Раскалённые сердца

– Вахтенный! – После смерти Фрэнкленда ван Хойтен имел право изменить график дежурств оставшихся в живых вахтенных так, чтобы они постоянно пребывали на боевом посту – то есть, увеличить их нагрузку в полтора раза, – либо оставить «окно». Он предпочёл второй вариант. Сейчас была вахта Коллинза, который, пробормотав что-то, вероятно, молитву или проклятие, пошёл одевать скафандр.

– Сэр! – донёсся минуту спустя его удивлённый голос.

– Что, Коллинз? – ван Хойтен вздрогнул, ожидая очередного происшествия.

– Вам нужно это увидеть, сэр. Если это возможно, сэр.

Ван Хойтен отключил ментошлем. Венерианское тяготение воспринималось уже вполне привычно, и он, не испытывая каких-либо болезненных ощущений, прошёл в ту часть отсека, где Коллинз примеривал скафандр.

– В чём дело, капрал?

– Нейтринопередатчик, сэр. Он не работает.

Ван Хойтен только пожал плечами в ответ.

– Конечно, он не работает – ведь он сломан. Поэтому тот, что в скафандре, не может установить с ним контакт. – Тупость Коллинза порой раздражала его.

– Нет, сэр. Передатчик скафандра не работает.

На сей раз настала очередь ван Хойтена почувствовать себя тупицей. Впрочем, он быстро справился с потрясением и пришёл в себя.

– Может, Фрэнкленд? Он последний им пользовался.

– Что вы, сэр! Я обязан проверять его каждый раз…

– Каждый раз, когда заступаешь на смену – и на этот раз ты этого не сделал, болван! Курил что-то, отвечай?!

Глаза Коллинза, подёрнутые наркотической дымкой, приняли виноватое, даже умоляющее выражение.

– Забыл, сэр. Но точно знаю, что как минимум однажды проверял скафандр после того, как им пользовался Фрэнкленд.

Ван Хойтен вспомнил: с нейтринопередатчиком субтеррины произошло нечто необъяснимое. Пропала важная деталь, какая-то плата, и видеоматериалы не помогли выявить вредителя. Если сейчас поднять Фергюсона, тот будет утверждать, что его смена прошла идеально, независимо от того, как всё обстояло на самом деле.

– Хорошо, проверь остальные системы жизнеобеспечения, целостность, герметичность. Если всё в порядке, можешь выходить и менять пластину. Мы всё равно не смогли бы связаться с тобой, ведь корабельный передатчик сломан.

– Слушаюсь, сэр.

Пока Коллинз менял «плавник», ван Хойтен, дрожа от гнева, разбудил Фергюсона и опросил его. Как и следовало ожидать, капрал клялся, что проверял скафандр, и тот был в полном порядке, но выражение его глаз позволяло усомниться в этих словах. Ван Хойтен, вспомнив о том, что запасы «сыворотки правды» ограниченны, решил оштрафовать обоих на однодневное жалованье.

– Одевайся быстрее, Фергюсон. Нам нужно кое-что проверить.

Как и следовало ожидать, нейтринопередатчики остальных скафандров, находившихся в грузовом отсеке, также не подавали признаков жизни. Совместное с Перии изучение видеоматериалов вновь не выявило ничего подозрительного. Зато скафандры явно имели повреждения – во всех случаях одинаковые.

– Бред какой-то! Они явно вскрыты. – Ван Хойтен указал Перри на разорванный упаковочный материал.

– Да, сэр. И из нейтринопередатчиков удалены контрольные платы.

– Запасные части у вас есть? – вдруг схватился за спасительную соломинку ван Хойтен.

– Контрольные платы выходят из строя в последнюю очередь, сэр. Их легко отремонтировать, поэтому запасных на борту обычно нет.

– Ладно, – ван Хойтен махнул рукой. – Спишем всё на Фрэнкленда – и идём дальше.

Перри с восхищением улыбнулся ему в ответ, хоть и напряжённо.

– Конечно, сэр.

Замена породоуборочной пластины прошла без осложнений. Едва Коллинз забрался внутрь, ван Хойтен вновь включил бур на полную мощность.

– Если надо, мы пробурим Венеру насквозь! Как по-вашему, она действительно богиня любви?

Натужные смешки, раздавшиеся в ответ, порадовали ван Хойтена. Он подключил к громкоговорителю музыку – один из ритмов прошлого десятилетия, смонтированный искусственным интеллектом по прозвищу «Урбан-Моцарт». Бешеный темп подхватил его, заставив чувствовать себя одним целым с субтерриной. Вибрируя в такт с движением бура, та двигалась вперёд – к смерти? к забвению? в ничто? Им предстояло выяснить ответы на эти вопросы.

Ван Хойтен покрепче сжал штурвал. Более всего ему хотелось пройти остаток дневного пути без каких-либо проблем.

16

Обед прошёл как обычно. Ели за общим столом – на субтеррине не существовало отдельных удобств и прочих привилегий для офицеров – и даже шутили. Ван Хойтен, слушая разговоры в пол-уха, воспринимал всё с лёгкой улыбкой; мысли его занимали другие вопросы.

Внимание его неожиданно привлекло лицо Андерсона – неестественно бледное, даже под африканским загаром, оно чуть заметно подрагивало. Казалось, кок-стюард борется с каким-то страхом, превосходящим его душевные силы. Когда все встали из-за стола, ван Хойтен отвёл Андерсона в сторону.

– Что с вами, рядовой? Рассказывайте, не бойтесь.

Тут Андерсон не выдержал и расплакался:

– Я постоянно вижу его, сэр. Он приходит в отсек с вахты, разговаривает со мной, сидит за столом…

Ван Хойтен схватил его за плечи и встряхнул:

– Кого видишь? Кто приходит?

Тонкие губы Андерсона дрогнули, обнажив крупные, плохие зубы.

– Фрэнкленда, сэр. Я больше не выдержу этого!..

Последние слова кок-стюард почти выкрикнул, чем привлёк внимание остальной части команды. Те мгновенно обступили их; Андерсона прижали к переборке, чтобы он ничего не натворил.

– Галлюцинации. Наш кок-стюард видит призрака! – ван Хойтен не сдерживал злорадства.

– А что наш кок-стюард глотает? Держите его крепче, ребята! – Хьюз запустил руку в карман Андерсону. Остальные держали несчастного мёртвой хваткой, препятствуя даже малейшему движению с его стороны.

– Ага, сигареты! – Хьюз тут же обратил внимание присутствующих на отсутствие маркировки. – Сам крутит, и ещё неизвестно, что он туда добавляет… Можно, я прикурю, Чак, и увижу сокрытый от меня мир?

Ван Хойтен отошёл в сторону – он не любил табачного дыма, да и участвовать в этом судилище ему не хотелось.

– А! – Хьюз затянулся с нескрываемым наслаждением. – Отборный табак, ещё и с марихуаной!

– Можно мне? – Перри взял сигарету без фильтра и тоже сделал затяжку, выдохнув дым прямо в лицо коку. – Ой, а почему видения не приходят?! Хорошо тянется, но что-то не то…