Фуга. Горсть вишневых косточек

Леопольд был не везде, но на многих изображениях. В рубашке и бабочке, с зачесанными на боковой пробор волосами. По мере откидывания страниц было видно, как Леопольд взрослеет – от юнца в гимнастерке до мужчины средних лет – однако ухмылка и вороватый взгляд оставались при нем не смотря на года. На последней странице крепился ничем не примечательный снимок – он и две женщины на фоне цветущего сада.

– Работали вместе. Эту я всегда боялся, – дед указал на кудрявую справа от него, потом сместил палец, – А за этой ухлестывал.

– У тебя же здесь уже кольцо, – напомнила Регина.

– И что? – рявкнул старик.

– Как это не красиво!

– Поучи меня ещё, – нежный настрой, как рукой сняло, дед мигом вернулся к сварливым упрёкам и насупился, – Она подрабатывала портнихой и я вот что вспомнил, – он бросил альбом на дно чемодана, подкатил к бельевому шкафу, вынул оттуда скомканные штаны и сунул их Регине: – Залатай.

Регина развернула брюки из ветхого твида, держа их навесу:

– Что тут шить – дыра на дыре!

– Поэтому и прошу.

– На это даже моль не позарится! Ткань истерлась так, что нитки не смогут держаться. С тем же успехом можно пытаться штопать снег. – Регина скомкала портки в руках.

Леопольд оскорбился:

– Изловчись!

Регина вонзила в него осуждающий взгляд:

– Нет.

– Я зашью, – Сашка потянулся за штанами. Дед шлепнул его по ладони.

– Ты ж сиволапый!

Регина высунулась между ним и Сашкой.

– Дед, у тебя полно новой одежды, а ты ходишь, как оборвыш. Вместо того, чтоб обругивать нас, возьми и натяни новые брюки. С тебя не убудет.

– Тогда, мне придётся пережить ещё и их.

– Ересь!

– Регина… – Сашка тронул её за плечо, но она отшвырнула руку.

– Как тебе только не стыдно, дед Леопольд. Отец терпит все твои выходки, все гадости проглатывает, а ты позоришь его, разгуливая в обносках. Люди на улицы шепчутся, будто ты брошенный старик. Это одна из твоих мерзких поддевок, признавайся? Ещё один гнусный способ унизить отца!

– А, твой Марк родимый! – дед кривенько ухмыльнулся: – Не забывай, что мы все тут одной крови и я могу порассказать тебе о нем такое, что кудряшки поседеют.

– Ничего ты не можешь, злобный, обиженный калека!

– Регина…

– Да злобный! – выкрикнул Леопольд: – Потому что у меня нет ног.

Регина топнула ножкой:

– У тебя нет ни совести, ни души.

– Стерлядь тощая!

– Огрызок!

Леопольд взбеленился – Регина задела его за живое. Он отчаянно выдумывал, что бы такое колкое ответить, но слова не шли на ум. Возмущённо катнув коляску вперёд, дед неистово плюнул в Регину. Немощный выстрел осел на его же колено. Несколько секунд Регина просто молчала, потом её затрясло от бешенства.

– Ты, дед… Все, что осталось от тебя человеческого – потертый чемодан! – завопила она, – Я ухожу! И начисто забудь о моем существовании.

– А я и не помнил, пока ты не притащилась сюда со своим ненаглядным под ручку.

Сашка не знал, как ему повести себя в этих обстоятельствах. Подразумевалось, что визиты Регины к Леопольду укрепят их холодные семейные взаимоотношения. Задумка трещала по швам.

– А ты!? – Регина стрельнула в Сашку взглядом: – Ты идёшь?

– Да, Исусик, может ты тоже хочешь уйти? – подзуживал дед.

Сашка попытался вложить в голос примирение:

– Леопольд же всегда так себя вел, Регина, почему именно сейчас тебя это удивляет?

– Меня удивляет не он, а ты! Как далеко зайдёт твоё приспешничество, Саша. Сколько ещё ты будешь потакать маразму бездушного старика?

– Но это же твой дед!

– Да, – она уже покраснела от гнева. Сашка терпел крушение, он чувствовал, что исчерпал запас весомых доводов, но хотел во что бы то ни стало охладить пыл Регины. Она же только сильнее разъярялась: – Своим плевком он поставил жирную точку в наших с ним отношениях. Не понимаю, как ты до сих пор терпишь такое измывательство, но с меня хватит. Теперь выбирай – он или я!

– Ты хочешь, чтоб я оставил старика?

– Я хочу, чтоб ты перестал угодничать.

Сашка остолбенел. Он молча смотрел на Ренину, а она ждала. Ей неистово хотелось, чтоб Сашка согласился с ней, шагнул вперёд, сделал, как она хочет. Но минуты тянулись впустую. Регина развернулась и выскочила из комнаты, вскоре хлопнул дверь. Сашка выглянул в окно, чтоб рассмотреть, сколько обиды в лице Регины, но она пулей проскочила мимо, слишком быстро, чтоб что-то заметить. Рядом скрипнуло инвалидной кресло.

– Старая добрая ссора – так я понимаю жизнь, – философски вздохнул дед. – Но ты зря так с ней, конечно.

– Я!? – Сашка метнул в Леопольда напряженный взгляд.

– А то кто же, – Леопольд посмотрел на Сашку с лёгкой улыбкой. – Семейные заварушки всегда наполнены подсмыслами и недосказанностью. Здесь нельзя без обиняков. А тебе стоило бы постичь науку дрязг, раз уж намерен дальше возиться с Региной, – дед покачал головой, – Надо было тебе уйти. Мы с ней никуда друг от друга не денемся – будем делать вид, будто ничего не произошло, а после забудется. А ты повёл себя глупо, она тебе за это плешь проест.

– Регина была не права, она осознает это и успокоится,– проговорил Сашка без особой надежды в голосе.

– Слушай, я тоже не знаю, как ты меня терпишь, но не принимай близко к сердцу её слова, – Сашке стало грустно и Леопольд пытался его утешить:– Ты какой-то непробиваемый, не пойму – может глупый? Но это не угодничество точно.

Сашка пропустил его замечание мимо ушей: