Властитель груш

С парой фонарей, с верным другом рядом и двумя парнями, что прикрывали спины им обоим, сын барона мог чувствовать себя в полной безопасности почти в любом уголке Кальвара. Тем не менее, ему ничуть не улыбалось оставаться в Красильном Углу дольше, чем нужно. С приближением темноты унылый райончик за рекой наполнялся тем сортом жизни, коим кишит гниющее на обочине тело.

Вся рванина с юга города стягивалась к мрачному трактиру Лелоя – все, кто слишком проигрался Трефам и кому не наливал в долг ни один кабатчик из Сада. Измождённые подмастерья с реки, насквозь провонявшие красильней, самые омерзительные нищие, бессовестные местные лавочники, косые от дешёвого бренди.

Не желая наверняка узнавать, как сия публика преображается от зелья Пестряков, Карл с последними лучами солнца пересёк реку в обратном направлении.

Ноги сами собой вывели от лавок у подножия Большого моста к освещённому Серебряному Пути. Пусть и на том берегу он ничего не боялся, прогуливаться по ближним владениям всегда много приятнее. Вид опрятных домиков и полноценно одетых бюргеров настолько его расслабил, что двум ненавистным вывескам удалось подкрасться незаметно.

По левой стороне улицы на деревянном щите завитки буйного ветра надували парус лодочки над дверями шумного кабака. Напротив – большой кованый крест болтался перед дверью закладной конторы. От резкой остановки благодушие расплескалось из полной чаши. Валон замер, стиснув пальцами краешек шляпы. Левого уха коснулся звук деликатного покашливания.

– Карл, – Сик облизнул шубы и едва заметно кивнул на трефовый кабачок, – какие-то проблемы?

Карл медленно поправил шляпу, пригладил завернувшийся рукав. О нет, конечно же, решать или устраивать проблемы вчетвером против целой команды – совсем не дело. Однако к концу дня в его голове верх брал нежный голос, звавший к иным подвигам.

– Герр Даголо!

Опустив голову, он узнал в источнике приветственного писка мальчишку-чистильщика карт.

– Вот это честь, благослови Вас Святой Дирк! Хочите почтить нас игрой аль выпивкой?

– Капитан здесь?

Если его шляпа и не притянула достаточно взглядов, то сопляк позаботился, чтобы выпивохи и игроки отложили ненадолго свои занятия. Один потянул с головы берет, другой наклонил голову, кто-то подорвался встать с табурета. Кому-то лишний стакан прищемил дерзость и подбил на незаметный плевок в сторону.

Бёльс с ним; глаза Карла уже отыскали среди лиц то единственное, за коим нужно проследить.

С постной рожей Король Треф терпеливо ждал, создадут ли ему проблему в этот чудный вечер, или всё обойдётся? Руки он сложил на груди, подальше от пистолета и клинка на поясе, и медленно кивнул, когда валон шагнул ему навстречу.

– Чем обязан?

– Хотел полюбоваться работой величайшего зубмахера!

В усмешке делец продемонстрировал новенькие зубы – показное веселье, что не поднялось выше носа. Карл ответил тем же.

– Есть разговор, – добавил он тише, тщетно высматривая на баре годный уголок, чтобы непринуждённо облокотиться и не думать о грядущих винных пятнах.

– Там? Или хочешь…

– Да. Наедине.

– Данек, усади-ка ребят да плесни, чего им угодно! И бутылку мне в закуток.

Даголо подал знак Сику – всё, мол, хорошо, просто разговор, – и затем прошёл за коротышкой в его пещеру.

Звуки здесь не исчезали, но будто отдалялись, плыли, смешивались. Из-за тяжёлой двери понятно было лишь, что снаружи не происходит никакого побоища. И не произойдёт: не из того Сик теста, чтобы поперёк слова кулаками махать.

– Я слушаю.

По столешнице скрипнул маленький стаканчик, наполненный до середины – условная порция бренди, которую любой уважающий себя кальварский мужчина способен проглотить махом и не подавиться.

– Гёц, у нас с тобой немного было общих дел…

– Значит, мы оба хорошо справляемся сами, да?

– Это верно. Но если я буду бароном, мне нужно лучше знать моих капитанов.

– Хочешь, чтобы я историю жизни рассказал? Или об остальных посплетничать?

Поджав губы, Карл поставил стакан перед собой, но пить не стал. Гёц поступил так же.

– Меня беспокоит твоя семья. Не захотят ли они влезть к нам, когда отец… э-э… выйдет из игры?

Делец прищурился, чуть запрокинув голову. Пальцы беззвучно постукивали по столу рядом с выпивкой, как по невидимому вееру из карт. Наконец чиненый рот исказила выверенная ухмылка.

– Зря ты беспокоишься, что парочка купцов с побережья осмелится точить зубы на целый Кальвар.

– Так они не посылали тебя с заданием?

– Я сам себя послал.

– О?

Коротышка выпустил «карты» и немного развернулся, чтобы край стола не мешал закинуть ногу на ногу. Расслабился? Или пытается тумана напустить?

– У меня трое старших братьев, и ни один, ты представь, умишком не слаб. Так что дома мне светило только крошки из-под стола подбирать.

– А я жалел, что у меня братика нет!

Карл хохотнул, стащил с головы шляпу, непринуждённо бросил на край стола. Гёц только пожал плечами с видом умудрённого старца – точно как отец после второго кувшина.

– Ну, это весело, пока вы все сопляки.

– Но ведь они тебе подсобляют?

– Я пользуюсь экстра-ординарной скидкой на товары из колоний и особой фамильной привилегией выбрать лучшее из того, что доходит до Кальвара, – будь он хоть трижды осенён священным Даром Слова, и тогда бы не смог так изящно вложить мелкую каплю яда в тираду. – Не так уж плохо против купеческой гильдии Глауба.

И это помимо того, что во всём Кальваре лишь двоим ловкачам помимо Короля Треф гильдия вообще дозволяла торговать сахаром, пряностями и табаком. Да, слово «плохо» в переплёт никак не лезет.

– Так, значит, – рассеянно произнёс Карл, устремив взгляд к дверце бара, – ты здесь стараешься только ради собственного дела?

– Угу.

– И тебя устраивает отдавать половину прибытка чужому папаше?

– Половина моего прибытка здесь – это сильно больше, чем я собрал бы со всех таверн Хафелена. Если б даже поил моряков через воронку.

– А если бы пришлось отдавать больше?

– Тогда пришлось бы и больше работать.