Арлет. Черное дерево

– Но разве вы виноваты в том, что рождаетесь под луной? – недоумевал Эдвиан, – И у вас же должно быть какое-то предназначение?

– Хррр… конечно мы не виноваты, – Странник зловеще хохотнул, – И да, предназначение у нас тоже есть, ведь вселенная никогда не создает ничего просто так. Должен признать, когда-то мы жили в мире и согласии с творцами, – добавил он, – И хоть мы и отличались друг от друга, все же обладали равными правами. Я уже говорил, что лютиум – это уникальная сила. И уникальность ее заключается в том, что она способна взаимодействовать с самой стихией, и тем самым ее видоизменять. С начала времен творцы и лютогары строили Аграаль вместе, – он посмотрел куда-то в небеса, словно вспоминая события минувших дней, – творцы делились с нами своей стихией, и мы, словно умелые мастера, лепили из нее все то, что наполняет это место. Воплощали в жизнь замыслы, которые рождались в стихийных разумах творцов. Думаете, они выстраивали свои Обители собственными руками? – спросил Странник, и в голосе его, хоть и всего лишь на миг, послышалась обида, – Если так, то вы сильно ошибаетесь. Нет в Аграале такого места, в которое не был бы вложен труд лютогара.

С этими словами он вновь достал из мехов свою флягу, и сделал еще один, жадный глоток.

– Это была честная и весьма выгодная сделка, – добавил он, когда взгляд его прояснился, – да… так оно и было, но затем произошло событие, навеки разрушившее союз творцов и лютогаров.

– Какое событие? – не сдержалась Нео.

– Как я уже говорил, творцы добровольно дарили нам свою стихию, а взамен принимали нашу помощь. Но однажды лютогар осмелился напасть на творца, и попытался силой отнять его стихию. Тем самым он посягнул на самое священное, что может быть в Аграале – на источник самой жизни.

– Но зачем он это сделал? – искренне удивилась Арлет.

Странник задержал на ней свой серый взгляд.

– Хрр… в том то и дело, что вся эта история – чушь стихийная, – раздраженно ответил Странник, – да я от жизни своей готов отказаться, если в байке этой есть хоть капля правды. Все дело было во власти, да, именно в ней. Видите-ли, у власти есть такая особенность – сперва она тобой овладевает, а затем сводит сума. Именно это и случилось с творцами – жажда власти овладела ими так сильно, что они почувствовали угрозу. Они видели, что лютогары становятся все более независимыми, и это стало сильно их пугать. Они боялись, что могут стать не единственными, кто захочет управлять Аграалем. И тогда они решили избавиться от своих страхов, а точнее, избавиться от лютогаров.

Странник с отвращением сплюнул наземь.

– Их план был прост, – продолжил он, – очень прост. Им просто-напросто нужно было лишить нас стихии. Они знали, что без нее мы не способны ни на что, кроме бесцельного существования. Существования, которое не несет никакой угрозы. Так они и сделали, а лютогарам не оставалось ничего, кроме как принять свою судьбу. Так мы и стали изгоями. Нам запретили приближаться к Обителям и стихийным границам, мало того, вскоре лютогаров стали преследовать, так как некоторые творцы считали, что мы и жизни-то недостойны. Охоту на таких, как мы, стали негласно называть “игрой”. Да, вы не ослышались. Игрой, в которой ведется счет, и планируются ходы. И хоть убийство лютогара, как и убийство любой живой сущности, обитающей в Аграале, по закону вселенной считается тяжким преступлением, если где-то на дороге вдруг обнаружится мой безжизненный труп, никто и никогда не подумает задаться вопросом, было ли это убийством. Каждая смерть лютогара, о которой я знаю, доселе была признана, лишь как несчастный случай. Новорождённых лютогаров убивали прямо в Колыбели, а те немногие, кто остался в живых – включая меня – стали скрываться. Луна научила нас обращаться, и с тех пор мы передвигаемся в облике зверя, дабы скрыться от своих преследователей. Да, творцы, как никто, любят чистую стихию, – ненавистно добавил Странник, а затем сделал очередной глоток с фляги.

– Но как же творцы справлялись без вашей помощи? – осторожно спросил Эдвиан, боясь, как бы не расстроить лютогара еще больше.

– Хррр… – оскалился тот, – Для этого творцы создали элементалей.

– Элементалей? – в один голос переспросили Арлет, Нео и Эдвиан.

– Элементали рождаются под кометами, – объяснил Странник, – Точнее, их создают под кометами. Творцы научились использовать эти небесные тела, дабы наделять сотворенную ими же стихию разумом. Должен признать, это было лучшее, что когда-либо приходило им на ум. Создать того, кто беспрекословно подчиняется твоей стихии, и кто никогда, никогда не посмеет пойти против своего хозяина. Элементали стали прекрасной заменой лютогарам, и творцы стали использовать их так же, как и нас раньше.

– В Огненных Землях мы видели странных созданий, – тут же отозвался Эдвиан, – Они… словно состояли из пепла. Это были элементали?

– Наверняка вы встретили их в лесу, не так ли? – густые брови Странника нахмурились, – Элеметали могут принимать разную форму, в зависимости от своего предназначения. Те, которых вы видели – были созданы творцами для ухода и защиты огненных лесов. Вам повезло, что они вас не заметили.

– Они нас заметили, – возразила Нео, – и указали дорогу к Поднебесью. Они были очень дружелюбными, особенно с Арлет.

– Харрр! – Странник гаркнул так громко, что троица от неожиданности даже подскочила.

Арлет машинально схватилась за запястье, лютогар заметил это, и взгляд его насторожился. Эх, зря Нео проговорилась.

– Дружелюбными, говорите? – он все еще сверлил глазами Арлет, – Элементали бывают дружелюбными только со своими хозяевами. Они яро оберегают то, что находится под их опекой, и не терпят незнакомцев.

Возможно, так он и было, только вот стихийная нить наверняка изменила их представление о незнакомцах. Но Арлет так и не произнесла этого вслух, Нео и Эдвиан, к счастью, тоже промолчали. Лютогар, конечно, вряд ли отдал бы их троих обратно в руки творцов, его заклятых врагов, и все же это еще не означало, что ему можно полностью доверять.

– Возможно, нам просто повезло… – сказала Арлет, пытаясь не краснеть под пристальным взглядом Странника, – Кстати, те творцы, которые напали на тебя, сбежали, как только увидели нас, – добавила она, предприняв отчаянную попытку сменить тему разговора, – Как думаешь, почему?

Странник немного помолчал – он все скалил свои желтые клыки; казалось, он вот-вот наброситься на своих собеседников за то, что они посмели проявить такую дерзость, как смена темы разговора, но, к счастью, он этого так и не сделал. Вместо этого он ответил:

– Они подумали, что вы белые стражи. Из-за ваших накидок.

– Творцы испугались своих же? – удивилась Нео.

– О… белые стражи это вовсе не обычные творцы, – Странник помахал в воздухе своим крючковатым пальцем, – Они не так сильны, как верховные правители, и все же их стихия намного выносливей, нежели у остальных. Отбор и подготовка белых стражей – это целое искусство. И такие стражи стоят не только у стихийных границ – они выставлены у всех Обителей, они есть даже у некоторых верховных творцов Аграаля. Именно поэтому эти творцы считаются воплощением закона. Нет…, – добавил он, – они вовсе не являются защитниками лютогаров. И все же, если белые страж замечает опасность или нарушение закона, он обязан остановить виновных, кем бы они ни были. Это закладывается в его стихию при подготовке, и становится частью его самого. Частью, которой он не может противостоять, и которой не может управлять. Именно поэтому те творцы и скрылись, когда увидели белые накидки. Признаться, я и сам подумал, что вы стражи, – Странник тряхнул грязными волосами, – Я был слишком слаб, поэтому все, что я смог различать, это ваши размытые лица, покрытые белыми капюшонами.

– И поэтому ты просил убить тебя… – быстро добавил Эдвиан, не в силах умолчать о своей догадке.

– Да, – подтвердил Странник, и почему-то отвернулся, – Я знал, что защита белых стражей на самом деле не стоит ничего, и знал также, что рано или поздно, они закончат начатое. Мне больше не хотелось страдать. Я хотел умереть.

Он продолжал смотреть с даль, словно стыдился того, что тогда испытал.

– И вы ничего не можете с этим поделать? – возмутился Эдвиан, – Не можете защитить себя?

– Как я уже сказал, лютогары неспособны творить стихию, а значит, не могут противостоять творцам. Почти все время мы скитаемся в зверином обличии – тогда творцам сложнее нас отследить. Но я не был рожден зверем, и иногда нуждаюсь в том, чтоб хоть немного постоять на своих двух ногах. Вчера был один из таких дней – я скинул свой привычный облик скитальца, и ограбил творца. Да, – добавил он свирепо, – я сделал именно то, за что меня изгнали – украл стихию. Но я нуждался в ней вовсе не из жажды к власти, а для пополнения своих запасов, – он легенько хлопнул по своим мехам, а именно по тому месту, под которым скрывалась фляга, – Дабы я смог приготовить свой напиток. Да и чего тут, если уж творцы нас в чем-то и обвиняют, так пусть не напрасно.

– Так ты пытался ограбить тех близнецов? – спросила Нео, – И они тебя поймали?

– О нет, – ответил Странник, – Я ограбил творца огня – он так и не смог понять, что произошло. Я действовал быстро и хитро, и вскоре стихия огня, в которой я нуждался, была уже у меня в кармане. Но когда дело было сделано, я почувствовал вкус свободы. Она вскружила мне голову, так сильно, что я забыл о том, насколько опасно оставаться в своем истинном облике дольше, чем оно того требуется. И я дорого заплатил за свою забывчивость. Близнецы Диоскуры давно выслеживают меня – ранее я уже ускользал от них несколько раз, и они горели неистовым желанием наказать меня за такое везение. И на этот раз удача им улыбнулась. Я скитался по Поднебесью в своем первозданном обличии, и они заметили меня.

Странник замолчал, и троица невольно воскресила в памяти безжалостное нападение Близнецов. Неужели мысль о том, что кто-то мог посягнуть на то, что принадлежит тебе, может вызвать такую ненависть? Может вызвать желание убить? Арлет вдруг вспомнились яростные глаза ящера, который был готов испепелить ее лишь потому, что она поднялась в его чан. Вот, пожалуй, и ответ…

– Кто такие Хранители? – обратилась она к Страннику, вопрос вырвался наружу сам по себе, – Каково их предназначение?

– Хрр… – брови лютогара вновь превратились а одну сплошную линию, – Вы ничего не знаете об Аграале, но знаете о существовании Хранителей. Что ж, – добавил он, когда троица так ничего и не ответила, – Хранители оберегают стихию, созданную творцами. Каждый день творцы, готовые исполнить свой долг, совершают поход в свои Обители – стихия Воды на рассвете, стихия Земли днем, стихия Огня на закате, а стихия Воздуха ночью. Там происходит то, что называется священным творением – творцы обращаются в свои стихийные обличия и создают силу, которая в итоге послужит жизненным источником для Загранья. Они отдают эту силу Хранителям, которые в своих священных ореолах – местах, где сии стихийные духи были когда-то рождены, и вокруг которых были когда-то возведены стены стихийных Обителей – готовят эту стихию для ее предназначения. Они настаивают ее до тех пор, пока она не превращается в то, что мы называем живой стихией. Затем Хранители направляют живую стихию в Башню, откуда она и проникает в Загранье, и тем самым его питает.

Глаза Эдвиана округлились, как две монеты, Нео была в замешательстве – она все никак не могла решить, фыркнуть ли ей или восхищаться, да и сама Арлет была поражена не меньше, чем остальные. Неужели все и правда происходит именно так? Реки, деревья, ветер, и даже огонь – неужели все это твориться в этом месте? В Аграале?

Рот Странника скривился в усмешке – наверняка он понял, о чем думают его слушатели

– Хрр… именно для этого и существует Грань, – сказал он.

– Для этого? – переспросила Нео.

– Чтобы вы, загранные, не верили в чудеса.

Да, все это воистину смахивало на чудеса.

– А верховные творцы – они тоже живут в Обители? – спросил Эдвиан, – Так же, как и Хрантели?

– В стихийных Обителях не живет никто, кроме самой стихии, и ее Хранителей, – ответил Странник, – Творцы используют Обители лишь для священного творения, а также для проведения всестихийных Единений и других совещаний.

Арлет вдруг вспомнила Мисартим, из которой чан будто высосал всю жизнь. Священное творение. Видимо, этот ритуал и правда был чем-то, вроде священной жертвы. Жертвы, принесенной во благо загранных, во благо таких, как она.

– Неужели творцы должны оказаться на пороге смерти, чтобы сотворить стихию для своего Хранителя? – Арлет никак не могла понять суть такого истязания, – Я видела, как огненный творец едва не лишился жизни после того, как создал стихию для ящера.

– Для творцов настали тяжёлые времена, – в словах Странника не было ни намека на жалость, – Из-за исчезновений, с каждым днем их численность уменьшается, и все же, жизнь в Загранье требует своего, как и прежде. Поэтому некоторым творцам, особенно верховным правителям, приходится отдавать больше стихии, нежели они отдавали раньше. Для того, чтобы поддерживать баланс. Постой, загранная, – добавил он, сощурив свои серые глаза, – ты сказала ящер?

Арлет неуверенно кивнула.

– Огненный ящер, – добавила она, – он был внутри чана.