Деонтология жизни

Всем сотрудникам-друзьям передайте мой сердечный, может быть, прощальный привет. Желаю им продолжать то великое дело, которое они делают в насаждении добра и истинного просвещения.

Всего хорошего. Не забывайте меня.

Ваша благодарная девяностодвухлетняя старуха Александра Толстая

P.S. Золотая осень. Смотрю в окно, любуюсь громадными, посаженными мною елями и уже старым вязом.

Сирень трёх цветов, цветущие розы, астры, напоминающие Россию, верба, и дальше, около большого дома, три дерева черёмухи, которые мне привезли из России. Это так радостно![132 - Баборенко А.К. Письма А.Л. Толстой // Наше наследие. 1991. Вып. V. С. 100–102.]

Ваша А(лександра) Т(олстая)

3. Духовность как высшая ценность

академик Российской академии наук, лауреат Ленинской и Государственной премий В.В. Струминский в результате научных исследований в области статистической физики выявил следующую закономерность: «сложные молекулярные системы интенсивнее стремятся к хаосу, к тепловой смерти, чем более простые». Молекулярная структура элементов живой материи оказалась во много раз сложнее, которые, по логике, должны были бы ещё интенсивнее стремиться к хаосу. Но благодаря духовной субстанции «одухотворённый живой мир противостоит росту энтропии… Лишённая духа биологическая система тут же становится простым набором химических элементов и умирает». Таким образом, по мнению академика В.В. Струминского, «сложные, живые структуры могли появиться только с помощью духовной материи, проявившей себя в форме Бытия в противовес мёртвой материи…». Когда «3–4 млрд лет назад, после появления материков, океанов и атмосферы, произошло слияние мёртвой материи с духовным миром, Земля стала обитаемой». «Люди были созданы как высшая форма организации материи», это создания духовного мира. И основное назначение человека быть творчески активной личностью, противопоставленной мёртвой материи»[133 - Струминский В.В. Духовный мир противостоит хаосу // Наука и религия. 1992. № 10. С. 2.].

Идея внутреннего единства человека и космоса была присуща академику Российской академии, профессору Московского университета В.И. Вернадскому, разработавшему учение о биосфере, живом веществе, организующем земную оболочку, и эволюции биосферы в ноосферу, в которой человеческий разум и деятельность, научная мысль – определяющие факторы развития и мощная сила, влияющая на сферу обитания. В своих трудах В.И. Вернадский выступал в защиту религии, «живой материи», отрицал материалистическую диалектику. Его учение о ноосфере гармонично сочетает материальное и духовное развитие, как отдельной личности, так и всей человеческой нации в целом. «Земля как сложившаяся и высокоорганизованная система реагирует на любые воздействия с целью поддержания своих жизненных параметров, одним из которых, наиболее важных для неё, является здоровое духовное состояние психики человека»[134 - Земля – живая планета // Благодорление. 2013. № 5. С. 49.].

По учению В.А. Вернадского о ноосфере, биополя всех живых существ связаны с духовной субстанцией Земли, поэтому если человек духовно и физически себя разрушает, заражён потребительским отношением к жизни, то тем самым он губительно воздействует на весь его окружающий мир. Каждый недобрый поступок человека порождает ответную отрицательную реакцию со стороны природы. Наша планета, провоцируемая неразумной человеческой деятельностью, отвечает людям катаклизмами – наводнениями, пожарами, цунами… Живя в гармонии с природой, творчески развиваясь как личность, духовно совершенствуясь, человек своим поведением вносит важный весомый вклад в процветание Земли, очищение её ноосферы.

Ещё древними греками духовность воспринималась ими в триединстве «истины, добра и красоты». Показателями духовной зрелости человека во все времена были его нравственность, ответственность, чувство долга.

Одним из критериев духовности В. Франкл называл наличие такой цели у человека, которая возвышала бы его над всей остальной его жизнью, была тем идеалом, которому человек посвящал всего себя, «направленность вовне, на что-то или кого-то, на дело или человека, на идею или личность»[135 - Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. С. 100.]. Рефлексия, по мнению Тейяра де Шардена, способность к рефлексии – это тоже признак духовности, уход в самого себя для осознания своего собственного «я», одиночество не только отличают человека от животного. Так человек познает, выбирает себя и духовно осваивает действительность. Чтобы обрести внутреннюю силу, сопротивляемость власти мира и «власти общества над человеком», по Н.А. Бердяеву, «человеку нужна свобода, – это способность к действию в соответствии со своими целями и убеждениями, а не под давлением внешних сил и обстоятельств»[136 - Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1993. С. 325.]. Творчество духовного человека направляется на выполнение своей цели, в нем он ищет и обретает себя. А его совесть сигнализирует о том, как он идёт к ней. При этом человек должен нести ответственность за свои действия не только перед собой, но и перед обществом.

Духовность – в широком смысле – совокупность проявлений духа в мире и человека. Это выражается в виде моральных ценностей и традиций. По мнению святителя Луки (Войно-Ясенецкого), «Духовность есть высшее достижение человеческой души». Душа – «это объединённый самосознанием (умом у высших животных) комплекс органических и чувственных восприятий или только (у низших) комплекс органических ощущений»[137 - О человеке. М., 2004. С. 246–247.].

Дыханием жизни святитель Лука называет примитивный дух, свойственный животным. У человека к дыханию жизни присоединяются дух познания, крепости, силы, мудрости, вдохновения. Дух и душа объединены при жизни человека в единое целое. Духовность у людей бывает различной, например, есть «люди – скоты, люди – трава», которые мало чем отличаются от животных, «ибо духовность их очень низка», но есть высокодуховные люди, обладающие комплексом высших проявлений духа. «Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание» (Гал.5, 22–23). Осознание себя, своей внутренней сущности «складывается у человека из органических ощущений, получаемых его органами чувств, из всей совокупности воспоминаний, из понимания своего духа, характера, настроений». Благодаря великим открытиям в области физиологии было установлено, что над всеми соматическими процессами в организме главенствует центральная нервная система, которая «направляет работу всех органов, их рост и трофическое состояние», она также «воздействует на течение физиологических процессов», являясь психической субстанцией. В трактате «Дух, душа и тело» В.Ф. Войно-Ясенецкий указывал на «могущественное влияние психики больного на течение болезни»… Состояние духа больного, его доверие или недоверие врачу, глубина его веры и надежды на исцеление или, наоборот, психическая депрессия, вызванная неосторожными разговорами врача в присутствии больного о серьёзности его болезни, глубоко определяют исход болезни. Психотерапия, состоящая в словесном, вернее духовном воздействии врача на больного, – общепризнанный, часто дающий прекрасные результаты метод лечения многих болезней»[138 - Там же. С. 252, 259.].

Одним из условий успешной деятельности врача является его работа над собой в духовном плане. По Канту, счастливое душевное состояние – это «спокойствие духа (чистая совесть) и всегда весёлое сердце». Расти духовно, чтобы помогать другим, сознавать своё высокое предназначение и как врача, и как человека – жить этим, и не будет отчаяния перед жизненными неустройствами.

В своей книге «Что есть духовная жизнь и как на неё настроиться» святитель Феофан Затворник, религиозный писатель и мыслитель XIX века, писал: «У человека есть три яруса жизни: духовный, душевный и телесный, каждый из них даёт свою сумму потребностей, естественных и свойственных человеку, сии потребности не все одного достоинства, но одни выше, другие ниже, соразмерное удовлетворение их даёт человеку покой. Духовные потребности выше всех, и когда они удовлетворяются, то другие хоть и не будут удовлетворяемы, покой бывает; а когда они не удовлетворяются, то будь все другие удовлетворяемы богато, покоя не бывает…Когда удовлетворяются духовные потребности, то они научат человека поставлять в согласие с ними удовлетворение и прочих потребностей… и в человеке водворяется полная гармония… мыслей, чувств, желаний, предприятий, отношений, наслаждений…» – это и есть образование души[139 - Цит. по: Иеромонах Дамаскин (Христенсен). Не от мира сего. М., 1995. С. 887.].

После смерти своего мужа, Великого князя Сергея Александровича, его жена Елисавета Феодоровна, горячо любившая его, смогла найти утешение в том, что организовала Марфо-Мариинскую обитель милосердия, где оказывалась и духовная, и медицинская, и материальная помощь самым низшим слоям населения. При обители были построены больница, аптека, детский приют и школа.

Все свои средства Великая княгиня Елисавета Фёдоровна пожертвовала на возведение обители милосердия. Здесь помогали всем нуждающимся, давали еду и одежду, трудоустраивали, помещали в больницы. Тех детей, которых бедные семьи не могли пропитать, отдавали в приют, обеспечивающий им не только пропитание, но и дающий образование, хороший уход и профессию. Так, безутешная Елисавета Фёдоровна смогла обрести душевный покой и счастье, заключающиеся «в жизни души и отдаче себя людям».

Нравственный характер человека – «это то, что человек сотворил и творит сам с собою. Душа – земля. Человек – земледелец своей души», – так образно пишет о душе архиепископ Иоанн Сан-Францисский. Если человек сеет «в земле душевной» любовь, добро, правду, милосердие, «то плод бывает сладкий, радостный» и для него самого и окружающих его людей. Но когда он сеет в своей душе злобное, тёмное – вырастут «ядовитые травы духа», мучающие потом «самого человека и тех, которые будут в общении с ним. Поэтому нам нужно, прежде всего, блюсти свою душу и хранить её в мирном духе»[140 - Архиепископ Иоанн Сан-Францисский. Избранное. 1992. С. 436.].

Л. М. Чичагов (1856–1937), выпускник Санкт-Петербургского университета, врач и священнослужитель, разработавший свою оригинальную систему лечения, в 1890 году в своей книге «Что служит основанием каждой науке» писал, что не боится ни критики, ни нападков на его настоящую и последующую работу, в которой подробно излагалась его система лечения. Слова: «Мужественная профессия», «лицом к лицу с болезнью и смертью», «самоотверженность», «сострадание», «долг» – отражают самую суть профессии врача, и связаны, в первую очередь, с его нравственным и духовным обликом.

Врач – «одна из ведущих фигур в обществе», это не только специалист-профессионал, он настоящий солдат на фронте борьбы за здоровую, долголетнюю… жизнь». При выборе профессии врача вся его будущая жизнь связывается с необходимостью помощи и облегчения страданий больных. Это становится его долгом, служением, а не обязанностью формального исполнения работы. Большая и ответственная задача в готовности посвятить всего себя служению людям составляет смысл жизни врача. В противном случае человек, избравший такую профессию, не только не принесёт пользы обществу, но и будет сам глубоко разочарован и несчастен, что пошёл по такому пути. «Врачи должны быть милосердными, сочувствующими, любить своего ближнего, как самого себя, не быть ни скупым, ни жадным в денежных делах: скупость и жадность – это два порока, позорящие врачей… Медицинская наука требует от того, кто ей себя посвящает, следующих качеств: он, с ясным острым зрением, с мягкими руками и тонким осязанием, и, кроме того, ко всем этим природным качествам он должен присоединить очень большую личную чистоплотность… Тонкий и просвещённый ум, обширное знание всех наук, основы которых он изучал с самой ранней юности, глубокое знание своего искусства – вот что является и должно явиться основным достоинством лекаря и врача»[141 - Ачкасов Е.Е., Мискарян Н.А. Афоризмы и мудрые мысли о медицине. М., 2011. С. 105.]. Эти качества врача, на которые указывал Д.С. Самойлович, должны всегда оставаться неизменными для врачей – они основное условие, чтобы врач состоялся. Неважно, в какой эпохе вы живете. Важно, как вы понимаете свой долг перед собой, перед обществом, какой вы делаете выбор. Жизнь имеет смысл лишь как задача или долг, а совершенствовать себя нравственно и умственно в процессе своего жизненного пути необходимо, чтобы приносить наибольшую пользу не себе, а другим, чтобы оправдать своё существование на земле. Если человек пытается лишь завоевать личное счастье, то просто погрязнет в себялюбии.

«Если люди думают, что существует лишь только то, что они могут ощущать руками, то такие люди ещё очень невежественны», – говорил своим ученикам Платон. Данные психологии свидетельствуют о том, что человек может сам «строить свою личность». Формирование характера, его свойств зависит в большей степени не только от влияния окружающей среды, воспитания, но определяется его способностью к самовоспитанию.

Образ духовной лестницы (лествицы – в церковнославян-ском. – Авт.) был у Николая Васильевича Гоголя одним из самых любимых. Известно, что он перед самой своей кончиной произнес: «Лестницу, поскорее… лестницу». В 1843 году он писал Н.Н. Шереметевой: «Долгое воспитанье ещё предстоит мне, великая, трудная лестница», Образ духовной лествицы – это путь постоянного восхождения, духовного возрастания, литературные произведения писателя были её ступенями. Н.В. Гоголь внимательно изучал и выписывал отрывки из «Лествицы» преподобного Иоанна Лествичника, игумена Синайской горы. Вся жизнь великого писателя с его устремлениями, сомнениями – это образ духовной лествицы, по которой он старался идти. В число гоголевских сочинений вошли «Правило жития в мире», «О тех духовных расположениях и недостатках наших, которые производят в нас смущение…», «О гневе и безгневии», «Труд» и др. В них раскрывается личность талантливого писателя как человека высоких качеств и истинно верующего[142 - Гоголь Н.В. Духовная проза / сост. и коммент. В.А. Воропаева, И. А. Виноградова. М., 1992. 560 с.]. В 1840-х годах одной из тем гоголевских писем была тема о необходимости приведения в стройность и согласие способностей и сил, данных человеку: «О, как мне трудно управляться в моем душевном хозяйстве…», как трудно «привести именье в стройность», «как мне трудно достичь простоты», – писал он в 1847 году В.А. Жуковскому. Трудно быть человеком. Быть им он стремился всю свою жизнь. Самое трудное, но самое главное – не останавливаться…

Последний долг

Целая масса наших бед, – писал в своей книге «Свет и тени Русско-японской войны 1904–1905 гг.» Евгений Сергеевич Боткин, – есть только результат отсутствия духовности, чувства долга…» Будучи приват-доцентом Военно-медицинской академии, он старался не только передать студентам медицинские знания, но и привить любовь к страждущим, «искреннее сердечное участие к больному человеку». Был сам для них примером.

Е.С. Боткин ушёл в действующую армию, на передовых позициях во время Русско-японской войны, проявил недюжинную храбрость и умения врача, за что получил Ордена Святого Владимира II и III степени с мечами. В 1908 году, по желанию императрицы, он становится личным врачом царской семьи. Е.С. Боткин понимал жизнь как исполнение долга, служение, его поступки говорят о том, что он думал о других, выполнял свои обязанности врача с любовью и состраданием к больным. Порой до глубокой ночи засиживался у постели страдающего гемофилией царевича Алексея. Мальчик был очень привязан к своему любимому доктору, который окружил его всемерной заботой и вниманием. Императрица Александра Фёдоровна также нуждалась в постоянной помощи Е.С. Боткина – она страдала приступами ревматизма.

Последний лейб-медик Е.С. Боткин был предан не только «Их величествам», но, прежде всего, своей профессии, он исполнил свой долг врача до конца – не оставил своими заботами царскую семью до самого смертного часа. Вместе с ними врач поехал в Тюмень, когда Романовых арестовали. На вопрос императора Николая II, «как же он оставит детей» Е.С. Боткин ответил: «Для меня ничего нет выше, чем забота об Их Величествах». В недописанном письме к брату, которое прервалось на полуслове, он писал, что «скорее умрёт», чем бросит пациентов без помощи и нарушит клятву Гиппократа.

17 июля 1918 года в половине второго ночи ему приказали разбудить всех членов царской семьи, было объявлено решение Уральского совета о смертной казни. Врач царской семьи доктор Е.С. Боткин был расстрелян вместе с царской семьёй. Выстрелом в голову его добил комендант Юровский.

Исполнение врачебного долга побудило Е.С. Боткина сознательно понести такое страшное испытание, ценой своей жизни он доказал, что духовные ценности существуют, оставшись верным своим убеждениям.

Приносите утешение и надежду

В 1905 году, 21 января, после завершения работы над своим философским произведением «Круг чтения», Л.Н. Толстой сделал в своём дневнике такую запись: «В последнее время я почувствовал, как я духовно опустился после той духовной нравственной высоты, на которую меня подняло моё пребывание в общении с теми лучшими, мудрейшими людьми, которых я читал и в мысли которых я вдумывался для своего Круга Чтения. Несомненно, можно духовно поднимать и спускать себя тем обществом присутствующих или отсутствующих людей, с которым общаешься»[143 - Толстой Л.Н. Круг чтения. М., 1991. Т. 1. С. 17.].

Как много нам дают встречи с высокодуховными людьми. Так, незабываемым стало для Александры Дмитриевны Оберучевой (1870–1944), одной из первых женщин-врачей России, знакомство с профессором Петербургского медицинского института В. А. Манассеиным. А.Д. Оберучева вспоминала, сколько любви было в этом враче-гуманисте к больным. В.А. Манассеин являл собой образец настоящего утешителя и благодетеля, особенно для бедняков. Будущие студенты видели, как он умел успокоить и одобрить страждущих, – каждый день он бесплатно принимал 25 человек, был скромен, при этом обладал высоким профессионализмом, среди медиков пользовался большим авторитетом и уважением. Его пример нашёл отклик в душе А.Д. Оберучевой, – в то время нормой врачебной этики было сострадательное и милосердное отношение к больному.

Она решила не связывать себя семейными узами, т. к. это могло помешать врачебной деятельности, и посвятить свою жизнь людям – лечить, утешать, вселять надежду. Услышав об эпидемиях в деревне, отсутствии врачей, она отказалась работать ассистентом у профессора В.М. Бехтерева. «Относиться к каждому больному как к самому близкому родственнику» – с такими мыслями поехала работать земским врачом в Смоленскую область.

Приём больных длился до 11 вечера, в иные дни, составляя до 300 человек в день… были ещё и ночные разъезды по деревням. Она изнемогала от усталости, но никому не отказывала. Выдержать такую жизнь было невозможно, и А.Д. Оберучева уехала работать в одесскую больницу. Один из врачей, «замечательный человек», предложил ей стать его женой, но она сказала, что профессия врача и семейная жизнь несовместимы. Преданность своему делу, сострадание к людям были безграничны. «Она не могла вынести чужого несчастья или беды. С удивительной лёгкостью, не задумываясь о последствиях для себя, она шла на жертву ради других». Поэтому и в Первую мировую войну, и после принятия монашеского пострига, очутившись в ссылках и лагерях, – где бы она не была – до конца своей жизни матушка Амвросия оказывала помощь всем больным, телесную и духовную. «Многим страдальцам она облегчала последние часы, даже минуты жизни. Сколько больных, брошенных и умирающих с отчаянием в душе получали от неё духовную поддержку и утешение! Некоторые из них, успокоенные и просветлённые её верой, скончались у неё на руках!»[144 - Харламов Е.В., Киселёва О.Ф. Российская школа бескорыстия. Ростов н/Д, 2012. С. 264.]

Сама, оказавшись в конце жизни без крова и средств к существованию, матушка Амвросия никогда не теряла бодрости духа.

В индийской этической поэме «Рамаяна», направляющей людей на духовную жизнь, говорится: «…повстречав на своём пути человека, думай не о том, чем он может быть полезен тебе, а о том, чем ты можешь ему служить». Так свою жизнь и прожила замечательный врач и светлый человек А.Д. Оберучева, впоследствии монахиня Амвросия, матушка – как её любовно назвали больные. Память и мысли о ней всегда утешительны, особенно для сомневающихся в выборе своего жизненного пути.

Преодолевая препятствия

Сергея Сергеевича Юдина (1891–1964) называют не только величайшим мастером хирургии, но и физиологом, травматологом и военно-полевым хирургом, гематологом. «Взлёт мысли, меткость жизненного наблюдения, оригинальность и своеобразие постановки вопроса и поиска решения в самых сложных вопросах творчества, яркость образов и манера изложения», – эта характеристика, которую дал С.С. Юдину академик Б.В. Петровский. С.С. Юдин отличался многообразием талантов – он был хирургом-виртуозом, владел искусством резания по фанере, мастером-плотником, незаурядны его таланты как артиста, скрипача, имел способности к пению, был великолепным рассказчиком. Артистизм С.С. Юдина помогал ему в работе врача.

Он обладал феноменальной памятью, мог часами читать наизусть главы из любимых произведений, знал всего «Евгения Онегина». И если бы не стал хирургом, то, возможно, приобрёл бы славу талантливого актёра. Обладал литературным даром, свободно читал музыкальные партитуры.

С.С. Юдин был незаурядной личностью, прежде всего ярким и талантливым врачом-хирургом, внёсшим большой вклад в медицинскую науку. В.Ф. Войно-Ясенецкий назвал его «блестящим хирургом настоящего и будущего». Формированию личности С.С. Юдина способствовала творческая атмосфера в его семье – коллективные чтения, занятия французским языком вместе с его мамой Екатериной Петровной, получившей хорошее образование, знавшей не только в совершенстве французский, но прекрасно разбирающейся в литературе и искусстве. Она всю жизнь посвятила воспитанию семерых детей, прививая им любовь к науке, к тому, что сама знала и любила. Детей учили столярничать, выпиливать, выжигать, Сергей умел хорошо рисовать. Примером для подражания был для будущего хирурга его классный руководитель во 2-й Московской гимназии Николай Владимирович Кашин, физик, химик, математик, творческая одарённая личность. Превосходным лектором С.С. Юдину помогли стать не только его артистические способности, но приобщение его в гимназии к литературе и театральному миру. Этому всячески способствовал его учитель словесности Сергей Николаевич Смирнов.

Хирургия стала любимой для С.С. Юдина благодаря замечательным педагогам, профессорам медицинского факультета Московского университета Р.И. Венгловскому, И.К. Спижарному, А.П. Губареву, обаятельным разносторонне развитым людям. Их лекции, показательные операции произвели неизгладимое впечатление на С.С. Юдина и повлияли на окончательный выбор профессии, сделали её привлекательной для юноши, определили его дальнейший путь. «…проблема анестезии, борьбы с инфекцией и тема трансфузий мне были привиты Александром Петровичем, подобно тому, как, безусловно, он подал мне пример оживлять академические лекции не только клиническими примерами, но даже случаями житейскими»[145 - Харламов Е.В., Киселёва О.Ф. Российская школа бескорыстия. Ростов н/Д, 2012. С. 309.], – писал С.С. Юдин об одном из своих преподавателей, талантливом хирурге, клиницисте, гинекологе А.П. Губареве.

Врачебная деятельность С.С. Юдина началась на фронте во время Первой мировой войны в 1914 году. Он не только оперировал в госпитале, но и участвовал в боях, за что был награждён Георгиевской медалью «За храбрость». Позже, работая хирургом в санатории «Захарьино», сам сконструировал ортопедическое приспособление, рассчитал и изготовил по своим чертежам ортопедический стол для полевых госпиталей. Как он пригодился потом врачам в годы Великой Отечественной войны.

В 1922 году на I Всероссийской конференции, посвящённой вопросам туберкулёза, была представлена собственноручно изготовленная им модель кровати для больных, С.С. Юдин продемонстрировал и свою технику вытяжения. Его всегда отличала активная творческая деятельность – это и операции на костях и суставах, первая в России резекция желудка при хронической язве, разработка пластических операций на пищеводе, методы лечения огнестрельных переломов глухой гипсовой повязкой, разработка и внедрение в практику переливаний посмертной крови. Итогом постоянного интереса к методам обезболивания и работы в этом направлении стала монография С.С. Юдина «Вопросы обезболивания в хирургии». За свою монографию «Спинномозговая анестезия» он был удостоен премии им. Ф. А. Рейна, её денежную часть использовал для поездки в США, чтобы посетить американские хирургические клиники, увидеть и перенять то, что может пригодиться в его дальнейшей работе.

О своих впечатлениях написал серию очерков «В гостях у американских хирургов». Его безграничные работоспособность и талант учёного, хирурга, организатора проявились в институте им. Н.В. Склифосовского. Он все дни и ночи проводил там, отдыхая дома «лишь с 4 до 7 часов дня». Институт стал центром во всесоюзном масштабе по изучению и оказанию неотложной хирургической помощи при острых заболеваниях и травмах. С.С. Юдин был всегда в поиске путей, как облегчить страдания, помочь больным и спасти их, даже если неизбежен печальный исход. «Нельзя жечь свечу с обеих концов», – предупреждал его бывший учитель А.П. Губарев, видя, как С.С. Юдин буквально «сжигает» себя, отдаваясь без остатка любимому делу.

С. С. Юдин всегда жил со своей страной одной жизнью, все радости и беды его родины были его собственными. Верный сын России – он всей своей врачебной и научной деятельностью способствовал её процветанию. С началом Великой Отечественной войны институт был превращён в госпиталь, тот медперсонал, что остался вместе с С. Юдиным, отдыхал всего 3–5 часов в сутки. Он, кроме того, с бригадой врачей выезжал на фронт, чтобы помочь коллегам в овладении его «метода хирургической обработки огнестрельных переломов». С.С. Юдин вёл переписку со многими своими сотрудниками, которые были в действующей армии, – помочь советом, подсказать правильное решение, приободрить. В одном из писем своим коллегам в первые дни Великой Отечественной войны он писал: «Что я делал без вас? С все редеющими рядами сотрудников мы стремились всем, чем можно, помочь своей Родине в грозные дни прямой угрозы нашей стране и нашему народу. Я стремился укреплять дух тех немногих, для которых неожиданность и стремительность нападения оказались более чувствительными… Что я делаю теперь? Мы ищем способы убить в ранах стафилококков… …Мне близко знакома ваша жизнь. Четверть века назад я сам был молод, и мне не о ком было думать и волноваться. Теперь думать мне есть о ком, а волноваться нет. Я настолько уверен в каждом из вас, в ваших знаниях, выдержке, чувстве долга и патриотизме, что заботы мои не идут дальше мыслей, достаточно ли некоторые из вас использованы в эти трудные для нашей страны дни.

Я люблю вас всех, как брат. Я горжусь вами, как отец. Я жду вас к себе, в нашу родную Москву и родную клинику как победителей»[146 - Юдин С.С. Мысли о медицине. М., 1968. С. 13–14.].

Сентябрь 1941 года

Выезжая на фронт С.С. Юдин был назначен старшим инспектором-консультантом при главном хирурге армии, он не только оперировал тяжело раненых, но и учил правилам военно-полевой хирургии. В 1941 году было издано под его редакцией руководство «Заметки по военно-полевой хирургии». В 1942 году С.С. Юдин заболел. В новогоднюю ночь «случился инфаркт миокарда – шутка прескверная. Во-первых, чуть не умер; во-вторых, выбыл из активной работы на значительный срок и притом крайне не вовремя; в-третьих, вследствие того же и моё послание к вам задержалось на месяц, – писал он своим коллегам на фронт. Я стал себя чувствовать много лучше уже на 5-6-й день, как только стала снижаться температура и улучшаться формула крови. Настроение моё поднималось и благодаря радостным сообщениям о наших победах над врагами. Вместе с тем вернулась возможность, лёжа в постели, вопреки запретам и угрозам терапевтов, руководить рядом дел и задач». В этом же 1942 году он в одном из своих писем делился с ними о том, что в институте бактериологический контроль у них на высоте, образовалась «сильнейшая группа бактериологов, специалистов по анаэробам». «Ко дню Красной Армии мы подготовили подарок: 3000 отдельных комплементов для капельных вливаний, а также 500 походных лабораторий для определения сульфаниламидов в крови и моче. Таков наш скромный подарок тем, кто непосредственно решает участь нашей страны и моего народа. Того великого народа, который не в первый раз в истории изумляет мир своей мудрой стойкостью, бесстрашием, самоотверженностью. Нет в мире другой нации, которая могла бы так стойко и длительно нести столь большие потери и которая умела бы быстро и столь высоко воспрянуть вновь»[147 - Юдин С.С. Указ. соч. С. 12–14.].

С.С. Юдин счастлив. Чем? Продолжим его высказывания, приведённые в письме, датированном 1942 годом. Он ещё болен. Инфаркт ещё не отступил, но С.С. Юдин хочет, надеется быть нужным. Он радуется за своих коллег, для которых исполнение долга человека и врача являются главной жизненной потребностью. «Как же я счастлив и горд поведать вам, что если все и каждый из вас оказались на высоте своего врачебного долга и честными солдатами, то некоторые успели уже проявить большое боевое мужество и воинскую доблесть. Лида Островская побывала в боевых переделках и изнурительных переходах. То, что ей пришлось пережить, было за гранью женской выносливости. А маленькая Ольга Ставровская! Ее поезд бомбили вражьи самолёты, много раз случалось, что попадали… Она приезжала в Москву на два дня, на побывку, и пешком ушла в глухую ноябрьскую ночь, одна со своим «наганом», по шпалам к своему поезду за 300 километров. Я знаю подробно о деятельности и громадных успехах Дмитрия Алексеевича Арапова, прилетавшего ко мне с далёкого Севера. Как и следовало ожидать, он превосходно организовал хирургию флота и всего побережья, Аркадий Алексеевич Бочаров получил недавно достойное назначение – теперь он главный хирург Н-ской армии. Рад за него, но ещё больше рад за армию. Всех вас я жду к себе в клинику не с надеждой, а с уверенностью. Думаю, что и сам справлюсь со своим инфарктом. А пока всех вас торжественно благословляю, нежно обнимаю и крепко целую»[148 - Юдин С.С. Указ. соч. С. 16.].

Январь 1942 года.