О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

– Ты думал, что, женившись, покончишь с этим неприятным чувством? А теперь до тебя дошло, что ничего подобного, не тут-то было… Хм. Но знаешь, со своим одиночеством тебе придется самому разбираться, советы тут не помогут.

– Но что же теперь делать?

– У тебя есть два пути. Вернуться в город, набраться храбрости и вспомнить, хотя я не думаю, что это тебе поможет, или пуститься со мной в странствия. И я, конечно, предпочел бы, а-а-ах, чтобы ты отпра…

Бамбр замолчал на полуслове. Он просто заснул. Так вот сидя на столе и заснул.

Камбр осторожно вынул у него из рук дымящуюся трубку, положил ее в большую красную плошку на столе и подошел к окну.

Уже совсем стемнело. Темная громада леса, казалось, придвинулась к сторожке вплотную, угрожая снести тяжелую дверь, ворваться внутрь и поглотить путников, так неосторожно выбравших себе столь ненадежный ночлег. Облака, подсвеченные изнутри Одой, серебряной ватой разлеглись на верхушках деревьев и крыше дома, и косматое черно-зеленое чудище леса волновалось, шумело, стараясь сбросить их вниз. Но облака крепко держались за ветви, и от этого лес волновался и шумел все сильнее.

Камбр смотрел на светящиеся облака, и тяжелая тоска охватывала его.

«Ода – ночной цветок,

Распустившийся в небесах.

Черной моей тоски

Не развеять ее лучам», – нацарапал он на пыльном стекле алмазным карандашом, который очень кстати обнаружил в кармане. Потом тяжело опустился в плетеное кресло и попытался последовать примеру Бамбра Лифуса.

Но стоило ему закрыть глаза, как он увидел Ризу, со слезами на глазах печально расчесывающую большим узорчатым гребнем, который он подарил ей на день рождения, свои длинные густые темные с малиновым блеском волосы и глядящую в окно.

Самое страшное, что Риза не ругалась, не кричала, не упрекала его. Она просто смотрела в окно, и по щекам ее одна за другой катились крупные слезы. Ризу сменил Шамбр. Он смеялся, топотал в кроватке и тянулся к Камбру. Камбр уже хотел взять его на руки, но Шамбр исчез, а его место заняли Руфус, укоризненно качающий головой и поджимающий губы, и глюк Хамфри черный в синюю крапинку – верный знак обиды. Камбр попытался отогнать видения и увидеть море в утренних лучах солнца и себя на вершине скалы, упивающегося рассветом, и упругим соленым ветром, и облаками… Но видение это, лишь на миг вспыхнув в мозгу, тут же угасло, свернулось, как спичечный уголек, а Камбр вновь увидел Ризу и неожиданно совершенно ясно понял, что никуда он не уйдет с Бамбром Лифусом, что место его рядом с друзьями, женой и сыном, и бросить их он не имеет никакого права. Да и не хочет он этого делать. Придя к такому выводу, Камбр почувствовал невероятное облегчение и тут же крепко заснул.

Утром оба проснулись почти одновременно, позавтракали остатками пирога и отправились в город. Вислорогу опять заплели косички, отчего настроение его весьма улучшилось, и он без долгих уговоров позволил Камбру сесть на него верхом, позади хозяина.

Бамбр Лифус по особому причмокнул, и вислорог весьма резво взял старт, так что только стеклянные березы замелькали. 20 лиг пролетели как одна. Камбр всю дорогу молчал. Бамбр Лифус пел заунывную дорожную песню. Так они подъехали к окраине Дурмунурзада. И прямо у ворот бензиновой лавки Шмяксиста наткнулись на Руфуса. Он выводил за ворота велодрын, крепко держа его за руль и что-то недовольно бурча.

– Руфус, – воскликнул Камбр, спрыгивая с вислорога. – Руфус, как я рад тебя видеть! А что Риза? Ты видел ее? Как она?

– Камбр!! – Руфус даже подпрыгнул и выпустил руль. Велодрын, почуяв свободу, рванул на пятой скорости прочь, лихо обогнул вислорога, едва не задев при этом забор, и скрылся в клубах пыли.

– Стой! Стой, скотина необразованная! Стой, бездельник! – завопил Руфус на всю улицу, так что вислорог присел, прижав уши, а в окнах соседних домов замелькали лица зевак. – Поймаю, хуже будет. Учти, руль свернешь, домой не приходи, бездельник, алкоголик, изверг рода велодрынского.

Но того уже и след простыл. Руфус безнадежно махнул рукой и тут же накинулся на Камбра. – А ты куда пропал?!! Риза все глаза выплакала. Думала, ты бросил ее и уже не вернешься.

– Что за бред!

– Конечно! Бред! – всплеснул руками Руфус. – Да ты уже месяц ходишь, как больной чвакл, аж позеленел весь. Бормочешь что-то бессвязное, на вопросы не отвечаешь. С Шамбром играть перестал! Даже не подходишь, когда он плачет.

– Ну уж это!.. Это тебе Риза сказала?

– А хоть бы и Риза! Она, бедняжка, уж не знала, что и думать. А тут ты вообще исчез. К кому ей идти? Она вечером пришла, вся в слезах, говорит, так и так, взял да ушел. Я что должен думать?

– Подожди, Руфус, подожди. Не кричи я тебе потом все… Вот познакомься, это Бамбр Лифус. Он меня спас. Я… ну, так получилось. В общем, вытащил из болота.

– Откуда?! Ладно, потом разберемся… Очень приятно. Весьма рад. Руфус Дринкл Паперс к вашим услугам.

– И мне очень… – Бамбр Лифус неторопясь слез с вислорога и хлопнул по протянутой ладони. – Бамбр Лифус, монах-отшельник, натуролог.

– Э-э-э, может, зайдем к нам? – Камбр переминался с ноги на ногу. – Я вас с женой познакомлю. С сыном. Пообедаем вместе?

– Нет, пожалуй. Мне уже пора. Мы с Бизабром, – и он потрепал вислорога по шее, – не любим городов. Все эти велодрыны, кар-басы, прочая дребедень, лавки эти бензиновые. Спокойно, Бизабр, спокойно.

Вислорог мотал головой и, нервно взмекивая, пытался вырвать повод из рук Бамбра Лифуса.

– Ну-ну. Не нравится? Сейчас поедем. Сейчас. Потерпи еще чуток. Что ж, друг Камбр, не соблазнил я тебя?

– Нет, – Камбр вздохнул и опустил голову, чувствуя себя виноватым. – Нет, извини.

– Что ты говоришь! Какие извинения, это твой выбор. Рад был познакомиться, помочь.

– Я тоже. Рад.

– Может, когда-нибудь и встретимся еще, не знаю…

– Хотелось бы… Я… – Камбр неожиданно всхлипнул и почувствовал, что сейчас разревется.

– О! Вот это лишнее. Брось! – Бамбр Лифус быстрым движением обнял Камбра, прижал его на миг, оттолкнул и вскочил на вислорога.

– Прощай, Камбр! Да, кстати, ты помнишь пустынника Момбара?

– Пустынника Момбара? Н-нет, что-то не… А кто это?

– Хм, ну не важно. Тебе привет от него… И про порошочек, про порошочек не забудь.

Глава 15. Как Камбр и Глюк Хамфри ходили на болото за крякусами

– Послушай, Камбр, – как бы между прочим заметила Риза, накладывая ему на тарелку вторую порцию рагу из спичек с печеной мортошкой и обильно поливая все это острейшим соусом пили, от аромата которого дух захватывало, – вчера заходил Дигги Сориц. Говорит, ты обещал посмотреть его опус. Ты посмотрел?

Дело было вечером. Семейство Строфанзенов сидело в кухне за круглым столом, покрытым белой ажурной скатертью, и с апетитом уплетало рагу из спичек, которое Ризе всегда особенно удавалось…

Прошло уже… Да-да, пять лет прошло с памятной для Камбра встречи с Бамбром Лифусом. Как говорят на Силизенде, огонь успел превратиться в пепел. Риза немного пошумела, покричала, а потом простила Камбру все его выходки, и это так благотворно на нем сказалось, что он быстренько написал вторую книгу, говорят, даже гениальнее первой (хотя куда уж гениальней-то), а в придачу накатал пьесу, которая и по сию пору с неизменным успехом идет в местном театре.

Через два года у них родилась дочка, а еще через два года и три месяца – вторая. Первую назвали Келлер Сона, и она оказалась ну вылитая Риза, по меткому замечанию счастливого дедушки Слоупека. Вторую, по настоянию Руфуса, назвали весьма пышно – Солар Медора. И Руфус, совершенно ею очарованный, уверял всех, что малышка похожа именно на него. Камбр тактично молчал, пусть потешится, ведь и без микроскопа заметно, что Солли – это самый что ни на есть Камбрюша в детстве, только еще красивее…

Но вернемся на кухню, где Камбр – глава теперь уже довольно многочисленного семейства – расправляется со второй порцией спичек. Низко свисающая с потолка лампа под розовым абажуром ярко освещала центр уставленного едой круглого стола, за которым собрались Строфанзены. Розовато-серые теплые тени, ласкаясь, ложились на лица, сгущались в углах кухни, смешивались с клубами пара, поднимавшегося над кастрюлей, вились паутиной по потолку, путались в тяжелых шторах, прикрывавших полукруглое окно.

Риза, время от времени подкладывавшая на тарелки аппетитно пахнущие спички, внимательно следила, чтобы дети вели себя за столом прилично, пятилетний Шамбр, считавший себя уже совершенно взрослым и самостоятельным мужчиной, старательно сопел над едой, Келлер Сона, которую в семье звали просто Кел, раздуваясь от гордости, поскольку уже второй раз ей позволили ужинать вместе со всеми, еле ковыряла в тарелке, боясь сделать что-нибудь не так и навлечь на себя мамочкин гнев, а за ней с добродушной усмешкой наблюдал из-под тишка дедушка Слоупек, который с новой подружкой Диззи как раз подоспел к ужину. Малышка Солар по причине малолетства в общей трапезе участия не принимала, мирно посапывая в своей кроватке-качалке в Ризиной комнате.

– Так ты посмотрел?

– М-м-м, г-р-р, неа, – наконец произнес, мотая головой, Камбр и, с трудом проглотив застрявший было в горле кусок мортошки, накинулся на жену. – Могу я поесть спокойно в этом доме или ты хочешь, чтобы я подавился?! Когда мне было смотреть? Я вчера весь день провел с Берри Струпником и Феффилом Бредуселлой. Корректуру вычитывал.

– А Дигги сказал, что опус принес месяц назад. Ты что, весь месяц был занят?

– Риза… – Камбр посмотрел на жену с укоризной. – Можно подумать, ты не знаешь, чем я занимался. Ну что ты пристала, конечно, был. Есть у меня время смотреть все подряд.