Под обломками

– Да. И деление тоже.

Девушка заметила как невольно подался вперед ее собеседник.

– Но тогда вы хотите сказать, что разработали способ…

– Я хочу сказать, что мы пытались его разработать. Неважно, все уже в прошлом.

– Ни за что не поверю, что на исследования ускоренного заживления ран не выделили финансирования, – озадаченно произнес Виктор.

– О, его выделили, – горько улыбнулась Тарин. – Более чем достаточно. У нас было лучшее оборудование.

– Тогда в чем дело?

– Наша группа… будем считать распалась.

– У кого теперь права на исследования?

– Не знаю. Мне это не интересно, – Тарин устремила глаза в книгу.

– Я в это не верю. Сколько лет вы занимались исследованием?

– Около трех лет. Мы начали работать, будучи еще студентами университета.

– Вы отдали три года исследованию, которое может облегчить жизнь многим людям, – с расстановкой произнес Виктор. – И вам не интересно? Простите, но я не верю.

– Это ваше право, – Тарин снова собиралась встать, но передумала. – Не осталось ничего: ни лаборатории, ни записей, ни людей, которые этим занимались. Остатки информации лишь здесь, – она показала пальцем на свою голову. – И на этом все. Вопрос закрыт.

– Какая разница? – горячо возразил Виктор. – Даже если есть ничтожный шанс разработать такой препарат, вы не должны прекращать работу! Я, как человек, который постоянно сталкивается с ситуациями, где… Вы же сами говорили, что работали в очаге военных действий! Как же вы не понимаете важность…

– Не надо меня учить! – глаза ее потемнели от гнева. – Я прекрасно все помню! Именно там, ухаживая за ранеными, мы поняли, что должны что-то изменить. По возвращении мы стали исследовать вопросы заживления тканей. Но это нам слишком дорого стоило, и не вам меня судить!

– Послушайте, – смягчил он тон. – Знаю, у нас с вами не получается продуктивно общаться. Но то, что я вам не симпатичен, не означает, что мои слова стоит воспринимать в штыки. Бездействие – это тоже преступление. Прошу вас поразмыслить над этим, когда вы успокоитесь.

Разгоряченная, Тарин поднялась в свою комнату. Кровь стучала в висках, голова гудела. Успокоилась она лишь под утро. Но на пары она в тот день не пришла по другой причине.

– Ты как? – в комнату заглянула Регина. – Знаю, Марта приносит тебе еду и лекарства, но я все равно решила зайти, спросить, не нужно ли чего.

– Спасибо, ничего не нужно, – голос Тарин был еле слышен. – Лучше держись от меня подальше, а то заразишься.

– Не беспокойся, у меня крепкий иммунитет. Пока я вырастила своих оболтусов, я чем только не переболела, они все болячки домой притаскивали. Говорить больно?

– Да.

– Тогда молчи лучше. Ангина – жуткая штука. Слушай, что же ты ешь тогда?

– Как это что? Наша повариха каши ей специально варит, бульончики. Ты что ж думаешь, я девочку голодом морю? – Марта была тут как тут.

– И везде-то вы успеваете, – Регина качнула копной медных волос.

– А то как же! Годы, правда, уже не те, но что поделаешь. Смотри лучше, милая моя, кого я тебе привела, – Марта посторонилась, пропуская Лидию и темноволосую веснушчатую студентку с цветами в руках.

– Лиза? Как олимпиада? – Тарин приподнялась на кровати.

– Вы не волнуйтесь, мы все сделали. Точно, как вы говорили: даже если не знали точного решения, писали все, что было в голове, чтобы заработать баллы. Первая часть там как для детского сада была, а вот вторая посерьезней. Вот, – девушка протянула цветы. – Мальчишек не пустили, но они просили передать.

– Спасибо. Когда объявят результаты, обязательно мне сообщи, слышишь?

– Конечно. Вы не волнуйтесь. А то такое чувство, что вы больше нас волнуетесь, – смущенно произнесла девушка.

– Ладно, иди, нечего здесь микробы хватать, – Марта проводила девушку.

– Так, пехота ушла, может выступать кавалерия, – Лидия достала прямоугольный сверток. – Я решила поднять тебе настроение, а заодно украсить твою скромное жилище, – она обвела взглядом стены и распаковала картину. – Вот теперь будет похоже на комнату молодой девушки. Ведь даже ни одной фотографии нигде нет. Повесим ее сюда, что скажешь?

На холсте был изображен беленый домик среди деревьев и цветущего поля лаванды.

– В этот раз на меня снизошло вдохновение в духе Прованса, – улыбнулась Лидия. – Регина, попроси, пожалуйста, у Марты гвоздь и молоток.

– Как, вы сами ее нарисовали? – сипло переспросила Тарин.

– Да, вот такая у меня тайна. Выплескиваю свою творческую энергию на холсты. Мне еще первый муж подал идею так избавляться от негатива. И ведь правда помогает. Молчи, тебе говорить вредно. В твоих глазах я уже прочитала вопрос. Официально у меня было три мужа. Хорошее число, я решила на нем остановиться. Да, чуть не забыла, есть же еще кое-что для тебя, – она открыла свою объемную сумку. – Лицо, передавшее подарок, пожелало остаться неизвестным. Но что-то мне подсказывает, что ты догадываешься, кто бы это мог быть, – улыбнулась Лидия.

В руках Тарин оказалась книга. Старая книга в потрепанной обложке. Обычная для любого человека, который не искал ее в стольких магазинах, для которого она не была началом долгого пути в жизни. «Если захотеть, можно добиться невозможного. Выздоравливайте», – гласила надпись на открытке внутри.

X

.

Тарин вернулась к работе, как только медсестра ей позволила. Первым делом она заглянула к диспетчеру узнать, на какое время ей поставили зачеты, и теперь искала методиста, чтобы уточнить порядок их проведения. Когда она проходила по коридору, из преподавательской комнаты донесся раздраженный голос Алисы:

– Дело не в том, что вас не было всего лишь два дня. Мне в принципе не нравится ваш подход к работе. Сколько можно перестраивать из-за вас расписание? Я буду настаивать, чтобы вам снизили нагрузку в следующем семестре.

Виктор, вышедший в коридор, чуть не сбил девушку с ног.

– Заходите, Тарин, – Алиса взглянула на девушку поверх очков. – Мне передали про успехи ваших студентов на олимпиаде. Для первого раза неплохо.

Последняя фраза из уст заместителя директора была сродни изысканному комплименту. Гадая, что же заставило завуча так расщедриться, Тарин присела напротив.

– Вы просили подумать насчет дополнительных занятий по биологии со студентами. Я пришла к выводу, что это нецелесообразно. У нас не медицинский колледж. Желающих будет мало. Выделить для вас помещение не позволяет загруженность аудиторного фонда. К тому же оплата часов преподавателей – большая статья расходов в нашем бюджете.

Вот оно. Алиса просто подслащала пилюлю.

– Вы можете не оплачивать мне эти часы. Я прошу ради студентов, а не ради заработной платы.

Алиса внимательно посмотрела на девушку.

– Это не изменит ситуации с аудиториями.

– А если я найду помещение? Вы разрешите организовать там занятия?