О, Камбр! или Не оглядывайся в полете!..

– Ну я хочу быть драконом.

– Что? Каким драконом?

– Золотым.

– Э, но…

– А кто такой Сбырки?

– Что?

– Ну там у тебя в письме…

– Шамбр!..

– Ой, прости, так случайно получилось. Оно там просто так лежало… Он когда приедет? Он у нас жить будет? Он, что, твой друг?

– Ты поел?

– Ага.

– Тогда почему бы тебе не погулять? На улице не так уж и холодно. Слепишь из снега Дворника с метлой, я тебе мортошку дам.

– А еще ведро нужно и уголь.

– Уголь возьмешь у Взметла в сторожке. А ведро посмотри в сарае. Или погоди, позвони глюкам и попроси дядю Хамфри найти тебе что-нибудь эдакое…

Шамбр оделся не в пример быстрее, чем раздевался, схватил санки и помчался во двор. Увы, там, как назло, не оказалось никого из приятелей. Вообще никого, если не считать дремлющего на лавочке в обнимку с большой деревянной лопатой сторожа Взметла. Шамбр покосился на него и громко свистнул, вызывая Сонни Гемерса – своего лучшего друга. Тот, уныло помаячил в окне, разводя руками, не пускают, мол, и исчез в глубине комнаты. Взметл же проснулся, погрозил Шамбру кулаком и, ворча на юных недорослей, которым делать нечего, то ли дело в его время… пошел в сарай, прихватив лопату.

Шамбр вздохнул, прокатился пару раз на санках с горки (никакого удовольствия, не то что на пару с Сонни или целой ватагой ребят), объехал на санках двор, гудя, словно это и не он на самом деле, а большой скинтер (но это тоже показалось скучным), попробовал слепить Дворника, но снег не желал лепиться, мороз все же стоял изрядный. Промаявшись так некоторое время, Шамбр уже было решил пойти домой, но тут заметил у дома напротив, как раз там, где жил его давний недруг Матьевор Брюллиц, здоровенного балинного кота. Кот был необыкновенных размеров, едва ли не с детеныша крокозябла, ярко-рыжий, что балинным кошкам как-то не свойственно, с черными полосами на спине и белыми кисточками на ушах. И что бы вы думали?! Этот кот не обращал на Шамбра ну ровно никакого внимания, нагло умывался и лишь изредка поднимал голову и смотрел, немного щуря изумрудные глаза, куда-то сквозь мальчика, словно того и не было вовсе.

Этого Шамбр стерпеть не мог. Покосившись на свои окна, не видит ли отец, он направил санки прямо на кота, хорошенько разогнался и… Что будет потом, парень еще не решил, но кто позволил совершенно чужому коту так наглеть?! Кот не стал дожидаться, когда Шамбр врежется в него, выгнул спину, мявкнул басом и понесся по тропинке вдоль домов в сторону парка. Шамбр не на шутку разозлился и принялся понукать санки.

– Но, но! – кричал он. – Давай, вперед, тихоходная команда!

Санки укоризненно заскрипели, но поехали изо всех сил. Чудом вынырнув буквально из-под колес некстати подвернувшегося кар-баса, санки, можно сказать, без приключений пересекли шоссе и заскользили по центральной парковой аллее. Кот мчался впереди, и догнать его, похоже, не было никакой возможности. Шамбр уже подумывал, а не скомандовать ли санкам поворачивать домой, как вдруг прямо перед ним возник огромный листотряс. Шамбр изо всех сил крутанул руль, санки занесло, и на полном ходу они врезались в сугроб. От удара саночный руль согнулся в дугу, и они перевернулись. «Этого еще не хватало, – думал Шамбр, – вылезая из сугроба и отряхиваясь. – Вот ведь невезуха, санки поломал. Ох, отец задаст, ох, задаст…» Шмыгнув носом и вытерев слезы, Шамбр извлек из того же сугроба виновато поскрипывающие санки и попробовал выпрямить руль. С таким же успехом он мог попытаться сдвинуть Мурашкин холм. Мало того, санки вообще отказывались двигаться и только поскуливали в ответ на понукания. Шамбр огляделся. Место показалось ему совсем незнакомым. Здоровенный листотряс – причина аварии – укоризненно застыл, а банановый дуб рядом сочувственно покачивал длинными тонкими плетями. Кусты заморожечника загадочно перешептывались с темнеющим рядом корчужником, и даже сциллы своими хриплыми криками не нарушали покоя этого места. Сумерки неслышно прокрались в парк, длинными тенями разлеглись на сугробах, окружили кусты, темно-синими кляксами заползли под деревья. Тонкие пальцы холода проникли под шубку мальчика и осторожно пробежались по спине. Шамбр судорожно вздохнул.

– Что это ты тут делаешь, малыш, совсем один и так далеко от дома? – услышал он за спиной мелодичный немного насмешливый голос и резко обернулся. Перед ним стояла высокая дама в длинной, почти до пят темно-фиолетовой шубе и странной остроконечной фиолетовой шляпе опушенной бледно-фиолетовым мехом, отливающим серебром.

– А какой это мех? – спросил Шамбр, моментально забыв обо всех своих горестях, он никогда не видел такого странного меха.

– Это очень редкий зверь, джинджилла. Здесь не водится. Но ты не ответил на мой вопрос.

– Ну, я погнался за балинным котом и немного заблудился. Да вот еще санки…

– Как тебя зовут?

– Шамбр.

– Шамбр Стро-фан-зен… – с явным удовольствием нараспев произнесла дама. От удивления малыш даже рот открыл.

– Да, а откуда вы знаете?

– Неприлично таращить глаза и открывать рот, разговаривая с дамами, особенно с незнакомыми, разве отец тебя не учил? – заметила незнакомка и улыбнулась. – А вообще-то я много чего знаю. Дай-ка руку, мы с тобой прогуляемся кое-куда, там ты тоже мно-о-ого чего узнаешь, а потом я отведу тебя домой.

– А санки?

– Ах, санки, – дама небрежно махнула рукой, и безнадежно погнутый руль сам собой выпрямился, а санки заблестели, как новенькие, и даже длинная царапина на сиденье, которую в прошлом году сделал вредина Коппи Ступид большим ржавым гвоздем, даже эта

царапина куда-то исчезла.

– Отправляйтесь-ка домой, – сказала дама нежно прикасаясь к рулю, – и передайте Камбру, чтобы не волновался. – Санки рванули прочь. – А мы с тобой пройдемся, – и таинственная незнакомка взяла мальчика за руку. – Ты не возражаешь, милый?

Шамбр кивнул, и они пошли в глубь совсем уже темного парка.

Отправив сына гулять, Камбр принялся мыть посуду, затем решил заодно помыть и полы на кухне, а помыв, пришел к выводу, что и вообще генеральная уборка в доме не помешала бы. Но только он зашел в ванную за тряпками и порошком, как в дверь позвонили. Он открыл дверь и…

– Камбр, друг дорогой, – возопило существо в ляпистой шубе чуть не до пят, такой же шапке и с совершенно сизым носом. Существо явно принадлежало к мужскому полу, было увешано тюками и чемоданами, под мышкой держало весело загудевший при виде Камбра велодрын, и разило от этого существа хряполкой пополам с табаком, чицей и отфиррским сыром.

– Э-э, – Камбр отступил в глубину комнаты, – Балюня?

– Балюня, Балюня! – радостно взревел гость, сваливая на пол поклажу и отпуская велодрын, который тут же начал подпрыгивать от нетерпения и даже взбрыкивать задними колесами. – Бальмон Сбырки собственной персоной. А ты, брат, нисколько не изменился, знаешь ли. Что меня радует чрезвычайно! Боюсь, правда, не очень-то ты нас помнишь. Ну да это не беда, если что, мы и в гостинице прекрасно устроимся.

– Нет-нет, – встрепенулся Камбр, – раздевайся, проходи, пожалуйста, я очень рад, знаешь ли. Мы с Шамбром сейчас одни, жена уехала лечить дочерей, а мы вот… Ты, кстати, не видел во дворе мальчика?

– Да как-то не обратил внимания, – пробасил Балюня, снимая шапку и выскальзывая из необъятной шубы.

– Надо бы его позвать, – озабоченно проговорил Камбр, оттаскивая в комнату чемоданы, – пора бы ему уже и за уроки… Я сейчас позвоню Руфусу и глюку Хамфри, чтобы они пришли с тобой… И Шамбра нужно позвать… Ты устраивайся, я сейчас.

Камбр накинул шубу и выскочил во двор. Шамбра нигде не было, во дворе вообще никого не было, даже Взметла. Камбр остановился в растерянности посреди двора, недоумевая, куда же мог отправиться Шамбр, потом кругом обошел дом, и уже хотел направиться в парк, как оттуда вылетела серебристая снежная комета, с легким жужжанием пронеслась над дорогой и остановилась у самых Камбровых ног. Он нагнулся и увидел, что это не комета, а Шамбровы санки, покрытые инеем. Руль их был виновато опущен, а рядом со звонком болталась свернутая в трубку записка. Камбр осторожно снял ее и развернул. «Беспокоиться не надо, – прочел он, – Искать тоже не надо, это бесполезно. Дождись карнавала и все поймешь».

Записка заискрилась и рассыпалась снежинками. Феи! Камбр поднес пальцы к лицу и уловил едва заметный запах нечайной розы. Точно феи. Скорее всего, с малышом действительно все в порядке, но что это значит, зачем им Шамбр? Камбр медленно, нога за ногу поплелся домой, волоча санки и размышляя, что же ему делать. Ничего так и не придумав, он решил все-таки позвонить в мукезскую полицию знакомому лейтенанту Ахаву Твистеру, а заодно и Руфусу. Уже переодевшийся в спортивный костюм встревоженный Балюня Сбырки встретил его в дверях.

– Ну что?

Камбр только плечами пожал. Что он мог сказать? Что мальчика похитили и, скорее всего, похитители – феи? Да если бы ему такое сказали, он первым бы в драку полез, потому что этого не может быть. А вдруг это не феи? Вдруг морок напал на малыша, или лешачина мохнатая выползла из тигрового леса на охоту, и теперь малышу грозит беда, а он… Камбр решительно направился к телефону.

– Руфус? Это Камбр. Ты можешь сейчас прийти? Да-да, немедленно. Да, случилось. Вот придешь, я все тебе объясню. Пока.

Затем он позвонил в полицию. Но Ахав, как назло, был на задании, а дежурный, записав, что пропал мальчик семи лет, зовут Шамбр, рост средний, волосы кудрявые, темные с малиновым оттенком, глаза серые, особых примет не имеет, сказал, что ориентировку передаст, но лучше бы родители не сидели сложа руки, а сами опросили всех знакомых и родственников, может, пацан соскучился и поехал к любимой бабушке. Где бабушка-то живет, в Анатриске? Вот-вот в Анатриску и поехал. Дети нынче самостоятельные. Камбр крякнул и положил трубку.

– Бесполезно все это, – сказал он Балюне. – Да ты садись, садись. Чаю хочешь? Я сейчас чай поставлю.

– Почему бесполезно? – удивился Бальмон. – Все говорят, чем раньше заявишь в полицию, тем больше шансов…

Камбр только рукой махнул и, не выдержав, рассказал про записку и запах нечайной розы.

– Выходит, тут замешаны феи, – закончил он, – но кто ж мне поверит? И от записки ни следа не осталось.