Но вот он – сам Ткач, живой и здоровый, можно пальцем дотянуться. Хотя лучше ручонки держать при себе.
Тут были двое других мужчин – кажется, цеховые старшины, но их разговор с предводителями резко оборвался.
– Ну, мы вас тут оставим, – тихо обронил Сухой, а после продемонстрировал Готфриду его же пистолет: – Но будем поблизости. Доплюнуть можно.
За спинами ткачей виднелась ещё одна дверь – за ней лишние люди и скрылись, а шпион и делец заняли пустые табуретки напротив. Фёрц покачивал тяжёлой головой и иногда устало моргал, Дирк же ни разу не смежил веки за несколько минут.
Когда пришельцы наконец отыскали наиболее благоприятные положения для своих задниц и перестали ёрзать, он ровно произнёс:
– Здравствуй, Гёц.
– Здравствуй, Дирк.
– Мне нравится, как ты ведёшь дела.
– Да и ты тоже ничего, – быстро отозвался Гёц.
Старик продолжил мерно говорить, будто до его ушей ответ и не долетал:
– Поэтому я готов вложиться в твоё предприятие.
– Против Даголо? – осторожно уточнил делец и осмелился заглянуть прямо в маленькие блестящие глазки, глубоко утопленные под кустистыми бровями.
Ткач походил на могучую рогатину, что как-то показывал дядюшка-охотник: широкие плечи, как перекладина у копья, на них длинная шея и высокий узкий череп. Волосы позади лежат густой седой гривой, а впереди сужаются ко лбу непримиримо встопорщенным клином.
– А разве Грушевым Садом кто-то другой вертит? – сухо переспросил он, приподнимая бровищи, в которых чёрных волосков осталось побольше, чем на макушке.
– Я думал, у тебя с нашим Стариком всё плотно схвачено.
– И Вернер, стало быть, под обоих дряхлых пердунов копать задумал?
Фёрц молча усмехнулся; на лице «дряхлого пердуна» кроме губ вообще ничего не двинулось.
– Эта валонская гнида слишком зарвалась. Мне нужен новый человек в Саду. Так понятно, что я вообще тут делаю?
– Пожалуй, – протянул делец.
Дирк будто считал Сад если не своей собственностью, то уж точно вотчиной вассального князька. Насколько позволял Готфриду судить скромный кругозор, теперешние гроссцехмейстер и барон друг другу изрядно подсобили, когда власть только-только делилась. У пришлого кондотьера мало было шансов закрепиться в городе самому при всей лихости, боевом опыте и остроте клинков южных солдат.
Только всё это дела дней минувших, причём дела чужие. Кому охота по чужим счетам платить?
– Но, видимо, недостаточно, чтобы помощь без вопросов принять? – Старик словно пытался взглядом пересчитать позвонки в его хребте. – Связным своим можешь гордиться – он так и не разболтал, сколько людей ты смог собрать, чтоб мы не набили цену. Но мы же и без того оба знаем, что этого слишком мало, правда? Даже после того, как ты увеличил команду вдвое. Даже после того, как у Пьетро дюжину на скачках положили. И что делать, вооружать голодранцев из трущоб?
Дирк фыркнул. Про рыцарей знать он, конечно, не мог. Но правда в том, что даже рыцари перевес сил не сгладят.
– Тем больше у меня причин сперва узнать, во что мне ваша помощь встанет.
– Во-первых, разумеется, придётся оплатить время, которое ребята потратят на твою войну, – спокойно заговорил Фёрц, а Ткач откинулся на спинку стула, предоставляя скучные торги зятю. Последний вынул из-под дублета небольшой листок с пометками и аккуратно разложил его перед собой. – Плюс компенсация за ранения и смерти.
– Разумеется.
– Во-вторых, мы откроем в ткацком квартале кабак и игорный дом. Наши.
– Допустим, откроете…
– …и каждый месяц Сад будет поставлять четыре бочки грушевого бренди, – закончил он, поднимая к глазам очки и отвращая взгляд от дельца к бумажке. – По полтора гульдена за бочку, чтобы никого не обидеть. Сверх – по обычной цене.
Нахмурившись, Гёц коснулся пальцами подбородка. Его мысль обратилась к таблице с «обычными» ценами и ценами специальными. С краю вырисовывался третий столбец с цифрами – ему как раз подошло бы название «обдирочного».
– Положим лучше половину от того, что платит Глауб, – заметил он, указывая пальцем на фёрцовы расчёты. – Сейчас он берёт за четыре. А в кабаке у нас – пять-шесть пфеннигов за бутылку. Только чур цену не сбивать!
– По-моему, справедливо? – Вернер повернул голову к тестю. Тот кивнул.
– Это всё?
Шульц отнюдь не верил, что этим и обойдётся. Но как знать, какие бенефиции ткачи успели выжать из Штифта?
– Почти. В-третьих, к нам отходит угол между соборной площадью, Полётом Кружевницы и каналом, который заселили наши прядильщики.
Готфрид вздохнул. С этого жирного куска кормились Карл, Стефан и их команда – как раз те люди, которых по-любому придётся убирать, так что вроде как никто и обиженным не останется… Никто из других капитанов, с кем ещё можно договориться. Вся обида достанется ему, вынужденному поступаться территорией и деньгами с аренды и защиты.
– Ладно, – наконец проговорил он, – но в таком случае хоть обещайте мне, что зелёные кушаки не разбегутся, пока я не договорюсь с другими капитанами и не наберу достаточно людей, чтобы порядок поддерживать. Иначе вместо аккуратного переворота в Саду такой котёл закипит…
– Сколько времени тебе нужно? – перебил Фёрц.
– Месяц.
– Две недели, – он постучал очками по бумажке, – Если хочешь держать их дольше, придётся заплатить сверх.
После небольшой паузы Шульц склонил голову в знак согласия.
– Идёт.
Думать-то, собственно, и не о чем. С командиром цехового ополчения он и раньше дела вёл, так что примерно представлял, что означает это постукивание: «Условий слаще для тебя нет». Начинать спорить – только дразнить зря Колёсного Дирка. На таких спорщиках он прозвище и сделал.
– Итак, – подытожил Вернер, возвращаясь к записям, – мы можем выставить шестьдесят человек – с оружием, разумеется, – и двадцать останется сторожить твою задницу, когда всё закончится. Это почти столько же, сколько осталось у Даголо после всех недавних событий… Но ты же сумеешь ими воспользоваться как нужно?
Пять дюжин городового полка? Уж ими-то Трефы воспользуются.
– Даголо устраивает очередную попойку в день Святого Патора. Час я назначу позже. Но позабочусь, чтобы к нему как можно больше бойцов успели напиться до визга или штаны спустить. Там мы их и возьмём.
– Бросить шестьдесят наших в лоб на Палаццо Даголо, когда там будут все? – нахмурился старик. – Это твой лучший способ распорядиться такими силами?
– Все, вот именно, – быстро отозвался делец; собственный голос резанул вдруг слух. – Единственный вариант – положить всех разом в одном месте. Пьетро, Карла, Стефана…
– И Эрну? – закончил Фёрц.
Готфрид одарил его сумрачным взглядом.