Каба́

– Нет полтинника,– признался Игорь, стараясь казаться максимально виноватым, чтобы не получить с ходу в бубен. Потом для верности добавил:– Бегаю тут.

Аликьери оглядел школьный двор, проверяя слова Игоря на прочность. Потом сделал шаг ближе и протянул руку, словно предлагал пообниматься.

– Слышь, братан, иди сюда. Давай побазарим по-братски.

Игорь попятился, отступив на шаг. Алик сделал еще один шаг ему навстречу. И Игорь одновременно – еще один шаг назад. Со стороны это могло напомнить парные танцы, или какую-то синхронную пантомиму. Потом Алик остановился, вдруг удивившись происходящему.

– Ты че, братан? Ты че, бегать от меня будешь? Че как ссыкло? Иди сюда, грю, побазарим просто. Че как пидор-то? Ты пидор чтоли?

Игорь молчал. Только помотал головой в том смысле, что идея братских обнимашек его не прельщает.

– Слышь, ты чо?– изумился Алик-Фонарик. Его фонарик налился благородным негодованием.– Иди сюда, грю, побазарим. Че ты, не понял? Че ты, побегать хочешь? Че, бегун, бля?

«Убью тебя, понял? Под машину толкну, понял? Кирпич с крыши сброшу, понял? Че ты, понял?»

Игорь мигнул, чтобы прогнать наваждение. Сейчас ему требовалось максимум концентрации, не время наблюдать в памяти мерещившихся Лесных Орлов. Он точно знал, что сейчас произойдет, и был готов. Проблема докапывальщиков: они слишком шаблонны. Они – в сценарии. После сотен прочитанных книг они становятся легко прогнозируемы. Будь их десяток, Игорь давно бы уже научился не пересекаться с ними ни при каких обстоятельствах.

Проблема Игоря: их далеко не десяток.

Он уже стоял вполоборота к Алику, наизготове, когда тот рванулся вперед и попытался схватить Игоря за руку. Игорь ринулся прочь. Он не думал, куда ему надлежит бежать и где следует искать спасения: он просто машинально побежал по беговой дорожке, но только в обратную сторону. Отмахав метров пятьдесят, Игорь обернулся, чтобы проверить, не настигает ли его новый друг.

Дружбан, как выяснилось, резко сменил приоритеты. Он замедлил бег, а потом и вовсе остановился. Остановился и Игорь. Он развернулся лицом к Алику, наблюдая за его действиями. Теперь расстояние между ними было намного больше, однако в утренней тишине Игорю хорошо было того слышно.

– Ты чо, опух?!– возмутился бегун №2 Фонарик.– Че ты бегаешь тут, как сука? Я че, бегать за тобой должен? Сюда иди!

Игорь помотал головой, отстаивая свою позицию.

– Сука!– рассердился Фонаридзе и вновь рванул в его сторону.

Игорь развернулся и побежал.

Он старался придерживаться беговой дорожки. Зачем? Он и сам не знал. Ни тогда, ни впоследствии. Быть может, он инстинктивно продолжал бежать по прорезиненному покрытию, потому что бежать по нему было удобнее. Или же он не хотел убегать в сторону дома, чтобы у Аликаныча не возникло даже подозрения на то, в какой стороне его дом. А может, это был стеб? Такой своеобразный стеб на всеми докапывальщиками в лице Алика-Фонарика?

В любом случае, в то утро он вообще об этом не думал. Совершал яростный марш-бросок на 50-60 метров, после оборачивался, и каждый раз видел Алика, заметно поотставшим, бредущим в его направлении уже пешком, шевелящего губами явно не в поздравительных выпадах. Игорь прекращал бег, разворачивался и застывал в выжидательной позиции, как овчарка, которая думает, что матерящийся хозяин, бегущий за ней следом, с ней играет. Аликан пешком сокращал расстояние между ними, потом вновь предпринимал попытку догнать Игорь. Игорь разворачивался и убегал.

Так они и носились по кругу, как два покемона, в утренних сумерках. Впереди – Игорь, позади – не столь спортивный, трясущийся с похмелья, злой Аликофрен. Жаль, не хватало зрителей. Игорь задался вопросом: а чего тот вообще за ним бежит? Мобила у него старая, полтинника нет. Но он знал, почему. Алик – просто оружие. Сейчас за ним следом несется она. Каба. И с этого ракурса его легкомысленные игры в догонялки могут закончиться для него плачевно.

И они почти так и закончились.

В очередной раз обернувшись, Игорь обнаружил Алика, стоящего посреди беговой дорожки, согнувшегося пополам и упершего руки в колени. Игорь мгновенно остановился, развернулся и принял выжидательную позу. «Дыхалка просто слабая, чего ж ты хочешь?– подумал Игорь и едва не хохотнул.– Совсем, небось, не бегаешь, как думаешь жить дальше? Бегать надо чаще, чего ж ты хочешь?»

Где-то каркнула ворона. Слух Игоря уловил трель мобильника – вдалеке, за пределами школьной площадки. Судя по мелодии, явно не такая дешевка, как у него. Однако Аликаныч никак не отреагировал на звук – скорей всего, он просто его не услышал. Игорь тоже не поддался искушению посмотреть в ту сторону, откуда шел звук, чтобы проверить, не спешит ли кто-нибудь на помощь. Иллюзии – это то, с чем Игорь почти уже распрощался, несмотря на юный возраст.

Наконец, Алик отдышался, выпрямился и с ненавистью уставился на Игоря. Сердце Игоря екнуло, и ему в момент расхотелось веселиться. Он явно разозлил этого типа не на шутку. Он вроде бы и не при чем – тот сам пристал, как вошь,– но в этой фантасмагорической комедии логика явно отсутствовала. Какое-то время Алик пялился на него, шевеля губами, что-то бормоча себе под нос. Потом вдруг рванулся навстречу.

Теперь сердце Игоря рухнуло в пятку, он стремглав кинулся прочь. Он сразу же понял, что сейчас – по-другому. Несмотря на то, что они вдвоем мелкими перебежками уже преодолели добрый километр, и Алик явно выдохся, ненависть придавала тому сил. Сейчас скорость этого говнаря превышала прежние его достижения. Игорь несколько раз обернулся, однако тип не отставал. Если раньше во время бега Игорь слышал за спиной матерные комментарии, то теперь Алик бежал в полном молчании, стиснув зубы, зло высвечивая путь фингалом. При этом он загребал длинными худыми руками и от этого еще больше походил на зомбака.

Алик стал выдыхаться после того, как они проделали полный круг. Бег его замедлился, ноги стали заплетаться, челюсть падала на грудь. Понимая, что проиграл и этот тур, Алик попытался возобновить свой бубнеж «про Игоря», однако не нашел для этого достаточно воздуха. Он остановился и упер руки в колени. Игорь тоже остановился, развернулся и принял выжидательную позу. Он понимал, что с играми нужно заканчивать. Но он вдруг сам оказался заложником своей же стратегии. Сейчас он еще больше боялся бежать в сторону дома, потому что Алик, распсиховавшись, может проследовать за ним и узнать, где тот живет. А бежать куда глаза глядят еще опаснее. Неизвестно, где потом на обратном пути будет подстерегать этот упырь.

Игорь видел, как ходят ходуном ребра докапывальщика под тонкой футболкой. Как тот пытается тщетно ухватить глоток лишнего воздуха. Как цвет его лица меняется с бордового на бледно-серый. Как тот попеременно зажимает то одну ноздрю, то другую, выстреливая струей сопли на прорезиненное покрытие. Сам же Игорь вдруг обнаружил, что даже не запыхался. Какая нафиг дыхалка?! Какой нафиг физрук?! Учись, щегол, как надо тренировать салаг! Вот где настоящий тренер, Алик-Фонарик, перворазрядник. Иреку Римовичу, кстати, опять привет. Игорь находил себя готовым физически к еще десятку таких забегов. Но психологически он все же понимал, что нужно искать возможность вырваться из этого порочного круга на школьном дворе.

Он спросил себя: а чего Аликан тоже бежит по кругу? Черт, он только сейчас об этом подумал. Почему тот не попытается срезать, перебежать через футбольное поле и достать Игоря наперерез? Вряд ли у него бы это получилось, поскольку Игорь каждый раз зорко оценивал ситуацию за спиной во время бега, но хотя бы попытаться же стоило!

Аликан выпрямился, как осененный. Он показал Игорю кулак, матюгнулся в его сторону и… Игорь не поверил своим глазам. Алик словно прочитал его мысли. Или правду говорят, что мысли – это просто информация в воздухе? Так что ничего странного в том, что Алик тоже вдруг подумал: а чего это я? И… потрусил к середине футбольного поля.

Игорь восхищенно дивился на это маппет-шоу. Алик достиг середины поля, остановился и победно взглянул на Игоря. Даже улыбнулся, кажись, и грудь выпятил. Словно говорил своим видом: ну, побегай теперь!

«Бог ты мой,– подумал Игорь.– Он просто дебил. Он реально думает, что я и дальше буду бежать по кругу. А он такой ринется наперерез и схватит меня».

И вновь перед глазами встал Лесной Орел. Игорь видел, как Алик прохаживается там, в центре поля, попеременно совершает жесты в сторону своего врага, вываливает полный дуршлаг комментариев. Проще было подумать, что это батя Лесного Орла. Или дядя Лесного. Или друг Лесного. И сам Лесной сейчас выскочит из ниоткуда, и вдвоем они примутся загонять Игоря. Но Алик-Фонарик не был родственником Лесного Орла, хотя и походил на того по всем параметрам. Это матрица. Но не та, которую нам показывают в фильмах. Докапывальщики – не программа. Это живые люди. Просто они не принадлежат себе. И оттого – все, как один, похожи на своего хозяина.

Сейчас расстояние между ними было уже приличное. Плюс к этому можно добавить истощение преследователя, а также эффект неожиданности. Иными словами, Игорь мог быть спокоен за свой тыл, вряд ли Алик будет продолжать олимпийские игры. Оставив говнаря недоумевать посреди футбольного поля, Игорь в последний раз развернулся и взял курс в сторону дома. Его бег нельзя было назвать паническим, но особо он и не расслаблялся. Хватит, поприкалывались. Он преодолел весь путь до дома в один бросок и бегом же взлетел по лестнице на седьмой этаж. По пути назад он для верности несколько раз оглядывался, но он заранее знал, что увидит. Ничего не увидит. Нет Алика-Фонарика. Эта страница перевернута.

Дома Игорь принял душ и тихо скользнул в свою комнату, чтобы не будить родителей в выходной. Им же не нужно тренировать дыхалку, они спят. Да и ему не стоит больше. Первое же решение, которое Игорь принял в своей комнате: хватит с него бега. Не задалось. Ну его нафиг, целее будет. Он еще раз из окна обозрел окрестности на всякий случай и, не обнаружив ничего подозрительного, засел за очередную книгу.

Он повстречал его как-то, в том же году, летом. Алика-Фонарика. Они с отцом ходили в строительный магазин за розеткой, а когда возвращались, их путь пролегал мимо ближайшего к школе жилого дома. Там, на скамейке у одного из подъездов, заседал Аликан в полном одиночестве, недобро поглядывая на прохожих и думая свою недобрую думу. Был он одет в черные плотные трико и синюю неопрятную футболку. И хотя отличительного знака под глазом тот уже не имел, Игорь его мгновенно узнал.

А хмырь не узнал Игоря вовсе. Скользнул взглядом один раз и отвернулся. Игорь был безмерно благодарен Алику-Фонарику за то, что тот выбрал этот день и час, чтобы посидеть на скамейке. По крайней мере, Игорь смог удостовериться, что тот – не плод его воображения. Не компьютерная программа. Не баг в матрице. И не «чужой человек», который возникает в сюжете словно пришелец из параллельных миров. Алик – реальный человек, живет и бухает по соседству, и это несколько успокаивало.

Но спокойствие было зыбким.

Широкоформатная кампания по дестабилизации Игоря продолжилась после Алика в том же духе, как это было и до Алика. Разница – в восприятии. После Алика Игорь перестал воспринимать докапывальщиков лишь как недоразумение или неприятность. Теперь он точно знал, что в любой момент любой из них может кинуться на него с ножом. И не потребуется предлога в виде мобилы или полтинника. Так случается в жизни, мало что ли таких историй? Люди убивают и потом сокрушаются, как же так случилось, не хотел ведь совсем. Алик превратил жизнь Игоря из несносной, но относительно безопасной, в несносную и угрожающую.

Он выходит из подъезда, а во дворе – компания, и разговоры вдруг затихают, и те пялятся на него, молча и выжидающе. Он проходит мимо теплого колодца, где лежат и греются собаки, и те реагируют именно на него – вскидывают морды и пялятся, безмолвно и выжидающе. Он идет по свободному тротуару, но максимально прижавшись к правой бровке, и докапывальщик, завидев его издали, тут же перестраивается и прет напролом, пялясь тупо и выжидающе. Он стоит в очереди на кассу, и докапывальщик пристраивается сзади и начинает монотонно торкать тележкой по ноге, а когда Игорь оборачивается, таращится нагло и выжидающе. Он бежит в секции в общей колонне по кругу, разогреваясь перед тренировкой, и тип, бегущий сзади, постоянно норовит наступить на пятку, а когда Игорь оборачивается, лупится ехидно и выжидающе.

И делают они это не потому, что в их среде так принято, что у них с Игорем конфликт интересов или ритмов. Они это делают, сами не зная, почему. Они делают это, подчиняясь внутренним указаниям. Это называют в мире психологии характером, установками, комплексами и так далее. Но Игорь знал. Это именно указания, а раз так, то кто-то их отдает. Все эти докапывальщики – все они винтики. Когда-то они были рождены свободными, они были рождены с уверенностью, что они могут пойти, куда угодно. В прерии или на Эверест. Они могут добиться чего угодно. Стать космонавтами или исследователями. Но все вокруг всполошились и стали рассказывать им про будущее, и они – поверили, а значит – подчинились. Они и сейчас подчиняются. Подчинение – это то, что отличает закоренелого докапывальщика от свободного человека.

Их взоры устремлены в сторону Игоря. Хотя тот и не считает себя уникумом, революционером или ясновидящим. Он бы с большим удовольствием стал таким, как все, и забыл про все эти докапывательные игры к чертовой матери. Но этого не происходит, а тактика докапывания становится все более жесткой. И что же тогда пролегает красной нитью между миром без докапывальщиков и миром с оными?

Верно. Он начал читать.

После того, как он провел тысячи часов в состоянии отключения от реальности, он начал догадываться, что не такая уж эта реальность – реальность. Другими словами, человек по определению не может провести часов шесть-восемь в подвешенном состоянии и даже не заметить, куда ушли эти часы и что в это время происходило. Подобное случается, когда мы спим, и люди привыкли списывать это регулярное состояние на человеческую природу, потому что так – у всех. Да никто даже и не думает об этом, по правде говоря. Но Игорь думал. Он все больше и больше начинал различать. Он вдруг обнаружил, что многие люди не выходят из этого транса никогда. Они продолжают жить в нем, возможно, после первой же прочитанной книги. Они никогда не просыпаются. Они никогда целиком не возвращаются в реальность.

Человечество для Игоря состояло, таким образом, их двух лагерей. Один, более многочисленный, – это те самые сонные люди, которые запутались в образах, навеянных им книгами. Другие – докапывальщики. Были еще «чужие люди», но с этими Игорь не торопился выносить суждение, он еще сам для себя не определил, что это за люди такие и не плод ли это его фантазии.

Быть может, вскоре он начнет различать больше. Быть может, «чужие люди» – и есть Каба?..

Глава 7. В школе – 1.

Систему он не догнал изначально, и система ответила ему своим безграничным презрением.

В первый же день школы Игорь начал смутно подозревать, что родители что-то упустили в спасении его достойного будущего. Все другие шкеты, его одноклассники на ближайшие 11 лет, казалось, прошли «Курс молодого школьника». Они с легкостью ориентировались в коридорах, знали, в каком направлении спортзал, где искать местную кормежку, где сокровищница знаний – учительская. Даже рассаживались по партам с осознанным видом, словно по предварительной броне. В общем, чувствовали себя своими в доску.

Игорь себя своим не чувствовал. В то время как все рассаживались, он стоял и тупил, пока училка не указала ему на свободное место в дальней части класса, куда он и уселся – рядом с Сережей Беговым. После этого он старался максимально спрятаться за партой и лишь озирался.

Потом он пообвык. Расслабился. Все-таки школа – это замкнутое пространство, а самое главное – ограниченное число докапывальщиков. Их можно изучить и приспособиться. Дима Шиляев, рыжий веснушчатый паренек, был докапывальщиком №1, как определил для себя Игорь. В первый же день школы Дима Шиляев умудрился довести до слез Лену Козленко с первой парты, после чего Диму пересадили от Лены подальше. В конце уроков Дима сцепился с Лехой Воробьевым, и Леха тому навалял, и с тех пор, насколько Игорь мог помнить, эти двое старались умело друг друга избегать. Тактика Димона Шиляева ака докапывальщика была настолько примитивной, что Игорь вывел для себя единственное правило: главное, не оставлять Шиляева за спиной. Даже если ничего толкового не придет в голову, тот просто пнет сзади и будет ржать, как конь. Сам себя Димон именовал «Ирландцем» и мечтал, что и другие его будут так погонять. Однако Игорь прозвал его в первый же день «Кореянин», и этнические корни тут были не при чем, а всего лишь цвет волос Димона, напомнивших Игорю съеденную на прошлой неделе морковь по-корейски. Мало того, Игорь умудрился еще и ляпнуть это при ком-то невзначай, и погоняло подхватило ветром и рассеяло по всему классу как волшебные семена Урфина Джюса. С того дня все поминали Димона за глаза «Кореянином», а некоторые – прямо в глаза, от чего тот начинал наливаться вишней. Хотя, на взгляд Игоря Мещерякова, быть корейцем также почетно, как и ирландцем. Докапывальщик №1 был иного мнения.

Леху же Воробьева – одного из тех, кто не гнушался звать Шиляева «Кореянином» во всеуслышанье,– Игорь поначалу тоже записал в гильдию потенциально опасных типов. Леха восседал за самой последней партой и швырял оттуда комментариями, шуточками и замечаниями. Впоследствии Игорь определил, что Леха – скорее тролль, чем докапывальщик. Тоже в принципе докапывальщик, но со своим кодексом. Как-то так. Главное, вычислить ключевые положения этого кодекса и не преступать их в присутствии Лехи, а то может и навалять, как Кореянцу Шиляеву. Драться, судя по всему, Леха умел и любил. Но сам первым никогда не лез.