Счастливая Жизнь Филиппа Сэндмена

– Ой, ну извините. Я больше не буду спрашивать, – только и сказал он перед тем как пойти своей дорогой. Соотечественник прошагал с ним немного, прошептав что-то, а после вернулся к Омиду и пригласил его зайти в кабинет.

– Нехорошо получилось. Он у нас супервайзер по отделу кадров.

– Я как-то знаком с организационной схемой и знаю кто есть кто, если вы еще не заметили. Этот супервайзер, тот супервайзер – ну и что? Это не дает им… – замахал он рукой, пытаясь подобрать слово.

– Им – дает. Как раз-таки им это дает и права, и свободы. Мы, рядовые работники, делаем свое дело и получаем свои деньги.

– Это тоже большой вопрос как вы работаете.

– Знаю, и тем не менее каждый находится на своем месте: мы зарабатываем деньги; супервайзеры – тоже, но больше, чем мы; мы стремимся стать супервайзерами, чтобы после сменить их. Сегодня они есть, завтра их нет.

– А работа? А люди, которые ищут работу? Может быть все эти четырнадцать человек занимают чьи-то места, кого-то, кто хотел бы работать и так же зарабатывать, но не паразитировать на чужих судьбах – нет, не так? Я не для того приехал сюда из своей – из нашей! – страны, чтобы тоже протирать штаны. Как-никак, я здесь управляющий, и я займусь вопросом всех, кого сочту нетрудоспособным.

– Извините, конечно, но ведь не вы их принимали на работу.

– Зато я их могу уволить… А кто их принимал, кстати?

Вдруг Омид замолчал. Тоненькие нити стали распутываться, выпрямляться и стягиваться в одну общую нить, тянувшуюся откуда-то из его недавнего прошлого.

– Не столь важно, кто их принимал. Да и зачем вам нужно лишний раз беспокоиться? В конце-то концов вы у нас – управляющий, начальник…

– Я сейчас думаю, пытаюсь представить все варианты развития ситуации и понять, что мне будет легче сделать: а) накатить на вас судебный иск и перелопатить все здесь, б) плюнуть на все и вернуться к себе домой и попытаться объяснить свой провал тем, перед кем я еще считаю должным отчитываться, или в) плюнуть на все, но не вернуться к себе домой, а открыть настоящую компанию, набрать добросовестных работников и создать вам здоровую конкуренцию. Посмотрим, что вы тогда скажете.

Соотечественник немного помолчал, внимательно смотря Омиду в глаза, и после вышел, сказав напоследок:

– Вам решать, конечно же, но первый вариант я лично не советовал бы рассматривать – так, дружеский совет.

Не делая никаких громких заявлений, Омид сразу же сел изучать доступные базы данных по рынку труда. Проведя за этим занятием около часа, он обнаружил, что с какого-то момента больше внимания стал уделять тем объявлениям, через которые не искалась, а предлагалась работа, и предложения были довольно интересными. Еще через полчаса Омида было уже не узнать: он так загорелся какой-то идеей, что даже любезно поблагодарил постучавшего в дверь коллегу, который напомнил о предстоящей встрече. На нее он пошел с облегченным сердцем и улыбкой на лице, чего не мог не заметить его соотечественник.

Вечером того же дня Омид, сидя на своем любимом стуле в «Гризли», жестикулируя и имитируя голоса своих коллег, рассказывал внимательно слушавшей его Ки о том, как достойно он смог разрулить такую казалось бы безвыходную ситуацию.

– Завтра у нас конец недели, и я ожидаю от них отчеты за прошедшую рабочую неделю. Может еще что-то и всплывет после сегодняшнего собрания, но и с этим я справлюсь. Кстати, они сами несколько изменили отношение к работе… или ко мне – не знаю. Короче говоря, они у меня в руках: пусть только что-то им не понравится или поднимут голос по тому или иному поводу!

– Ты явно знаешь о теории игр – области математики, изучающей взаимное поведение конфликтующих сторон, – вступила наконец в разговор Ки. – Я не спец в этой области, но одно положение я запомнила наизусть: если ты хочешь не проиграть – это важно: не «выиграть», а «не проиграть» – всегда считай, что противник не глупее и не слабее тебя, никогда не списывая со счетов его возможности. Кстати, отсюда и получается, что всегда нужно стремиться играть с более сильным соперником, чтобы самому стать сильнее. Так вот, мне кажется, что ты списал со счета большинство из того, к чему тебе на самом деле стоило бы прислушаться. Не верится, чтобы они вот так просто взяли и стали мягкими и пушистыми.

– А вот мы завтра и увидим, – подмигнув ей, игриво ответил Омид. – Я же во всяком случае не буду тратить время зря и предложу свою кандидатуру той, третьей компании. Очень уж интересной мне эта работа представляется: там и думать нужно уметь, и активным быть обязательно, и игра самая настоящая. Там можно реально сделать много денег, не вступая ни в какие сомнительные предприятия.

– Я и не спорю. Если это тебе и нервы укрепит, то я только «за».

Омида очень прельстило, что Ки высказала свое мнение о том, как он собирается действовать дальше.

– Тебе действительно не все равно, как у меня сложится судьб… то есть, как я выйду из этой ситуации?

– Не все равно, – кратко ответила она, глядя ему в глаза искренним взглядом. – По пиву?

Хаким особо не переживал, когда Омид сообщил ему во время очередного телефонного разговора о своем решении оставить дело. Он также отметил, что сожалеет о том, что все обернулось именно так, а не иначе – формальность, на которую Омид решил не реагировать. Единственное, что Хаким все-таки захотел узнать – возвращается ли Омид на родину или нет.

– Пока у меня это не входит в планы. Компания, в которой я буду работать, находится здесь. Кстати, мне нужно будет рекомендательное письмо. Я покопался, но так и не смог понять, кто именно должен мне его дать. Я не смог выйти на связь с кем-либо из высшего менеджерского состава. На бумаге там их несколько человек, но ни с кем из них я не смог установить контакт. Может быть посодействуешь мне хоть в этом вопросе? Или может сам дашь мне рекомендацию?

– Ты не переживай, я все сделаю. Сегодня у нас среда, так… Завтра в течение дня письмо будет у тебя. Устроит?

– Да, конечно. Спасибо тебе.

– Не стоит. Будем на связи.

Омид попрощался с Хакимом и дал отбой.

– Что не так? Давай, говори, я же вижу, что что-то случилось в офисе. Или дома?

Ки не пришлось долго тянуть из Омида слова. Ему нужно было поделиться своими переживаниями, и она была по сути дела единственным человеком, кто мог бы его выслушать.

– В офисе. В офисе мне дали рекомендательное письмо, причем заверено оно было человеком, о существовании которого я стал сомневаться с того дня, когда пытался с ним лично связаться. Там есть еще какие-то лица в нашем менеджменте, и со всеми я пытался войти в контакт, но в данном случае отреагировал он. Тогда он был просто недосягаем, и нигде о нем я не мог найти какой-либо информации. Прямо-таки гений-самородок, создавший такую компанию, но нигде не засветившийся. После я попросил Хакима – я тебе говорил о нем…

– Да-да, твой друг.

– Ну да… дома. Вот, я попросил его решить этот вопрос, и в течение суток бумага была направлена мне. Когда у нас день, то у них – ночь, и получается, что реакция была незамедлительной. И вот я думаю: если я был не в состоянии с ним связаться, то как это удалось Хакиму? Если мне не хотели отвечать, то почему тогда ответили ему? Или если…

– Такой вопрос – извини, что перебиваю – кто именно подписал с тобой договор? Чья там подпись стоит?

– Бумага в офисе, а я не помню. Подпись там факсимильная стояла – не от руки. Ну, распечатка файла, как я понимаю. Электронная, ну же!

Омид смотрел на Ки недопонимающе-вопросительно, она же на него – объясняюще-утвердительно, но говорить того, что она думает, ей пока не хотелось.

– Так ты получил свою рекомендацию?

– Ну да, получил.

– Приложил к заявлению?

– Да-да, все бумаги я сегодня сдал: заявление, резюме, рекомендацию. Сегодня был в отделе кадров.

– Ну тогда расслабься – будем ждать, – улыбнувшись, приободрила его Ки и положила свою теплую ладошку на его руку. – Кстати, я забыла спросить: тебе в пятницу твои хоть прислали отчеты?

– Прислали, а как же… Как я и ожидал: трое написали в том формате, который я предложил, остальные – как попало. Трое вообще ничего не прислали. Меня это уже как-то мало волнует, если честно. Сегодня я никому ничего не говорил, пусть думают, что я приноравливаюсь к условиям, или что я сломался – мне не жалко.

– Вечером прошвырнемся по городу, чтобы завтра было что «рассказывать коллегам о нашем прекрасном городе», – имитируя голос коллег Омида, промяукала Ки, чем очень рассмешила его. – Вон какое небо чистое, и тепло сегодня. А сейчас давай-ка закажем себе чего-нибудь покрепче.

Гром грянул через четыре дня, когда на мобильный телефон поступил звонок с незнакомого номера. Был конец недели и Омид разбирал очередной комплект бессмысленных недельных отчетов о работе, которые ему прислали сотрудники, потягивая кофе.

– Я слушаю! Да, это я. Да-да, конечно!.. А какая именно проблема?

И еще через минуту, побледнев и отставив кружку с недопитым кофе, он добавил:

– Я буду через полчаса.

– Вставай, – сказала Ки, набрасывая куртку и приглашая Омида за собой. – Идем в парк. Его я тебе еще не успела показать, вот и использую удобный случай. Там воздух лучше, дышать свободнее, там и поговорим. Главное, не принимай это все близко к сердцу. С каждым может случиться. Обстоятельства, конечно, уникальные, но случиться такое может с каждым.

На небольшой территории в центре города был разбит прекрасный маленький парк. Если бы Омид успел побывать здесь раньше, ему было бы чем польстить своим циничным коллегам, и делал бы он это искренне. Здесь все было сделано – то, что делалось руками человека – красиво, со вкусом, с чувством меры, и каждая скамейка, каждый мостик через ручеек, каждая урна для мусора прекрасно сочеталась с нерукотворными чудесами природы, представленными в виде деревьев, кустарников, травы, мха, а также время от времени мелькающих в желтеющих и краснеющих кронах деревьев белок. Вся эта умиротворяющая картина идеально дополнялась музыкой птичьих голосов, обладатели которых время от времени спускались к мраморному фонтану, расположенному в самом центре парка.