Надежда Черного Круга

Она подняла правую руку вверх:

– Разве вы не узнаёте это кольцо?

Синий перстень грозно блеснул в свете костра. Взгляды собравшихся обратились на него.

– Перстень Тюремщика! – пронесся вздох по толпе.

– Это Тюремщица Флифа!

– Как непосвященная может быть Тюремщицей? – усомнился кто-то. – Не потому ли Флиф оказался столь близок к освобождению?

– Это Соа освободила Флифа, – напомнили ему. – Кто бы ни был Тюремщиком, золотая змея сильнее.

Вита, стараясь не обращать внимания на вспыхнувшее «в кулуарах» обсуждение, отошла от жаркого костра вместе с Фаиратой. Народ прибывал. Бэла представляла всех, но Вите ничего не говорили вычурные имена, и она тотчас же их забывала. Фаирата молчала, Вита тоже не заговаривала и лишь поеживалась на резком ветру пустыни. Ветер нес обжигающую пыль, трепал складки ее бледно-голубого одеяния. «Парадное платье моей матери», – сказала Фаирата. Оно не шло к ее рдяным волосам, а соломенной блондинке Вите пришлось впору. Вот только разрезов в нем было чересчур много…

– Все в сборе, – промолвила Бэла. – Пора устанавливать барьер.

Вита однажды присутствовала при установке барьера. Это было на второй день их знакомства с Фаей и произвело на Виту огромное впечатление. Сердце замирало, когда под аккомпанемент заклинания земля изгибалась чашей. Фаирата выкрикивала слова заклинания с неистовым торжеством, а Бэла произносила их спокойно и величественно, и под мерный звук ее голоса края горизонта так же медленно и размеренно вздымались вверх. Шуршал песок, чуть осыпаясь ко дну чаши. Ветер стих – стены барьера служили надежной преградой.

Бэла воздела руки к черному, мерцающему звездному небу:

– Именем Айанур я устанавливаю этот барьер до тех пор, пока шабаш не примет решения!

В тот же миг края гигантской чаши с костром посредине, алевшим словно сердцевина чудовищного цветка, подернулись холодным голубым огнем. Вита невольно вздрогнула. Теперь Айфарет начисто отрезан от остального мира, в то же время находясь в нем. Ни вездеход, ни самолет не проникнут сквозь светящуюся границу. Случайный путник в пустыне примет ее за мираж. Лишь такие, как Флиф, способны пройти сквозь барьер, созданный чужой магией.

Смолк рев огня, пламя безмолвно застыло над Айфаретом. И в этой неестественной тишине гулко прозвучал голос мужчины с властным лицом, обрамленным бакенбардами и прямыми черными волосами. Говорил он, кажется, по-французски, но Вита все понимала благодаря висевшей в левой мочке Переводчице.

– Итак, настала ночь, выбранная звездами для начинания. Сегодня Черный Круг должен избрать путь, которым он будет идти. Время не ждет, и ночь кончится. Давайте обсудим дело, не откладывая. Хозяйка, тебе слово.

Бэла встала, взмахом белого рукава привлекая к себе внимание.

– Золотая змея Соа пришла к Бетреморогской башне Хешширамана, – сказала она. – Она уничтожает заклятие Тюремщика. Пожиратель Душ может оказаться на свободе, если мы не примем экстраординарных мер.

Какие такие экстраординарные меры, думала Вита. Ей был известен только один способ укрощения Флифа – тот, которым она однажды воспользовалась, вычитав в колдовской книге. Ее мучило недоумение. Долго она не решалась задать вопрос, но в конце концов не выдержала. Она откашлялась, дабы придать себе смелости.

– Что вы имеете в виду под экстраординарностью? Дождаться полнолуния, использовать перстень – и дело в шляпе.

В ту же минуту она пожалела об этой реплике. Она почувствовала на себе множество взглядов, во многом похожих на взгляды знакомых девушек, узнавших, что она не имеет понятия о том, кто оказался внебрачным сыном племянника мужа главной героини многосерийного телесериала «Любовь и кровь».

– Я же сказала, – терпеливо и спокойно ответила Бэла, – что Соа уничтожает заклятие своим присутствием. Пока что Флиф привязан к башне, ибо Луна еще не набрала полную силу. Но если в ночь полнолуния Соа будет рядом с Пожирателем, перстень потеряет могущество, и оковы разрушатся… возможно, навсегда.

Вита открыла было рот, но ее перебил протолкавшийся из задних рядов лысый старичок в остроконечном колпаке с изображением звезд:

– Чем мы здесь занимаемся, позвольте спросить? – в его дребезжащем голоске звучало возмущение. – Как смеем мы говорить о противодействии Флифу? Мы Черный Круг или сборище сентиментальных сопляков и соплячек? Флиф – исток темных сил, черный абсолют, которому, в конечном счете, все мы должны поклоняться! Или мы предадим собственные принципы? Или Черный Круг стал белеть?

– Помолчи, Хафиз! – прогремел француз с черными бакенбардами. – Я тоже могу спросить тебя: мы Черный Круг или кучка слепых фанатиков? Чем мы будем заниматься здесь – философствовать о черном и белом или решать проблему?

Старикан что-то заговорил в ответ, но его заглушили крики:

– Решать!

– Пусть Хафиз убирается к Пожирателю, а мы туда не спешим!

– Давайте займемся делом!

Француз поднял руку, грозно сверкнув очами, и все умолкли.

– Когда у нас будет время, мы соберемся обсудить, на чем зиждется Черный Круг… а пока перед нами проблема более насущная и сугубо практическая. Ваши предложения!

Светлая голова, оценила его Вита.

– Что это за мужик? – тихо спросила она Фаирату.

– Дарьен, верховный колдун, – шепнула она. – Считай, что председатель шабаша.

Дискуссия долго не возобновлялась. Колдуньи и маги что-то не спешили с предложениями. Так порой бывало и на научных диспутах.

– Позвольте, – Вита вновь решилась вмешаться. – Если дело обстоит так, как вы говорите, то до наступления полнолуния змею Соа необходимо… – она замялась, подбирая подходящее слово, – э… удалить?

Собравшиеся зашевелились, снисходительно переглядываясь.

– Да, – сказала Бэла. – Другого выхода нет.

– Так займитесь этим, – Вита пожала плечами. – Разве это столь уж трудно для тех, кто владеет неведомыми науке силами?

– Ты находишься на шабаше Черного Круга, – напомнил Дарьен, запахнувшись в плащ от ночной прохлады. – Здесь никто не властен над Соа.

– Ну, тогда обратитесь к Белому Кругу.

В толпе послышался смех.

– О, это же сумасшедшие. Они пальцем не шевельнут против своей Владычицы Света. А мы – увы. Мы связаны службой богам Черного Круга. Нас не существует для Соа.

– Иными словами, – своим бархатным голосом пояснила Бэла, – для выполнения этой задачи нужен некто, не поклоняющийся ни белым, ни черным богам, – и она взглянула на Виту в упор.

Та похолодела от внезапного прозрения и отступила на шаг. Вот зачем ее сюда притащили! Проклятье! Опять! Почему она должна затыкать собой все дыры?

– Нет, вам не удастся втравить меня в это! – быстро проговорила она. – Я сыта Флифом по горло.

– Подумай, – вкрадчиво произнесла Бэла. – Если ты не поможешь нам справиться с Соа, то конец света, однажды отложенный, наступит.

Вита сглотнула и отрицательно замотала головой.

– Может быть, ты не против стать самоубийцей, но ведь и остальной мир канет во тьму. Леса и озера, города и материки, твои друзья и родные, дети, женщины, мужчины…

– Черт бы вас всех побрал, – бессильно проскрипела зубами Вита.

– А может быть, тебе плевать на окружающий мир, – продолжала Бэла. – Тогда подумай о себе. Ты хочешь сгинуть в ледяном мраке пасти Флифа? Ты ведь по себе знаешь, что ему неизвестны ни жалость, ни расчет. Если он вырвется на свободу, он уничтожит всё и всех. И ты позволишь ему сделать это? Разве ты перешла на службу Пожирателю?