Властитель груш

С её коротенькой шеи в полускромный вырез платья свисал крупный изумруд в золотой оправе. Новенькая прелесть. А зная Мамашу Беккер, с уверенностью можно сказать, что такую вещицу она не упрячет в тайник.

– Какое прелестное колье! – воскликнул шулер, от чьих глаз камушек точно бы не укрылся.

Довольно улыбнувшись, Агнетта провела по тонкой цепочке, задержала большой палец у изумруда и немного приподняла его от груди, чтобы дать рассмотреть получше. Наверняка её печалило, что ей самой не обойтись без зеркала.

– И наверняка бесовски дорогое, – мимоходом заметил Гёц.

«И, кажется, я знаю, с какого барыша ты его прикупила», – мысленно добавил он, опустив руку на спинку большого чёрного стула. Палец немедленно нащупал на дереве прихотливые завитки.

– Да, это верно, – отозвалась женщина.

Жестом она пригласила обоих мужчин присесть напротив. Верный евнух сложил руки на груди, прислонившись к заставленному книжками и прочей утварью окну.

– Но ты же знаешь, я никогда не могла устоять перед красивыми вещицами!

Такой способ потратить уйму денег и впрямь гораздо разумнее, чем накупить барахла и выставить на обозрение. Если вдруг придётся бросать всё и бежать, над драгоценной мебелью останется лишь пролить слезу, а драгоценность на шее останется при тебе, даже если позабудешь о ней в суматохе.

И место на корабле она тебе купит вернее, чем стул или канделябр… Хотя на этот камень можно купить небольшое судно целиком.

– Что у вас за дело ко мне, мальчики?..

Прежде, чем заговорить, делец обменялся с Валетом коротким, но многозначительным взглядом. Хорошая затравка для такого разговора.

– Дело такое: мы тут с Альфи решили попробовать изжарить птичку на вертеле… – начал Гёц сухо и сдержанно, как если бы оглашал вступление к обычной сделке.

Краем глаза он отметил, как ошеломлённый Баклер невольно приоткрыл рот и захлопал глазами.

– И постеснялись с Баклером это решить? – Мамаша усмехнулась. – Ну, раз уж вы моего совета хотите…

– Собственно, мы уже решили, кого жарить будем, – бросил Ренер; он развалился на втором стуле так вольготно, как только позволяла ширина сидушки.

– Вот как?

– Лили Серну, – спокойно сообщил Готфрид.

Кажется, даже имя Колёсного Дирка или самого канцлера империи не упало бы на пол так тяжело. Тревога нахлынула на широкие рожи женщины и евнуха, возопив: «Сукин сын не просто так её вспомнил!»

В глазах Агнетты, впрочем, мигнул проблеск надежды на простую случайность.

– Боюсь, сегодня она ушла погулять, Гёц, – хладнокровно посетовала она и хотела тут же что-то добавить, но делец не собирался давать ей и шанса.

– А завтра?

– И завтра тоже…

– А послезавтра? – вставил Альфи, не сводя с женщины глаз.

Краска сошла с её щёк, оттеснённая волнением к ушам. Тускло поблёскивавший фонарик надежды угас совсем.

– Мы ведь оба знаем, – медленно произнёс Готфрид, – что какой день не назови, её здесь не будет, да?

С минуту они молча смотрели друг на друга, насупившись, пока наконец Мамаша не повернула голову к Баклеру:

– Дорогой, позаботься, чтобы нас никто не отвлекал.

Толстяк мотнул головой и ретировался, тревожно потрясая на ходу щеками.

– Ну, ладно, поймал ты меня за руку, – проговорила женщина, бессильно откидываясь на спинку кресла. Её небольшие глазки, вмиг сделавшись враждебными и колючими, нацелились на Короля Треф. – Пришёл слупить с меня за молчание?

– Даголо ведь запретил посылать баб в трущобы, – упрекнул её Альфи.

– Всё было бы в порядке, если б тамошние пришибленные скоты вели себя как следует, – раздражённо прошипела она, в ответ сверкнув очами на шулера. – Не моя вина в том, что кое-кому за счастье девчонке кровь пустить.

– Только вот это была не простая девчонка, правда? – сухо заметил Гёц, спокойно выдерживая взгляд фрау Беккер. – Я знаю, что Старик к ней шибко привязался. Что он с тобой сделает, если узнает?

Она молчала, подняв глаза к портрету вельможи у них за спиной. Хороший вопрос.

– Честно говоря, я и сам не представляю, – делец сам же и ответил на него, пожав плечами. – Может, просто наорёт и заставит раскошелиться на шикарные похороны. А может, так взбеленится, что отправит за тобой Эрну с топором. Старик в последнее время непредсказуем. То перед смазливой мордашкой поплывёт, как пацан, то прирезать кого велит…

Сосредоточенное выражение никуда не делось с лица женщины, но буйная игра красок выдавала её с головой. С полнокровными пухлячками одно удовольствие играть в карты.

– Довольно неприятно, что за такой небольшой просчёт можно жизнью расплатиться, да?

Альфи нахмурился при словах о «просчёте», но в его сторону Мамаша теперь и не глядела. Тяжко вздохнув, она проворчала:

– Говори уже, к чему клонишь.

– Ты отвечаешь за праздник у Даголо.

– Допустим…

– Так оно и есть. Я хочу, чтобы ты устроила им такую гулянку, чтоб через пару-тройку часов половина парней совсем лыка не вязала. Особое внимание, конечно, нужно уделить вожакам – Старику, Карлу, Стефану, Дачсу. Пусть выпивка льётся рекой, пусть девки из них все соки выжмут. Запаси дурмана – кое-кто с радостью поставится.

– Что ты задумал? – проговорила Агнетта, заместо ладанки перебирая пальцами оправленный изумруд.

– Назовём это небольшим представлением.

– Я бы и так постаралась, но…

– Это не всё, – Готфрид прервал возражение на середине. – Мне нужно, чтобы в определённый момент вы позаботились о ребятах в карауле. Там наверняка будут Сик, Крюц и ещё пара скучных ребят, кто за отдельную плату ограничится одним стаканчиком и пойдёт присматривать за порядком. Их тоже надо чем-то занять.

– Это дело скверно пахнет, – женщина сильнее стиснула пальцами камушек.

– Тебе-то оно в любом случае ничем не грозит, – возразил Валет, непринуждённо болтая одной ногой. – Большой успех на скачках – все молодцы, заслужили хорошую пирушку, а ты и рада постараться. Случись что, про тебя никто и не вспомнит.

– Что случится?

– Это уж не твоя забота, – мягко отозвался Гёц, а Альфи молча усмехнулся. – Просто накачай их хорошенько и развлеки охрану.