Бежит к рассвету река

«Приветствую, Олег. Я один из участников группы искателей, посетить которую тебя уже пригласила Ситара. Так как в прошлое воскресенье ты не смог присоединиться к нам, то я рискну задать вопрос в личной переписке на форуме. Дело в том, что с некоторых пор у меня появилось настоящее отвращение к миру. Я вижу вокруг себя насквозь фальшивых людей, меня выворачивает от их постоянной лжи, нежелания быть собой, лицемерия, неприкрытой злобы, агрессии, зависти, отсутствия малейшего интереса ко всему, что выходит за рамки их скудного представления о благополучной жизни. Книги, душеспасительные разговоры и различные техники медитации, не дающие сколь-нибудь заметного и продолжительного облегчения, опротивели мне ещё больше. Безумная гонка за материальными благами и карьерный рост не интересовали меня никогда, как и создание семейного очага. Стоит ли говорить, что чувствует такой человек, как я, среди людей и как они, люди, относятся ко мне? Думаю, нет. Поэтому хочу узнать твоё мнение по поводу моего решения удалиться от мира и поселиться где-нибудь в глуши. Купить домишко в забытой Богом деревеньке и жить на подножном корме. Руками я работать умею, как мне кажется, ленивым никогда не был, так что с голода не помру. Ребята из нашей группы, как и мои родители, пытаются отговорить меня, мотивируя это тем, что бросив институт, без достойного занятия, профессии и спутницы жизни, я там просто-напросто сопьюсь и сгину. Очень бы хотелось узнать твоё мнение по такому важному для меня обстоятельству. Может быть, тебе приходилось принимать подобные решения. В любом случае буду благодарен за ответ».

Честно говоря, я немного опешил, дочитав сообщение до конца. С какого перепугу они там решили, что я компетентен в таких вопросах и имею право раздавать советы по таким серьёзным проблемам, от которых зависит судьба человека? Мой спор с Шумахером отражал исключительно моё мировоззрение на тот момент, без всяческих претензий на истину в последней инстанции и уж точно не имел целью возвыситься в чьих-то глазах до уровня наставника. Но промолчать в ответ на искреннее послание я, разумеется, не мог, потому решил честно изложить свои соображения по поводу возможных последствий его выбора.

«Здравствуй, уважаемый Розенбом. С большим интересом прочитал твоё письмо, потому как не понаслышке знаю состояние, при котором весь окружающий мир становится холодным и враждебным по отношению к тебе. Но что я! Как мне кажется, большинство мыслителей и духовных искателей не избежали подобной участи. В связи с этим я могу тебя, Розенбом, только поздравить, так как настоящее восхождение начинается с отвращения к той картине мира, которую мы привыкли создавать сами своим воображением. Ты знаешь не хуже меня, что весь видимый мир является проекцией ума. На самом деле он даже не существует, это означает отсутствие у него какой-либо силы угнетать или раздражать тебя, кроме той, которой ты наделяешь его сам. Одно только понимание этой замечательной истины уже здорово облегчает нахождение в социуме. Не жди от своей проекции счастливых дней и заманчивых предложений, не обнадёживайся будущим, иначе будешь обманут, ведь подобная надежда обратная сторона разочарования и уныния. Ты божественный источник, проживающий интересный сон в качестве человека. Счастье, радость и блаженство твоя вечная природа, твоя основа, затуманенная умствованием и тотальной вовлечённостью в игру иллюзорных форм. Бесполезно пытаться прятаться и избегать обстоятельств, вытекающих из ошибочного мышления. Где бы ты ни оказался, ум с неизбежностью воспроизведёт адские декорации, пока он не взят под контроль твоей истинной природой. Исходя из сказанного, мой совет таков: оставайся в мире, но будь не от мира. Попытайся разглядеть его скоротечную игру, которая не может никак ранить осознавшего свою подлинную природу человека. Не считай себя незаслуженно обиженным судьбой, не отождествляйся с бренным телом, увидь в каждом живом существе свет того же источника, которым являешься сам, каким бы скверным это существо тебе ни казалось. Пойми, Розенбом, твоё тело отрабатывает свою карму, но ты здесь совершенно ни при чём. Поэтому спокойно наблюдай за всем происходящим как за увлекательным шоу. Уверен, скоро ты почувствуешь наслаждение от своего сегодняшнего положения».

Прежде чем отправить сообщение, подумал о том, не сделаю ли я хуже парню, не запутаю ли его своими формулировками. Может, лучше, посоветовать ему, найти занятие по душе, а там, глядишь, и жизнь начнёт налаживаться, друзья появятся. Решил, что вряд ли. Он, судя по всему, услышал тот призывнй набат, увидел сквозь бурю и мглу проблеск маяка, неумолимо зовущий к родному причалу. И теперь все попытки увлечь его мирскими радостями и соблазнами будут так же нелепы, как желание заинтересовать многолетнего ценителя дорогого вина дешёвым пойлом. Тут одно из двух: парень или найдёт путь к самому себе, или будет маяться всю жизнь. Третьего не дано.

Отправив сообщение, я пошел выпить минералки, после чего чуть было не отрезал себе кусочек тортика, настолько сильно мне захотелось сладкого, но вовремя смог взять себя в руки, утешаясь лишь мыслями о скором чаепитии с Ольгой. Жестокая схватка с соблазном чревоугодия оказалась такой изнуряющей, что мне ничего не оставалось, как забыться сном на диване.

Разбудил меня пронзительный свист закипающего чайника.

– Поднимайся, второе пришествие проспишь! – Ольга легонько потрепала меня по волосам и пошла на кухню.

Я медленно встал с дивана, прогоняя дрёму, посмотрел на часы и пошёл умываться.

– У нас сотрудница в свой день рождения на работу принесла торт собственного приготовления, салатики и домашнюю настойку, – разливая по чашкам чай говорила супруга. – Вечером многие угостились, а на следующий день по всему офису поползли сплетни, что кто-то бегал в туалет всю ночь, другого рвало, как от поддельной водки, а третьему даже скорую пришлось вызывать.

– С тобой ничего такого вроде бы не было. Разве ты отказалась от угощения? – приступив, наконец, к поглощению десерта спросил я.

– Я больше других слопала, – она взяла театральную паузу, интригуя меня.

– Понял, понял. Дело было не в съестном.

– Точно. И не в алкоголе. Дело было в виновнице торжества, а точнее в тех, кто её терпеть не мог и ждал только подходящего момента. Они нарочно и распустили слухи, не упустив возможность больно ужалить неплохую женщину. Пусть немного своеобразную.

– Тебе ли, дорогая, не знать, что отношения между людьми по большей части характеризуются завистью, злопамятством, злорадством и плохо скрываемой злобой. Если же человек превосходит окружающих в талантах, умственных способностях или финансовом благосостоянии, подобные чувства по отношению к нему возрастают многократно. А твоей сотруднице, видимо, хватило для подобного к себе отношения просто быть собой, – резюмировал я, доедая сладкий треугольный кусочек.

– Тебе бы лекции читать на полставки. Или телефон доверия на дому зарегистрировать частным порядком.

– Думаю, не стоит. Ты моя аудитория и только от тебя я хотел бы принимать звонки.

После чаепития мы переместились в зал и включили телевизор. Развлекательное шоу было настолько примитивно и фальшиво, что я не удержался и высказал Ольге всё, что думаю, по поводу пустого провождения времени за просмотром передач для откровенных идиотов, хотя раннее обычно воздерживался от своих оценок в связи с этим.

– Ну, знаешь, после трудового дня не все хотят созерцать высокое искусство! – злилась на меня жена.

– Разве речь идёт об искусстве! Я говорю об элементарной ментальной гигиене! После недельки-другой такого вот телевизионного расчеловечивания и зомбирования мы разучимся думать и будем, подобно животным, во власти примитивных инстинктов полностью.

– Предложи другое развлечение.

– Книжку почитай. Или лучше аудиокнигу послушай. Они полезны для глаз, врачи говорят.

– Несколько выдающихся книг в разных жанрах я уже прочла. Боюсь, что остальные вряд ли произведут на меня большее впечатление, потому как планку поднимать выше уже некуда.

– Оригинальное отношение к литературе.

– Я весьма оригинальная девушка, со специфическими вкусами.

– Однако новые театральные работы тебя почему-то прельщают, как и бесконечные выставки. Неужели там верхняя планка до сих пор не установлена?

– Посещение театра или выставки – это церемония, включающая в себя трепетное ожидание, облачение в красивые платья, знакомство с новыми людьми, наслаждение игрой артистов, обмен мнениями и многое другое. С чтением литературы это сравнивать невозможно. Причём я не настаиваю, что одно лучше другого. Просто каждому своё.

– Хорошая книга может породить целую вселенную у тебя в голове, с дорисованными собственным воображением персонажами, способными вызывать самые разные чувства и эмоции.

– У меня нет потребности в выдуманных вселенных. Вполне достаточно той, в которой выпало счастье родиться. Здесь чувств с эмоциями хватает на всех с излишком. Даже чересчур. Поэтому я никогда не понимала тех, кто постоянно искал новые ощущения, расширял сознание, выдумывал свои идиотские миры, а потом исчезал в них навсегда. Некоторых чудом удалось вытащить, но они уже были заметно покалечены своей не в меру разыгравшейся фантазией. Как по мне, то это одна из тяжелейших разновидностей наркомании, где наркотиком выступает вымышленная реальность, обманывающая красотами своих миражей тех, кого пугают трудности настоящей жизни.

– Думаешь, авторы произведений, по которым ставят твои спектакли, не балуются этим наркотиком?

– Знаю наверняка: режиссёры, актёры, критики и прочий театральный народ очень практичен и живёт в реальном мире. Иначе и быть не может. Подумай сам, сколько умственных и физических сил уходит на постановку детского утренника, не считая бюрократических согласований разного рода. Здесь всему коллективу приходится быть абсолютно рациональным. Что до авторов произведений, то я с ними не знакома, сказать конкретно ничего не могу, да и не хочу отнимать хлеб у мемуаристов.

Я хотел язвительно заметить ей, что личное общение с настоящим автором, даже краткое, дороже всей болтовни в околотеатральной тусовке, но воздержался.

– Совсем не обязательно лично знать художника, чтобы оценить его масштаб. Большинство талантливых работ, не говоря о гениальных, созданы воображением и просто перенесены из головы автора на внешний носитель информации. Даже если за их основу взято подсмотренное событие или исторический факт. Некоторые считают гениального художника лишь проводником божественных энергий, что только подтверждает его полное погружение в те сферы, которые принято называть вымышленными.

– Может с гениями так и происходит совершенно естественным образом, но нам, простым смертным, приходиться иметь дело с реальным миром, а не тужиться, выдумывая никому не нужные альтернативные вселенные.

– Реальный мир создан твоим воображением, иначе откуда бы он взялся?

– Ну, всё, хватит. Опять завёл старую шарманку. Лучше давай посмотрим какой-нибудь фильм в онлайн-кинотеатре, раз шоу настолько низкопробное. Что у нас сегодня на афише?

– Любовный детектив с хорошим концом.

– Не паясничай.

– Я даже не знаю, честно говоря, на какой фильм не жалко потратить два часа жизни. Сегодня на-гора выдаётся такое количество кинопродукции, не говоря о бесконечных сериалах, что синематограф, как вид искусства, стремительно обесценивается. Найти стоящую картину в океане ширпотреба иногда помогают отзывы критиков. Однако, всё чаще их предпочтения не совпадают с моими, да и надоело вникать в смысл какого-нибудь артхаусного или сюрреалистического фильма, пытаясь понять задумку режиссёра.

– Да-а, безвыходная ситуация. Кино ширпотреб или заумный артхаус, телевизионные передачи вообще дешёвка. Как же быть?

– Найду я неплохую ленту, Оля! Но дело ведь не в этом. Для чего смотреть ещё чужой сон в своём собственном сне, захламляя голову ненужной информацией? Только для того чтобы пощекотать чувства и вызвать на пару минут эмоции? В последнее время я всё чаще замечаю, что жизнь гораздо интереснее надуманных сюжетных схем и предоставляет каждому в достатке переживаний. Не мне тебе говорить.

– Что я слышу! Ты ли это? А как же твоя пламенная любовь к виртуальной реальности? – картинно всплеснула руками Ольга, округлив глаза. – Я и не подозревала, что живу с такой ветренной натурой.

– Не умаляя многочисленных достоинств кинематографа, надо признаться, что всемирная паутина явление совсем другого порядка, отдельная вселенная, вытесняющая на обочину походы в кинотеатр и сидение у голубого экрана. Но в целом ты, дорогая, права. Чем больше я полагаюсь на естественный ход вещей, не пытаясь по поводу и без повода изменить его в свою пользу, тем яснее вижу красоту и уместность череды событий. Мне даже теперь кажется, что живущий затворником у чёрта на куличках одиночка, испытывает ту же гамму чувств, которая доступна обласканному славой богемному полубогу в столице.

– Ну, это ты, парень, загнул.

– Ничуть. Ты, Оля, содержишь в себе целый мир чувств и эмоций, который раскрываешь посредством внешних стимулов. Игрой актёра, например. Отшельник же просто не использует привычные для нас раздражители, но его чувства обязательно прорастут раньше или позже причудливым соцветием. Тем более, что у него отсутствует серьёзная зависимость от мощных импульсов из окружающего, какая сформировалась у живущих среди соблазнов большого города.

– То есть теперь ты ратуешь за монашескую жизнь?

– Во-первых, я говорил о затворниках и отшельниках, а не о монахах. Во-вторых, я не хотел показать превосходство одного образа жизни над другим, но пытался донести до тебя глубинное единство жизни и остроту сопутствующих ей переживаний вне зависимости от статуса и занятий человека…

– В-третьих, не считай себя умнее других. Твоя мысль понятна, тем более не нова.

– Ничего по-настоящему нового никто сообщить не может. Все находят одно и то же, только описывают немного по-разному.

– Я с тобой согласна, в общем и целом, но всё равно не могу считать жизнь бродяги и принца равнозначными в плане пережитых впечатлений и событий.

– Опять двадцать пять! – притворно злился я, подспудно наслаждаясь беседой. – Да, они не равны в том плане, который ты имеешь в виду. Значение имеет лишь то, насколько счастливым чувствует себя и тот и другой. Бродягу мог осчастливить глоток хорошего виски, а принца, возможно, выводил из себя косо брошенный взгляд лакея. Многое зависит и от характера каждого.