Свобода воли. Иллюзия или возможность

В. Следовательно, мы не имеем возможности сделать так, чтобы наши текущие действия были другими.

На первый взгляд первая посылка кажется достоверной. С прошлым и законами природы действительно нельзя ничего сделать. Вторая посылка опирается на утверждение о каузальном детерминизме, следует из его определения. Опровергать ее не имеет смысла. Из этих посылок логично следует вывод: в детерминистическом мире наши действия являются последствиями не зависящих от нас событий, необходимым результатом действия законов природы и событий прошлого, в том числе событий, произошедших до нашего рождения. Значит, мы не можем делать что-то другое, нежели то, что делаем. То есть аргумент исключает наличие альтернативных возможностей. Но если альтернативные возможности отсутствуют, то, согласно Принципу альтернативных возможностей, отсутствует и свобода воли. Так из Аргумента последствий следует отсутствие свободы. Но действительно ли свобода предполагает наличие альтернативных возможностей? Действительно ли истинен этот принцип?

b) Критика Принципа альтернативных возможностей с помощью примеров Франкфурта и Деннета

Кейн признаёт, что сам Принцип альтернативных возможностей в целом и та его форма, в которой он представлен выше, в частности в последнее время нередко оспариваются. Атака на этот принцип началась в 1969 г. в связи с публикацией ключевой статьи Г. Франкфурта «Альтернативные возможности и моральная ответственность» [Frankfurt 2013] и была подхвачена Д. Деннетом в монографии «Пространство для свободы: типы свободы воли, которые стоит желать» [Dennett 1984]. Франкфурт и Деннет поставили под сомнение то, что раньше вызывало общий консенсус, – необходимость альтернативных возможностей как условия свободы. Они представили примеры реальных и гипотетических, но допустимых ситуаций, в которых альтернативные возможности отсутствуют, но при этом кажется, что агент поступает по собственной воле и несет ответственность за свои поступки. Наибольший резонанс получили примеры Франкфурта.

Пример 1. В первом примере Франкфурт предлагает вообразить ситуацию, в которой Джонс совершает поступок А. По замыслу автора, Джонс самостоятельно принимает решение совершить А. Однако существует и другая причина в пользу поступка А – внешняя угроза. После того как Джонс принял решение осуществить А, ему угрожают, что, если он не совершит А, с ним, его семьей и близкими жестоко расправятся [Frankfurt 1988, 2–3]. Фактически у Джонса нет альтернатив – он вынужден делать А. При этом интуитивно кажется, что Джонс несет моральную ответственность за поступок А. Ведь, несмотря на наличие угрозы, его действующим мотивом было собственное желание. И даже если бы внешней угрозы не существовало, он все равно сделал бы А. Франкфурт пишет: «Кажется очевидным, что в этих обстоятельствах тот факт, что Джонсу угрожали, никоим образом не снимает с него моральной ответственности, которую в противном случае он нес бы за свое действие» [Frankfurt 1988, 3]. Можно, однако, возразить, что у Джонса все-таки была альтернатива, ведь так или иначе он мог не подчиниться угрозам и сделать не А, а Б. Что ж, если в этом случае наличие реальной альтернативы все-таки есть, можно далее усложнить ситуацию так, чтобы альтернатива полностью испарилась. Так сконструирован второй пример Франкфурта.

Пример 2. Блэк хочет, чтобы Джонс выполнил действие А. Блэк имеет возможность заставить Джонса выполнить А, но он не хочет вмешиваться раньше времени. Поэтому он ждет, что решит делать сам Джонс. Если Джонс сам выберет А, Блэк не станет ничего предпринимать. Если же Джонс попытается выбрать Б, то Блэк вмешается и заставит его выполнить А. Можно представить, что у Блэка для этого есть все необходимые условия. Так, пока Джонс спал, Блэк установил в мозг Джонса радиоуправляемые электроды, которые при необходимости простимулируют последнего сделать А. У Джонса просто нет альтернатив. И при этом, если он сам выбирает А, он, видимо, будет нести ответственность. Он несет ее в той же мере, как если бы Блэка вообще не существовало и у него были бы реальные альтернативы. Джонс может являться морально ответственным агентом, объектом поощрения или порицания, хотя фактически альтернатив у него нет.

Франкфурт апеллирует к гипотетическим ситуациям, а Деннет предлагает обратиться к историческому событию – знаменитому выступлению Лютера, с которого началась протестантская реформация. В ходе выступления перед судом обвиняемый в ереси Лютер подтвердил свои убеждения, выраженные им в сочинениях, словами: «На том стою. И не могу иначе». Лютер утверждал, что не имеет альтернатив, и, вполне вероятно, он выражался буквально. Но разве это была попытка уклониться от моральной ответственности за свой выбор или жалоба на отсутствие свободы? Разве этим высказыванием он ставил под сомнение наличие контроля? Наоборот, в этих высказываниях он принимал ответственность, выражал полное единство мысли и действия. Его позиция детерминировала его решение, не оставляя альтернатив. Но необходимость и отсутствие других возможностей ни в какой мере не освобождали его от ответственности. Деннет утверждает: «Его декларация – это свидетельство того, что мы просто не освобождаем от порицания или похвалы человека за действие, полагая, что он не мог поступить иначе» [Dennett 1984, 133].

Примеры Франкфурта и Деннета предназначены для фальсификации Принципа альтернативных возможностей – принципа, согласно которому «человек морально ответственен за свои действия только в том случае, если он мог поступить иначе». И эту роль они выполнили достаточно эффективно. Помимо сомнений в Принципе альтернативных возможностей есть и другие основания не принимать Аргумент последствий.

c) Значение выражения «иметь возможность»

Большинство противников Аргумента последствий считают, что проблема этого аргумента – в заключении. По сути дела, они атакуют утверждение о том, что из неизменности детерминистических законов природы и прошлого следует отсутствие альтернативных возможностей. Альтернативные возможности в каком-то смысле сохраняются у нас даже в детерминистическом мире. Это можно проследить на практическом примере. Я сейчас пишу, а не читаю. Но ведь я мог бы читать. Я мог бы сейчас читать, расхаживать по комнате или пить чай. Все это является моими актуальными возможностями как полноценного агента и, кажется, согласуется как с законами природы, так и с событиями прошлого. А если аргумент приводит к тезису о том, что это невозможно, скорее всего, либо аргумент ложен, либо понятие «иметь возможность» в аргументе задано в каком-то чрезвычайно узком, специализированном значении. Но тогда и область его применения минимальна. Похоже, что Аргумент просто вводит такое значение понятия «иметь возможность», которое несовместимо с детерминизмом. При этом такая трактовка не является единственно возможной. Тем хуже для инкомпатибилиста. Детерминизм может быть несовместим с понятием «иметь возможность», но совместим с понятием «иметь возможность». И как теперь разобраться, какое из понятий необходимо для свободы воли и моральной ответственности? Кажется, впереди патовая ситуация. Одни настаивают на узком определении «возможности», а другие – на широком, опять прибегая к условной интерпретации. Где искать выход?

Р. Кейн считает, что пата в перспективе можно избежать. Но именно в связи с этой патовой ситуацией он предлагает ориентироваться в первую очередь не на Принцип альтернативных возможностей, а на ответственность в конечном счете, то есть на Принцип автономии. «Фокусирование только лишь на “альтернативных возможностях” (или “разветвляющихся тропках” в будущее) или “возможности поступать иначе”, как в случае с Аргументом последствий, – слишком слабое основание, чтобы построить на нем доказательство несовместимости свободы воли и детерминизма» [Kane 2007, 13]. В пользу такого решения, по его мнению, говорят также примеры Франкфурта и Деннета. «Так, я согласен с Франкфуртом, что его Принцип альтернативных возможностей ложен» [Kane 2011b, 384], – пишет он. Согласно Кейну, ошибка этого принципа состоит в том, что он требует, чтобы каждое свободное действие имело альтернативы. Но, как показывают контрпримеры, этого не требуется. Франкфурт и Деннет, по мнению Кейна, действительно уловили важный момент. Но Деннет и Франкфурт не правы в том, что вообще отрицают необходимость альтернативных возможностей для свободы воли. Кейн считает, что они все равно нужны, хотя бы для некоторых решений. Эти решения определяют личность и делают ее свободной. Доказательство этого следует из Принципа автономии.

B. Принцип автономии и «ответственность в конечном счете»

Вторым условием свободы, как было установлено выше, является автономия личности. Она выражается в возможности агента быть исходной причиной действий. Все обычные причины, являющиеся частью каузальных цепочек, не подходят для этого. Их истоки уходят в бесконечное прошлое. Для свободы, вероятно, необходимо, чтобы агент не зависел от причин, уходящих в бесконечное прошлое. Только в таком случае он сам будет устанавливать выбор и действительно контролировать свое поведение. Уже в ранних работах Кейна учитывается это условие свободы. Философ обозначает его как требование «абсолютного суверенитета» агента по отношению к действию (Sole или Ultimate Dominion). В более поздних работах Кейн называет это условие «ответственностью в конечном счете» (ОКС). По определению автора, согласно Принципу ОКС, «чтобы быть ответственным в конечном счете за действие, агент должен отвечать за все, что является достаточной причиной или мотивом действия» [Kane 2007, 14]. Так, если основанием и объяснением действия агента являются его интенции, агент должен нести ответственность за формирование интенций. Если основанием действия является характер, агент должен нести ответственность и за формирование своего характера.

Принцип ответственности в конечном счете менее уязвим для критики. И его нельзя подорвать примерами Франкфурта или Деннета. Ведь этот принцип не требует наличия альтернативы для каждого ответственного действия. Агент, по мнению Кейна, может отвечать за свои поступки даже тогда, когда перед ним – действительно единственно возможное действие. Важно только, чтобы он отвечал за все, что является достаточной причиной или мотивом этого действия. В этом контексте Кейн объясняет и ситуацию с высказыванием Лютера: когда Лютер говорил «На том стою. И не могу иначе», он действительно мог не иметь альтернатив, не быть в состоянии отказаться от собственных текстов и идей. Но он не снимал с себя ответственность. Его выбор был обусловлен твердой позицией, которая, в свою очередь, основывалась предыдущим мучительным выбором, сделанным в результате колоссальных сомнений и неопределенности. Высказывание Лютера – это выражение обдуманной и определенной позиции, сформировавшейся как результат трудного, но свободного выбора. И речь здесь не идет только лишь о внутренней психологической борьбе и когнитивной неопределенности, которую ему пришлось пройти. Речь идет о метафизической неопределенности и сознательном выборе в автобиографическом прошлом Лютера.

Именно моменты метафизической каузальной неопределенности Кейн считает основанием моральной ответственности личностей в дальнейшей их биографии. Они позволяют, по его мнению, остановить регресс от ближайших причин к причинам более ранним. И в жизни каждой личности такие моменты имеют особое значение. Они являются характерообразующими: «…свобода воли – в отличие от только лишь свободы действия – заключается в формировании характера и мотивов, которые являются источниками и основаниями похвалы и порицания добродетельных и порочных деяний. Свобода воли… состоит в самосозидании» [Kane 2007, 16]. Только в эти моменты агенту необходимо наличие доступных альтернатив.

Таким образом, путь Кейна к инкомпатибилизму можно определить так:

1. Ответственность в конечном счете требует, чтобы агент отвечал за достаточные причины своих действий.

2. Достаточные причины действий агента могут уходить бесконечно в прошлое, если только не существует действий на жизненном пути агента, которые не имели достаточных причин.

3. Детерминизм – это положение о том, что из фактов прошлого и законов природы с необходимостью следуют все последующие события. (Определение детерминизма)

4. Если существуют действия без достаточных причин, то детерминизм ложен.

Этот путь следует называть Аргументом от ответственности в конечном счете. Его исходной посылкой является Принцип ОКС. Этот принцип приводит Кейна к каузальному регрессу: переходу от непосредственных причин действия к предшествующим причинам. Если допустить бесконечный регресс, ответственность в конечном счете невозможна, так как причины действий агентов будут уходить все дальше и дальше в прошлое до момента, когда агента не существовало. А агент не может отвечать за события, которые произошли до того, как он начал существовать. Следовательно, чтобы ответственность вообще была возможна, регресс должен быть остановлен где-то в интервале жизни агента, где и должна быть найдена исходная причина действия. Но такой причиной могут быть только другие действия агента, у которых не было достаточных причин. Это действия, которые не следуют с необходимостью из событий прошлого и законов природы. Но если подобные действия должны существовать, то детерминизм должен быть ложен[32 - Аргумент в имплицитном виде содержится в [Kane 2007, 14–15].]. Таким образом, Кейн, по его мнению, доказывает, что детерминизм несовместим с ответственностью в конечном счете и со свободой воли.

C. Соотношение двух принципов свободы в теории кейна

Из доказательства видно, что Принцип ответственности в конечном счете играет решающую роль в рассуждениях Кейна. И в его аргументе в пользу инкомпатибилизма нет ссылок на альтернативные возможности. Поэтому Кейна причисляют к «инкомпатибилистам по источнику» (source incompatibilist). Но это не означает, что философ отрицает Принцип альтернативных возможностей и его необходимость для свободы. Это отличает его от сторонников так называемого «узкого инкомпатибилизма» (narrow incompatibilism). Последние критерием свободы воли считают только один принцип – Принцип ОКС. А Кейн утверждает, что как ОКС, так и Принцип альтернативных возможностей необходимы для реализации свободы воли и основания ответственности. Но при этом, согласно ему, Принцип ответственности в конечном счете – это базовый принцип, а Принцип альтернативных возможностей – производный. Такую их связь Кейн доказывает с помощью набора вымышленных ситуаций, которые называет примерами в стиле Остина. Эти ситуации противоположны примерам Франкфурта и Деннета. В них у агента есть альтернативные возможности, но нет свободы и ответственности. Они показывают, что, даже если Принцип альтернативных возможностей необходим для свободы воли, он явно недостаточен.

В первой ситуации предполагается, что для выигрыша чемпионата по гольфу игроку требуется выполнить патт с трех футов – катящий удар с близкого расстояния. Но в связи с нервной судорогой игрок промахивается. Во второй ситуации киллер совершает покушение на премьер-министра, стреляя из снайперской винтовки, но в связи с конвульсивным движением промахивается и убивает помощника министра. В третьей ситуации Остин сам намерен выбрать в кофе-машине приготовление кофе без сливок, но в связи с неожиданной дисфункцией мозга случайно нажимает кнопку для приготовления кофе со сливками. Во всех трех случаях можно допустить, что в цепочке событий присутствует настоящая случайность. Представим, что в нормальные каузальные процессы вторгается квантовая неопределенность. То есть все описанные события – промах, убийство помощника и приготовление кофе со сливками – недетерминированы, то есть не имели достаточных причин. И эти события, соответственно, могли иметь реальные альтернативы. Игрок мог попасть в лунку, убийца – убить премьер-министра, а Остин, желавший кофе без сливок, мог бы получить кофе без сливок. Принцип альтернативных возможностей удовлетворен.

Но считаем ли мы, что все эти действия были свободными? – спрашивает Кейн. И были ли они добровольными? Хотел ли игрок в гольф промахнуться, убийца – убить помощника министра, а Остин – выпить кофе со сливками? Кажется, все эти действия были непроизвольными и несвободными. Агенты, совершившие эти действия, не выбирали их, а совершили их по случайности или ошибке. Следовательно, делает вывод философ, индетерминизма в сочетании с альтернативными возможностями недостаточно для свободы воли. Для свободы воли агенты должны иметь возможность самостоятельно управлять своей волей, быть ее источником и исходной причиной. А это условие не выполняется в представленных ситуациях.

И все-таки альтернативные возможности необходимы для свободы. Кейн рассуждает так: свобода воли предполагает ответственность в конечном счете за волевые акты и действия агентов. В свою очередь, как следовало из предыдущего аргумента, ответственность в конечном счете требует действий, не продиктованных необходимостью. Эти действия являются волеустанавливающими (will-setting actions) (ВУД). Неопределенность, предшествующая волеустанавливающим действиям, должна быть желаемой. Но если неопределенность должна быть желаемой, значит, отчасти желаемыми должны быть несколько альтернатив. Значит, неопределенность должна состоять из желаемых реальных альтернатив (plurality conditions). И следовательно, реальные альтернативы должны существовать.

Шаги с первого по третий уже встречались выше. Новым является определение волеустанавливающего действия. Кейн объясняет: «Действия без достаточных причин будут действиями, в которых волевые установки агента не были еще однозначно определены до момента совершения действия. Именно в ходе совершения самих этих действий агент установит свою волю окончательно» [Kane 2007, 20]. Эти действия отличаются от действий с реальными возможными альтернативами в «примерах Остина». Действия в этих примерах не являются волеустанавливающими, так как воля агентов в них установлена заранее. Так, игрок в гольф до момента неопределенности уже определился в намерении попасть в лунку, убийца – убить премьер-министра, а Остин – выпить кофе без сливок. Поэтому их исход был просто случайностью. И примеры в стиле Остина не являются иллюстрациями волеустанавливающих действий.

Другое дело, если бы желания агентов в примерах не были однозначными, если бы у них были конфликтующие желания. Волеустанавливающие действия – это действия в ситуации выбора между двумя и более конкурирующими желаниями, когда выбор этот не ясен вплоть до момента осуществления действия. Тогда именно действие устанавливает волю. Так, если бы Остин хотел и кофе без сливок, и капучино, а убийца – и убить премьер-министра, и завязать со своей криминальной карьерой, не причиняя никому вреда, и эти желания конфликтовали бы вплоть до самого действия – вот тогда это были бы примеры устанавливающих волю действий.

Из этих же новых примеров следует и то, почему у волеустанавливающих действий должны быть желаемые альтернативы. Ведь только тогда любой из желаемых исходов не будет случайным. Для остановки бесконечного каузального регресса нужны действия с недостаточными причинами. У этих недетерминированных действий должны быть конфликтующие основания. Эти конфликтующие основания – желания альтернативных действий. А если альтернативы желаемы, они получаются и реальными, так как в недетерминированной ситуации любой из сценариев может реализоваться. Таким образом, Кейн из Принципа ответственности в конечном счете выводит сначала индетерминизм, а затем – Принцип альтернативных возможностей. Эти два вывода он называет двойным регрессом свободы воли. Но допустим, что ему удается провести этот двойной регресс. Допустим, его аргументы справедливы, и Кейн поднялся на вершину инкомпатибилизма. Что дальше, ведь, как он сам утверждал, это только половина пути?

3. Свобода воли и индетерминизм совместимы

A. Контрпримеры к классическому аргументу случайности

Индетерминистические миры могут быть устроены различным образом. Можно представить индетерминистический мир как череду случайных событий. В таком мире объекты будут возникать, пропадать и вновь появляться непредсказуемо в совершенно разных местах и конфигурациях. История такого мира будет представлять хаос, ленту из случайно подобранных кадров, персонажи которой перемешиваются, исчезают, преображаются и превращаются один в другого. В подобной ситуации нельзя будет уловить сюжетную линию или предвидеть события. Нельзя будет предвидеть будущее даже на мгновение вперед. И объяснить наличное состояние также будет невозможно. Ведь в таком мире не будет регулярностей, рациональности и законосообразности. Конечно, в таком мире не будет места ни контролю, ни ответственности. Но это не значит, что у сторонника либертарианского подхода нет выхода. Описанная ситуация, в которой все события случайны, – лишь карикатура на либертарианскую альтернативу мира с индетерминизмом. Существуют и другие, более осмысленные варианты.

Кейн конструирует вариант мира, где индетерминизм существует в определенных рамках, где неопределенность возникает только эпизодически. При этом эти эпизодические индетерминированные события не являются беспричинными. Просто причины не с необходимостью определяют действия, а с некоторой вероятностью. Это – вероятностная каузальность. При этом в случае, если действие не случается, случается другое, но совсем не любое. Возможными событиями являются не любые случайные события, а ограниченное число альтернатив. В таких мирах нет хаоса или просто произвольного стечения событий. Они вполне регулярны и предсказуемы. Именно такое устройство мира представляется необходимым Кейну для существования свободы воли и ответственности. За иллюстрациями далеко ходить не придется. Подходящие случаи индетерминированных, но контролируемых, предсказуемых и объясняемых событий уже встречались в нашей работе.

Речь идет о примерах «в стиле Остина». Кейн в данном случае использует их в качестве контрпримеров к Аргументу случайности. Напомню один из них. Наемный убийца совершает покушение на премьер-министра. Он направляет снайперскую винтовку на жертву. Но в его движениях остается место неопределенности, связанной с квантовыми эффектами в его мозге. И от этой неопределенности зависит, будет выстрел точным или нет. Вот происходит выстрел, пуля попадает в государственного чиновника, и премьер-министр погибает, а убийцу хватают агенты спецслужб. В этой ситуации убийца совершает намеренное действие, даже несмотря на неопределенность в цепочке событий. И он не сможет объяснить свою непричастность тем, что между его решением выстрелить и выстрелом имели место индетерминированные нейронные процессы. Ведь его намерения были уже определены. Случайность могла ему только помешать. Для того чтобы вменять вину, есть достаточные основания – mens rea и actus reus. Убийца действовал преднамеренно. И он виноват, он несет ответственность. Индетерминизм в данном случае, очевидно, сочетается с ответственностью.

Ну а вот другой пример. Математик пытается решить сложное уравнение. Его намерение определено, но результат вычислений зависит от квантовой неопределенности в активации нейронных сетей его мозга. Допустим, он решает уравнение. Можно ли считать это действие намеренным и объяснимым? По всей видимости, да. Ведь он старался это сделать, и сделал это. Неопределенность могла бы быть лишь помехой в работе его мозга, как шум, помехи, мешающие слушать радиопередачу. Результат его действия объясним, рационален и отчасти предсказуем. Это – также случай совмещения индетерминизма с контролем. Эти иллюстрации позволяют Кейну опровергнуть классический аргумент Юма и Принцип случайности. Но они не достаточны, чтобы на них построить позитивную либертарианскую теорию. Примеры Остина не дают возможность личности реализовать свободу выбора, свободу воли.

Математик и убийца в приведенных выше примерах отчасти контролируют с помощью своих желаний свои действия. Но, во-первых, степень этого контроля даже ниже, чем в случае полной детерминации, ведь на пути реализации их действий лежит неопределенность. И во-вторых, что еще более важно, математик и убийца не контролируют свой выбор. Для того чтобы построить успешную либертарианскую теорию, необходимо показать, что существует возможность не только сохранить, но и расширить контроль личности над своими состояниями. И этот контроль должен распространяться на сам выбор. С этой целью Кейн изобретает собственные примеры. Они должны удовлетворить всем описанным выше требованиям.

B. Индетерминизм и расширенный контроль

Новые гипотетические ситуации сконструированы таким образом, что неопределенным оказывается не результат действия, а решение личности. То есть зона неопределенности перенесена с периферии действия ближе к центру; из области, где конкретное решение уже выполняется, в область, где только принимается решение. Из этих гипотетических ситуаций – назовем их «примерами в стиле Кейна» – я приведу две: «Ограбление» и «Выбор Ральфа».

Ограбление[33 - Аналогичный пример приводит Р. Кейн в книге [Kane 1996, 126].]. Молодой человек во время прогулки в парке замечает, что происходит ограбление: преступники отбирают сумку у прохожей. Перед молодым человеком встает дилемма: с одной стороны, моральный долг призывает его вмешаться в конфликтную ситуацию, заступиться за женщину. С другой стороны, его пугает, что попытка защитить женщину может закончиться неприятностями для него самого. Молодому человеку нужно решиться: пройти мимо или попытаться помочь. Альтернативы действий продиктованы конфликтующими мотивами. Молодому человеку приходится выбирать между эгоцентрическими интересами и моральными альтруистическими установками. И этот выбор сопровождается внутренней борьбой. Исход борьбы мотивов и сопряженных с ними процессов в мозге, контролирующих поведение молодого человека, индетерминирован. В итоге молодой человек делает выбор – вступиться за прохожую, и совершает поступок в соответствии со своими моральными установками.

Выбор Ральфа[34 - Подобный пример приводит М. Балагер, автор схожей с кейновской либертарианской позиции [Balaguer 2010, 72].]. Ральф совершает выбор жизненного пути: он раздумывает, оставаться ли ему в Мейберри или переезжать в Нью-Йорк. Мотивами переехать в Нью-Йорк служат его желания играть за футбольную команду «Гиганты» и быть звездой в бродвейском шоу. Мотивами остаться служат его желания взять замуж Робби Анну и управлять местным рестораном «Дер Виннершницель». Альтернативы несовместимы между собой, но в одинаковой степени желаемы для Ральфа. Выбор альтернативы сопровождается внутренней борьбой, исход которой индетерминирован. В результате индетерминистического процесса Ральф принимает спорное решение ехать в Нью-Йорк. Он просто решает ехать в Нью-Йорк.

По мнению Кейна, в этих двух примерах реализуется свободный выбор личности и совершаются волеустанавливающие действия. Это становится возможным из-за конфликта между двумя или более мотивами равной силы. Разрешение конфликта между ними ин-детерминировано. То есть перед агентом возникает возможность альтернативного поведения, реальная возможность. В ней реализуется расширенный контроль. Философ считает, что именно в этот момент обрывается каузальная цепочка, разрушается бесконечный регресс причин и действий. Агент становится отчасти независим от своей каузальной истории, как бы воспаряет над ней. В подобных ситуациях реализуется свобода воли и возникает фундамент для ответственности. Такие ситуации являются ключевыми в биографии агента. Благодаря им формируется характер личности, ее «добрая» или «злая» воля.

Волеустанавливающие действия определяют характер агента, который далее будет детерминирующим для многих последующих действий. И именно они оправдывают ответственность и за все последующие детерминированные действия, за действия, у которых уже не будет реальных альтернатив. Эти последующие действия будут результатом установок воли, определенных волеустанавливающими действиями. Накопление ВУД приводит к накоплению оснований для ответственности. Чем больше таких действий произведено, тем больше оснований считать человека ответственным за свое текущее состояние, тем больше оснований считать его последующие действия зависимыми именно от него, а его за них – ответственным «в конечном счете». Так обстоит дело и с примером о Лютере. Кейн полагает, что Лютер действительно мог не иметь альтернатив, но он отвечал за свою позицию в силу сформировавших ее волеустанавли-вающих действий – тех самых мучительных размышлений и индетерминированного выбора в ситуациях неопределенности, о которых упоминалось выше.

Возможность осуществления волеустанавливающих действий в мозговых процессах, по мнению Кейна, не противоречит физике и нейрофизиологии. Об индетерминистических процессах на квантовом уровне было уже сказано. Как я говорил выше, квантовая неопределенность сглаживается на макроуровне. Тем не менее Кейн считает возможным периодическое распространение этой неопределенности и на макроуровень. Эта возможность обосновывается им указанием на способность мозга к параллельным вычислениям. Широко известно, что мозг, в отличие от однопроцессорного компьютера, способен выполнять несколько когнитивных задач одновременно. Эта особенность мозга и создает механизм усиления неопределенности. Это происходит, когда есть внутренний конфликт, неопределенность в уме, пишет Кейн, когда напряженная работа мозга приводит к нарушению термодинамического равновесия – возникновению «хаотических процессов в мозге, которые делают его чувствительным к индетерминированным микропроцессам на нейронном уровне» [Kane 2013, 199]. Так Кейн укрепляет свою теорию с помощью современных нейрофизиологических представлений.

Но, допустим, нейрофизиологическая возможность ВУД доказана. Почему, тем не менее, мы должны все-таки верить интуициям Кейна в отношении этих случаев? Почему должны считать молодого человека в ситуации индетерминированного выбора ответственным за принимаемое решение? Почему эти ситуации демонстрируют расширенный контроль личности над своим поведением по отношению к случаям с полной детерминацией? У либертарианца есть два основания считать так.

Во-первых, выбор, сделанный агентом, оценивается им самим как его собственный. Это – феноменологическое основание либертарианства Кейна. Хотя в выборе присутствует индетерминизм, агент признаёт, что выбор сделал он сам. Ведь он сам напряженно размышлял над альтернативами, и эти альтернативы были продиктованы его собственными ценностями, желаниями и убеждениями. Он не может пожаловаться, что выбор случился сам по себе и что это неожиданное для него решение. Дело было бы совсем иначе, если бы выбор пал на альтернативу, которую агент даже не обдумывал. Тогда, возможно, он бы не принял этот выбор, а удивился ему. Но в описанных ситуациях это был выбор самих агентов, по крайней мере из феноменологической перспективы.

Во-вторых, о выборе, описанном выше, нельзя сказать, что это выбор случайный. Когда говорят о случайном действии, говорят обычно об ошибке, недоразумении, произвольном, непреднамеренном событии. Но разве выбор вступиться за прохожую был случайным, ошибочным недоразумением? Он был обоснованным, его можно полностью объяснить мотивами агента. Ситуация в целом похожа на ту, когда убийца, намеревающийся убить премьер-министра, попадает в цель. И не похожа на ту ситуацию, когда убийца ненароком промахивается. Ведь действия агента соответствуют его намерениям. Специфика ситуации с ВУД, однако, в том, что намерениям соответствуют оба исхода, обе альтернативы. В обоих случаях агент успешно совершает намеренные действия, в обоих случаях ему удается сделать то, что он хочет. Даже если бы молодой человек не бросился на помощь прохожей, а скрылся бы, – это тоже было бы успешным выполнением его замысла. В этом смысле он имеет контроль над обеими перспективами.

Кейн называет этот «расширенный контроль» множественным волевым контролем. Обладать «множественным волевым контролем» над набором альтернатив – значит иметь возможность реализовать любую из альтернатив, которую желаешь, в соответствии с собственными предпочтениями и мотивами, без внешнего принуждения [Kane 2013, 209–210]. Множественный волевой контроль над действиями является основанием для ответственности.

4. Возражения к теории Кейна

Теория Кейна продолжает традиции классического либертарианства. Ключевой идеей этой теории, как и теорий предшественников Кейна, является утверждение о том, что индетерминизм открывает перед агентом альтернативные возможности действий и прерывает бесконечный регресс каузальной ответственности. При этом американский философ значительно укрепляет либертарианские позиции, развивая аргументы этой теории и детализируя описания свободных действий. С помощью «случаев в стиле Остина» философу удается показать, что индетерминизм не всегда оборачивается случайностью. Основанием возможности агента контролировать свое поведение в индетерминистической ситуации, по Кейну, служит вероятностная каузальность. Согласно Кейну, только она оставляет агенту возможность множественного волевого контроля, необходимого для ответственности. Философ согласовывает свою теорию с современными представлениями в области квантовой физики и знаниями о параллельной архитектуре мозга, полученными современными нейрофизиологами. Все это, безусловно, является преимуществами его теории. Но у нее есть и существенные недостатки.

На мой взгляд, (1) Кейну не удается показать практическую значимость индетерминистической свободы. И, что еще важнее, (2) ему не удается продемонстрировать, как индетерминизм создает принципиальную возможность ответственности в конечном счете. Таким образом, с моей точки зрения, его теория не решает основную поставленную перед ней задачу, не дотягивает до стандартов, которые сама же задает. Это не говорит о несовместимости индетерминизма и свободы. Скорее это демонстрирует несостоятельность концепции ответственности в конечном счете, на которую опирается Кейн. «Ответственность в конечном счете» является недостижимой целью как в индетерминистическом, так и в детерминистическом мире. При этом, с моей точки зрения, она избыточна в практическом отношении, для объяснения взаимоотношений между людьми. Сейчас я объясню, в чем, на мой взгляд, заключаются основные недостатки аргументации Кейна.