Индийский фильм

– Да, по описи.

– А где опись?

– Вот копия.

– А где оригинал?

– Я его прячу в надежном месте, и это не дома.

– Принесите его мне.

– Зачем? Чтобы вы его при мне уничтожили и посадили меня ни за что? Я же знаю, он деньги платит. Если будет доказано, что я права, то это у него возникнет уголовное дело за невыплату заработной платы. Вы же знаете законы. А я знаю, кому он платит, чтобы посадили меня.

– Да как вы смеете! Я прокурор.

– И что, это сразу значит, что вы, как английская королева, вне подозрений?

Такой недовольный:

– Можете идти.

Потом мой брат, поскольку он работал в паспортно-визовой полиции, договорился с другими следователями того же отдела ОБЭП, который проводил следствие по моему делу, и они устроили выемку документов у моего шефа дома, хотя это было вообще не их дело.

И это было невероятно. Это было просто чудо. Сын шефа открыл и всё показал. Это было по адресу проживания шефа. Состоялась выемка тех самых документов, которые шеф заявил пропавшими по моей вине. Не было там только кассовой книги. Это, конечно, мне помогло, но по факту ничего не закончилось.

Мы даже пришли в ОБЭП, и я сама слышала, как следователь довольно громко говорил моему шефу:

– Я теперь что могу сделать? Случилась выемка документов у вас дома. Как вы это допустили?

И шеф там в оправдание:

– Бу-бу-бу.

Муж мой гадал на монетах по китайскому методу. Книжка такая зеленая, Чжу-Гэ Лян «Шень шу: гадание на монетах». Очень старинный метод, похож на гадание по «Книге перемен», но гораздо проще. Подписанные цифрами 10 монет. Загадываешь вопрос, трясешь монеты, бросаешь и выбираешь одну, практически не глядя. И так три раза. Цифры записываешь на листочек, а потом смотришь в книге изречение под этим номером, который получился. В книге всего 384 изречения. Очень простой метод. Тут главное – настроиться.

Ну что мы могли тогда спросить? «Чем все это кончится?» И монеты сказали нам: «Один демон метнет стрелу в другого и падет замертво, и наступит весна, и зацветут цветы». Что-то такое. И мы всё думали: что же означает эта метафора? Но все сбылось буквально.

Конфликт зашел так далеко, что сын решил либо стрясти с отца деньги в виде арендной платы, либо выгнать из офиса, потому что по документам это была недвижимость сына, хотя по правде его строил-то папа на свои деньги. Офис располагался в большущем деревянном коттедже в черте города. Сынок напечатал договор аренды и поехал уведомить отца. Папиного гнева он, конечно, очень боялся, поэтому сразу в офис не зашел, а стал ждать за углом, когда отец закончит свои дела и уедет в банк или министерство. И когда тот уехал, он зашел в офис и положил договор ему на стол. А папа что-то вспомнил и вернулся, а там сын с этими бумагами.

Начался скандал, быстро переходящий в драку. Крики, вопли. Отец достал из кармана складной нож и рукояткой стукнул сына по бритой башке. Потекла кровь. Мужики, все какие там были, кинулись разнимать. Серега Т., тот самый, что подписал мне опись, потащил сына за калитку. И тут шеф от злости схватил ледоруб, который валялся рядом, и через забор метнул его в своего сына. Ледоруб попал в голову Сергея Т. по касательной и рассек кожу; потекла кровь. А отец в ту же секунду упал замертво от сердечного приступа. И в этот же момент с его руки пропадает огромный золотой перстень с увесистым бриллиантом. Его так и не нашли.

И случилось это в День космонавтики, то есть весной, как и сказали нам монеты. И я даже считаю бывшего шефа немного космонавтом, раз он покинул планету Земля в такой день.

Сергей Т. поехал в деревню пить – снимать стресс. Мне называли ту деревню, но я забыла. Он все это время мотался по инстанциям, давал показания, что никакой описи не подписывал и бумаг у меня не забирал. Но он же знал правду. Ему объясняли, что если я докажу в суде свою правоту, предъявив опись, то ему самому светит статья за подлог, клевету и т. д. и т. п. Он это понимал, но шефа он боялся еще больше. А тут еще в голову ледорубом прилетело, шеф умер и работы нет.

Он выпил изрядно водки и спит. Стук в дверь. Открывает. Менты:

– Мужик, вставай, у тебя в подполье трупы.

Серега сразу протрезвел. Оказывается, его хотели ограбить и лезли через подполье. Дом на двух хозяев; свою половину Серега использует как дачу, картошку садит, живет-то он сам в городе; а вторая половина дома заброшена, нет хозяев. И решили к нему залезть грабители, а там конструкция дома такая, что можно пробраться через подполье и следов взлома не будет. И вот они ползут, ползут и натыкаются на два трупа, которые лежат там уже 20 лет. Тогда, ну, когда их убили, их не нашли.

Как честные люди, грабители позвонили в полицию. Территориально трупы лежали в аккурат под кроватью Сереги.

Вот такая вот история про два трупа в подполье. И я ни слова не соврала, всё именно так и было.

А потом я решила подытожить свой рассказ:

– Вот до чего людей доводят конфликты из-за денег, отсутствие взаимопонимания и доброты.

Чеглоков стоит, явно озадаченный моим невероятным рассказом.

– Да уж, вот это история. Как в кино.

– Нет, в жизни бывает гораздо круче, чем в кино. Да, и сразу после смерти отца этот огромный деревянный дом, где был офис, внезапно сгорел дотла, даже чугунные батареи испарились. И причину так никто и не смог установить. А потом мне приснился сон: такое темное грозовое небо, ветер; море такое свинцовое от непогоды. На берегу лежат двери. Просто деревянные двери, разные, штуки три или больше. В море установлен небольшой мостик, как пристань; из досок, узкий и шаткий. И мой шеф прям такой, каким я его помню, в костюме своем светлом. Он-то был невысоким, а килограмм сто двадцать в нем было, и размер-то вроде его, а вот брюки длинные и рукава тоже. Так он так и ходил, не подшивал. Из-за этого у него штаны складывались гармошкой и пальцы все время были веером, чтобы рукава не свисали. Лысина, седая борода – все как было. И он носит эти двери один по этим мосткам и бросает их в море. Его лицо уже начало разлагаться, тут и там виднелись не просто трупные пятна, а уже конкретный некроз тканей. Он поглядывает на меня и посмеивается. Конец сна.

Я думала о том, что увидела, и мне было совершенно понятно, что шеф что-то спрятал от всех безвозвратно. А потом мне его сын рассказывал, что у отца были счета за границей, где он держал свои миллионы, но они так и не нашли этих счетов и денег никаких больше не получили.

Сыну, конечно, досталось предприятие отца, но он вскоре разорился. Что с ним теперь, я не знаю.

Мой рассказ Чеглокова, конечно, очень впечатлил. А я так надеялась, что он поймет, как пагубно бывает конфликтовать и что никакие конфликты нам не нужны, но если что, меня не напугать и сдаваться я не собираюсь, пойду до конца. Я не такой человек, что возьму и сдамся.

Чеглоков постоял, подумал и говорит:

– Пойдемте к директору магазина, подпишем документы для проекта вместе.

Он, в общем-то, для этого на объект и приехал, ради этой подписи. Канализационная трасса проходила через дорогу мимо продуктового магазина, и для проекта нужна была подпись представителя собственника магазина.

Я говорю:

– Нет, я не пойду с вами.

Было видно, что ему хочется со мной ходить, что ему очень интересно, но все это было как-то очень на нервах, ну во всяком случае у меня. Он прямо поймал эту тему «вот ты построишь, а они потом приедут и всё снесут» и никак не мог с нее слезть, вроде как зациклился. И он ушел один подписывать, а потом звонит мне докладывать про подпись и тут же опять мне сказал, что все снесут, но это было уже как будто на автомате, вроде как и не хотел говорить, но пришлось. И повторяться уже неудобно, но укусить надо. У меня тогда снова, я точно помню, возникло стойкое ощущение, что он как бы удивляется сам себе в этот момент, как будто ему самому непонятно, зачем он это мне говорит.

И я ему сразу ответила:

– Вы так себя ведете, как-то очень странно. Вы играете со мной?

Он говорит:

– Да.

И смеется.

Так ответить – это же ужасная наглость. И такое ощущение у меня возникло, что я для него теперь источник некоего развлечения, как для кошки мышка. И это не просто крайне недружелюбно ко мне, а это носит даже такой какой-то унизительный оттенок в отношении меня. Это его чрезмерно пристальное внимание ко мне… очень, очень тревожно. Я-то хотела, чтобы он просто отдал мне бумаги и не хотел больше со мной работать. Крайне неприятный тип. (Конечно, он играл, это же моя игра. Я же не осознавала тогда, что насильно перевела свой страх в игру. Я сама жестко прикрутила его внимание к себе этими своими наглыми шутками и дивными историями. Да и сама идея какой-то бухгалтерши затеять стройку подобного масштаба в таком месте и без разрешения – это тоже своего рода большая наглость.)

Переворот

И всё же он не выходил из моей головы, я все думала, думала, думала о нем как о проблеме. Меня он, конечно, своей наглостью, своим поведением просто потряс.