Инкубатор. Книга II

«Не…» – вконец растерявшись, мысленно пробормотал он.

«Тогда заткнись и слушай!» – И не совсем силуэт поведал в подробностях, как всё обстоит в действительности. Его слова странным эхом откликались в голове у Сергея всё то время, пока приходил в себя, – практически как родные.

«Как я мог так угадать? Какова вероятность такого совпадения? Жорка наверняка сказал бы точно, назвав какую-нибудь ничтожную цифру, сравнив её с моими шансами стать, к примеру, богом. Жорка… – И тут его осенило. – А ведь это он! Не просто послужил прототипом, а был тем самым фанатом! Потому что ему таки удалось добиться своего в будущем и вернуть себя во времени! Может, не физически, но создав нечто вроде привидения, абсолютно реального для того, кому предназначено его увидеть. Теперь ты понимаешь, что это значит? Его предположение подтвердилось…»

Да, Жорка носился со своей гипотезой о природе времени, услышать которую от шестнадцатилетнего пацана было просто смешно. Если, конечно, не знать, что перед тобой гений. Как-то пасынок вкратце рассказал её, наверняка сильно упрощая, чтобы отчим понял.

* * *

Всё сводилось к тому, что время кажется прямолинейным только людям, изначально живущим в одном направлении. В реальности же оно спираль, пружина, соединяющая прошлое и будущее, та же винтовая лестница, в конце концов. И человекам дано это чувствовать, когда мгновения либо растягиваются, либо сжимаются, и круги спирали как бы соприкасаются.

– Наше восприятие не способно управлять временем, но оно реализует свои возможности в экстремальных ситуациях. Мы даже можем заглядывать в будущее, что, по идее, способно создать временные петли, если люди попытаются изменить своё настоящее, сечёшь?

Тогда он кивал, не сильно вникая в Жоркины слова. Однако когда силуэт, то есть его, Шевцова, двойник из истинной реальности – сейчас поверилось сразу! – упомянул об этом, Сергею вдруг открылась истина. Неприятная и подлая, настолько гнусная, насколько может быть низменным желание человека выжить любой ценой. И не просто остаться живым, но и удовлетворить свои неестественные амбиции!

Убедив в прошлом мать сходить на встречу поэтов, пасынок из будущего использовал его втёмную как битюга, обязанного безропотно везти хозяина к высоким целям. Жорка изменил его жизнь до неузнаваемости, подсунув вместо морковки – или чем там манят тупых меринов? – самое святое, Анну, свою мать… Что могло заставить его так поступить? Желание славы и богатства? Выжил из ума на старости лет? Или…

Мог ли пасынок во время клинической смерти, если допустить, что в момент её наступления открываются все нереализованные возможности, узнать о вероятностях своей жизни? Выбрать ту, где долго живёт, и внушить себе будущему необходимость вернуться? Почему нет? В противном же случае он умирает в детстве, мать в припадке отчаяния прыгает с балкона, а Сергей ничего об этом даже не подозревает. Может, прочитает в газете, а может, и нет. Как бы там ни было, но живёт иначе, вот что главное!

* * *

В тот момент, когда Шевцов осознал своё ничтожество, и явилась мысль не просто отомстить, но и всё изменить, вернув непрожитую жизнь. Как говорится, оскорблённый в лучших чувствах возжаждал справедливости. Чем он заслужил такое?! Что его ждёт в существующей действительности, кроме самоубийства? Но что будет – и будет ли? – если…

«Ты не исчезнешь, – шептал в голове силуэт, – ведь мы с тобой пересеклись. Нам не просто повезло, случайность здесь исключена хотя потому, что мы – одинаковые. Нас когда-то где-то что-то расщепило, но мы снова воссоединимся. Сейчас твои воспоминания становятся моими, потом ты сольёшься с моей сущностью, и да пропади пропадом твоя проклятая реальность! Твой Жорка уже ничего не может сделать и пусть сгинет вместе с ней!»

– Так-то оно так, но вот убить его непросто, – пробормотал Сергей.

Не ехать же в Америку, в самом деле! Ждать же, когда этот гадёныш вернётся сам, казалось невыносимым и невозможным, стоило лишь представить, каково это, зная весь расклад.

* * *

Силуэт помог разработать план, и через несколько дней Шевцов отправился на встречу с Анной. В столицу он решил ехать на электричке, где легко затеряться среди других и, соответственно, трудно запомниться.

Шагая к вокзалу пустынными утренними улицами, Сергей подспудно ожидал, что вот-вот из подворотни выскочит ему наперерез кто-то с кирпичом. Какой-нибудь никчёмный бомж, которому внушена потребность убить прохожего, идущего к вокзалу… По рёбрам сбегали холодные капли пота, но Шевцов упрямо волокся вперёд, настороженно вертя головой.

Однако по дороге ничего не случилось.

«Конечно, – подумалось ему, когда показался вокзал, – посреди улицы я мог бы заметить убийцу и застрелить, ведь знает, сволочь, что у моего отца был карабин. Значит, это произойдёт в электричке. К примеру, я случайно выпаду на ходу с прорехой в животе. Чёрт, ведь была же возможность купить мотоцикл! И теперь бы не трясся, шарахаясь от своей же тени…»

Он подошёл к центральному входу вокзала. В стекле двери мелькнул его силуэт.

«Всё будет нормально», – успело подбодрить отражение, пока Сергей тянул на себя створку.

И всё прошло просто отлично, хотя поначалу Шевцову так не показалось. Направляясь к условленному месту в парке, он наивно полагал, будто встреча вряд ли всколыхнёт былое. Однако, едва завидев Анну, понял, что ошибался – сердце замерло, ухнуло вниз, а затем резво кинулось нагонять упущенное. Понадобилось время, чтобы птичьи трели вернули себе былую пронзительность, а мгновенно выцветшая зелень кустов и деревьев перестала казаться серой.

Жена снова выглядела единственной и неповторимой – хвост длинных русых волос, мягкий взгляд серых глаз, полуулыбка и ещё тысяча родных мелочей, успевших сгладиться в воспоминаниях. Он испугался и растерялся – на мгновение показалось, что не сможет сделать то, что задумал. Затем чувства словно бы начали покрываться инеем, а сознание будто раздвоилось. Холодный голос рассудка напомнил о слишком многом, поставленном на карту. Влюблённая же часть трусливо мяукнула, что всё как бы останется по-прежнему, и забилась в дальний уголок.

В том самом лёгком синем платье Анна подходила всё ближе, а на Сергея накатывала отстраненность. Он стал казаться себе роботом, чья программа запущена и остановке не подлежит ни при каких обстоятельствах.

«Так надо. Так надо. Так надо… – долбил про себя, а когда в голову пришло, что жена и сегодня не опоздала, сменил пластинку: – Так будет. Так будет. Так будет…»

С тех пор, как они не виделись, Анна изменилась, чуть поправилась, а за последние годы добавилось морщинок у глаз и на шее, но… Всё, хватит. Главное, что она снова пришла на встречу. Да и платье скорее просто похожее. Он-то уж точно не был тогда в тёмно-сером пиджаке.

– Привет, – сказал Сергей, заставляя себя равнодушно глядеть на неё.

– Здравствуй, – ответила Анна, улыбаясь краешками губ. – Ты приехал без… нашего знакомого?

«Конечно, без! – фыркнул он мысленно. – Неужели не видно?»

Тень подозрения, что ему может быть всё ещё дорога отупевшая за время разлуки жена, окончательно исчезла. На него снизошло спокойствие.

– Так получилось, – криво улыбнулся Шевцов. – Он извиняется, приглашает к себе. Старость, говорит, то да сё… Ты уверена, что тогда был он?

– Конечно! Постарел, но его глаза… Да я же тебе сразу написала! А сам что говорит?

Он готовился к вопросу. Ответ на него, как и на другие, которые возникнут уже не у Анны, тоже отрепетирован и одобрен. Причём не только им самим.

– Загадочно молчит, – Сергей ухмыльнулся, – но обещает всё рассказать нам двоим. Вечером. Поезд через два часа, в полдвенадцатого. А пока давай прогуляемся, если ты не против?

Анна так доверчиво взяла его под руку, что мужа едва не передёрнуло. «Инстинктивно чует, вот и пытается разжалобить. – Мысль, которая раньше показалась бы идиотской, пришлась в самый раз. – Нет, ничего у тебя не выйдет. Вот только дойдём до подходящей скамейки…»

– Почему ты не приехал раньше? – Она заглянула ему в глаза.

«Повода не находил», – едва не буркнул Шевцов, но вслух произнёс:

– Тебе вроде было хорошо и без меня.

– Я скучала, дурачок. – Любимые когда-то глаза знакомо затуманились.

«Чёрт, только слёз не хватало!»

– Почему же молчала?

– Потому что дура. – Анна вздохнула, но не расплакалась.

Всё шло не совсем так, как Сергей ожидал. Он-то рассчитывал на более-менее прохладную встречу, а жена вела себя, будто они расстались от силы на прошлой неделе. И ведь сам бы ощущал нечто подобное, не будь уверенности, что должен идти до конца.

– Присядем? – Шевцов указал на скамейку среди невысоких густых кустов жасмина.

Анна кивнула. Они присели, но не успела жена заговорить, как Сергей одной рукой прижал её к себе и поцеловал. Поцелуй длился долго, до тех пор, пока свободная рука в кармане пиджака выполняла действия, отточенные многочисленными тренировками. Когда всё было готово, он воровато бросил взгляд по сторонам: аллейка оставалась по-прежнему безлюдной.

Шевцов оторвался от Анны, которая, распахнув глаза, восторженно ахнула. В тот миг, когда она открыла рот, рука Сергея быстро сунула туда извивающуюся осу и запечатала губы. Чувства окончательно завернулись в непроницаемый кокон. Не было ни любви, ни ненависти – молоток вбил гвоздь. Самообладанием стоило восхититься, но не осталось времени.

Женщина замычала, отчаянно задёргалась, пытаясь вырваться. Шевцов придавил её всей массой и держал из последних сил, пыхтя от натуги. Неоднократно проигрывая ситуацию в мыслях, он и не представлял, насколько всё будет трудно.

Глаза Анны выпучились. Казалось, они вот-вот выскочат из орбит. Зрачки расширились до отказа. Непонимание! Боль! Ужас! Меркнущий отблеск…

В юности, когда отец брал с собой на охоту, ему приходилось добивать ножом раненых животных. Те вели себя не в пример спокойнее. Интересно, успела ли Анна его проклясть, поняв, что происходит?..