Под обломками

– Ничего такого. Так тебе в библиотеку? Пойдем, я все-таки тебя провожу.

На улице было уже довольно темно. Ветви голых деревьев рисовали тенями причудливые узоры на дорожках. Проходя мимо мужского общежития, Тарин невольно повернула голову в сторону уже знакомого окна. Свет в нем не горел. Уже в библиотеке, у конторки Германа, она немного задержалась, чтобы достать из сумки книги.

– А ваше любимое место занято! – радостно произнес показавшийся из-за стеллажей библиотекарь, – Догадайтесь кем? – Герман словно предвкушал очередную серию интересного фильма.

– Надо же, – нахмурилась девушка. – Раз так, придется мне доделать свою работу в комнате. Здесь мне будет слишком тесно, – нарочито громко произнесла она.

Озадаченный библиотекарь молча принял все книги и даже не отпустил при этом ни одного замечания.

VII

.

После открытого занятия Лидия вновь задержалась, чтобы вместо заместителя ректора дать комментарии.

– Вы довольно много успели наработать с предыдущей нашей встречи, – ободряюще закончила она своим мелодичным голосом. – Если оценивать по пятибалльной шкале, пять, конечно, я бы не поставила, но вот четыре с плюсом – это вполне ваш результат.

– Спасибо, я старалась, – выдохнула Тарин. – Но все равно меня настораживает молчание Алисы.

– Зайдите к ней сами, – предложила преподавательница. – У вас ведь были, кажется, трудности с методической работой? Нет ничего постыдного в том, чтобы задать ей пару вопросов.

– Да, я, наверное, так и поступлю.

– Вы идете сегодня на праздник? Он будет запоминающимся.

– Судя по всему, его мне просто не избежать, – призналась Тарин. – Я не очень-то люблю шум и большое скопление людей, но подозреваю, что сегодня всё против меня.

– Поверьте мне, вы не пожалеете. Веселиться тоже нужно. Взгляните, – она кивнула в сторону окна, за которым кружились снежинки. – Там творится настоящее волшебство. Не упускайте эту жизнь, принимайте ее дары ради тех, кто этого уже никогда не сможет сделать.

Девушка с тревогой взглянула в глаза Лидии, но прочла в них лишь безмятежность и спокойствие.

Она действительно не пожалела. Это был не просто праздник: каждой группе студентов было поручено представить определенную национальность. Ребята надели традиционные костюмы, приготовили национальную еду и напитки, украсили столы яркими атрибутами. Жюри из числа руководства колледжа посетили каждую «станцию», отмечая баллами труды ребят. Затем каждый мог подойти к столу соседа, угоститься и угостить в свою очередь. Наконец, настала очередь визитных карточек: студенты рассказывали о флаге, символе каждой нации, представляли народные танцы и обычаи. Мероприятие проходило ярко, музыкально и очень дружественно. Некоторые из ребят поразили Тарин своими голосами и танцами. Пока остальные подпевали или аплодировали, она поймала себя на том, что буквально чувствует энергию, идущую от такого количество молодых лиц, сплоченных общим делом. Юность, свежесть и уверенность что вся жизнь еще впереди, что все по плечу буквально светились в их глазах. Это было очень волнующе. Тарин, в свои двадцать пять лет, уже чувствовала себя взрослой, умудренной опытом дамой, что было неудивительно. Однако даже ее проняла эта волна праздника. Ник пригласил ее на танец, и девушка не стала отказываться. В струящемся бирюзовом платье, как всегда до пола, она, казалось, на мгновение забыла свои горести и заботы. Когда Ник, сделав неловкое движение, чуть не свалил поднос со стола, Виктор по долгу дежурства собрался подойти и сделать ему замечание. Путь ему преградила левая рука ректора, завороженно смотрящего на танцующую пару.

– Даже не думай. Ты не понимаешь, – произнес он, не отводя взгляд. – Смотри, она ведь смеется!

В перерыве между музыкальными мелодиями Тарин подбежала к Артуру:

– Спасибо Вам еще раз за отмену дежурства!

Она теперь абсолютно искренне радовалась празднику, тому, как студенты беззаботно веселились. Радость омрачало лишь одно: Регина, удивленная тем, что обе они оказались на празднике, так и не подошла к ней ни разу за весь вечер.

– Не за что, моя дорогая. Я прекрасно понимаю, каково это – быть молодым. К тому же мне кажется, было бы несправедливо, если бы из-за такого пустяка расстроились ваши планы, – неожиданно подмигнул ей старичок

– Что вы имеете в виду? – недоумевая, спросила девушка

– Ну как же… думаю Вы с Ником будете очень огорчены, если вам не удастся провести хотя бы немного времени вместе, ведь совсем скоро сессия, а за ней и каникулы, – Артур заулыбался, но вдруг что-то в выражении лица Тарин его смутило. – Простите, дорогая, я что-то не то сказал? Конечно, это большая тайна, но Вам и без меня известно, что в нашем коллективе ничего не утаишь, тем более когда Ник сам твердит об этом всем без умолку… Не волнуйтесь, я никому не скажу! – но последняя фраза была обращена уже вдогонку уходящей от него девушке.

Пару минут спустя старичок подошел к дежурившему преподавателю чтобы напомнить о некоторых моментах.

– Да, будьте особенно внимательны в отношении парней, есть вероятность, что кто-нибудь попытается пронести спиртное, а от этого одни неприятности, – который год Артур твердил одно и то же, поэтому Виктор, стоя у лестницы в холле, слушал его вполуха, досадуя на Ника, и на то, как тот захватил внимание Тарин. Вдруг он резко повернул голову.

В одной из части зала раздался отчетливый хлопок. Гул голосов стал волнообразно стихать, уменьшаясь и снова нарастая по мере того, как люди оборачивались в сторону происходящего. Там, в центре немного отступившей толпы, стоял Ник с малиново-красной отметиной во всю щеку. Тарин уже была на некотором расстоянии от него, быстро удаляясь с высоко поднятой головой.

В коридоре она столкнулась с Алисой. Женщина не заметила взволнованного вида Тарин, или не показала вида.

– Очень хорошо, что я вас встретила. Идите за мной.

В преподавательской заместитель директора открыла методические указания по биологии и стала перечислять найденные замечания.

– Таким образом, потрудитесь исправить это к понедельнику. И хочу вам напомнить, что я беру журналы на проверку каждый месяц, а это значит, что завтра вам нужно привести их в порядок на своих страницах.

– Вчера я еще раз все выверила, мне осталось только переписать.

– Хорошо. Будьте, пожалуйста, внимательны. Одна ошибка, и придется перешивать журнал. Вам сказали, что нужно писать ручкой только одного цвета?

– Да. Мне сказали. Я купила двадцать одинаковых ручек в городе. Не беспокойтесь.

– Когда вы были в городе? – глянула на нее Алиса поверх очков. – Мне кажется, я вас не отпускала.

– Я не знала, что для этого нужно спрашивать разрешения. Я была там в свое свободное время.

– Поймите, – завуч сложила руки в замок. – На нового преподавателя ложится большой груз ответственности. Мне обязательно нужно давать знать, если вы отлучаетесь с территории.

Тарин вскочила.

– Мне кажется, этот груз ответственности слишком тяжел для моих плеч. С того самого момента, как я перешагнула порог колледжа, я только и делаю, что перечитываю кучу документов в разной вариации! Днем я преподаю, вечером проверяю и выставляю оценки, ночью в двадцатый раз переписываю методическую документацию. От студентов я вижу безразличие и лень, а от родителей слышу оскорбления…

– А как вы себе представляли работу педагога? Вы думали, вам на голову наденут лавровый венец, студенты будут вскакивать при каждом вашем появлении, а родители отдавать честь? Эти времена давно прошли. Педагогика – это не работа, это призвание. Это неблагодарный, малооплачиваемый, давно уже НЕ почетный труд. Мои слова вам подтвердит любой преподаватель. Или я сказала сейчас что-то новое для вас?

– Я отдавала себе в этом отчет, когда приехала сюда. Но я думала, что вкладывать знания в головы студентов, дарить им частичку себя – это великое дело. И те люди, кто этим занимается – достойны всяческого уважения. А в итоге я погрязла в куче бумаг и сплетен! – негодовала девушка.

– Пойдемте, я вам кое-что покажу, – Алиса встала и вышла из преподавательской комнаты.

В полном молчании они поднялись наверх, в пустой кабинет ректора.

– Смотрите, – заместитель директора сняла со стены фотографию и поднесла ее поближе к глазам девушки.

Тарин увидела снимок, сделанный очевидно на одном из выпускных колледжа. На сцене ее отец вручал диплом парню на костылях. За ним стояла, утирая слезы платком, женщина: видимо, мать выпускника.

– Это Иван. Его костыли – не временное явление, он инвалид с детства. Как вы знаете, часть студентов, которым финансовые возможности не позволяют оплатить проживание здесь, приезжают из ближайшего города. Каждое утро он добирался до остановки, садился на автобус, приезжал в колледж и ходил на занятия. Он делал это самостоятельно, поскольку его матери нужно было работать. Каждое утро на протяжении четырех лет. Он сдал все экзамены самостоятельно. От физкультуры, естественно у него было освобождение. Мы все им гордимся. – Алиса замолчала.

– Это – наши краснодипломники на выпускном экзамене, – передала она девушке следующую фотографию. – Здесь они стоят с приглашенными членами экзаменационной комиссии, представителями различных фирм. Всех этих ребят прямо на экзамене они пригласили работать к себе, так понравились их работы комиссии.

– Здесь, – она указала на полку, – награды наших студентов на региональных конкурсах. Каждый из них нашел свое место в жизни. Конечно, это не мы сделали их сильными, ловкими, не мы подарили им музыкальный слух и голос. Но хочется думать, что мы воспитали в них стойкость, стремление к достижению цели и веру в себя. Так можно продолжать еще долго.

– А теперь я скажу вам то, что попрошу обязательно запомнить, – Алиса мягко и с участием посмотрела на девушку. – Среди детей всегда были и всегда будут как умные, так и глупые, как трудяжки, так и лентяи, как воспитанные, так и хамы. Как и среди преподавателей. Невозможно провести селекцию и отобрать лучших из лучших, как среди одних, так и других. Но что с ними со всеми делать, как добиться от них уважения, дисциплины, успехов – это решать нам. Если вы хотите серьезной отдачи – нужно серьезно относиться к своему делу. Нужно отдавать ему свою душу, болеть тем, что делаешь. Вы, конечно, обладаете неплохим потенциалом и честно выполняете свои обязанности. Но давайте не будем кривить душой – вы не верите в то, что делаете. Вы словно приехали на пикник или в театр: все здесь для вас несерьезно, все временно. Раз я это чувствую, значит, чувствуют и студенты и преподаватели. Поэтому, если вам не все равно, придется поменять свое отношение к происходящему. Подумайте об этом хорошенько.

Твердым шагом Алиса вышла из кабинета ректора, оставив Тарин наедине со своими мыслями.