Сага о золотопольцах

***

В конце месяца Никанор созвал ополчение, а через пару дней после этого подошёл отряд ополченцев Остапа.

– Вот и пришло время выдвигаться, – сказал Никанор. – Жаль лишь то, что к золотопольцам пришло на днях крупное подкрепление.

– Это не должно нас останавливать, – сказал Остап. – Нужно отрубить голову гидре, пока не поздно.

– Я с тобой полностью согласен, – сказал Никанор.

На следующее утро войско, под руководством Остапа и Никанора, двинулось на север. Выйдя к Острожному притоку, они переправились на другой берег к востоку от Новгорода. После этого начали скрытно приближаться к новой крепости, с целью застать гарнизон врасплох. К вечеру позиции были заняты. Остап и Никанор решили атаковать на рассвете.

***

Гремислав, в прошедшие с момента приезда дни, успел посетить Старую Крепость и вернуться обратно, в Новгород. В это же время, купец Агафон развил свою деятельность, устроив магазин в одном из домов, где торговал привезённым с собой добром, а также скупал шкуры диких зверей у местных охотников, отправляя их в Золотополье. Также, в соседнем доме он устроил трактир, где успешно спаивал местных жителей дешевым пивом.

В большой дом Агафон доставил, в качестве подарка, большую бочку дорогого нотостийского вина. Воевода Третьяк был в таком восторге от этого щедрого подарка, что начал приглашать Агафона на каждый вечерний пир.

– У меня тост, – возвестил Агафон. – За великое будущее Зареченского княжества!

– За Заречье! – подхватил Третьяк.

– За наши успехи! – Гремислав поднялся со своего места, одной рукой поднимая бокал, а другой вцепившись в плечо своей жены, сидевшей рядом, чтобы не упасть. Юдифь охнула от боли и возмущения. Гремислав осушил кубок и потребовал ещё. Остальные сделали то же самое.

– Эй, ты, музыкант, музыку! – потребовал Гремислав, а затем обратился к своей жене. – Пойдём танцевать.

Юдифь покорно последовала за Гремиславом. За княжеской четой в пляс пустились и остальные. Третьяк вышел в центр комнаты, где отколол трепака в лучшем виде.

Один лишь Агафон не учавствовать в общем веселье. Под прикрытием шума и тени, он, вдоль стен, прошёл к тому месту, которое занимал Третьяк и вылил в его кубок пузырёк бесцветной жидкости. Совершив это, он вернулся на своё место за столом.

Проделанное Агафоном осталось незамеченным почти всеми. Лишь одна Юдифь видела это.

Сообразив, что дело тут нечисто, она, как только Гремислав выпустил ее из объятий, подошла к столу и поменяла кубки Третьяка и Гремислава местами, после чего устремилась обратное к мужу.

Агафон видел все это со своего места. Он встал и хотел поменять кубки обратно, но музыка кончилась и все устремились на свои места. Момент был упущен. Тихо выругавшись, Агафон занял своё место. Он не сводил глаз с Юдифи. Юдифь, в свою очередь, не сводила глаз с бокала Гремислава.

Гремислав вновь поднялся и сказал:

– Э-э… За Заречье!

Сделав глоток, он резко выплюнул содержимое бокала на стол.

– Что за дерьмо?! – воскликнул он. Все разом уставились на него. Гремислав, с выражением отвращения на лице, разглядывал свой кубок. – Это не тот кубок, из которого я раньше пил!

Присутствующие начали переглядываться. Гремислав, пьяным взглядом, оглядел лица окружающих. Затем, его лицо пронзила гримаса боли. Он начал яростно сплевывать, а после, вывалив язык, пальцами начал соскребать с него нечто невидимое. Все начали толпиться вокруг, но тут возник Пимен, который отгородил Гремислава от любопытных.

– Что происходит? – спросил Третьяк.

– Яжык жжеца! – возвестил Гремислав, бешено взирая на воеводу.

– Лекаря сюда! – крикнул Третьяк. Кто-то из дружинников побежал за лекарем. Юдифь огляделась, пытаясь разглядеть в толпе Агафона, но не смогла этого сделать.

Вбежал лекарь и прошёл к князю.

– Уберите всех этих людей отсюда, – сказал он. Пимен, Ратмир и Третьяк вытолкали лишних людей прочь. В это время лекарь осмотрел Гремислава, у которого начался жар.

– Это яд, – сказал он.

– Я выпил отсюда… – Гремислав ткнул пальцем в кубок. Лекарь понюхал остатки содержимого.

– Судя по симптомам, это экстракт смертоцвета, – сказал он, а затем спросил у Гремислава. – Ты не глотал?

Тот отрицательно мотнул головой.

– Замечательно, – сказал лекарь. – Жить будет, если не проглотил, а то выжгло бы все внутренности. Отнесите его в постель, на всякий случай сделаем промывание желудка, а потом я приготовлю микстуру для полного выздоровления.

Ратмир и Пимен подняли Гремислава и потащили в другую комнату, где положили на постель. Лекарь пошёл с ними. Юдифь и Третьяк остались в большой комнате.

– Ты не видела ничего странного? – спросил Третьяк. Юдифь опустила глаза и мотнула головой.

– Нет, – произнесла девушка.

Третьяк с подозрением посмотрел на неё.

– Мне кажется ты врешь, – сказал он. Юдифь внутренне сжалась. Ей показалось, что Третьяк может прочитать ее мысли, поэтому она не поднимала свой взор.

Воевода же нависал над девушкой. Он чувствовал, что она недоговаривает чего-то важного и хотел добиться от неё правды.

В это время, за спиной воеводы послышался легкий шум шагов. Третьяк развернулся. Перед ним стоял Агафон, который резко выбросил вперёд руку, с зажатым в ней кинжалом. Третьяк не успел среагировать, лезвие воткнулось воеводе в шею. Агафон нанёс ещё два быстрых удара в ту же область. Третьяк схватился за шею, но кровь заструилась между пальцев, окрашивая кольчугу в красный.

– Она тебе действительно соврала, – сказал Агафон, глядя в глаза медленно оседавшему на землю Третьяку. – Это она хотела отравить князя. Ядом, который предназначался тебе.

Юдифь с ужасом смотрела на происходящее, не в силах произнести ни слова. Агафон отнял слабеющие руки воеводы от ран на шее и кровь из перебитой артерии забрызгала лицо купца. Третьяк тихонько захрипел, после чего, растянувшись в луже крови, замолк навеки.

Агафон шагнул к Юдифи.

– Из-за тебя все пошло не по плану, грязная девка, – сказал он.

– Я… Я буду кричать… – прошептала она.

Агафон перерезал ей горло.

– Не будешь, – сказал он, а затем нанёс несколько ударов кинжалом в живот. Юдифь начала оседать на пол. Агафон подхватил её и аккуратно положил на пол. Затем он, вытерев лицо и руки от крови, вышел на улицу. Там он прошёл к воротам и обратился к стражнику:

– Выпусти меня, я хочу провести ночь снаружи.

Агафон, время от времени, выходил из крепости после захода солнца, давая небольшие взятки. Все об этом знали, поэтому и в этот раз стражник беспрепятственно выпустил Агафона.

– Вот, – сказал купец, протягивая стражнику пару монет, – выпей за здоровье князя.