Хроники Нордланда. Грязные ангелы

– Гари… – Поднял руку принц, но Гарет повторил с нажимом:

– Отец, это очень важно!! Просто выслушайте меня. Я вас прошу.

– Хорошо. – Ответил принц, не глядя на него. – Я выслушаю. Но моё мнение ты уже знаешь. Я не хотел причинять тебе боль или обижать тебя. – Он повернулся к сыну. – Ты молод и упрям; я ценю это твоё качество. Ты привык к самостоятельности; тебе кажется, что если ты сам этого не сделал, то это всё равно, что не сделано. Я прав?

– Я не критикую ваши действия. – Гарет чуть покраснел. – И не хочу сказать, что смогу что-то сделать лучше, чем вы. Я просто… просто знаю немного больше, чем вы. Я знаю, что происходит с моим братом; знаю, что он чувствует, и знаю, что он жив. Эта связь… Она только между нами. Я не могу её ни объяснить, ни доказать. Я понимаю, что вам сложно в неё поверить.

– Ты прав. Возможно, ты просто сам себя настроил, сам себе внушил, что эта связь существует…

– Я не дурак и думал об этом! – Пылко воскликнул Гарет. – Я опасался этого, и старался проверить себя. Но теперь я уверен. Я знаю, где он. Выслушайте меня! Если я где-то ошибся, поправьте меня, укажите на мою ошибку. Я столько узнал, что мне необходимо, просто жизненно необходимо услышать ваше мнение обо всём этом.

– Хорошо. – Принц сел в кресло, кивнул Тиберию, и тот принёс вино, смесь орехов и кураги с изюмом, и печенье – всё для сына, сам он почти не ел, утратив вместе с вкусом к хорошей еде и аппетит. Гарет сел напротив, и рассказал отцу почти всё, умолчав лишь о Садах Мечты. Начал он с того, как нашёл Кошек и поговорил с Манул, а закончил тем, как расправился с Дикой Охотой. Про засаду Гарет рассказывать тоже не стал – пощадил отца. Тот не должен был знать, что едва не потерял и второго сына. Во всяком случае – не теперь.

Забыв про угощение, принц погрузился в тяжёлое раздумье. Многие вещи в рассказе Гарета не были для него неожиданностями. Он давно подозревал, что на Юге неладно, только не хотел об этом знать. Но по-настоящему его взволновал рассказ о том, что на Юге возрождается некромантия.

– Я думал, что это невозможно. – Произнёс он наконец. – Когда мы покончили с Райдегурдом, мы очень тщательно изучили всё его наследие, всех его слуг, и самого Драйвера в том числе, на присутствие хоть каких-то магических сил или способностей. Поверь, там не было ничего. Вообще ничего. Драйвер не колдун. А об Александре Барр я даже не слышал ничего.

– Отец, но это чистая правда!

– Я не спорю! – Успокаивающе поднял руку принц. – И я верю тебе и вполне понимаю серьёзность положения. Ты прав. Я искал только в Редстоуне, а мне следовало подумать о том, что Драйвер мог схитрить и спрятать моего сына где-то вдалеке…Нет, – поправился он, – об этом я думал. Мы следили за ним, следили несколько лет… Но он оказался хитрее и терпеливее. Он мог, ты прав, мог прятать его под покровом этой магии, о которой ты говоришь, где-то вдали, в глуши, выжидая, пока я не утрачу веру и не перестану искать. И ты прав, что не бросился с мечом наголо в Редстоун. Этим ты только убил бы брата. Но теперь мы должны как-то вытащить мальчика оттуда, если, как ты говоришь, он ещё жив. Любой ценой. Это сделает наше золото… Может быть, наши власть и авторитет и в самом деле пошатнулись, но мы всё ещё чертовски богаты.

– Я прикажу Марчелло…

– Нет. – Остановил Гарета принц. – Не Марчелло. Его слишком хорошо уже знают на Острове. Нам нужен человек новый, неизвестный здесь никому, но достаточно умелый и отважный. И вот поиск такого человека вполне можешь поручить своему Марчелло.

– Мне страшно, отец. – Признался Гарет. – Я сделал всё, чтобы не показать своих подозрений, и всё же мне страшно. Я боюсь за него. Он чуть не умер – я чувствовал на себе дыхание смерти… Сейчас он здоров, но с ним что-то происходит. Что-то… странное. Я сам не понимаю своих ощущений. Каждую минуту я жду удара, и не знаю, когда он придёт, и придёт ли! Знаю только то, что почувствую его.

– Мне трудно это понять, и признаюсь, не уверен, что до конца верю в это… – Сказал принц. – Хотя и понимаю, что вы, эльфиниты, странные существа, и для нас, и для самих эльфов вы – загадка. И то, что ты говоришь… для меня непостижимо. И всё же мне жаль вас. Обоих. Он мучается где-то, а ты страдаешь здесь. Долгое время я пытался утешить себя тем, что для моего сына всё позади – и страх, и боль. И мне почти это удалось. – Принц отошёл к окну, из которого видны были Ригина, корабли и лодки, и крыши далёкого города. – Я думал, что ты не понимаешь, каково это: мучиться мыслями о том, как маленький мой мальчик страдает… Как плачет и зовёт меня… И мне ничего не оставалось, как смириться с его смертью и утешать себя тем, что, по крайней мере, он в раю и счастлив. А теперь понимаю, что ты страдаешь куда больше, чем в своё время страдал я. – Он повернулся к сыну, и его большие глаза удивительного, тёмно-серого, как карандашный грифель, цвета, излучали печальную нежность. – Нет ничего страшнее, чем ожидание там, где от тебя ничего не зависит.

– Я сознательно сохраняю эту связь. – Твёрдо сказал Гарет. – Мне кажется, нет, я почти уверен, что помогаю ему этим. Делю его боль с ним.

– Но что ты будешь делать, когда найдёшь его? – Вырвалось у принца. – Ведь по сути вы – чужие друг другу… Возможно, он даже не помнит, кто он и откуда… Он ведь был так мал!

– Не важно. – Сказал Гарет. – Я не дурак, и понимаю это, и готов к этому. Я верю, что и он чувствует меня, и эта связь поможет нам. Ну, а если нет… Всё равно, я верю в наше родство. Мы справимся. Лишь бы он нашелся! Лишь бы мы не опоздали.

– Я передаю тебе управление герцогством, Гари. – Помолчав, принц вернулся в кресло, и потянул к себе шкатулку с документами. – Целиком и полностью. Теперь ты здесь хозяин.

– Отец! – Рванулся Гарет. – Но вы же не оставите меня одного?! Мне нужны ваши советы, ваша мудрость и опыт… И ваше милосердие. У меня его нет. Я слишком эльф для этого… Я не прощаю. Не умею прощать. Не умею жалеть!

– Ты недооцениваешь себя! – Засмеялся принц. – И в любом случае, не надейся даже на то, что я постригусь в монахи и удалюсь в пустыню. Я останусь здесь, в Хефлинуэлле, с тобой, и мои советы и мудрость будут к твоим услугам в любой день и в любую ночь. Позови Тиберия. Мы подпишем всё, что требуется, и он передаст тебе ключи и печати.

Дрэд, искренне радуясь тёплой погоде, по своему обыкновению, кормил голубей, поздравляя их и себя с наступлением лета.

– Эх, вам бы в Италию! – Подсюсюкивая, рассказывал он птицам. – Там бы вы не мёрзли, не обмораживали бы лапки, не погибали бы от этих треклятых морозов! Ты мой бедняжка! – Он с непритворной жалостью обратился к голубю, припадающему на лапку со скрюченными пальцами. – На, кушай, кушай, мой хороший!

Тихо постучавшись, к нему вошла женщина в одежде кармелитки, с низко надвинутым капюшоном, глубоко спрятав руки в рукава рясы и ступая абсолютно неслышно.

– Почему кармелитка? – Не оборачиваясь, спросил мастер Дрэд по-английски.

– А почему нет? – Возразила она на том же языке с мягким приятным акцентом.

– В самом деле. – Дрэд посюсюкал голубям.

– Молодой герцог Элодисский в самом деле уничтожил Дикую Охоту. Очень эффективно и быстро. Я думаю, ему кто-то помогает в Найнпорте.

– Известно, кто ему может помогать. – Скривился Дрэд. – Евреи. Его итальянец – на самом деле еврей, выкрест, прикидывающийся христианином. Дикую Охоту давно надо было направить в Междуречье; там она была бы более к месту.

– В чём проблема? У Драйвера достаточно отморозков, чтобы создать новую.

– Верно. – Задумчиво кивнул Дрэд. – Я подумаю над этим. Что с другим слухом?

– Это тоже правда. Он жив. Хуже того: он сбежал.

Дрэд быстро обернулся к ней:

– Это точно?..

– Я… уверена. У меня отличный источник. В Редстоуне нет привлекательных женщин, и его слуги и приближённые… хм… испытывают дискомфорт от их отсутствия. Моя подруга… назовём её так, – утешает и спасает Гестена, очень доверенное лицо при бароне. Он многое ей рассказывает. И очень много знает. Так вот, из Садов Мечты сбежали трое: двое полукровок и девушка-горбунья. Драйвер совершенно обезумел; но самое главное – он стремится держать этот побег в страшной тайне, и очень боится. Его люди перекрыли дороги в Гранствилл – зачем бы это? Для полукровки логичнее было бы рвануть прямиком в Таурин, там и следует искать их в первую очередь.

– Согласен… А ты что об этом думаешь?

– Что ему помогли сбежать, конечно. Кто-то подкупил горбунью-повариху, она помогла им выбраться, а у замка их ждали лошади либо, что более вероятно, корабль. На Гранствиллской дороге они не появятся. Они поплывут в Таурин, либо в Элиот, зависит от того, кто организовал побег. Лично я склоняюсь к тому, что это дама Бель. Она, как вы знаете, сумасбродка и не выносит отказов и разочарований. Она захотела этого юношу, она его получила… Вопрос цены её никогда не волновал.

Дрэд поморщился.

– А его брат? Он мог организовать побег?

– Не сходится. Даже если он каким-то чудом узнал, у него не было времени, чтобы всё это спланировать и провернуть; это во-первых. А во-вторых, за ним постоянно следят – за ним, и за его Марчелло. Они уплыли в Таурин, где эльфы подобрали девчонку, удравшую от Дикой Охоты. После чего вернулись, подловили Охоту и уничтожили её… Всё указывает на то, что ради этого они и подались на юг. Все знают, что молодой Хлоринг ненавидит Драйвера и считает его виновным в смерти матери; я согласна с теми, кто считает, будто он будет стремиться уничтожить барона или хотя бы сильно навредить ему. Поиски брата он активно ведёт на Севере, в Винетте. Как мне думается, герцог довольно примитивен и предсказуем… Юный красавчик! Его слуга Марчелло куда опаснее.

– Зачем они хотели повидать Барр?

– До них дошли слухи, что она ведьма, я полагаю.

– Полагаю… Этого не достаточно. Мне нужно знать наверняка. Но ты займёшься другим. Если беглец объявится в Элиоте, он должен достаться мне. Это огромнейший козырь в сложившейся ситуации. Он знает такое – по крайней мере, должен знать, – что позволит держать мне местных вот так, – Дрэд сжал кулак, – и значительно упростит мне задачу. О, этот мальчишка – это очень ценная вещь, и он мне нужен любой ценой. Слышала?.. Любой! Описание есть?

– Полукровка, длинные прямые чёрные волосы, серые глаза, шрам на губе. – Кармелитка пожала плечами. – Необычно то, что черноволосый, таких полукровок мало. И ещё: он очень высокого роста, просто необычайно высокого.

– Хорошо. Я дам эти приметы ещё кое-кому. Если выследишь его, не рискуй. Обратись к Доминику, он поможет. Всё должно произойти без малейшего шума, без насилия и не привлечь никакого внимания. Все заинтересованные лица должны остаться в неведении.

– А что с этими… Садами Мечты?

– Пока ничего. В своё время сюда придёт Рим и покарает грех и разврат. Это будет первое дело Святого Официума, которое потрясёт всю Европу и послужит его славе. Сады Мечты должны оставаться неизменными.

– Аминь. – С тонко спрятанной насмешкой откликнулась женщина.

После визита к Дрэду женщина, сопровождаемая ещё одной девушкой, так же одетой кармелиткой, направилась прямо в Сансет, королевский дворец Элиота, расположенный на трёх островах в дельте Фьяллара, огромный, строгий, изысканно красивый и роскошный, и неуютный, как все дворцы Элиота, Города Мёртвой Королевы, имеющего славу города магии, ведьм, призраков и колдунов, алхимиков и чародеев. Какие только слухи не ходили об этом городе и его жителях! Главной легендой было то, что Элиот был построен на месте древнего города эльфийских магов, Тарна, а ещё – что первым камнем, заложенным при его строительстве, был надгробный камень некоей ведьмы, по одним слухам, похороненной заживо, по другим – отлучённой от церкви и проклятой. И что якобы именно из-за неё город и получил своё неофициальное, но более распространённое имя. Перед главной лестницей королевского дворца, на маленьком острове, находился мавзолей со статуей лежавшей женщины, изготовленной эльфами, в струящейся одежде, с закрытыми глазами и скрещенными на груди руками, и именно её молва нарекла Мёртвой Королевой, хотя могильная надпись была давным-давно уничтожена кем-то. Вместо прежней надписи, о которой свидетельствовали следы резца и полировки, было высечено только имя Мэг. Кем была эта Мэг, никто, даже старожилы дворца, не знал, но ходил слух, что она и была той самой ведьмой, и что она была как-то связана с Хлорингами и Карлом Основателем, построившим Элиот.

Как бы то ни было, а острова многие побаивались, и даже бесстрашной авантюристке Амалии всегда было не по себе, когда она приближалась в лодке перевозчика к этому молчаливому мавзолею. Речная вода тихо плескалась о серый полированный гранит, от которого всегда тянуло холодом – он практически всегда находился в тени дворца, солнце освещало его только ранним утром и, летом, – вечером. Лодка причалила к широким ступеням, Амалия бросила монетку в подставленную ладонь и благословила перевозчика, который почтительно поклонился ей. А женщины, подобрав юбки, пошли по ступеням вверх, к одному из боковых входов во дворец.