Полное собрание сочинений. Том 7. Произведения 1856–1869 гг.

[56 - Зачеркнуто: Теперь мы Серг?я Резунова знаемъ большаго, стараго, вотъ какъ вчера онъ отъ об?дни шелъ.]Кто Серг?я Резунова зналъ большимъ, старымъ, тому трудно подумать, какой онъ былъ маленькимъ Сережкой. Старый Серг?й былъ мужикъ акуратный, невысокой не малый, и не худощавый не толстый, а середка на половин?. Волосы на голов? были русые, не курчавые, такъ мочалками вис?ли, все въ глаза попадали; бородка была небольшая клиномъ, на щекахъ вовсе волосъ не росло, и когда я его зналъ, то ужъ много с?дыхъ волосъ было; носъ былъ загнутой крюкомъ, и поперекъ и подъ глазомъ шрамъ былъ, еще мальчикомъ[57 - Зачеркнуто: деревомъ] топоромъ разрубили; ротъ былъ небольшой, акуратный: какъ засм?ется, <бывало, такъ вс?мъ весело станетъ;> зубы б?лые, ровные. Только см?ялся онъ не часто, нешто когда выпьетъ, а то больше мужикъ серьезной былъ. Засунетъ, бывало, персты большiе за кушакъ: – «ну что, милый челов?къ», – такая у него поговорка была, и что ему не скажи, всякое д?ло разберетъ и докажетъ.

Рукопись отрывка рассказов из деревенской жизни: „Это было в субботу“.

Такъ кто его такимъ то зналъ, тому трудно подумать, какой такой былъ Сережка сиротка, когда его еще отъ земли не видать было.

А былъ онъ маленькой, б?логоловый, пузатый парнишко, и пов?са былъ, за то и много его тогда мать била. Нужда, горе, а тутъ еще д?ти. Прибьетъ, бывало, съ горя, а потомъ и самой жалко. —

Вотъ въ т? то поры, когда еще его отъ земли не видать было, помнитъ онъ, что пришелъ къ нимъ разъ въ избу сос?дъ, дядя ?едоръ. – Д?ло было ос?нью, съ хл?бомъ убрались, народъ дома былъ. – Пришелъ дядя Федоръ пьяный, ввалился въ избу: «Марфа, а Марфа, – кличетъ, – иди угощай меня, я женихъ пришелъ». – А Марфа на выгон? замашки стелила. Сережка игралъ съ ребятами на улиц?, увидалъ дядю Федора, за нимъ въ избу пошелъ, черезъ порогъ перешагнулъ, а самъ руками за него прихватился, – такой еще малый былъ.

– Кого теб?, дядюшка?

– Гд? мать?

– На старой улиц? замашки стеле.

– Б?ги, покличь ее, я теб? хл?бца дамъ.

– Не, не дашь, ты намеднись Ваську побилъ.

– Б?ги, кличь маму, постр?ленокъ, – да какъ замахнется на него. – О! убью, трегубое отродье! – да какъ закотитъ глаза, да къ нему. Пошутить что ли онъ хот?лъ, только Сережка не разобралъ, вывернулъ глаза, глянулъ на него, да опять на четверенькахъ черезъ порогъ![58 - Зачеркнуто: и ну рев?ть на всю улицу, а самъ] да въ переулокъ задворками черезъ гумно, да на выгонъ, только босыя ножонки блестятъ, какъ задралъ, а самъ реветъ, точно козленка р?жутъ. – Что ты, чего, сердешный, – бабка встр?тила, спрашиваетъ; такъ только глянулъ на нее, еще пуще взвылъ, прямо къ матери; подкатился къ ней клубочкомъ, уц?пился зa панёву и хочетъ выговорить – не можетъ, какъ что душитъ его. —

Марфа глянула на него, видитъ плачетъ.

– Кто тебя? Что не сказываешь? Кто, говорю?

– Мамушка!… Трегубой… сказалъ… убить хоче… пьяный такой… къ намъ… намъ въ избу зашелъ… – А самъ панёву не пущаетъ. Она его отц?питъ, а онъ зa другое м?сто перехватитъ, какъ колючка какая. Разсердилась баба, ей немного ужъ достелить оставалось,[59 - В подлиннике: оставалась] пошла къ пучку, а онъ на ней виситъ. Прибила опять. – Кто тебя, сказывай, – говоритъ.

– Дядя Федоръ… въ из… избу пришелъ… – ужъ насилу-насилу выговорилъ.

Какъ поняла мать, недославши толкнула его отъ себя, бросила, одернула паневу и пошла въ избу. —

A д?ло такъ было. Федоръ Резуновъ[60 - Зачерпнуто: овдов?лъ] прошлой осенью сына женилъ и на него землю принялъ, а въ зиму свою хозяйку схоронилъ. Вотъ онъ и ходилъ къ прикащику, что, молъ, тяжело безъ бабы землю нести, да и что годовъ ему много, не сложутъ ли землю. «Я, – говоритъ, – и безъ земли вашему здоровью радъ стараться. Какая плотницкая работа будетъ, все могу сд?лать». – Мужикъ на р?чи ловкой былъ, хоть кого заговоритъ. Да не поддался на этотъ разъ прикащикъ, говоритъ: «Ты еще молодъ, всего 42 года, а что жены н?тъ, такъ у насъ нев?стъ не искать стать, вонъ Трегубая Марфутка вдова, таковская по теб? старику». – Такъ-то д?ло и пор?шили, и Марфу призывали, и старики сказали, что д?ло. Вотъ Федоръ то съ утра, зам?сто на работу, въ кабакъ пошелъ съ про?зжимъ извощикомъ, а теперь самъ сватать пришелъ. – Какъ у нихъ тамъ д?ло было, Богъ ихъ знаетъ; Марфутка поплакала, поплакала, походила, покланялась, а конецъ д?лу былъ, что передъ Покровомъ пов?нчали. —

Какъ пошла отъ него мать, Сережка легъ на брюхо и все кричалъ, до т?хъ поръ, пока мать было видно; какъ зашла она зa плетень, онъ пересталъ, повернулся на бокъ и началъ[61 - Зачеркнуто: рукавомъ] обтирать слезы. Руки вс? замочилъ. Обтеръ объ землю и опять зa глаза – все[62 - Зачеркнуто: носъ себ?] лицо вымазалъ. Потомъ взялъ сухую былинку и сталъ ковырять ей по земл?:[63 - Зачеркнуто: помачивая былинку въ слезы, оставшiеся на щекахъ, чтобы лучше узоры выводило] выкопаетъ ямку, да туда слезъ, а не достанетъ, – поплюетъ. – И долго тутъ на выгон? лежалъ Сережка и думалъ свою думу о матери и дяд? Федор? и о томъ, зa что его дядя Федоръ убить хот?лъ и зa что мать прибила. – Онъ припомнилъ все, что зналъ о матери и дяд? Федор?, и все не могъ ничего разобрать. Помнилъ онъ, что мать ?здила въ Троицу къ об?дн? и изъ церкви вывела его и с?ла у[64 - Зачеркнуто: у дьячка] богад?льни подъ нав?съ съ кумомъ и говорила многое о Федор?, о муж?, о д?тяхъ. Помнитъ онъ, что кумъ все приговаривалъ одно: «Тетушка Марфа! сводныя д?ти – гр?хъ только», – и что мать говорила: «чтожъ, коли велятъ». – Потомъ помнитъ, что мать ходила на барской дворъ, пришла оттуда въ слезахъ и побила его за то, что онъ на лавк? лежалъ, и въ этотъ же вечеръ сказала ему, что вотъ, дай срокъ, Федоръ Ризуновъ тебя пройметъ, – и тутъ же стала ц?ловать его и выть. —

Потомъ помнитъ, что д?вчонки дразнили его Ризуновымъ пасынкомъ, и хотя онъ не понималъ, къ чему клонило, онъ плакалъ, слушая ихъ. А тутъ еще самъ Федоръ убить хот?лъ. Во всемъ былъ Федоръ, и онъ ненавид?лъ его. Онъ сталъ думать, какъ бы ему извести Федора; убить? отравить? испортить? – Тутъ д?вчонки съ хворостинами, загоняя скотину, вышли изъ подъ горы. – «Что, али вотчимъ Федька побилъ?» – Онъ молчалъ, они потрогали его. Онъ схватилъ камень и пустилъ въ нихъ – д?вки стали прыгать и кричать.[65 - Зачеркнуто: Парашка подошла и] Онъ бранился, потомъ зарев?лъ. Бабы прогнали д?вочекъ. Старшая, Парашка прошла съ скотиной. – «Чего ты?» – Сережка разр?велся и разсказалъ, какъ хочетъ погубить. Парашка сказала, что испортить надо. «Пойти къ д?душк? Липату». Странница пришла. Они ей открылись, она научила терп?ть. Мать погнала скотину загонять. Уложила спать, за нее завалился. —

Посл? Покрова женили. Сережка вид?лъ, какъ од?ли мать, какъ она выла, какъ пили мужики, и его къ нимъ перевели. Д?вчонка злая Ризуновыхъ, мокрая. – Разъ пришелъ домой пьяный Ризуновъ. – «Зач?мъ об?дъ не готовъ?» – «Ты не вел?лъ ждать, и мы по?ли». – «Ахъ ты такая-сякая, трегубое отродье накормила. Изв?стно, такъ вотъ я убью его», – схватилъ топоръ, да на С[ережку]. Сережка обмеръ: «батюшка, дай помолиться». Терп?ть [?]

** 2.

«Али давно не таскалъ!» – сказалъ мужикъ съ обмерзлыми сосульками на бород? и усахъ, входя вечеромъ въ избу и обращаясь къ баб?. Онъ только что поскользнулся въ с?няхъ и едва удержался о притолку. – «Опять налили с?нцы, идолы!» – «А ты ушатъ починилъ, чтоли?» – сказала баба. – «Нон? бабы 5 разъ за водой ходили, что принесутъ, половина вытечетъ». – «Начинишься на васъ, чертей. Космы повыдергаю, такъ не потечетъ». – Мужикъ прi?халъ изъ л?су не въ дух?: караульщикъ засталъ его накладывающимъ молодые дубочки, которыя онъ срубилъ въ господскомъ л?с?, и содралъ съ него на косушку.

Кром? того онъ поскользнулся. Баба вид?ла, что д?ло плохо, и лучше молчать.

[66 - Абзац редактора.]Мужикъ молча разд?лся, поужиналъ съ семьей. Сынъ, пришедшiй съ господской молотьбы изъ села, за ужиномъ разсказалъ новость. Въ риг? сказывали – баринъ прi?халъ. – «О!» – сказалъ старикъ. – «Мужики гутарили, опять хочетъ землю отр?зать. Къ Посредственнику ?здилъ. Михайла говоритъ, ничего не будить». – «Какой Михайла?» – «Сидоровъ – грамотный что ли онъ, – сказывалъ, ничего не будеть, потому, – мужики свово планту не покажуть, а когды царская межевка придеть, годы пущай р?жуть, – отъ Царя землем?ръ все укажеть, всю землю отхватють господсткую»…

[67 - Абзац редактора.]Старикъ внимательно слушалъ, и бабы замолкли. Василiй слылъ зa голову. – «Потому, говорить, комедатраная [?] межевка пойдеть, а на эвту согласiя не сд?лають…»

Старикъ радостно усм?хнулся. – «Съ весны тожъ прi?зжалъ, – сказалъ онъ, – какъ маслилъ, небось дураковъ нашелъ, – съ ч?мъ прi?халъ – съ т?мъ у?халъ»… Василiй продолжалъ: «Михайло сказывалъ, баринъ-то старшину чаемъ поилъ, – слышь, хочетъ тапереча всю землю въ пруценту укласть. Старшина сказывалъ, мiръ очень обиждается». – «Охъ, Господи, сказалъ [старикъ], рыгая и крестясь – «креста то н?тъ на людяхъ», – и онъ выл?зъ изъ за стола. «Завтра сходку собрать вел?ли», – прибавилъ Василiй. – Черезъ 5 минутъ лучина затухла, и 12 душъ Семеновой семьи (такъ звали старика) захрап?ли въ 7 арш[инной] изб?.

Семенъ жилъ на хутор?, поселенномъ л?тъ 15 тому назадъ въ 5 верстахъ отъ села и состоящемъ изъ 4 дворовъ. Баринъ же остановился въ усадьб?, въ сел?. Баринъ н?сколько м?сяцевъ тому назадъ[68 - Пропущено два-три слова, такъ как правый нижний угол листа оборван.] неожиданно получилъ это им?нье въ насл?[дство]. [Онъ служилъ][69 - То же: вставляемъ слова по смыслу фразы.] по другому им?нiю (за 100 верстъ отъ этаго) посредникомъ, и посредникомъ заслужившимъ негодованiе дворянства. Онъ прi?зжалъ въ первой разъ весною съ т?мъ, чтобы облагод?тельствовать крестьянъ и доказать, что, пропов?дуя уступки крестьянамъ, онъ самъ и на д?л? готовъ ихъ д?лать, – что ему было въ особенности легко, такъ какъ онъ былъ богатъ, никому не долженъ, одинокъ, и им?нье это свалилось ему съ неба. Онъ предлагалъ крестьянамъ перейти съ барщины на оброкъ, оброкъ съ излишней сверхъ над?ла землей полагалъ навсегда ниже Положенiя и, для того чтобы крестьяне всегда могли заплатить оброкъ, предлагалъ оставить барщинскую работу, только оц?нивъ ее въ деньги, такъ что при этой оц?нк? мужикъ съ бабой, ходя на барщину, зарабатовалъ весь оброкъ меньше ч?мъ въ полгода трехдневной барщиной.

Мужики отказались и съ радостью проводили у?зжавшаго и ничего не сд?лавшаго пом?щика. – «Что взялъ? Съ ч?мъ прi?халъ, съ т?мъ и у?халъ…»

Теперь баринъ прi?халъ опять съ т?мъ, чтобы покончить д?ло съ этимъ им?нiемъ, и воспользовавшись

* 3.

Прежде вс?хъ вернулись въ деревню плотники. – Это былъ сборный народъ: рядчикъ былъ изъ города, а ребята, кто дальнiе, кто сос?днiе, двое было изъ этой деревни. —

Плотники подошли къ Родькиному двору (Родивонъ держалъ чай, вино, и на квартиру пускалъ), поклали въ амбаръ топоры и пилы и вышли на крыльцо и на улицу. Одинъ только <высокой, плечистый малый> Лизунъ не входилъ въ с?нцы, не вытаскивалъ своего топора изъ за кушака и не убралъ своей поперешной пилы и полусаженя, а прислонилъ ихъ къ углу иструба. Лизунъ с?лъ на низкую завалину у избы, <такъ что высокiя кол?ни его доходили почти до плечъ>, взялъ въ свои загор?лыя и поросшiя волосами руки соломинку, сталъ ломать ее и зап?лъ п?сню, такъ складно, громко, что дв? старушки у сос?дей высунулись посмотр?ть, кто поетъ. Ребята ждали хозяина къ разчету, кто хот?лъ домой идти на праздникъ, кто такъ деньжонокъ попросить хот?лъ, а кто такъ посчитаться только. Лизунъ же поутру на работ? повздорилъ съ хозяиномъ и вовсе хот?лъ разсчета. Наканун? хозяинъ къ начальству зa деньгами въ городъ ?здилъ, а ребятъ Лизуну приказалъ; въ суботу прi?халъ, работа непоказалась ему, сталъ ругаться: «ты, молъ, съ ребятъ магарычь взялъ, вы де мн? 25 рублей въ день стоите, а ничего не сработали, да дерево перер?зали, оно мн? 5 рублей стоитъ». Все это было правда, ребята вс? знали, что они половину дня провели въ кабак?, куда ихъ свелъ Лизунъ: —

– Коли ты рядчикъ, такъ самъ смотри, а я твоей работы не испортилъ. Самъ теб? укажу, какъ работать надо, – сказалъ Лизунъ. Да тутъ же про кашу сказалъ, что ребята голодные отъ об?да встаютъ. – Давай разсчетъ; не хочу у тебя работать.

[70 - Абзац редактора.]Лизунъ былъ малой молодой изъ Мисо?дова, только второй годъ женатъ и въ первой на сторон? работалъ, a д?ла своего такой мастеръ, что хозяину указывалъ, и топоромъ ли, долотомъ, пилой всякую работу могъ сд?лать и потому въ хозяин? не нуждался. – Одинъ изъ плотниковъ с?лъ подл? Лизуна. Лизунъ кончилъ п?сню и подмигнулъ.

– Такъ то. Аль взаправду разсчетъ возьмешь?

– А ты какъ думалъ, – сказалъ Лизунъ, – кланяться стану? —

– Чтожъ, домой пойдешь?

– А что мн? домой идти. Аль св?тъ клиномъ сошелся, что окромя на мосту работы н?тъ.

– Вишь, мужикъ строиться хочетъ, – сказалъ онъ, показывая на Ермилину избу напротивъ, подл? которой лежалъ заготовленный л?съ, – ужъ какъ просилъ, подряжусь, да и поставлю избу мужику, плотниковъ найму. Я гляну, такъ знаю, какъ работу начать.

– Что и говорить, – сказалъ плотникъ. – Однако видно было, что мудрено это ему показалось, чтобы Лизунъ могъ обнять такое д?ло. —

Старикъ Ермилъ вм?ст? съ рядчикомъ подходили къ Родьк?.

– Вишь кособрюхой чортъ, – сказалъ Лизунъ, отвернувшись, но когда мужики подошли ближе и пок[лони]лись, плотники тоже приподняли шапки, а Лизунъ свою[71 - Зачеркнуто: старую зимнюю шапку] новую поярковую шляпу. —

Ермилъ рядилъ плотника построить ему маслобойню. Лизунъ проворно всталъ и толкнулъ локтемъ мужика; «не кончай, дядя Ермилъ, я дешевле возьму». – Дядя Ермилъ оглянулся на Лизуна и на рядчика, который входилъ въ избу. – «Да в?дь ты на мосту подряженъ?» – «То на мосту, а теперь маслобойню построю, своихъ ребятъ Мисо?довскихъ приведу, противъ его дешевле возьму и какъ должно произведу». – «Д?ло такое – изв?стно, – сказалъ Ермилъ, вглядываясь въ новаго рядчика. Онъ недов?рялъ ему, видно было. – Только не рядись, а я къ теб? приду, спасибо скажешь». —

– Ну что, Федюха, или деньжонокъ попросить хочешь? – сказалъ рыжiй рядчикъ, когда Лизунъ, помолясь Богу, подошелъ къ столу и положилъ на него шляпу. Рядчикъ былъ въ хорошемъ дух?, и ему не хот?лось отпустить лучшаго работника. Онъ сид?лъ за столомъ въ переднемъ углу и, снявъ об? руки съ стола, запустилъ большiе персты за кушакъ, чтобы не м?шать хозяйк?, собиравшей ему самоваръ и соскребавшей ножемъ передъ нимъ. Онъ думалъ себ?: «Малый молодой – пошалилъ. Ну, побранилъ, да и будетъ. А такого плотника не скоро найдешь». Но Лизунъ сейчасъ см?тилъ, что можно понатянуть хозяина. Онъ, не глядя въ глава хозяину, взялся за кушакъ, поверт?лъ его на т?л?. —

– Что сл?дуетъ отдай, Кузьма Кирилычъ, съ Миколы 5 не– д?ль и 6 дёнъ.

– Вотъ вы все такъ то, – сказалъ Кирилычъ, – ч?мъ бы теб? соблюсти хозяйское д?ло, чтобы прибавку получить, а вы какъ бы похуже; в?дь обидно, – прибавилъ онъ, обращаясь къ Ермилу. Онъ все еще хот?лъ умаслить Лизуна.

– Д?ло хозяйское, – отв?чалъ Лизунъ. – Худо, такъ не надо. А на мой разумъ, лучше нельзя, какъ я работалъ. Какъ еще теб? работать? Ужъ я ли не мастеръ, я ли не старался, какъ для себя, такъ и для хозяина, такъ и ребятамъ говорилъ. Какъ работа спорится, такъ и работникамъ и хозяину весело.

– Изв?стно, коли хозяину барышей не будетъ, то и работникамъ платить неч?мъ. – То-то глупъ ты бываешь!

– Н?тъ, братъ, я не глупъ, а я такъ уменъ, такъ уменъ, что поищешь.

– Мягко стелешь, жестко спать. Намеднись отъ?халъ по д?льцу въ городъ, безъ себя этому молодцу приказалъ, – говорилъ рядчикъ, обращаясь къ Ермилу, – такъ в?ришь ли, въ ц?лый день только и добра изд?лали, чтобы два дуба перер?зали, – я ихъ на сваи готовилъ, а они на перемета разр?зали.