Фамильное древо

У тетушки Джейгор слух был тоньше, чем у охотничьей собаки.

– Лорд Аидан, – со всем возможным достоинством поджав ноги под кровать, сказала я, – не затруднит ли вас покинуть спальню тем же путем, которым вы в нее пришли?

Кристор, наконец, поднял голову, и мне отчего-то нестерпимо захотелось спрятаться под одеялом. Одержимый смотрел на меня как-то нетрезво; зрачки расширились так, что радужка казалась тонким светло-серым ободком вокруг черного провала в пьяную, благоговеющую бездну.

В его глазах не было ничего общего со взглядом художника, воровато косящегося на мою постель. И с наглухо запечатанным взглядом принца, никогда не позволявшего себе даже излишнего любопытства, – тоже.

До сих пор на моей памяти с таким беспомощным восхищением, близким к религиозному экстазу, смотрели только на Верховную жрицу. Лично я бы предпочла больше никогда не ловить на себе подобных взглядов – особенно от близких мне людей.

– Да, – выдохнул одержимый, – все, что угодно… – и только потом сморгнул и сглотнул, отступая. – Как пожелаете, миледи.

– Могу я рассчитывать, что вы хорошо обдумаете наш разговор и сообщите мне итоги своих размышлений? – невозмутимо поинтересовалась я. – Только, прошу вас, каким-нибудь менее экстравагантным способом, нежели проникновение через окно второго этажа.

– Залезу через первый этаж, – клятвенно пообещал Кристор, явно уже пришедший в себя, быстро выдохнул над моим запястьем и выскочил в окно – как мне показалось, с несколько излишней поспешностью, будто он и сам испугался того, что испытал.

Джоана стояла молча, подобрав планшет и выставив его перед собой, будто щит, и часто-часто моргала. За окном ругался редчайше низкий бас, на обладателя которого, по всей видимости, приземлился один движимый страхом и энтузиазмом одержимый.

– Ты что-то хотела показать? – негромко спросила я. Кузина и раньше частенько прибегала с чем-нибудь интересным среди ночи, если видела свет из-под двери моей комнаты: привыкла за полтора года, что ничего, не предназначенного для глаз юной леди, не увидит.

Внезапные перемены шокировали ее достаточно, чтобы Джоана растерянно моргнула и заглянула в планшет, будто забыла, что хотела сказать – и ее опередила громогласная и вездесущая тетушка Джейгор в компании сонной камеристки.

– Что тут случилось? Я слышала шум!

Похоже, не одна она: за окном все мгновенно стихло, а затем послышались уверенные гитарные переборы. Я обреченно зажмурилась.

Пел Констант, как и подобает сыну герцога, весьма неплохо; сильный голос, близкий к оперному, позволял ему практически идеально исполнять классические ирейские серенады, на которые мало кто отваживался со времен старой династии. Если бы лорд Эмбер пожелал, его ждала бы блестящая карьера в Королевской опере.

И, хоть он и выбрал совершенно иную стезю, голос его был прекрасно известен всем, кто бывал при дворе.

– Вот это – другое дело, – одобрительно сказала леди Джейгор, бывавшая там, увы, регулярно. – Что же ты сидишь, Вега? Выгляни и подбодри его! Брось цветок из окна!

– У нас в доме нет цветов, – обреченно напомнила я и поплотнее укуталась в одеяло. Из окна тянуло свежестью. – Уже.

– Тогда – платок или шарфик, – безапелляционно приказала тетушка. – Впрочем, нет, шарфик – слишком многообещающе. Платок с вензелем вполне подойдет. Скорее, пока он не ушел!

Ни одна известная мне классическая серенада не длилась менее десяти минут, и торопиться было определенно некуда, но спорить с решительно настроенной леди Джейгор я не рискнула и обреченно побрела к комоду, а сама тетушка переключилась на дочь:

– Почему ты не в постели, Джоана?

Я зависла над выдвинутым ящиком, сраженная недобрым предчувствием.

Из-за каких пикантных новостей, которые никак не могли подождать до завтрака, могла прибежать ко мне кузина, взволнованная до такой степени, что забыла постучаться?..

– Вот, – с хорошо знакомой мне обреченностью в голосе сдалась без боя Джоана и протянула матери планшет. – Утреннюю статью о том, как нас с Вегой облила принцесса, перепечатали на новостном портале… и фотографии прикрепили другие. Похоже, мы не одному журналисту на глаза попались.

Я обернулась через плечо, скомкав искомый платок в руке и сама этого не заметив.

– Вега, – медленно сказала тетушка, что-то листая на планшете, – положи платок на место. И закрой окно. Впрочем, нет. Тина, закрой ты. И задерни шторы!

Камеристка подчинилась так же беспрекословно, как и мы с Джоаной, и в комнате стало тише – а вскоре певец с тщательно скрываемым облегчением умолк вовсе.

– Он же сын герцога, – робко напомнила я.

– Младший, – пренебрежительно отмахнулась тетушка, рассматривая фотографию. – А я вижу куда более выгодную партию, хотя, нужно признать, усилий потребуется куда больше.

Не выдержав, я подошла ближе и невежливо заглянула ей через плечо – а тетушка и не думала скрывать свою добычу.

На планшете сиял тщательно отфильтрованными красками тот самый момент, когда маленькая принцесса со странным сосредоточением на очаровательном личике выплескивала «газировку» на нас с Джоаной. Жидкость выгодно поблескивала на солнечном свету и приковывала внимание, но Его Высочество в кадре смотрел не на нее, не на наши платья и даже не на разбушевавшуюся дочь.

Третий принц Ирейи, всегда такой сдержанный, безукоризненный, соответствующий всем канонам светского поведения, беззастенчиво пялился в мое декольте. С ярко выраженным, весьма однозначным интересом, какой и не снился всяким там беспардонным низкородным художникам.

Похоже, фотограф у новостного портала был весьма удачлив в деле ловли скандального кадра, потому что на моей памяти Его Высочество не позволял себе ничего лишнего даже в тот момент, когда я сама решилась его поцеловать. Должно быть, и в парке он опомнился уже секунду спустя, но засветиться на камеру все-таки успел.

К счастью, комментировать неподобающее поведение принца автор статьи не рискнул, повторяя все тот же сюжет о его вспылившей дочери, не то я бы точно залилась краской.

– Завтра же вызовем госпожу Диар, – решительно сказала тетушка, переключаясь на следующий кадр, где Его Высочество как раз предлагал мне опереться на его руку и улыбался так, будто решил расплавить улыбкой Северный полюс и имеет все шансы преуспеть. – Нужно заказать тебе новое платье, а лучше – два. Продумай фасон до полудня. Полагаю, ты и сама понимаешь, на что следует обратить внимание.

«О да, – подумала я и невольно покосилась на дверь кабинета. – На очень, очень длинные рукава».

Времени на привыкание у меня не оставалось совершенно.

***

На мою беду, в первый осенний месяц, на последнее тепло, в моду вошел любимый фасон леди Хикари – платья вовсе без рукавов, держащиеся на корсете и честном слове, зато с роскошной юбкой на жестком каркасе. Госпожа Диар стояла насмерть.

– У миледи идеальные плечи, – безапеляционно заявила многоопытная модистка, пока ее помощницы коварно подступали ко мне с портняжными лентами, будто собираясь связать меня по рукам и ногам. – И прекрасная кожа. Зачем прятать это под тканью? Особенно – если вы намереваетесь впечатлить молодого лорда?

Сообщать, какого именно лорда, госпоже Диар никто не рискнул, но легче от этого не было. В принца, впечатленного женскими плечами, верилось еще меньше, чем в принца на белом коне. Мало ли леди, яростно следящих за модой, мелькает перед ним каждый день?

Вот отсутствием рукавов – и, соответственно, браслета с черной рыбкой, – Его Высочество впечатлится точно, но ничего хорошего мне это не сулит.

– Это куда актуальнее для леди Джоаны, – робко мяукнула я со своей подставки.

– Она своего лорда уже впечатлила, – мрачно прокомментировала тетушка Джейгор, пролистывающая красочный альбом с рекомендациями сезона. – Я очень надеюсь, что лорд Сайерз сумеет сделать карьеру при дворе и обеспечить девочке достойную жизнь, и очень рассчитываю на твое благоразумие, Вега.

Я сохранила нейтральное выражение лица – но взгляд все-таки отвела.

Тетушка так много сделала для семьи. Дочь младшей ветви виконтов Альрави, она сумела добиться внимания самого графа Джейгор и приложила все усилия, чтобы рано осиротевшая племянница не осела бедной родственницей – гувернанткой или компаньонкой – в замке старшей ветви, а сделала блестящую партию. Благодаря ей семья обзавелась полезнейшими связями, расширила свои владения и приобрела большую чайную фабрику, вполне способную составить конкуренцию Королевской Нальмской.

В ближайшие полтора года мне предстояло растереть в порошок заработанную ею репутацию, уронить Альрави, Джейгоров и Альгриннов в глазах общества и бросить день на барона Джинринн.

Такое начало грядущей катастрофы – в солнечный осенний день, с пустого девичьего спора о фасоне платья – диссонировало чудовищно.

Но лучше так, чем подставить под удар Джоану. Она точно ничем не заслужила общественного порицания – и имеет куда меньше опыта, чтобы его вынести.

– Может быть, попробуем с отделкой из тейнарского кружева ручной работы? – коварно предложила госпожа Диар и проницательно подсунула быстро нарисованный эскиз будущего платья не мне, а тетушке Джейгор. – Очень тонкая вещь, крайне редкая и экзотичная. Поставки начались совсем недавно, а партии ограничены. Взгляните, если убрать волосы наверх… – эскиз быстро обзавелся нужными деталями прямо перед носом у потенциального плательщика. – Очень удачное сочетание, не так ли?

Я дернулась было посмотреть, но тут помощница захлестнула мою шею портняжной лентой, как удавкой, и невозмутимо продиктовала второй обхват. Пришлось стоять смирно, оставив при себе подозрения о сговоре.