Питомцы апокалипсиса

Я шагал между индейцами, рассматривая лица и живых, и мертвых. Голенастая девочка-ллот сидела у глиняных обломков склона. Тонкие руки сжимали ободранные коленки так крепко, будто ноги могли сбежать от нее.

Я протянул ей руку и сказал слова, которые обрадуют любого пленника:

– Ты свободна, – подождал своего переводчика и повторил за ней на ллотском: – Ки мот.

Краткий миг растерянности и неверия. Затем девочка заплакала и обняла мои ноги.

– Мямя.

«Спасибо».

– Разворачивайтесь на восток, – сказал я.

Лила из племени тенетников тихо сидела на поваленном дереве и глядела на нас огромными глазами с сочно-желтыми радужками и вертикальными зрачками. Любопытный рыжий котенок.

– Все это слишком далеко зашло, – сказал я. – Возвращайтесь в Адастру. Вы оба.

Дарсис и Мана переглянулись. Дарсиса все еще слегка пошатывало. Я вспомнил, как драпал дьяволк после одной единственной страхпули. Красный убийца выдержал целый град. Все, чем мой испуганный разум мог пульнуть.

Рука нащупала рукоятку гравипушки в кармане. Смогу я одолеть Дарсиса? Я взглянул на Ману. Одолеть их обоих.

После того, как я спас ллотов, наступило безмолвное перемирие между мной и убийцей. На некоторое время. Лила и убийца слишком ослабли. Разбитые ллоты снова могли напасть. Я нес Лилу на руках, Мана поддерживала плечо Дарсиса.

В полукилометре от злополучного оврага я развел костер. Сбегал на пляж за рюкзаком. Пока возился с хворостом и горелкой, Лила щебетала о себе. Пастбища ее племени простирались на юге, вдоль границы Седых равнин. Ее бабушка – Великий Мастер-ткачиха тенетников, Зоча – отблагодарит каждого спасителя ее внучки доспехом бурга, воина-брата вождя: костяными нагрудниками и шлемами, выточенными из цельного куска китового уса. Один доспех бурга стоит тридцать породистых геккондов. Отец Лилы, вождь племени, вручит мне томагавк избранника его дочери. Не меньше трех дней все племя будет пировать и праздновать. В каждом викиюпе, жилище будут веселиться и пускать по кругу калуметы, курительные трубки. В каждом викиюпе будет витать дым торжества.

Солнце медленно клонилось к буграм холмов на горизонте. Слишком длинный день не спешил заканчиваться. Я стоял перед Дарсисом и Маной.

Дарсис повел головой, чтобы в шее хрустнуло, и сказал:

– Мне нужны ответы. Чтобы их получить, я использую мощь унголов.

Я сверлил взглядом его бесстрастное бледное лицо с фингалом на щеке.

– Разве ты шел в Седые равнины не просветиться, зачем архонты выковали из тебя массового убийцу?

Ассасин хмыкнул и мотнул головой в сторону Лилы.

– Унголы ненамного цивилизованней дикарей-ллотов. Их ценность для меня – численность в десять миллионов особей. Армия, способная смести Западный филиал ананси и достать мне высокопоставленного чиновника с секретными допусками.

– Драный шакал, – прошипел я. – Стервятник. На самом деле ты хочешь еще больше новых трупов. Тебе их всегда мало, скажи?

Лила вздрогнула и отвернулась. Мана молча скрестила руки на груди. Костяшки побелели на ее стиснутых кулаках.

– Сказать что? – отозвался Дарсис. – Что ты хотел того же?

– Ч-ч-что? – я вздрогнул. – Нет, никогда.

– Как ты планировал освободить друзей, заточенных в Западном филиале? Как собирался вернуться на Землю, если дверь туда всего одна – орбитальная станция ананси. Если ты не планировал драться за свои цели, то ты еще больший глупец, чем я думал.

У меня перед глазами всплыл жидкий прах Мишабы. Виски закололо. Я планировал драться. Я не планировал убивать. Но как же глупо это звучало.

– Возвращайтесь в Адастру, – прошептал я. – Прошу.

Прошу: хватит смертей.

Дарсис безжалостно посмотрел мне в глаза. Пришелец, который испытал мои страхи и не сломался. Убийца, чье одно дыхание источало запах смерти.

– Единственный, у кого есть причина возвращаться в Адастру, – человек Станислав Волвин, – ананси повернул голову на восток. – Если ему дорога жизнь его «сестры» по гешвистеру ананси Юлирель.

Мои колени чуть не подкосились. Мана округлила глаза.

– Говори, – прохрипел я. – Говори, наконец, все, что знаешь.

Дарсис протянул пустую ладонь. Не колеблясь, я вынул из кармана гравипушку и отдал ему. Теперь его с Маной не одолеть. Точно не мне. Черт, ну и пусть.

– Через семнадцать дней Юлирель уйдет в Свет. Ее ждет нулус.

Я покрылся холодным потом. Вспомнилось, как Юля прощалась, как она сказала: «Избранные ананси ушли в нулус, безмерное пространство внутри Света … никто из них не вернулся».

«Никто».

– Ты врешь!

Я бросился на Дарсиса. Попытался схватить за грудки. Быстрая как тень, Мана перекрыла мне путь, ее почти черные руки встретились с моими. Наши ладони хлопнули друг о друга. Лила вскрикнула.

– Даже не смей думать, – сказала бразильянка.

– Ой, уже, – оскалился я. – Ой, опять. И опять. И опять.

Лила бросилась к нам и схватила за края наших с Маной курток.

– Но нок, – плакала она. – Но нок. «Не деритесь. Не деритесь».

Мана погладила девочку по рыжим кудрям:

– Но ноку, ля, ми ре. Ки нору е. «Конечно, не деремся, милая, мы так разговариваем. Последи, пожалуйста, за огнем».

Лила подозрительно глянула на нас, надула губы, буркнула на ллотском: «Я вам не глупая. Я – дочь вождя, да». Но куртки отпустила, пошла к костру. Едва девочка отвернулась, меня прорвало:

– Говори! Какой, к черту, нулус? Юля – межзвездный пилот. Как капитан Кирк!

Дарсис уселся на поваленное дерево ближе к своему рюкзаку. Не глядя на меня, он достал короткий шомпол с бутыльком масла.

– Гиперпилот – только прикрытие.

Опрыскать шомпол маслом по всей длине. Погрузить шомпол внутрь ствола гравипушки. Неторопливо Дарсис смазывал оружие и говорил:

– Если унгольские ярлы узнают, что Юлирель избранная, положат сотни тысяч воинов, только бы снести ей голову. – Шомпол ходил туда-сюда вдоль ствола. – Сотни тысяч жизней ради одной смерти.