Семейный портрет спустя 100 лет

Бабушка Лиза молчала. Если кто-то пытался завести разговор о брате, она становилась глухонемой по велению своего мужа, волей которого она не смела пренебрегать. На самом деле она была гораздо мудрее, чем та простушка-хохотушка, которую она играла с блеском талантливой актрисы, создавая ложное о себе представление у окружающих. Она научилась прикидываться гораздо более глупой, чем была на самом деле.

Откровенной она позволяла себе быть с близкой подругой – Дорой Осиповной, потерявшей обеих сыновей на войне. Дора Осиповна тоже сильно «поглупела», когда племянник, которого она воспитывала с детства, стал чемпионом мира по стоклеточным шашкам. Ему приходилось выезжать на турниры за границу, и кто знал, чем это могло кончиться. Общаясь друг с другом, обе женщины снимали маски, но ненадолго.

Дочери племянника, внучатые племянницы Доры Осиповны, стали ласково называть её Дурочкой вместо Дорочки.

* * *

Дедушка Коган боялся властей без различия строя, идеологии и лиц во главе государства. За три тысячи лет скитаний евреи не сталкивались с хорошей властью. Давид Коган не разбирался в тонкостях. Евреи, оказавшиеся на Украине и в России, благодаря каким-то аннексиям территории Польши в восемнадцатом веке, ужаснулись черте оседлости и другим ограничениям, которые ждали их в царской России. Дедушка понимал, что с представителями власти следует быть осторожными. Единственное непослушание дедушки выражалось в том, что он строго соблюдал предписание своей религии. Но дома, тайно. Создателю изменить он не мог. Хотя, когда я стала гораздо старше, то стала подозревать, что религиозность дедушки Давида была данью своей семье, традициям своего народа, а не глубокой верой.

Дедушка Левинштейн ненавидел советскую власть, но не боялся. Она была продажна, как дешёвая проститутка. Возможность откупиться зависела от суммы.

Иногда на старости лет, наблюдая за мной и моей сестрой, у деда Миши вдруг начинали безмолвно катиться слёзы. Мы не понимали тогда, почему дедушка плачет. Поняли гораздо позже: его внучек лишили той жизни, которую он им готовил.

Откуда ему было знать, что наши с сестрой судьбы, полные удивительных событий, переездов с одного полушария на другое, с одного континента на другой, из климата средней полосы в субтропический, из одного временного пояса в другой, из прошлого в будущее, сложатся интереснее, чем те, которые он для нас задумал.

Мы – его внучки – являлись квинтэссенцией своего времени, несущей печать странного симбиоза культур, событий, обычаев, ментальности – духовный багаж, не приобретаемый ни за какие деньги, за что мы благодарны Создателю.

Глава 4

Шрамы от любви и от быстрой езды

После войны мои папа с мамой попали в одну школу (другой пока не было), в параллельные классы. Бывшая женская гимназия, сгоревшая наполовину во время бомбёжек, всё же сохранила паркетные полы, плафоны, лепнину, актовый зал с партером, бельэтажем и галёркой в оставшейся части. Сгоревшую часть наспех возвели после войны. В классах и в коридорах настелили простые полы из досок, покрасив их бордовый цвет. Окна сделали проще и меньше. В будущем планировали реставрировать разрушенную часть школы. Но пока детям нужно было где- то учиться.

Мама вернулась в родной город на несколько месяцев раньше, чем папа, и все мальчишки, с которыми она сталкивалась, присылали ей записки с предложениями дружбы. Одному из них она ответила согласием.

Виктор на правах друга стал носить её портфель, провожать со школы, приглашать в кино и вместе с ней ходить на кружки в Дом пионеров. В этом возрасте таковы были неписаные правила дружбы между мальчиком и девочкой.

Подростки – юнцы – собирались во враждующие группировки. Они дрались безжалостно за любую мелочь. Потасовки устраивали из-за кепки, которую один мальчишка сбил с головы другого; за подножку во время футбольного матча; за отобранный нагло бутерброд или рубль на мороженое, полученный от бабушки. Причины находились, хотя настоящая, наверное, заключалась в послевоенной действительности – голоде, разрухе; или же в переходном возрасте, не зависящем от голода, холода и глубоких психологических травм, нанесённых войной.

Илья оказался в одной шайке с Виктором. В один прекрасный день они встретились после уроков у входа в школу. Виктор ждал свою подругу.

В проёме старинных резных дверей появилась девочка. Илья остолбенел. Какая-то неведомая сила парализовала его.

Сегодня принято пользоваться термином «химия». Но на самом деле никто не знает, что происходит в этот момент между мужчиной и женщиной и почему. Физическое влечение? Вряд ли.

Я допытывалась у папы всю жизнь, что он почувствовал в этот момент. Папа отвечал – потрясение. В проёме двери возникло неземное существо с громадными коровьими глазами (папина манера делать комплименты). «Коровьими» – значит большими, умными и наивными одновременно. Он был сражён маминой внешностью, потому что ничего подобного никогда, ни в кино, ни в жизни, не видел. Дело не только в красоте, а в образе; в том, что это лицо выражало.

Всю дорогу папа шёл следом за Виктором с Лилей и не закрывал рот. Он шутил, дурачился, а девочка не переставала смеяться. Когда она дошли до калитки её дома, уже было непонятно, кто её провожает, хотя портфель всё-таки нёс Виктор.

Как только она скрылась за входной дверью дома, папа тут же сообщил своему уже бывшему другу, что с этого момента она его и только его, Виктор может о ней забыть. Драка началась тут же.

Папа не отходил от Лили и не давал Виктору приблизиться. Он ждал её утром возле дома. Он вертелся вокруг неё на переменах. Он умудрялся во время урока заскакивать к ней в класс и подсаживаться рядом за парту. Мама смущалась, краснела и грозила с ним больше никогда в жизни не общаться.

Виктор пытался его «отшить». Драки не прекращались в течение нескольких месяцев. Сторонники Виктора собирались после школы и шли на бой с папиной «ордой». Папе в драке сломали нос. Нос покосился в сторону, а папа стал походить на боксёра. Виктора наделили сотрясением мозга. Кончилось дело печально – поножовщиной. Виктора увезли в больницу с ножевым ранением. У папы остался шрам на всю жизнь, проходящий через висок и щеку.

– Купидон расписался у меня на лице, – шутил папа.

На этом их дружба закончилась навсегда. Общие приятели, решившие помирить друзей детства, привели Виктора к нам в дом лет через пятнадцать-семнадцать. Переступив порог, он задержал взгляд на маме, на девочках, похожих на неё. Мать и дочери лепили вареники. У девочек были испачканы мукой не только руки, но и лица, и от того они напоминали фарфоровые статуэтки.

Виктор застыл, окаменел. Постоял минуту, остолбеневший. Перевёл взгляд с женщины на девочек и снова на женщину. Не сказав ни слова, повернулся и ушёл. Больше мои родители его не видели. Мира не получилось.

Эту историю мы слышали с детства, шрам был свидетелем, и скрыть факт драки ни от нас, ни от внуков не удавалось. На вопрос, почему мама выбрала папу, мама отвечала, что папа взял её измором.

Когда я была младше, меня интересовали романтические подробности, как папа просил руку и сердце моей мамы. Мама догадывалась, что я хотела слышать, и начинала рассказывать, как однажды июльским вечером они с папой катались по озеру. Небо было необычно звёздным, звёзды отражались в глади воды, словно звёздная бездна была над ними и под ними. Иногда лёгкое движение весла перемешивало звёзды в озере, как крупинки риса в супе, сталкивая одну с другой. И тут мой папа говорил:

– Лиля, я без тебя жить не могу. Выходи за меня замуж.

И мама кивала.

До следующего раза мама забывала, как папа просил её руки. Теперь они с папой катались на катке под звуки вальса. Почти все уже разошлись, а они всё катались и катались. Мама случайно оступилась и упала, подвернув ногу. Папа поднял её на руки, продолжая кружиться, прошептал:

– Я люблю тебя. Я знаю, что я тебя не стою, но сделаю всё, чтобы ты была счастлива. Выходи за меня замуж.

Версии сменяли одна другую, немножко напоминая сюжеты из бульварных романов, о существовании которых я пока не подозревала. Но уже давно заметила несовпадения в этих рассказах, хотя продолжала делать вид, что верю. Мне нравилось слушать, как дети любят слушать одни и те же сказки до бесконечности. Однажды я всё-таки не выдержала и спросила, почему история, которую она рассказала сегодня, отличается от предыдущей.

– Папа много раз просил моей руки, пока я согласилась.

Я ей поверила. На самом деле ничего подобного не было.

* * *

Был секс тайком, в чулане, который служил складом для медных тазов, в которых варили варенье; бутылей для наливок; трехлитровых банок, куда перекручивали смородину и малину с сахаром на случай простуды. Там же хранились двойные окна на зиму, между которыми прокладывался слой ваты, посыпанный блестками и новогодней мишурой. В чулан составлялись вещи, вроде бы уже не нужные, но ещё и не рухлядь. В раме узкой железной кровати были проложенные доски, застланные одеялами. Во время полового акта доски под мамой и папой сдвигались, перекашивались и проваливались на пол вместе с подушками и одеялами. Мама с папой летели следом, не обращая внимания на ушибы и боль, предаваясь юношеской страсти. Так я была зачата.

* * *

Как-то я зашла к родителям, и, переступив порог, обняла маму. Мой трёхлетний племянник приревновал. Он подскочил ко мне и сказал:

– Я тебе сейчас сделаю то, что дедушка сделал Виктору.

До нас не сразу дошёл смысл сказанного ребёнком. Когда дошло, мы с мамой не могли сдержать смех.

– Ты только подумай. Как он запомнил? Так вот учат мальчиков, что за самку нужно сражаться, – сказала моя мама.

* * *

С самого начала мама стеснялась своих отношений с папой. Папа славился на весь город как неисправимый двоечник и хулиган. Мама стыдилась его, и, когда родственники интересовались, правда ли это, что она встречается с сыном Левинштейнов, она краснела и говорила, что они просто в одной компании.

В десятом классе мама сказала моему будущему отцу, что замуж за него не выйдет, что она не может выйти замуж за «ничто». А кем он будет без высшего образования? Рабочим на пекарне, электриком или, ещё хуже, сантехником. Она встречается с ним, пока они в школе. Потом она собиралась в Ленинград, поступать в медицинский.

Моя мама неизвестно как унаследовала от свекрови заносчивость и спесь. Говорят же психологи, что мужчины выбирают в жёны тип своей матери. Внешне моя мама скорее была полной противоположностью бабушки Клары; характером гораздо больше она походила на свою свекровь, хотя, если бы кто-то сказал мой маме об этом, его ждала бы участь гонца, принесшего неприятную весть.

Парень по имени Илья всё понял. Понял, что девушка стесняется его, что недопустимо. Папа решил в десятом классе получить золотую медаль. Он потребовал нанять ему репетиторов.

Через пару месяцев с начала учебного года он шокировал учителей правильными ответами. Во втором полугодии он рассылал шпаргалки своим соученикам по химии и биологии, истории и иностранному языку.

Учительница немецкого языка, когда папа в первый раз поднял руку, сделала вид, что не замечает. Она не обратила внимание и во второй раз, не вызвала его к доске и в третий. Учительница не сомневалась, что столь настойчивое желание отвечать было частью какой-то новой интриги, шалости, и не хотела давать этому зелёный свет. В четвёртый раз, оказавшись без внимания, он сам вышел к доске и начал читать учебник на странице, которая ему случайно попалась. Учительница решила, что именно эту страницу он выучил назубок. Она листала учебник назад и вперёд, а он читал и переводил. Она задавала вопросы, он отвечал. Пожилая дама чуть не потеряла сознание, вышла из класса выпить валерьянку.

Медаль всё же он не получил. Из-за литературы (не успел перечитать количество книг, необходимых по школьной программе). Он начал с Пушкина и на нём же остановился. Часть произведений поэта, как «Граф Нулин», папа знал на память. Он с лёгкостью поступил в Политехнический институт. Мама поступила туда же, хотя могла выбрать любой вуз в любом городе – она закончила школу с золотой медалью. В медицинский поступать она не решилась. То, что ей придётся препарировать трупы, она, наверное, смогла бы преодолеть; но мысль о хронических заболеваниях типа Паркинсона или просто астмы, тем более смерть своих пациентов была бы для неё невыносимой. Так что медицинский сам себя вычеркнул из вузов и будущих профессий.