Звери Стикса. Часть 1. Контрольная служба «Смерть»

– Да… Все оказалось проще, чем я думал.

Ютзи понимающе улыбнулась, щурясь на солнце.

– Поправил здоровье?

Пес серьезно кивнул.

– Поправил. Отправил на Стикс очень необычный амулетик.

Он немного подался в ее сторону. Ему хотелось поделиться, поговорить. Ютзи была ему «своей» и он был рад возможности быть откровенным.

– А еще я понял одну странную вещь, которой от себя не ожидал. Я… кажется, я ненавижу глупых женщин.

Девушка глубоко затянулась, откинула голову назад и с удовольствием выдохнула.

– Ты мизантроп, Фауст. Ты всех ненавидишь.

– Спорить не буду. Но раньше мне это не мешало… ну, в смысле спать с ними. А тут… У меня была возможность провести полный уикенд обоюдного секса с длинноногой брюнеткой, выглядевшей лет на 18. И баланс так хитро подтянут ,что еле заметно, не раздражало совсем. Но вместо этого, как только сошло первое желание, я понял, что больше не прикоснусь к ней. Не хотелось. Мне стало противно, потому что она была… как бы сказать… неприятна как человек.

Японка понимающе покачала головой.

–У меня тоже так было.

Фауст не удержался и взглянул на нее прямо. В голове тут же взорвался огненный цветок. Он поморщился и отвел взгляд.

– В какой-то момент я поняла, что терпеть не могу слабых мужчин. Это было сложно. Знаешь, азиатские миниатюрные девочки вроде меня, в основном, привлекают всякое отребье. Школьная форма, гольфики, бантики. Желание доминировать и постоянная жажда дефлорации. Им обязательно нужно, чтобы я корчилась от страха и боли, даже если у них член с пипетку. Им нужно разрушать девственность и смотреть в лицо жертве разрушения. Сначала мне наоборот было хорошо, я ведь практически не чувствительна к боли. Притворялась. А потом просто как переклинило. Словно другими глазами увидела. Тоже стало противно. Они такие… жалкие что ли. – она затушила сигарету в пепельнице и постучала черным ногтем по столику. Выглядело как подростковый маникюр, но это было далеко не так. Фауста передернуло. В моменты опасности эти ногти вытягивались дюймов на десять. Длинные, черные, прямые. Смертоносные.

– И как ты теперь… живешь?

Она пожала плечами.

– Приспособилась. Наверное, это действительно юношеский угар прошел. Теперь я избирательна. Придирчива. Все происходит дольше, более сложно.

Пес кивнул. Ему стало намного легче. Они еще немного посидели в тишине, прислушиваясь к ветру в березах и радостному щебету птиц. Серая фигура кошки мелькнула среди яблонь в глубине сада.

– Как подопечная? – сменил тему пес.

– Хорошо. Почти не плачет. Сильная и жизнелюбивая девочка. Проекционный шар купила, заказала со Стикса целую гору какой-то аппаратуры, вчера установили. Много играет.

Фауст непонимающе нахмурился. Перед глазами промелькнула картина футбольного матча с кошкой в нападающих.

– Во что?

– На фортепиано, дубина.

– А!… Я не знал.

Где-то рядом с домом он услышал громкое фырканье. На подъездной дороге сидела, тревожно шевеля лохматыми ушами, большая оседланная лисица Чернобурка.

–Мне пора.

Пес кивнул.

– Слышу. В ней воплотилось все нетерпение, подавленное в тебе, так?

Ответом ему послужило молчание. Он осторожно повернул голову. Рядом уже никого не было. Только высокая трава за домом широко качалась, провожая нырнувшую в нее лисицу. Пес вздохнул. Судья Баньши умела быть настоящим призраком.

– Спасибо за помощь, Ютзи. Береги себя.

Глава IIX. Лесная ведьма.

Дни ползли спокойно и размеренно. Кошка потихоньку возвращалась в обычное русло. Она стала выходить в город, ездить на концерты и спектакли. Теперь Фауст сопровождал ее всюду и неукоснительно – туда и обратно. Как-то постепенно, но без особого сопротивления или усилий с обеих сторон, у них завелось обсуждать что-то по пути домой. Сначала отсмотренное шоу, потом о работе. А затем и просто обо всем на свете. Несколько раз они даже засиживались до ночи за чаем или игрой в китайские шашки. Фауст сначала радовался тому, что ему так легко удалось восстановить приятные отношения с подопечной. Он все меньше контролировал свои слова и мысли и все чаще произносил что-то поддерживающее или учтивое автоматически. Ее расположение тешило его тщеславие и он это сознавал. Он осторожно экспериментировал с дистанцией, прямо как когда он был совсем молод и только начинал осознавать силу и власть своего мужского обаяния. Но позже он стал ощущать неловкость и даже вину за то, что по сути пользуется кошкой, словно тренажером социальных навыков. Утешало его то, что берега он всегда чувствовал безошибочно и по–настоящему границу близости ни разу не нарушил. Кира заслужила его уважение своим поведением и рассудительностью и чем больше ее узнавал, тем крепче становилось это чувство. Она была легкой, непринужденной в общении, обладала восхитительно черным и тонким чувством юмора и глубоким сложно устроенным умом. При этом она была девушкой закрытой и он всегда ощущал, что вообще-то она отлично сечет все его ухищрения и на самом деле едва ли подпустила его к себе сильно близко.

У Фауста образовалось вдоволь свободного времени. По–началу он бесился, маялся и беспрестанно ворчал на Маркуса, потому что в итоге все равно вышел «щадящий эмоциональный режим», как тот и хотел. Но потом его осенила мысль, что он действительно может легально заняться тем, на что не хватает жизни и что его успокаивает и восстанавливает. И он занялся – отремонтировал и улучшил свое седло на Лошадь. Потом зимнее. Потом вспомнил юношеские свои увлечения и смастерил пару сбруй, не пожалев устрашающих украшений. Также он выделил для себя небольшой пустующий участок в саду и начал готовить его под карэсансуй.

Через пару недель такого отпускного режима существования, Фауст во время утренней пробежки обнаружил в почтовом ящичке объемистый пакет документов в фирменном бежево-карамельном конверте КС с черной ромбовой печатью. Это пришли полные данные с энергоанализами – Джекоба, Мантичини, зомбиводца из Дродорфа и взорвавшегося ассистента.

– Ненависть? – угрюмо спросила заспанная кошка, спустившись из спальни около полудня. Фауст обустроился в ее гостиной, разложил на полу дорожками все четыре дела и скрупулезно сравнивал все показатели.

– Ненависть, – выдохнул он. Как он ни пытался подтянуть хоть что-то еще, но анализы были совершенно однозначными – с огромным отрывом ведущей Формой энергии в каждом из умерших была ненависть. Он с досадой бросил ручку и исписанный блокнот в угол. – Мне очень жаль, кош.

Она в ответ безразлично пожала плечами.

– Чтож. Это всего лишь говорит о том, что я вовсе не такой ангел, каким хочу казаться.

Пес задумчиво покачал головой.

– Мне это говорит о другом. Вот что я тут думал. Все, кроме ибн Агра – это который с зомби из Дродорфа – все тебя знали лично. И какое-то время в прошлом вы общались, так?

– Так, – она зашла за кухонный островок, достала треугольный пакетик сливок, прокусила его острыми клычками и с удовольствием высосала. – У них у всех теоретически был повод испытывать ко мне ненависть. Мантичини злился, потому что старел. Он говорил, что ему нужна моя молодость… Джекоб приревновал к моему высокому положению и вниманию со стороны КС. – тут она запнулась, потому что к горлу у нее подступило. Отвернулась выбросить высушенную коробочку. Задержалась немного у раковины, срочно потребовавшей ее полного внимания и протирания. В общем, отдышалась и снова повернулась к Судье, готовая продолжать беседу. – Почему мог злиться на меня Дилан, я не знаю. Когда Волфтейн выделил мне лабораторию, состав ассистентов там уже был. Мы не очень-то и общались, но без конфликтов.

Она чуть хлюпнула носом, пытаясь замаскировать свои чувства под попадание пыли. Пес тактично делал вид, что не замечает ее телодвижений.

– Я сделал пару звонков утром. Ты знала, что два года назад он тоже получил грант от КС на исследование?

– Дилан? Нет, я не знала.

– Что-то про трансфигурацию… – пес легко поднялся и подобрал свой блокнот. – «Трансформативные возможности Формы Вины в Форму Жизни».

Кошка фыркнула.

– Глупость какая. Вину нельзя ни во что трансфигурировать, потому что она сама не первичная Форма. Чувство вины это Форма Гнева, развернутая на самого носителя. Ему надо было сначала возвращать Вину в Гнев, а потом уже пытаться переводить Гнев в Жизнь. Вот это было бы уже интересно…

Пес наклонил голову и внимательно слушал.

– Ты это все только по названию поняла?

– Чего тут понимать-то? Тут все просто, – пожала плечами девушка.