Деонтология жизни

В ответ на благодарность пациентов он говорил, что Бог исцеляет их его руками, «молитесь ему». Вера помогала владыке Луке переносить все тяготы жизни, выпавшие на его долю. И он получал радость. В одной из ссылок на Севере, в деревушке на 8 дворов – Хае, вокруг простиралась бескрайняя лесная пустыня, его дом до самой крыши заносило снегом, в рукомойнике замерзала вода. Тем не менее владыка Лука в своих письмах к сыну Михаилу писал: «Обо мне не беспокойтесь. Господь отлично устроил меня в Хае. Я радостен, глубоко спокоен, никаких нужд не испытываю»[130 - Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий). Я полюбил страдание. М., 2004. С. 123.].

В апреле 1945 года владыка Лука, обращаясь к верующим, говорил об утешении в печалях и скорбях: «люди… высоко стоящие в духовном отношении, ищут в дружбе, в работе самое высшее, в чем находят облегчение, – взаимной любви: любви супругов, любви родителей к детям и любви детей к родителям, любви к людям, достойным любви». Отдавая себя людям, в ответ он получал взаимную любовь. В годы Второй мировой войны В.Ф. Войно-Ясенецкий спас многих от смерти, избавил от страданий, он возглавлял всю хирургическую работу Красноярского эвакогоспиталя. «Светом любви и радости озарялись палаты этого госпиталя, когда входил я в них, – вспоминал владыка Лука, – высоко поднятыми ногами и руками, исцелёнными мною, салютовали мне страдальцы за родину. Это незабываемо»[131 - Год со святителем Лукой Крымским. Симферопль, 2013. С. 318.]. И это согревало теплом любви его жизнь и приносило духовную радость.

Всегда радоваться

Радоваться, помогая другому, научил свою дочь Александру Лев Николаевич Толстой. Александра Львовна Толстая (1884–1979) была предпоследним, 11-м ребёнком в семье

Толстых. Одна из самых близких Л.H. Толстому по своим взглядам и наиболее любимая им дочь, которой он открыл свою тайну, – уйти из Ясной Поляны, – Александра была рядом с ним в это время. Впоследствии об этом она рассказала в своей книге «Об уходе и смерти Л.H.Толстого».

Александра помогала отцу и в его работе, потом, много лет спустя, организовала «Товарищество по изучению творений Толстого», чтобы сохранить литературное наследие отца.

Но нам интересно другое. Как прожила свою долгую, 95-летнюю, жизнь A.Л. Толстая, находясь в эмиграции, вдали от Родины, что чувствовала, о чем думала и что она оставила после себя? Об этом говорят её письма. Но прежде немного о жизненном пути Александры Львовны.

В 1914 году, в Первую мировую войну, она добровольно идёт на фронт медсестрой, организует подвижной санитарный отряд для спасения тяжелораненных. Санитарный поезд, движущийся на Белосток, подбирает всех, нуждающихся в помощи и лечении. В 1915 году она на Южном фронте – графиня и прачка, уборщица и утешительница, операционная сестра, помогающая раненым, врачующая ласковым словом и состраданием. Сама получает ранение, далее госпиталь в Минске.

Первую мировую войну А.Л. Толстая закончила в чине полковника медицинской службы, имела награды, в том числе Георгиевскую медаль II степени, получила письменную благодарность за служение, мужество и храбрость.

В 1917 году А. Л. Толстая уволилась из армии. Солдаты убегали с боевых позиций домой, начались погромы – жгли родовые помещичьи усадьбы. Опасность разгрома висела и над Ясной Поляной. А.Л. Толстая все делала, чтобы спасти музей. В 1921 году она побывала даже на приёме у Сталина, стараясь сохранить культурное наследие страны. Стала директором Толстовского музея. Её пять раз арестовывали, сидела на Лубянке, обвиняли в «контрреволюционной деятельности», приговорили к трём годам заключения, поместили в Новоспасский монастырь в Москве. Там она не осталась без дела и устроила школу для детей, обучала их грамоте. Вскоре по прошению крестьян из Ясной Поляны А.Л. Толстая была освобождена и получила должность Комиссара Ясной Поляны. А после – травля, по всей стране раскулачивание, антирелигиозная пропаганда. Когда А.Л. Толстую пригласили в Японию для чтения лекций, то А. В. Луначарский согласился отпустить её. Целый год A. Л. Толстая читала лекции в Японии, давала уроки и организовывала курсы русского языка. Советская власть не могла примириться с тем, что графиня – этот «чуждый революции элемент» – на свободе. Были созданы особые условия, при которых был только один выход, – уехать.

В 45 лет Александра Львовна Толстая покинула свою страну, чтобы уже никогда не вернуться назад.

Когда ей было 57 лет, в Америке она создала своё дело – Толстовский фонд, которому помогал всемирно известный композитор и пианист С.В. Рахманинов, знаменитый авиаконструктор и промышленник И.И. Сикорский. Толстовский фонд оказывал помощь огромному количеству эмигрантов из России. На толстовской ферме около Нью-Йорка хранится около 10 тысяч дел беженцев, где подробно описываются не только их данные, но и как в дальнейшем складывалась их судьба. Для многих Толстовский фонд стал приютом и домом, где эмигранты могли найти поддержку и помощь, оказавшись в незнакомой стране.

Интересна история покупки фермы, которую А.Л. Толстая купила всего за один доллар, как только хозяйка узнала, кто будет покупателем и для какой цели она нужна. Ферма стала и Толстовским центром, и лечебницей, и домом для престарелых. Здесь также находилась библиотека.

Всю жизнь Александра Львовна старалась, чтобы помнили о её отце, печатала о нем воспоминания в парижской газете «Последние новости». А в 1953 году была издана её книга «Отец. Жизнь Льва Толстого».

Своей семьи у Александры Львовны не было – она была бесконечно предана отцу, своей работе, всю жизнь посвятила идеалам отца. Её самой большой радостью было служить людям в духе Божием, приносить радость другим. Свидетельством этому служат письма графини А.Л. Толстой. Она вела постоянную переписку с российским писателем и журналистом А.К. Баборенко.

Письма из эмиграции

5 марта 1974 года

Дорогой Александр Кузьмич, спасибо за письмо и за книги Бунина и Гусева. Да, к старости, с годами, когда постепенно разваливается и разлагается тело, должно естественно шириться и расти в человеке духовное. Это естественно неестественно. Обратное – духовное отмирает – остаются только материальные интересы – и наступает моральная смерть. И я благодарю Бога, что я, хворая, старая (почти девяносто лет) очень счастлива. Но ещё радуюсь и, вероятно, до конца буду радоваться Божьему творению – цветам, деревьям, птицам, ежедневно в большом количестве прилетающим ко мне под окна клевать зерно, и главное, добрым людям, которых ещё много на свете.

Я все надеялась, что я ещё увижу свою Родину и поцелую землю, где родилась и по которой ходила и где похоронен мой отец. Но уже поздно мечтать о несбыточном… и не надо, не к чему… больно.

У меня есть много фотографий отца, Ясной Поляны и семьи. Оставлю для Музея Толстого. Устала. Кончаю.

Шлю Вам сердечный привет. Низкий поклон и глубокая благодарность всем, кто работает во имя сохранения памяти моего отца. Спасибо!

Ваша Александра Толстая

Адрес: Alexandra Tolstoyа, Valley Cottage, N.Y. 4. 10989. P.S. Очень прошу копии этого письма передать кураторам музеев в Ясной Поляне и в Москве.

2 октября 1974 года

Дорогой Александр Кузьмич, Я не помню, благодарила ли я вас за книги и за то, что вы держите меня в курсе новых изданий о моем Отце.

На днях слушала (у меня есть хороший граммофон) прекрасные пластинки любимых произведений Отца. Главным образом некоторые этюды, ноктюрны и баллады Шопена. Долго не решалась – музыка сильное орудие, и больше всего напоминает прошлое. Разумеется, очень расстроилась, точно вчера это было, когда играли на нашем чудесном Бехштейне Танеев Сергей Иванович, Гольденвейзер, Игумнов и даже Рахманинов. Отец сидел в своём вольтеровском кресле, слушал, вскакивал и, смахивая слезы с глаз, быстро шёл в свой кабинет и писал.

Писал быстро, торопился, точно боялся потерять нахлынувшие мысли…

А потом сам разобрать не мог, доверял мне эту трудную задачу и удивлялся, когда я могла прочитать написанное, и казалось, когда я слушала божественную музыку столь любимого им Шопена, что это было вчера, а не больше семидесяти лет тому назад!

И как за эти годы все изменилось к худшему! Куда-то пропали не только глубокая философия, религия, на которой мы все были воспитаны. Куда девалась простая человеческая мораль, и люди отвыкли думать, отвыкли постоянно, в течение жизни, задавать вопросы своей совести. Находятся люди, которые не знают не только смысла этих великих слов, но даже их значения. Но зато, как хорошо научились соображать все материальное. И многие считают себя гораздо счастливее! Какое же может быть в этом сомнение – они приобрели стиральные машины, автомобили. Мне задали на днях вопрос:

– Как вы довольствуетесь, Александра Львовна, полутора комнатами? – и они предлагали мне разрушить мои цветники и сделать пристройку.

А розы почти с тарелку величиной? А георгины всех цветов? Это все дает мне большую радость, включая мои, из собственных семян, помидоры весом иногда в два с половиной фунта.

Я благодарю Бога, что, хотя с трудом, но ещё хожу и что мои цветы и овощи дают мне большую радость. А ещё большую радость даёт мне писание, когда я могу это делать. Только что в газете печаталась, отрывками, моя большая книга о Японии, насколько я помню, совершенно аполитичная. Могла бы вам её прислать.

Когда человеку минуло девяносто лет, не знаешь, сколько ещё жизни дарует Господь. А отношусь я к этому так же, как Отец относился. В «Круге Чтения» он написал изречение на 7 ноября, которое совпало с днём его смерти. Прочтя это изречение, я перестала горевать: «Жизнь – сон, смерть – пробуждение». Разве это не прекрасно?

Обнимаю вас и всех сотрудников, посвятивших свои жизни памяти моего Отца, и благодарю за все, что вы все сделали и делаете и в Москве, и в Ясной Поляне в его память.

Да пошлёт вам всем Господь здоровье и силы!

Ваша Александра Толстая

…Иногда я вспоминаю свою прошлую жизнь, отца и всех тех людей, которых, благодаря ему, я встречала. Какие это были люди! Не верится, точно это был другой мир и совсем иная жизнь! Но не хочу вдаваться в рассуждения.

Я очень счастлива, что мне осталось мало жить, и благодарю Бога за то, что было мне послано.

Очень наслаждаюсь чудесными царственными тюльпанами, которые цветут у меня под окном, всех сортов и цветов.

Спасибо, спасибо, что делитесь со мной достижениями, которые проводятся в память моего отца.

Передайте сердечный привет всем работающим в память моего отца.

Крепко жму вашу руку.

Ваша Александра Толстая

14 сентября 1976 года

Дорогой Александр Кузьмич, Хочу поблагодарить вас за очень интересный журнал, но делаю это с большим трудом, так как последнее время очень ослабела и радостно готовлюсь к переходу.

Артрит очень мучит теперь во всем теле. Стараюсь принимать боли как возмездие, с одной стороны, за грехи, а с другой стороны, как подготовку, хотя все еще продолжаю радоваться на посаженные мною вязы большой высоты и другие деревья, которые ограждают меня от людского шума.

Радуюсь также, что могу иногда посылать томаты сорока старичкам в домах для престарелых. Но, к сожалению, их не хватает на девяносто шесть человек в больнице.

В этом году не перестающие дожди задержали рост всех моих посадок. Ещё работаю сама, хотя помогает мне один очень милый русский грек, беженец, специалист-садовод.

Очень волнует меня не только мировая политика, но и падение мировой морали, хотя вижу, что в некоторых странах возрождается вера в Бога, также и мораль. И верится, что этого не может удержать никакая земная сила.

Наилучшие пожелания всем работающим в память моего отца, его веры в учение Христа и во всё то светлое, что должно в ближайшем будущем пробиться на земле.