Арлет. Черное дерево

Его голос был на удивление спокоен, и после криков Нео это спокойствие будто окатило Арлет ледяным градом. Ничего не ответив, она резко отвернулась, и опустилась на дно лодки. Зверская усталость расползалась по ее телу, а Интро под сердцем вдруг прошептал:

– А может, его слова справедливы?

– Да неужели? – буркнула ему в ответ Арлет.

– Мне кажется, ты и правда задолжала им объяснение, – Интро не сдавался.

– Помолчал бы ты, – прошипела Арлет.

– Арлет? – спросил Эдвиан, не в силах разобрать, что она там бормочет.

Он, видимо, подумал, что отвечает она именно ему.

Арлет вздохнула. Обхватив голову руками, она попыталась унять головную боль. Так прошла целая минута – тягостная и напряженная. Как не странно, боль немного отступила. И лишь тогда Арлет заговорила:

– Ровно семь лет тому назад меня, дрожащую с ног до головы, но живую, вытащили из-под обугленных обломков собственного дома. Этот дом, равно как и все, что находилось внутри него, сгорело дотла. Все, кроме меня, и моей птицы. Врач, который осматривал меня, не обнаружил на моем теле ни единого ожога – я была невредима. Именно в тот день я и поняла, что со мной что-то не так.

– Ты поняла, что умеешь управлять стихиями? – глаза Эдвиана жадно блеснули, и он опустил взгляд на ладони Арлет, из которых еще недавно вырывался воздушный поток.

– Нет, не совсем, – ответила Арлет, – После пожара, на протяжении всех этих лет, ничего необычного не происходило. Я жила, как и раньше, под пристальными взглядами, но и всего-то. До тех самых пор, пока не переехала в Эверелл. В ту ночь, в мою первую ночь в особняке, случилось нечто странное – неожиданно умер мой амадин. Рисовые амадины – это птицы такие, – ответила Арлет на вопрошающие взгляды Нео и Эдвиана, – Эту птицу подарила мне Лианна на мой восьмой день рождения – в день, когда и произошел тот пожар. Тот амадин, как и я, остался жив – ведь я все время сжимала его в руках, защищая от огня. По крайней мере, так мне сказали, ведь произошедшего я не помню. С тех пор он всегда жил рядом со мной.

– Так почему твой амадин умер? – спросил Эдвиан.

– В последнее время он болел, – покачала головой Арлет, – Но важнее всего то, что я… я каким-то образом сумела его… воскресить. Я буквально вернула его к жизни, так, будто с ним ничего и не происходило вовсе. Взяв его в руки, я впервые увидела это странное серебро. Сначала я была уверена, что причиной его появления стал сам амадин, но теперь понимаю, что серебро шло прямо из меня. И это серебро вернуло его к жизни. А затем на моем пороге появился ключ, – добавила Арлет; она так и не решилась рассказать о чужаке, существование которого все еще оставалось под вопросом, – И я направилась к дереву.

– Хммм… – Эдвиан почесал подбородок, – Так до этого ты создавала стихию всего лишь раз?

– Еще был случай в Обители Огня, – призналась Арлет, – Когда открылся проход на том острове… это сделала я. Вы просто этого не заметили.

Нео громко фыркнула. Кто-кто, а она уже давно подозревала, что Арлет что-то скрывает.

Арлет бросила в ее сторону угрюмый взгляд.

– И все же, в Аграале все произошло несколько иначе, – продолжала она, – Тогда, в Эверелле, это серебро появилось само по себе, я не пыталась создать его, я даже не знаю, какая это была стихия. Здесь же по-другому. Я сотворила стихию сознательно, я хотела, чтоб на том острове появился огонь, который откроет нам путь, и также хотела, чтоб ветер подхватил нас, и спас от погибели. И это сработало. Правда, я до сих пор не уверена, моя ли это заслуга…

– Что значит не твоя заслуга? – прищурился Эдвиан.

– Нити, – ответила Арлет, и машинально потянулась к своему запястью, – Они… даже не знаю…будто направляют меня. Я сумела сотворить огонь и воздух лишь благодаря им. Они чувствуют меня, они… будто дают мне силу.

– Но тогда как же ты сумела вернуть к жизни амадина? – удивился Эдвиан, – Наверняка тогда ты сотворила воздух, дабы восстановить его дыхание, или воду, чтобы наполнить его обезвоженное тело, но это не меняет того факта, что тогда нитей у тебя и в помине не было.

– Я задаюсь тем же вопросом, Эдвиан, – Арлет провела пальцами по воздушной лодке, – А этот цвет? Почему мой огонь и воздух имеют цвет серебра?

– Да, это интересней всего, – согласился Эдвиан, – Я много чего знаю, но сейчас кроме того, что серебряный цвет ассоциируют со звездами, на ум больше ничего не приходит.

Ну что ж, подумала Арлет, если даже Эдвиан теряется в догадках, все и правда было очень запутано.

– Есть еще кое-что странное, – добавила она, – У меня случаются некие… видения.

– Видения? – вновь удивился Эдвиан.

– Да… – замялась Арлет; было сложно описывать такие вещи.

И все же она рассказала о том, что случилось в огненном чане, а также о том, что подобное видение настигло ее и в гнезде Хранителя Воздуха.

– Я думаю, это могли быть воспоминания, – заключила она, – Отголоски того, что когда-то со мной произошло.

– Получается, я была права? – вдруг отозвалась Нео; ее голос все еще был холодным, но злости в нем поубавилось, – Ты все же бывала здесь раньше, но забыла об этом.

– Но это же безумие! – выдохнула Арлет, – Как я могла бывать а Аграале раньше и не запомнить этого?

– Дети не все запоминают… – начал было Эдвиан.

– Не могла же я стоять перед Хранителем годовалым ребенком, который тут же все забывает, – перебила его Арлет, – Тем более, что Хранитель узнал меня, а значит запомнил такой, какой я есть сейчас.

– Ты права, – неохотно согласился Эдвиан, – И у тебя никогда не бывало провалов в памяти?

– Если и бывали, то я об этом не помню.

– Хммм… – протянул Эдвиан, и ненадолго погрузился в раздумья.

Пока он думал, Арлет набиралась смелости рассказать о своем самом сокровенном секрете. А может, все же стоит оставить его при себе? Она ведь никогда и ни с кем этим секретом не делилась. Хотя нет, хватит бояться… если уж решила быть честной, то нужно быть честной до конца.

– А еще, я думаю… что моя мать жива, – тихо отозвалась она, будто надеясь, что ее не услышат.

– Что?! – в один голос выпалили Нео и Эдвиан.

Глаза их округлились, словно маленькие блюдца.

И Арлет стала рассказывать о разговоре дядюшки Одвина и его адвоката, который ей удалось подслушать семь лет назад.

– У меня чувство, что моя мать с этим всем как-то связана, – добавила она, – Связана с Аграалем. А чувство редко меня подводит.

– Постой-ка, постой-ка… – столь сумасшедшее предположение шло в полный разрез с логикой Эдвиана, – Это же безумие. Твой дядя ведь ясно сказал, что из дома никто не выходил – это подтвердило несколько свидетелей. Да и разве… разве тело твоей матери не прямое доказательство ее смерти? – осторожно добавил он, боясь видимо, что упоминание о мертвом теле матери может ранить Арлет.

Но Арлет никогда не видела этого тела. Мало того, она даже ни разу о нем не думала. Подслушав тот разговор, она раз и навесгда вбила себе в голову, что Лианна жива.

– В том то и дело, – сказал она, – Тело так и не обнаружили.

Эдвиан, который уже открыл рот для очередного возражения, был вынужден снова его закрыть.

– Что значит – не обнаружили? – внимательно глядя на Арлет, спросил он.

– Оно, как и сам дом, сгорело дотла, – ответила ему Арлет, – Так было сказано в заключении. Но разве это не странно? Не странно, что от него остался один лишь пепел?

– Странно? – эхом отозвался Эдвиан, – Это не странно. Это невозможно.

– Почему ты так думаешь? – сердце Арлет вдруг забилось сильнее.