Марсельская сказка

Безумие! Прежде мне никогда не доводилось говорить ничего подобного! Деньги были у меня всегда, всегда…

Плечи мои поникли, а в глазах защипало.

– Пойдёт в счёт номера. Завтра Реми заплатит, – Фурнье взглянул на меня так, будто видел что-то, что неподвластно увидеть другим. – Правду говорю, друзья? На Реми можно положиться?

– Чистая правда! – в стельку пьяный француз взмыл пивной бокал в воздух и до дна его осушил.

Фурнье развёл руками, а я лишь фыркнула.

– Едва ли в вашем ассортименте есть то, что я пью.

– Ты же шотландка, верно? – он прищурил один глаз, и я удивлённо кашлянула. – Что? Хочешь сказать, я ошибаюсь?

Недоумение, волной захлестнувшее меня, быстро отступило, как и легкомысленное желание подтвердить его догадку. С большой вероятностью Реми доверял ему, если счёл благоразумным остаться здесь на ночлег, но разбрасываться фактами о себе я просто не могла. Как же это глупо! Сущее самоубийство! Ведь любой в этом баре мог быть связан с бестирийцами. Но я не была идиоткой, я не могла рисковать собой.

– Будьте так любезны, не лезьте не в свое дело и налейте мне чего-то, что поможет уснуть, – лениво протянула я, когда бармен, казалось, уже потерял интерес к моей персоне.

Усмехнувшись, он достал из-за стойки пузатый бокал и потянулся за одной из множества бутылок, выстроившихся в ряд на стеллаже за его спиной. Входная дверь хлопнула, в бар с хохотом ввалилась компания уже явно поддатых молодых людей. Плечи мои напряглись, и я опустила голову, пряча лицо за волосами. «Сделаю пару глотков и вернусь на второй этаж, подожду этого идиота там, если у Фурнье не найдётся запасного ключа», – тихо пообещала я, боясь каждого голоса, каждого брошенного в мою сторону взгляда. Я не должна была привлекать к себе нежелательное внимание.

***

– Никто мне не верит! Это будет великий роман! Мне нужен лишь толчок! Идея! Такая, которая могла бы тронуть… отличная, от клише классиков, новый взгляд… понимаете? Я хочу, чтобы о нём говорили! Чтобы его цитировали! Про любовь, политику, предрассудки… какая разница!?

Внезапно мир вокруг меня закружился, и ощущение свободного полёта прервало мою страстную речь. Истинная феерия, охватившая меня, рассеялась, как и дым этих ужасных сигарет, десятки огней замерцали перед глазами… как это волшебно! Я и правда лечу? Кто-то схватил меня за руку, удержав от падения, а затем один за другим полились голоса:

– Что она, чёрт возьми, говорит? Кто-то здесь знает английский?

– Да снимите вы её со стола!

– Да ладно вам, увлекательное же шоу устроила! Фурнье, придержи её, сейчас же свалится!

Когда пространство перестало вращаться, а голос снова обрёл силу, я удостоверилась в том, что на этот раз не рухну и закричала:

– С-слушайте, я знаю, что я молода! У меня и сборника-то своего нет! Два коротких рассказа! А хотите, я вам его прочту?

От собственной речи дух захватывало, а в горле пересыхало. Я ощущала себя на вершине блаженства, меня наконец слушали, может быть, даже слышали! И как же здорово, как же замечательно, что я решила послушать Фурнье и выпить ещё немного коньяка, прежде чем отправиться спать… Я ведь ещё не все сказала, я только начала, возможно, спустя много лет об этом напишут в газетах…

Задыхаясь от эмоций, я уже открыла рот, чтобы продолжить свой страстный монолог, как вдруг чьи-то руки схватили меня за талию и без усилий стащили со стола. «Бестирийцы!» – вспыхнул ужас в душе, но, обернувшись и столкнувшись взглядом с горящими гневом голубыми глазами, я облегчённо вздохнула.

– Отпусти меня! Я ещё не все сказала! – воскликнула я, пытаясь вырваться из его хватки.

– Шоу окончено! – вдруг рявкнул он, мир резко крутанулся, и я опять оказалась перекинута через его плечо. – Дура!

Лица, наблюдающие за нами, слились в одну усмехающуюся картинку. Они смеялись надо мной? Я хлопнула Реми по спине и грубо рявкнула:

– Живо поставь меня на землю! Я должна прочесть им свой рассказ! Он даже не о любви! И не о войне!

– Ты говоришь на английском, чёрт подери! Я не понимаю! – мимо проплыла рыжая макушка бармена. – Я придушу тебя голыми руками, Фурнье, она и трезвая – катастрофа, на кой чёрт ты позволил ей надраться?

Бармен что-то ответил ему, Реми выругался, а я расхохоталась. Но тут всё моё тело затряслось, и ступеньки заскрипели под ногами сильного, угрюмого, препротивного человека, что прервал мой неначавшийся рассказ… подавив зевок, я пробормотала:

– Я не могла уснуть… всё время видела их лица. Слышала их… голоса, – глаза закрывались, но я упорно ему противостояла: – Эти люди… они делали со мной ужасные вещи… мой отец не был таким, он не мог их знать… я не знаю, кто такая Фиона.

Кажется, всё остановилось, замерло на мгновение, наверное, это был Реми, но я уже не могла узнать этого, тьма обволокла меня, я погрузилась в сон, неглубокий и тревожный. Вспышки замерцали перед закрытыми веками, но я не подняла их и тогда, когда кто-то опустил меня на кровать. Тело тотчас расслабилось, дыхание выровнялось, но знакомое безопасное тепло вдруг решило меня оставить, и сон рассеялся, заставив меня приоткрыть глаза и посмотреть на склонившегося надо мной Реми.

– Меня зовут Эйла, – прошептала я, разглядывая его подбородок. – Бабушка называла меня Эйлин, потому что моё имя казалось ей слишком простым… она не понимала, глупая, что не имя определяет человека, а человек – имя…

Как завороженная, я следила за его рукой. Она потянулась ко мне, и длинные грубые пальцы убрали несколько прядей, упавших на моё лицо. Прикосновение ощущалось нежным, парящим… Я вздохнула, улыбаясь ему, и тоже потянулась к его лицу. Реми дёрнулся, отвернувшись, но мне до этого не было никакого дела.

– Реми, – тихо пробормотала я, пытаясь выцепить из туманного варева мыслей хоть что-то разумное. Он медленно повернул голову ко мне, и когда кончики моих пальцев коснулись его скулы, глубоко нахмурился. Я вздохнула, с усилием озвучив то, что волновало меня больше всего на свете: – Какой ужас… завтра я снова увижу твоё лицо…

И долгожданный крепкий сон наконец спрятал меня в своих объятиях.

***

Где-то шумела вода. Она проникала в неясные отрывистые сны, делая их почти реальными: живописный фонтан у поместья, маленький весенний ручей, держащий свой путь к реке у холмов, могучее и холодное Северное море… Вода была повсюду, эти серебристые блики и волнующая глубина преследовали меня, обращаясь то безбрежным океаном, то крохотной навязчивой каплей. Но откуда она взялась? Должно быть, где-то рядом прибилась та самая лодка «Фиона»?

Вопрос этот бесцеремонно вырвал меня из тревожного сна. Глубоко вздохнув и распахнув глаза, будто я и впрямь всю ночь пробыла под водой, я резко села и испуганно огляделась по сторонам. Голова закружилась, в висках загрохотала боль. Где я, чёрт подери? Паника подкатила к горлу стремительно вместе с тошнотой, и я рванула с кровати, несясь в сторону ванной комнаты. Но стоило мне схватиться за ручку и потянуть её на себя, чтобы влететь внутрь, как я с силой вписалась носом во что-то мокрое и твёрдое. Сердце ухнуло в пятки. Я моргнула, подняла голову и столкнулась с недоуменным взглядом стоящего передо мной мужчины. Тошнота уступила место глубочайшему ужасу. Я пошатнулась, шагнула назад и закричала:

– Ты какого чёрта без рубашки?!

Реми выглядел абсолютно сбитым с толку. С позволения совести и здравого смысла я пялилась на него не больше пары секунд, но этого было достаточно, чтобы заметить загорелую матовую кожу, рельефные мышцы, сильные руки… и всё это проклятое совершенство не было скрыто ни единым клочком ткани! Вопиющее неуважение! Вероятно, он только что закончил свои водные процедуры – волосы ещё были влажными, на ключицах блестели капли воды, а некоторые из них, самые смелые, скатывались по широкой груди прямо вдоль V-образной линии… щёки мои вспыхнули и, зажмурившись, я отвернулась.

– Ты мужика без рубашки первый раз видишь? – фыркнул он, проходя мимо меня.

Я открыла один глаз и увидела, как он склонился над своей сумкой, ища – Боже, я надеюсь! – рубашку. Кажется, у меня задёргался нерв под глазом. Атмосфера в номере накалялась с каждой молчаливой секундой.

– Я видела, но… – начала я, не желая больше тянуть эту неловкую резину. – Но ты меня ошарашил! Спасибо хоть, что брюки надел!

Он даже не посмотрел на меня. Достал рубашку и, повернувшись ко мне спиной, принялся надевать её на свое загорелое тело. Сглотнув, я отвернулась.

– Ты мне ничего не скажешь? – голос предательски задрожал. Несмотря на количество выпитого алкоголя, я помнила почти все, что случилось вчера, и с этим надо было покончить прямо сейчас. Реми был зол, я ощущала это каждой клеткой своего напряжённого тела, и если он продолжит злиться молча, добром это не кончится. – Хм-м, может, тогда мне бы стоило для начала объя…

– У тебя пять минут на то, чтобы привести себя в порядок. Через пять минут мы должны покинуть это место, – отчеканил он голосом, от которого по всей коже расползлись мурашки.

– Но…

– Я не собираюсь тебя ждать, – отрезал Реми.

– Тебя этому где-то учили? – оскорбившись, я сощурилась и вздёрнула подбородок. – Я имею в виду твою грубость. Это совершенно бестактно с твоей стороны. Я могу объясниться.

– У тебя четыре минуты, – и взгляд, вспыхнувший с трудом сдерживаемой злобой вдруг заставил меня нервно сглотнуть и, попятившись назад, скрыться за дверью.

Инстинкт самосохранения подсказал мне не нарываться. Ещё успею ему напомнить о том, какая он сволочь, а пока нужно хотя бы умыться.

Ночь выдалась безумной. Кажется, я устроила целое представление в баре. Склонившись над умывальником и сполоснув лицо, я с облегчением заметила набор одноразовых зубных щёток и тюбик с пастой. Замечательно. О чём я им говорила? Я выдавила немного пасты на щётку и поморщилась. Боже, а если я раскрыла своё имя? Если среди них были бестирийцы? Тогда у Реми есть основания злиться. Он ведь и без этой выходки был невыносимым мерзавцем, что же меня ждёт теперь? Закончив со всеми процедурами, я замерла перед зеркалом и уставилась на своё отражение. Под глазами – глубокие тени. На щеке – след от подушки. Губы искусаны, волосы спутаны… великолепное зрелище. Ещё несколько дней назад я смотрела в зеркало на привлекательную, изящную, способную всем вскружить голову девушку, а теперь я – её жалкая тень. Изношенная, обессиленная, слабая… слезы защипали в глазах, но я крепко стиснула зубы и прислушалась к треску лампочки. Никаких лишних мыслей. Душа на замок.

– Ещё секунда, и я ухожу без тебя! – прогремел вдруг за дверью суровый голос Реми.