философии также используются аргументы, основывающиеся на Принципе случайности. В частности, они встречаются в работах И. Хаджи [Haji 2001], А. Мили [Mele 2008] и П. ван Инвагена [van Inwagen 2000]. Различные формулировки отличаются в том, как они определяют случайность. Некоторые авторы считают, что «случайность» – это отсутствие возможности объяснить событие. Из этого они делают вывод, что индетерминированные события являются случайными потому, что у них отсутствует соответствующее объяснение. Другие философы считают, что понятие «случайность» не требует редукции и само по себе очевидно. Эти авторы оставляют понятие «случайность» без расшифровки, а утверждение, что индетерминированные действия являются случайными, принимают как самоочевидное. Однако исходная интуиция в аргументе сохраняется. Кроме того, современные версии аргумента представляют важное усовершенствование.

Один из вариантов современного Аргумента случайности использует понятие возможных миров для интерпретации модальности. Согласно этой интерпретации, если некоторое событие возможно, оно «существует в ближайшем возможном мире», а если событие необходимо, то оно «существует во всех возможных мирах». Аргумент звучит так:

1. Свобода воли заключается в отсутствии детерминации действий предшествующими событиями.

2. Пусть в реальном мире W человек, обладающий свободой воли, в момент t совершает поступок А.

3. И пусть в ближайшем возможном мире W

(полностью идентичном W до момента t) этот же человек, обладающий свободой воли, в момент t совершает поступок B.

4. Поскольку А и В – свободные действия, не существует причин, которые с необходимостью предопределяли бы действие А или B.

5. Ничто из тех способностей агента, его ментальных состояний, характеристик, диспозиций или мотивов, что предшествовали t, не является причиной действий A и B и не объясняет выбора действий.

6. Следовательно, осуществление А или В – дело случая. И человек не отвечает за то, что в W он в момент t сделал А, а не B (как и за то, что в W

он совершил В, а не А), поскольку он не может нести ответственности за случайные события.

Этот аргумент можно проиллюстрировать гипотетической ситуацией. Представим, что Джон размышляет, где ему провести отпуск: на своей даче или в экспедиции на остров Тристан-да-Кунья. После значительных размышлений, во время которых он взвешивает все за и против, он в итоге выбирает поездку на собственную дачу. Из тезиса индетерминизма следует, что некоторые события происходят без достаточных причин. То есть одни и те же события могут развиваться по-разному. Это удачно иллюстрирует метафора разветвляющихся тропинок. Соответственно, если выбор Джона был ин-детерминированным, после всех тех же самых размышлений он мог бы выбрать экспедицию. Одни и те же размышления могли привести его к совершенно противоположным действиям, на другие тропинки. Следовательно, Джон не отвечает за свой поступок. И никакие ссылки на размышления Джона не могут объяснить его выбор. Отсутствие детерминизма, исходя из этой ситуации, приводит к отсутствию ответственности.

Аргумент и гипотетическая ситуация в целом соответствуют интуициям Юма. Однако современная версия более опасна для свободы. Опасность в том, что в ней рассматриваются не только любые индетерминированные поступки, но и поступки намеренные. В мысленном эксперименте Джон всерьез размышляет над выбором, имеет рациональные основания в пользу альтернатив. И при этом он может решить поступить так или иначе. То есть за гипотетической ситуацией стоит аргумент, где посылки 2 и 3 оснащены дополнительными обстоятельствами.

2. Пусть в реальном мире W человек, обладающий свободой воли, в момент t намеренно и по собственному желанию совершает поступок А.

3. И пусть в ближайшем возможном мире W

(полностью идентичном W до момента t) этот же человек, обладающий свободой воли, в момент t намеренно и по собственному желанию совершает поступок B.

Эта модернизация делает аргумент более устойчивым к критике. Однако не будем забегать вперед. Пока рано подробно разбирать специфику и преимущества модернизированного аргумента. Даже классические, юмовские возражения против сочетаемости индетерминизма и ответственности представляют проблему.

3. Дилемма свободы воли: соотношение с детерминизмом и индетерминизмом

Из изложенных выше рассуждений следует, что особенности законов квантовой физики, вероятно, не создают прочного фундамента для свободы и не спасают моральную ответственность от детерминизма. Более того, они приводят к еще одному поразительному выводу: свобода и моральная ответственность, кажется, несовместимы не только с детерминизмом, но и с индетерминизмом. Индетерминизм, похоже, превращает действие в случайное событие, трансформирует ментальное в эпифеноменальное. Индетерминизм предполагает, что причины не определяют действия однозначно. Но в таком случае осуществление некоторого действия или его альтернативы оказывается делом случая. Если действия происходят случайно, то агент не является их источником. И потому он не может нести какую-либо ответственность. Ведь, как было отмечено выше, причинность и контроль – родственные понятия. Итак, обнаруживается дилемма: моральная ответственность предполагает свободу воли. Свободная воля (1) предполагает возможность реальных альтернатив действий. А также что (2) агент является исходной причиной действий. Согласно детерминизму, агент, видимо, не может быть причиной действий в конечном счете, и у действий не может быть реальных альтернатив. Таким образом, детерминизм, похоже, несовместим с моральной ответственностью. Но индетерминизм также несовместим с моральной ответственностью, так как в отсутствие каузальной необходимости агент перестает иметь связь со своим поведением. Он перестает быть исходной причиной поведения. Исчезает контроль как основание ответственности за поступки. Возможно, даже исчезает само действие вместе с ментальной каузальностью. Так понимаемая индетерминистичная свобода трансформирует действие в случайное событие. Это – порочный круг. С одной стороны – необходимость, с другой – случайность. И то и другое является препятствием для возможности свободы и ответственности. Как резюмирует известный российский этик А. Разин, «в истории философии в понимании свободы издревле было выявлено определенное противоречие. Оно связано с вопросом об обусловленности человеческой воли. Если воля совершенно ничем не обусловлена… свобода в таком случае просто случайный выбор наугад. Но если воля сама по себе чем-то обусловлена, она перестает быть свободной» [Разин 2015, 9]. Если бы только агент мог быть causa sui, причиной самого себя и причиной своих ментальных состояний, а его ментальные состояния – причиной действий, тогда моральная ответственность, видимо, могла бы существовать. Но это несовместимо с современным представлением о каузальности.

4. Альтернативные позиции по вопросу свободы воли конца XX – начала XXI В

Впрочем, философы не считают проблему нерешаемой. В современной философии представлены практически все альтернативы решений. Есть множество крайне утонченных вариантов распутывания этого концептуального узла. Современные варианты решений проистекают из философских позиций, оформившихся еще в Новое время. Но было бы совершенно неправильно говорить об отсутствии прогресса в этой области. Позиции по проблеме свободы воли были значительно усовершенствованы, особенно с середины XX в. Прогресс был связан в первую очередь с работами П. Стросона, Г. Франкфурта и П. ван Инвагена. И хотя консенсус так и не сложился, современные теории представляют явный шаг вперед в сравнении со своими предшественницами.

Демаркационной линией в философских позициях служит отношение к детерминизму. Часть философов считает мир детерминистичным, а часть отстаивает индетерминизм. Вторая черта, в соответствии с которой разделяются позиции, – отношение между детерминизмом и свободой воли. Пожалуй, это даже более важная черта. Компатибилистами (сторонниками теории совместимости) называют тех, кто считает свободу воли совместимой с детерминизмом; инкомпатибилистами – тех, кто убежден в их несовместимости. Компатибилизм можно также разделять на классический и современный. Классическим компатибилизмом называется позиция, основанная на определении свободного действия как действия, сообразного желанию. То есть классические компатибилисты считают, что для ответственности достаточно ментальной каузальности. Классический компатибилизм, как было показано, уязвим для контрпримеров, подобных тем, что приводят ван Инваген, Перебум и Мили. Не только препятствия желаниям, но и сами непреодолимые желания могут представлять ограничения для свободы. Поэтому современные компатибилисты (Дж. Фишер, Д. Деннет, Г. Франкфурт) повышают требования к свободному действию. Среди компатибилистов можно выделить также суперкомпатибилистов. Этот новый термин вводит в обращение М. Варгас [Vargas 2012]. Согласно этой позиции, свобода и ответственность совместимы как с детерминизмом, так и с индетерминизмом. Суперкомпатибилизм – наиболее распространенная сегодня позиция среди теоретиков свободы воли. Это подтверждает К. Тимпе: «…современные компатибилисты – это сторонники свободы “в любом случае”; иными словами, они считают, что у нас есть свобода воли, если детерминизм истинен… но также и если детерминизм ложен» [Timpe 2013, 175]. Сторонники суперкомпатибилизма считают проблему Случайности в случае ин-детерминированных действий решаемой.

Инкомпатибилистские позиции можно разделить на либертарианство и жесткий инкомпатибилизм. Жесткий инкомпатибилизм – это позиция, согласно которой свободы и ответственности не может быть в случае как детерминизма, так и индетерминизма. Эту позицию можно назвать самой пессимистической в отношении свободы воли. Согласно либертарианской позиции, индетерминизм верен и он обеспечивает возможность свободы и ответственности.

Либертарианство можно разделить на дуалистическое и натуралистическое, или физикалистское. Дуалистическое либертарианство допускает отсутствие каузальной замкнутости физического мира и возможность воздействия со стороны нефизических сущностей. Такие теории менее всего распространены в настоящее время. Зато есть варианты натуралистического либертарианства, вдохновленного вероятностными законами квантовой физики. Выше я попытался показать, что на первый взгляд квантовая физика не дает «пространства для свободы агента». Но есть попытки построить теории свободы воли на базе вероятностных законов и обойти Аргумент случайности. Одной из наиболее успешных и проработанных в этом отношении является теория Роберта Кейна[31 - Среди современных аналитических философов либертарианскую позицию также занимают К. Франклин и М. Балагер.].

II. Решение проблемы свободы воли в либертарианстве Р. Кейна

1. Этапы либертарианской кампании

Как считает Р. Кейн, перед сторонником либертарианства стоят две основные задачи. Сначала ему нужно показать, что свобода, необходимая для моральной ответственности, несовместима с детерминизмом. (Эта задача, впрочем, общая как для либертарианца, так и для сторонника жесткого инкомпатибилизма.) А потом философ-либертарианец должен продемонстрировать, как свобода и моральная ответственность сочетаются с индетерминизмом. Первая задача носит критический характер. Либертарианцу нужно показать, что существует как минимум один вид свободы (и, соответственно, ответственности), который не может быть реализован в условиях детерминизма. И что именно этот вид свободы важен. Вторая задача – это развитие непротиворечивого представления об этого вида свободе и ответственности в условиях индетерминизма. Как было показано выше, простое отрицание детерминизма еще не создает условий для реализации свободы. Чтобы либертарианская концепция была конструктивной, она должна демонстрировать, как свободные действия могут направляться и контролироваться агентом. Защитник либертарианской позиции должен пройти между Сциллой необходимости и Харибдой случайности.

Кейн сравнивает два этапа в развитии либертарианской теории с восхождением и спуском с горы. Недостаточно только подняться на вершину, нужно суметь с нее спуститься. Если решить только одну проблему, штурмом взять вершину инкомпатибилизма, но задержаться там наверху – понятие свободы останется чем-то мистическим, непроясненным. Разреженный воздух способствует иллюзиям и галлюцинациям. В истории философии некоторые уже становились жертвами этой «панической метафизики». Многих философов, как пишет Кейн, посещали «видения ноуменальных Я, неслучающихся причин (nonoccurrent causes), трансэмпирических эго и прочие фантазии» [Kane 1996, 14]. Одним из вариантов такой панической метафизики является апелляция к субстанциональной каузальности. Это – довольно экстравагантный вид либертарианства. Он приводит к отрицанию уже известного нам Принципа каузальной замкнутости физического мира. Но это крайне нежелательно. Сам Кейн стремится избежать таких специфических решений. Он рассчитывает не только подняться, но и успешно спуститься с горы, не став жертвой опасных иллюзий. И в этом походе у него есть проводники – это обыденные интуиции и современные физические теории.

Кейн считает, что бытовые интуиции об ответственности и свободе воли – ближе всего к либертарианской позиции. Поэтому большинство людей, не задумывающихся всерьез над философскими проблемами, – либертарианцы. Размышляя о будущем, люди представляют альтернативы реальными. Совершая выбор, они верят, что могут решить и так, и иначе, то есть представляют будущее как «сад расходящихся тропок». Но в детерминированном мире будущее напоминает скорее многополосное шоссе: множество не пересекающихся между собой прямых линий. То есть интуитивные представления о свободе несовместимы с детерминизмом. Детерминизм также несовместим и с интуитивными представлениями об ответственности.

Интуитивно кажется, что, чтобы быть ответственным, человек сам должен быть причиной своих поступков и создателем собственного характера. Как только мы узнаем, что поведение человека было полностью обусловлено некоторыми сторонними причинами, мы снимаем с него ответственность. То есть обыденная точка зрения предполагает, что в случае свободных действий цепочка причинности должна где-то разрываться, что в детерминации должны быть лакуны и что агент способен как бы левитировать в каузальном мире. Поэтому Кейн может опираться на интуицию и бытовые представления. Но это – не единственная его опора.

Вторым важным союзником для Кейна является современная фундаментальная физика. Выше я уже отмечал, что квантовый мир, по крайней мере, согласно некоторым интерпретациям, не является детерминированным. То есть события в нем происходят только с определенной вероятностью, но не могут быть предсказаны наверняка. Анализ, однако, показал, что одни только положения квантовой физики не позволяют считать макромир индетерминистичным. К тому же встает вопрос о том, какое отношение агент имеет к квантовой неопределенности. Нельзя ведь отвечать за события, которые совершаются по случайности. И тем не менее фундаментальная наука дает концептуальные инструменты для современного либертарианца. В первую очередь она позволяет говорить о вероятностной каузальности. А вероятностная каузальность совсем не то же, что простая случайность. Стороннику либертарианской позиции остается продумать связь между вероятностной каузальностью и агентом. И тогда решение проблемы совместимости свободы и индетерминизма может быть обнаружено.

2. Свобода воли и детерминизм несовместимы

Полагаться на одни только интуиции или феноменальный опыт в вопросе о свободе воли ненадежно. Как и в случае с ментальной каузальностью, простой демонстрацией или ссылкой на очевидность здесь не обойдешься. Недостаточно просто поднять руку и сказать: «Вот я поднял руку, а мог бы ее не поднимать. Значит, свобода воли существует». Несмотря на привлекательность поэтической метафоры сада расходящихся тропок по сравнению с индустриальным вариантом параллельных шоссе, предпочтение одного или другого варианта для описания процесса выбора не очевидно. Поэтому Кейн опирается на аргументы. Два основных пути аргументации в пользу инкомпатибилизма были обозначены выше: первый – через Принцип альтернативных возможностей, второй – через Принцип автономности, или «Принцип ответственности в конечном счете» (так называет его Кейн). Анализ свободы Кейн начинает с Принципа альтернативных возможностей. На нем построен один из ключевых аргументов современных инкомпатибилистов – Аргумент последствий.

A. Принцип альтернативных возможностей

a) Аргумент последствий

Р. Кейн называет Аргумент последствий «одним из самых обсуждаемых аргументов о несовместимости свободы и детерминизма за последние двадцать пять лет» [Kane 1996, 44]. Истоки этого рассуждения могут быть найдены еще у шотландского теолога Дунса Скота. Но в современном, более точном виде он был сформулирован К. Жине (1966), Д. Виггинсом (1973) и П. ван Инвагеном (1975). Классическая разработка этого аргумента представлена в работе Питера ван Инвагена «Эссе о свободе воли» [van Inwagen 1983]. Обычно рост популярности и активизация дискуссий вокруг Аргумента последствий считается именно его заслугой. Ван Инваген рассуждает: «Если детерминизм верен, тогда наши действия являются последствиями законов природы и событий в удаленном прошлом. Но от нас не зависит то, что произошло до нашего рождения; и от нас не зависят законы природы. Поэтому и последствия событий и законов (включая наши текущие действия) не зависят от нас» [van Inwagen 2013, 117]. Для удобства анализа это рассуждение можно разложить на несколько посылок и вывод.

1. Мы не имеем возможности изменить прошлое и законы природы.

2. Если детерминизм верен, наши текущие действия являются необходимыми последствиями событий прошлого и законов природы.