Раскалённые сердца

Инжемех Хьюз издал короткий смешок.

– Термоядерный взрыв, сэр. Рванул их реактор.

– То есть… это была субтеррина? – Несмотря на то, что данный факт был очевиден изначально, ван Хойтен до сих пор в него не верил.

– Вы поступили по уставу, сэр. Их не должно здесь быть. Надеюсь, нас за это не накажут.

Ван Хойтен пригладил свои светлые, почти льняные волосы, резко контрастировавшие с чёрным ёжиком Хьюза.

– Всё-таки я… я до последнего надеялся на то, что это какое-то неизвестное явление, вроде сейсмической волны, или, может, животное…

– Венера необитаема. – Хьюз повторял эту фразу, возможно, уже в десятый, если не в сотый раз. Споры о том, сохранилась ли на Венере жизнь, и связано ли это с их экспедицией, были любимой темой разговоров во время перелёта.

– Сэр…

– Что такое, Фергюсон? – Ван Хойтен подскочил как ужаленный. – Оно… оно уцелело?

Фергюсон замялся.

– Вам лучше посмотреть самому, сэр. В жилом отсеке идёт драка, и нешуточная. Похоже, Фрэнкленд пытается убить Андерсона.

13

Мятеж на корабле с незапамятных времён являлся искушением, которому не могли противостоять алчные и жестокие души, а уж их-то среди матросов всегда было хоть пруд пруди. Поэтому наказания за подобные нарушения всегда отличались исключительной суровостью, и теперь ван Хойтен понимал, почему. Добейся Фрэнкленд своей, ему одному известной, безумной цели – и они все неминуемо погибли бы, а в руках сумасшедшего оказалась бы дорогостоящая субтеррина, оснащённая сверхсовременным оружием и имеющая доступ к межпланетным ракетам-носителям.

Едва получив известие о мятеже, ван Хойтен, не колеблясь, привёл своё оружие в боевую готовность, чтобы, если понадобится, попросту прикончить мерзавца, а Фергюсону приказал вооружиться таким же электропистолетом. Тот находился в специальном запертом ящике, открыть который могли одновременно только пребывающий на дежурстве вахтенный и один из офицеров. Это мог быть как ван Хойтен, так и Хьюз или Перри – но в любом случае это должен был быть старший по званию из них, если его полномочия не аннулированы. Сличив ДНК командира-пилота и вахтенного с данными, внесёнными в электронную память, ящик щёлкнул и открылся.

– Боеприпасы… сэр?

Ван Хойтен колебался лишь секунду. Его собственный «кольт-дженерал» был заряжен разрывными пулями, попадание которых было смертельным чуть ли не во всех случаях.

– Снотворное. Стреляй, как только войдём.

Взявшись за колесо вместе, они быстро открыли люк и вошли в четвёртый отсек. Впереди держался Фергюсон, крепко сжимая рукоять электропистолета. Андерсон и Фрэнкленд всё ещё катались по полу, сцепившись не на жизнь, а на смерть; они осыпали друг друга отборными ругательствами. Так как причина конфликта была неизвестна ван Хойтену, он предпочёл оставить право действовать Фергюсону, который всё видел от начал до конца на своём мониторе, а сам решил контролировать действия вахтенного. В случае, если он и Андерсон вступили в сговор, он успеет их обезвредить.

Фергюсон, держа электропистолет обеими руками, быстро приблизился к клубку из двух тел в оливковой униформе и дважды выстрелил во Фрэнкленда практически в упор. Тот застонал – и практически тут же обмяк. Андерсон столкнул с себя бесчувственное тело и встал, пытаясь отдышаться. Комбинезон, изготовленный из углеволоконных материалов, считался невероятно прочным; тем не менее, он был разорван на груди, демонстрируя седые курчавые волосы.

– Сколько тебе лет, Чак? – спросил Фергюсон, улыбаясь.

– Я?.. Что? – Кок-стюард начал растерянно озираться по сторонам, пока вахтенный не указал на его собственную грудь. Как оказалось, преждевременное старение охватило только тот участок кожи, к которому прикасался Фрэнкленд.

Андерсон выругался.

– Вы бы его видели! Когда бахнул взрыв, он словно с цепи сорвался. А с виду – сущий старик, я его даже не сразу узнал.

Ван Хойтен перевернул всё ещё пребывавшего без сознания Фрэнкленда осторожным движением ботинка. Тщательный осмотр подтвердил слова Андерсона. Мужчина, представший их взорам, действительно выглядел на все сорок лет, если не старше. У серовато-зелёных глаз, сейчас закрытых, наметилась паутина морщин, а волосы, ещё недавно бывшие светло-русыми, поседели едва ли не наполовину.

– Краска, – предположил Фергюсон вслух. – Должно быть, это кто-то из «Красной Земли» или даже марсианский шпион. Замаскировался под Фрэнкленда, простого парня из Ричмонда, да и внедрился в “LA ltd”. Порешим на месте?

Ван Хойтен мысленно выругался в его адрес. Служащие компании не отличались слишком высокой дисциплиной и то и дело демонстрировали привычки, выдававшие наличие криминальных страниц в биографии. Однако в этот момент он не считал возможным сделать выговор – это бы только ухудшило положение вещей.

Относительно Фрэнкленда уверенности не было, хотя становилось всё очевиднее: если высказать все подозрения насчёт его более чем странного поступка, мятеж не только не утихнет, а разразится с ещё большей силой. Тем не менее, ван Хойтен не выдержал и проговорился. Рука, свободная от пистолета, словно двигаясь сама по себе, указала на седую грудь Андерсона.

– А с ним что случилось?

Фергюсон, впрочем, был верен тем немногим тезисам устава, которые смог усвоить – однажды и навсегда вбитые в голову, они руководили всеми его действиями. Не пытаясь искать иного разрешения проблемы, кроме тех, которым его обучили как наиболее вероятным угрозам, он распространил свои подозрения и на жертву атаки. Ствол электропистолета нацелился точно в живот Андерсону.

– Капрал Фергюсон! – резкий окрик привёл вахтенного в чувство. – Уберите оружие и принесите кандалы. Не забудьте также две пары – нет, три пары! – стерильных перчаток, они должны быть в аптечке.

Одев перчатки, они втроём перетащили Фрэнкленда в пятый отсек и приковали к одному из кресел, предназначенных для десантников. Приказав нижним чинам покинуть помещение, ван Хойтен вколол Фрэнкленду антидот и начал ждать, пока тот придёт в себя.

Прошло несколько мгновений, прежде чем арестованный заморгал. Наконец, помутневший взгляд сфокусировался на ван Хойтене, и можно было приступить к делу.

– Кто ты? Как тебя зовут?

Фрэнкленд непонимающе мотнул головой, словно пытаясь понять, что происходит.

– Джеральд Генри Фрэнкленд, звание – рядовой.

– Причина нападения на рядового Андерсона? – Записи приборов внешнего наблюдения не оставляли сомнений: Фрэнкленд, который сейчас выглядел вполне нормально, атаковал кока без какой бы то ни было причины и явно пытался покалечить или даже убить. Объяснить это иначе как буйным помешательством ван Хойтен не мог. Правда, в деле было столько загадок, что он не торопился с выводами.

– Я… Да, мы дрались, – Фрэнкленд наморщил лоб, словно вспоминая что-то. – По-моему, он…

– Нет, это ты!.. Я всё видел и слышал! Я спрашиваю: почему? – Ван Хойтен действовал напористо, рассчитывая добиться результатов, однако сверх обычных в таких случаях отговорок ничего в ответ не услышал. Фергюсон потянулся, звякнув цепями – верный признак того, что он проверяет прочность своих оков и их длину.

– Что-то необычное, что могло бы тебя выгородить… Говори же! Может, какие-то видения – этот выход в тоннель был для тебя немалым стрессом – или ещё что-то в этом роде. Ну, Фрэнкленд!

Подмешанная к антидоту «сыворотка правды» начала действовать. Зрачки Фрэнкленда расширились, он приоткрыл рот, словно намереваясь что-то сказать…

Когда он заговорил, даже ван Хойтен, рассчитывавший услышать подобного рода оправдания, был поражён – ведь вколотый наркотик не позволял лгать.

– Свет… Яркий, ослепительный свет… Оглушительный звук… Я заткнул уши и закрыл глаза, но это было нестерпимо! – В глазах Фрэнкленда показались слёзы.

– Это всё? – холодно осведомился ван Хойтен.

– Да, сэр, клянусь вам! – Светло-зелёные глаза парня, ещё четверть часа тому назад едва не растерзавшего могучего кока, были полны раскаяния за преступление, которого он не совершал.

Ван Хойтен был готов поклясться, что его собеседник в этот момент ничем не отличается от многочисленных воришек, неоднократно попадавшихся ему в руки на протяжении жизни. «Ложь всегда одинакова», – сказал бы он в других обстоятельствах, если бы не одна деталь – «сыворотка правды». Фрэнкленд просто не мог лгать.

Ван Хойтен прошёл к одному из накрепко принайтованных контейнеров и вскрыл. Порывшись немного, он обнаружил там индивидуальные комплекты химикобиологической защиты. Комплект представлял собой небольшую упаковку, содержащую кислородную маску с регенерационным патроном, к которой крепился свёрток тончайшего полимера.

Стоило одеть маску и сделать первый вдох, костюм автоматически начинал разворачивать рулон. Питаемые от маленькой батареи наноботы потянули пластик вдоль тела, окутывая его прозрачным мономолекулярным коконом, невероятно тонким и вместе с тем очень прочным. Когда костюм создал герметичную оболочку, раздался сигнал – тонкий, пронзительный писк.

Ван Хойтен, который выглядел так, будто его с ног до головы укутали в стекло, не испытывал ни малейших затруднений при движении – пластик, облипший складки его одежды, был к тому же весьма эластичным, растягивающимся по команде нанопроцессора, расположенного в маске.

Чтобы ничего не перепутать, он включил экран своих наручных часов, и, выбрав соответствующий пункт в базе данных, начал зачитывать вслух бегущую строку. Голос его из-за маски звучал глухо, и ван Хойтен повысил голос, чтобы Фрэнкленд и приборы наблюдения могли слышать достаточно хорошо.

– Властью, вверенной мне командованием Объединённых Космических Сил Земли, я, второй лейтенант Виллем ван Хойтен…