Язык Ветра: Запрещенная организация

– Допустим, хорошо… – пытался продолжать мысль здоровяк.

– Это скорее колдовство, – нахмурилась Лучезарная.

– Алийцур. Так будет правильнее, – поправил Карей.

Райзгак вновь прочистил горло.

– Алийцур. Конечно. Так вот, неофит, выдающий себя одним из заключенных наверняка способен противостоять воздействию на него гаргента, – далее последовало педантично выдержанная пауза. – Если он послан на то место, чтобы помешать в случае побега, то это означает что он пробыл там довольно давно. Или же мы можем полагать, что каким-то образом эта роль постоянно заменяется с одного неофита на другого? – озадачил всех здоровяк.

– Допустим, замены не происходит, что тогда? – внимательно слушал Леден.

– Если замены не происходит, и он находится там всегда. Им же не известно заранее, когда побег кто готовит. Следовательно, у них нет каких-то специальных дат проверок, поэтому неофит варится в каторге очень и очень долгое время. От гаргента ему никакого вреда не будет, хоть он там всю жизнь проживёт. И…

– Я тебя понял, – не терпеливо сказал Леден. – Ты предлагаешь сверить списки тех заключенных, кто привезён в Маар давно, но не имеет физического влияния гаргента на себе.

Райзгак пару раз покачал головой, и заключил: «Верно!».

– Это значительно сузит круг подозреваемых, – одобрил Карей. – Однако, какой интервал мы можем взять за стандарт. Сколько может прожить человек, чьё тело начало мутировать гаргентом? Одну собу, полторы?

– Ну полторы – максимум. И то я бы уже такого человека заподозрил, – ответил Арчек.

– Полагаю, что всех, кто больше одной смены оборотной – уже попадает в список подозреваемых, – добавил Райзгак.

– Из всех мне знакомых случаев, я слышал лишь раз, чтобы человек пережил порог одной собы. Большинство всё же уходят раньше, к сожалению, – сказал Арчек, интонируя каждое второе слово.

– Это нам поможет, – согласился Карей.

– Отлично. Так мы сузим круг, – фальшиво улыбнулся Леден. – Но все же, у нас уже есть готовая удочка, как действовать дальше. Мы выманим крысу с помощью секретной информации. У нас есть доступ к приватному архиву Маар, – сказал он, ища одобрение в глазах Карея.

Шатен кивнул.

– И нам стало известно, о том, что Западная Республика поставляет тонны мехака за границу. И об этом известно только, – Леден загнул первый палец, – членам сената, – загнул второй палец, – ордену Равенство, состоящему из фанатиков, преданных законам своего тайного общества, – и напоследок третий палец, – а теперь ещё и нам.

В команде поселился азартный интерес, смешивающий ухмылки и морщины.

– То есть? – по-птичьему отдернул голову Райзгак. – Ты хочешь сказать, что сенатор тайком ведёт торговлю с монархами? – Леден ответил молчанием. – Но кому там нужен этот грязный ресурс?

– Я думал, что монарший мир на других континентах стабилен, – удивился Арчек.

– Что их так беспокоит? – шепотом обратилась Джуса к Йиви.

Та небрежно кинула:

– А сама-то подумай Розенн твой покойный стал бы пользоваться этой дрянью…

Она резко остановилась, оглянулась в поисках Элео. Он стоял в далеке, за палатками, и помогал что-то собирать двум девушкам. Тогда Йиви облегченно выдохнула, наверняка убедившись, что тот ее не слышал. Речь же идёт о его отце, было бы некрасиво, так вот при нем, – волновалась она.

– Отец Элео – твой монарх, стал бы использовать мехаковую энергию, как думаешь? – шепотом продолжила Лучезарная.

Джуса вгляделась в юного монарха:

Две девушки что-то бурно объясняли ему, размахивая руками – по-видимому разбирались в том, как получилась поломка тех металлических деталей, с которыми они работали. Как-только речь перешла к Элео, девушки чуть ли не на глазах посветлели: напряжение спало с лиц, и тела тоже полегчали, словно пропал груз с плеч. Молодой монарх эмпатично менял тон беседы каждым брошенным словом, каждым движением рук, словно превращая слона в муху, делая из стрессовой ситуацию смешную историю.

Этот взгляд, словно сочувствуя всей боли нэфэша, убеждал поверить в существование истинного добра. Густые брови Элео и его отца, были одинаково приподняты домиком. Глаза и уголки губ – были Рессана. Скулы угловатые, а нос чуть выпечен – это было уже от матери, но и её Джуса почитала равно Рэкки.

Отворачивая лицо от нахлынувшей ностальгии, Джуса неоднозначно пожала плечами, отвечая тем самым на вопрос Йиви:

– Думаю не стал бы.

– Вот и я о том же. Зачем всемогущим монархам нужна эта грязная энергия, от которой дохнет все живое. Они и без неё способны навести порядок.

Тем временем Арчек доказывал, свою уверенность в то, что монархи никогда бы не стали использовать мехак. Ведь его дед, служивший некогда одной из ветвей монаршей семьи Длан-га-Гат, рассказывал ему, что в поместье всё работало чудными силами: огонь в очаге горел не переставая, а платформы летали с этажа на этаж, без какой-либо механики.

– …А мехак опасен. Вы же сами говорили о гаргентовом излучении, так?

– Он прав, – вмешалась Йиви. – Мои розенны никогда бы не воспользовались этим.

– Это во-первых нецелесообразно, во-вторых слишком опасно, – подытожил Арчек. – Я не думаю, что те главы земель, которые присягнули королю, могут подвергнуть доверенных им людей, такой опасности.

– Друзья, все вы правы. Но увы у нас нет никакого объяснения этому, – подтвердил Леден, пытаясь повторить дружелюбие Арчека. На субъективный взгляд Йиви, выглядело это нелепо. – Просто послушайте, как одно лишь упоминание этого факта вызвало суету среди нас. А теперь представьте, какой резонанс пойдёт, когда кто-то в тюрьме пустит эту информацию по людям?

Команда одобрительно смолкла. Даже Йиви подумала над тем, что это отличный рычаг давления на Маарского шпиона.

– Республика гордится своей независимостью, – продолжал Леден, располагая к слушанию своим бархатным баритоном. – Сенатора воспевают в академиях, на заводах, предприятиях. Так что никто не может даже представить, что на самом деле за свою неприкосновенность, сенатор платит бартер нассихам с Центра.

В команде повисло тихое недопонимание, однако Леден опередил все вопросы.

– Откуда я взял эту информацию? – некоторые покачали головой с облегчением. Однако ответ Ледена их только разочаровал. – Да нигде. Карей сказал что узнал это, но источниками делиться не стал и не станет, не просите, мы уже пробовали. Всё что нужно, так это чтобы Самодур побольше болтал об этом, родив как можно больше слухов и сплетен на эту тему. И поверьте, нужный нам человек сам захочет с ним поговорить.

– Да, но откуда мне знать, кто из всех людей, кто захотел со мной поговорить – на самом деле шпион? – жалобно спросил Эбвэ?

Леден кинул взгляд на Карея:

– С этим тебе поможет кабальеро.

Карей вопрошающе кивнул ему в ответ. Очевидно, он не был в курсе дел.

– Находясь под прикрытием, ты проверишь списки всех прибытия заключенных за последние несколько соб, и скоординируешь Эбвэ.

– То есть, вначале отсеем по степени мутации, и сроку пребывания, как и предлагал Райзгак, – уточнил Карей.

– Именно. Вы отправитесь в Маар за шесть солсмен до начала спецоперации, – подытожил Леден, не отрывая взгляда от кабальеро. На что тот чутко кивал, стараясь дать понять, что на него можно положиться. – А сейчас поговорим чуть подробнее о вторжении.

Глава 12

Грусть самодура

Металлический лязг заполонил пространство.