Тот, – троянец Эней, добродушного мужа Анхиза
И самой, говорят, Афродиты он сын может быть.
В колесницу войди, уклонимся мы вспять; враг уж близок;
Между первыми бросясь, мы жизнь свою можем сгубить!» {250}
Грозно взгляд устремив, отвечал Диомед боговидный:
«Смолкни, бегства не надо! К нему уж меня не склонить!
Нет в породе моей, и я вспять из сраженья не выйду
Иль, робея, не скроюсь, – крепка ещё сила земли!
Мне и лень заходить в колесницу; но так, как ты видишь, {255}
Пешим против иду; мне Паллада Афина велит.
Колесница на быстрых конях развернуться не сможет;
Эти оба от нас не уйдут; им не скрыться вдали.
Я иное тебе подскажу, ты на сердце положишь, —
Мне Афина вдруг мудрая славу отдаст на года, {260}
Их двоих поразить; быстроногих коней непреложно
Удержи, затянув повода колесницы тогда;
Не забудь, на Энея коней ты и сам вскочи с ходу,
И гони от троян прямо к храбрых ахеям судам.
Кони те от породы, которую Зевс громоводный {265}
Тросу за Ганимеда отдал из его сыновей;
Под Зарёю и Солнцем нет в мире коней превосходней.
У царя Лаомедонта, гордого силой своей,
Их Анхиз там добыл, из своих кобылиц подослав к ним, —
Шесть в дому у него родилось той породы коней; {270}
Четырёх при себе удержав, воспитал их по праву;
Двух Энею, в сражениях ужас несущих, отдал.
Как похитим коней, мы получим великую славу!»
Той порой, как на месте герои роняли слова,
Вдруг враги принеслись, погоняя коней за уздечки. {275}
Ликаона блистательный сын к ним воскликнул сперва:
«Пылкий сердцем, и смелый Тидид знаменитый, замечу,
Быстрой стрелкой моей не смирен, самой лучшей из всех;
Испытаю копьём я тебя, не верней ли отмечу!»
И, сотрясши, послал с длинным древком копьё не на смех; {280}
По щиту поражает Тидида; насквозь, как булавка,
Пролетело копьё, и ударилось звучно в доспех.
Громко радуясь, сын Ликаонов вскричал: «Ты по праву
Ранен в пах, и насквозь, и теперь уж не сможешь ходить,
Пострадаешь; теперь даровал ты мне светлую славу!» {285}
Но ему, не смущаясь, сказал Диомед: «Погоди!
Ты обманут, и празден удар! Вас, надеюсь, порубим,
Прежде чем отдохнёте, но ляжете здесь, как один,
Чтоб насытить Арея, убийством несытого грубым!»
Так сказал, – и бросок; и Афина направит копьём {290}
В нос стрелку, между глаз, – пролетело сквозь белые зубы,
И язык сокрушительной сталью сечёт остриём.
Пролетело у корня насквозь, замерло в подбородке.
Рухнул он с колесницы, доспехи гремели на нём.
В пёстрой сбруе, блестящие; быстрые бросились кони {295}
Вскачь; душа у него разрешилась, и крепости сон.