Тайна леди Одли

«Мой долг достаточно ясен, – думал он, – он не становится менее ясным из-за своей мучительности или из-за того, что заставляет меня нести с собой разрушение и горе в дом, который я люблю. Мне нужно начать с другого конца и выяснить историю Элен Толбойс со времени отъезда Джорджа и до дня похорон на кладбище в Вентноре».

Мистер Одли остановил проезжавший мимо двухколесный экипаж и отправился назад в свою квартиру.

Он приехал на Фигтри-Корт как раз вовремя, чтобы написать несколько строк мисс Толбойс и успеть отправить письмо до шести часов.

«Это сэкономит мне день», – подумал он, направляясь на почту со своим коротким посланием.

В письме он спрашивал у Клары Толбойс название маленького портового городка, в котором Джордж встретил капитана Мэлдона и его дочь; несмотря на довольно близкие отношения между двумя молодыми людьми, Роберт Одли почти не знал подробностей о краткой супружеской жизни своего друга.

С того момента, как Джордж Толбойс прочитал объявление о смерти своей жены в «Таймс», он избегал любого упоминания о нежной истории, что была так жестоко прервана.

В этой короткой истории было так много муки! Какие горькие угрызения совести мучили его при воспоминании о том, как он покинул ее, что было жестоко по отношению к ней, все ждавшей и ждавшей его. Роберт Одли понимал это и не удивлялся молчанию своего друга. Они старались не говорить об этой печальной истории, и Роберт совершенно ничего не знал о том единственном годе в жизни своего школьного товарища, как будто они никогда не жили вместе в уютных апартаментах Темпла.

На письме, написанном мисс Толбойс ее братом Джорджем через месяц после женитьбы, стоял штемпель Хэрроугейт. Исходя из этого, Роберт пришел к выводу, что именно в Хэрроугейте молодая пара провела медовый месяц.

Роберт Одли попросил Клару Толбойс телеграфировать ответ на его вопрос, чтобы не терять день в расследовании, какое он обещал ей провести.

Ответ телеграфом пришел на Фигтри-Корт еще до двенадцати часов дня на следующий день.

Название портового городка было Уайлденси, в Йоркшире.

Не прошло и часа с момента получения послания, как мистер Одли уже приехал на станцию Кинг-кросс и взял билет до Уайлденси на экспресс, отправлявшийся без пятнадцати два.

Паровоз с пронзительным гудком умчал его в печальное путешествие на север мимо пустынных лугов и голых полей, слегка подернутых зеленью молодых побегов. Эта северная дорога была незнакома молодому адвокату, и широкие просторы зимнего пейзажа привели его в уныние, наполняя чувством полного одиночества. Ничто не радовало его глаз, так как он все время помнил о цели своей поездки; перед его беспокойным мысленным взором все время стояла еще более мрачная картина.

Стемнело, когда поезд доехал до конечной станции Галл, но путешествие мистера Одли не было закончено. Среди толпы носильщиков и груд нелепого разнородного багажа, которым путешественники обременяют себя, его провели, сбитого с толку и сонного, на другой поезд, который должен был доставить его на другую железнодорожную ветку, проходящую мимо Уайлденси и идущую вдоль берега моря.

Полчаса спустя Роберт уже почувствовал в ветерке, дующем в открытое окно вагона, соленую свежесть моря, и через час поезд остановился на наводящей уныние станции, построенной посреди пустыни песка и населенной двумя или тремя мрачными служащими, один из которых звонил в резко лязгающий звонок, когда прибыл поезд.

Мистер Одли был единственным пассажиром, сошедшим на этой унылой станции. Поезд унесся дальше, к более веселым местам, прежде чем адвокат успел привести в порядок свои растрепанные чувства и взять чемодан, который был с большим трудом обнаружен в черной пещере багажного отделения, освещенной лишь одним фонарем.

«Интересно, чувствовали себя поселенцы в лесной глуши Америки так же одиноко, как и я сегодня вечером?» – подумал он, беспомощно озираясь в темноте.

Он подозвал одного из служащих и показал на свой чемодан.

– Не отнесете ли вы его в ближайшую гостиницу? – попросил он. – То есть если я могу получить там хорошую комнату.

Человек рассмеялся, взваливая чемодан себе на плечо.

– Вы можете получить хоть тридцать комнат, сэр, если пожелаете, – сказал он. – В это время года в Уайлденси не слишком людно. Прошу вас сюда, сэр.

Носильщик открыл деревянную дверцу, и Роберт Одли очутился на широкой лужайке для игры в шары, покрытой гладко подстриженной травой, которая окружала огромное квадратное здание, темным силуэтом вырисовывавшееся перед ним в зимней ночи; лишь два освещенных окна оживляли эту твердыню: они находились вдали друг от друга и мерцали красным светом, словно маяки во тьме.

– Это гостиница «Виктория», сэр, – сказал носильщик. – Вы не поверите, но летом у нас здесь толпы народа.

При виде голой лужайки, пустых деревянных беседок и темных окон гостиницы было и вправду довольно трудно поверить, что в теплые летние дни здесь веселились люди; но Роберт Одли готов был поверить во все, что скажет ему носильщик, и смиренно проследовал за своим гидом к маленькой двери с торца большого отеля, которая вела в удобный бар, где более скромным летним отдыхающим предлагались освежающие напитки по их карману, и где не нужно было проходить сквозь строй чопорных, затянутых в белые жилеты официантов у главного входа.

Но в ненастном феврале осталось немного обслуживающего персонала, и хозяин гостиницы сам впустил Роберта в мрачную пустыню полированных столов из красного дерева и стульев, обитых материей из конского волоса, называемую комнатой для кофе.

Мистер Одли уселся поближе к широкой каминной решетке и вытянул свои усталые ноги на коврике у камина, пока хозяин разворошил кочергой огромную кучу углей и красное пламя с ревом устремилось в трубу.

– Если вы желаете отдельную комнату, сэр… – начал хозяин.

– Нет, благодарю вас, – ответил Роберт безразличным тоном, – эта комната меня вполне устраивает сейчас. Я буду вам чрезвычайно обязан, если вы закажете мне баранью отбивную и пинту шерри.

– Разумеется, сэр.

– И я буду вам еще более обязан, если прежде вы уделите мне несколько минут для беседы.

– С огромным удовольствием, сэр, – ответил хозяин. – В это время года у нас так мало жильцов, что мы рады угодить джентльменам, посещающим нас. Любая информация, какую я могу предоставить вам относительно окрестностей Уайлденси и его достопримечательностей, – добавил он, машинально цитируя небольшой карманный путеводитель по курорту, – я буду просто счастлив…

– Но я не желаю ничего узнать об окрестностях Уайлденси, – перебил его Роберт, слабо сопротивляясь разговорчивости хозяина. – Мне хотелось бы задать вам несколько вопросов о людях, которые когда-то здесь жили.

Хозяин поклонился и улыбнулся, всем своим видом выражая готовность рассказать наизусть биографии всех жителей небольшого приморского городка, если бы этого пожелал мистер Одли.

– Сколько лет вы здесь живете? – спросил Роберт, вынимая из кармана свою записную книжку. – Вас не будет раздражать, если я запишу ваши ответы?

– Вовсе нет, сэр, – ответил хозяин с напыщенной торжественностью и важностью. – Могу предоставить вам любую информацию, какая может оказаться для вас предельно ценной…

– Да, благодарю вас, – пробормотал Роберт, прерывая этот поток слов. – Вы жили здесь в течение…

– Шести лет, сэр.

– С пятьдесят третьего года?

– С ноября пятьдесят второго, сэр. До этого у меня было свое дело в Галле. Дом был достроен в октябре, прежде чем я въехал сюда.

– Вы не помните морского лейтенанта, в то время, я полагаю, на половинном жалованье, по имени Мэлдон?

– Капитан Мэлдон, сэр?

– Да, обычно его называли капитан Мэлдон. Я вижу, вы хорошо его помните.

– Да, сэр. Капитан Мэлдон был один из наших постоянных клиентов. Он обычно проводил вечера в этой самой комнате, хотя в то время стены были сырые, и мы не могли оклеить их почти в течение двенадцати месяцев. Его дочь вышла замуж за молодого офицера, приехавшего сюда со своим полком под Рождество пятьдесят второго. Они поженились здесь, сэр, почти шесть месяцев путешествовали в Европе, и потом вернулись сюда. Но джентльмен уехал в Австралию, покинул даму через неделю или две после того, как родился ребенок. Этот случай наделал здесь, в Уайлденси много шума, сэр, и миссис… миссис… забыл ее имя…

– Миссис Толбойс, – подсказал Роберт.

– Точно, миссис Толбойс. Все в Уайлденси очень сочувствовали миссис Толбойс, сэр, она была очень хорошенькая и такая обаятельная, что все любили ее.

– Вы не могли бы мне сказать, как долго мистер Мэлдон и его дочь оставались в Уайлденси после того, как мистер Толбойс покинул их? – спросил Роберт.

– Ну… нет, сэр, – ответил хозяин после минутного размышления. – Не могу сказать точно, когда это было. Я помню, как мистер Мэлдон часто сидел здесь, в этой самой гостиной, и рассказывал, что был обманут молодым человеком, которому так доверял, но не могу сказать, сколько времени прошло, прежде чем он уехал из Уайлденси. Но миссис Бакэмб может сказать вам, сэр, – живо добавил он.

– Миссис Бакэмб?

– Да, миссис Бакэмб принадлежит номер семнадцать Северных коттеджей – дом, в котором жили мистер Мэлдон и его дочь. Она неплохая, порядочная женщина, сэр, и я уверен, она расскажет вам все, что вы хотите узнать.

– Спасибо, я зайду завтра к миссис Бакэмб. Погодите – еще один вопрос. Вы бы узнали миссис Толбойс, если бы увидели?