Петля

– Как он выглядит? – спросил Андрей. – Хотелось бы знать на то случай, чтобы не вышло путаницы. А то убьем кого-нибудь не того.

– Это вряд ли, – улыбнулся Бродяга. – Ростом он примерно два с половиной метра. Есть клыки, когти. В целом не красавец. Особой подвижностью не отличается, однако дистанционное оружие против него почти бесполезно – шкура толстая, стрелы ее не пробьют. Придется драться вблизи, что скверно, поскольку именно в таком бою он и опасен. Уязвимых мест мало. Цельтесь в живот, пытайтесь подрубить сухожилия. Фатально уязвимое место одно – на затылке. Если нанести туда хороший удар, босс умрет. В худшем случае может понадобиться два или три удара, но не думаю, что до этого дойдет. Одного должно хватить.

Андрей не знал, что потрясло его больше – описание чудовища, или тот будничный, деловой тон, которым Бродяга его изложил. Итак, их ждало двух с половиной метровое нечто, с клыками, когтями и толстой шкурой, созданное с одной целью – убивать каждого, кто заглянет к нему в гости.

– А в это уязвимое место на затылке нельзя выстрелить из лука? – тихо спросил один из людоедов.

– Едва ли, – усомнился Бродяга. – Оно расположено слишком высоко, стрелять пришлось бы сверху. К тому же, оно почти все время закрыто костяными пластинами, а их не пробить никаким здешним оружием. Нам придется дождаться момента, когда пластины раздвинутся.

– И когда же наступит этот прекрасный момент, – язвительно спросила Оля, – до того, как он порвет нас всех, или уже после?

– Действительно, – согласился с ней Андрей. – Если монстр не глуп, он не станет подставлять свой затылок под наши копья и топоры. Какова вероятность, что это вообще произойдет?

– Речь не о вероятности, а об алгоритме действий, – ответил Бродяга. – Босс неразумен, он биоробот, запрограммированный особым образом. В частности, его программа подразумевает реализацию определенного отклика на то или иное действие. Монстр раздвигает пластины не по своему желанию, а потому, что это заложено в его программе.

– И как же часто это происходит? – спросил Шаман.

– Всякий раз, когда он регенерирует свои поврежденные ткани.

Андрей провел ладонью по лбу. Та осталась мокрой от пота.

– Значит, эта тварь еще и здоровье восстанавливает, – пробормотал он тихо.

– Согласен, это перебор, – кивнул Бродяга. – Он и без этого труден в прохождении. Я обязательно выкажу все разработчикам, как только у меня появится такая возможность. О чем они вообще думали?

– Ну а как часто он регенерирует? – сердитым голосом спросила Оля. – Давай, выкладывай уже все! Почему нам приходится тянуть из тебя информацию щипцами?

Бродяга шумно выдохнул, и произнес:

– Он восстанавливает свое здоровье в процессе питания. Питается эта тварь, как вы, наверное, и сами догадались, отнюдь не пончиками. Единственная доступная ему пища, это мы. Как только мы нанесем ему достаточный урон, он попытается схватить нас и сожрать. И обязательно кого-нибудь сожрет. Это должно случиться, иначе нам его попросту не убить.

– И ты это говоришь только сейчас? – крикнул один из членов Племени.

– Сейчас, потом – какая разница? В этом месте людоедство не является отклонением от нормы, уж вам-то это прекрасно известно. И я сказал вам сразу, что не все переживут встречу с этим чудовищем. А уж съедят вас после смерти, или бросят гнить на полу – разве это важно?

– Он прав, – быстро сказал Андрей, не желая, чтобы в группе разгорелся конфликт. – Вы знали, что идете на риск. Мы все это знали.

– Верно, – поддержал его Шаман. – Это чудовище создано для того, чтобы убивать, и оно будет убивать. У всех нас равные шансы как погибнуть, так и уцелеть. Но оно того стоит, раз уж на кону стоит освобождение.

– Хорошо сказано, – заметил Бродяга. – Давайте просто сделаем это. Нас много, мы справимся. Кому-то не повезет, но без этой лотереи не обойтись.

Он обвел всех взглядом. Людоеды притихли и выглядели невеселыми. Большая часть их былой решимости улетучилась. Оля сердито сопела, но помалкивала. Шаман излучал невозмутимость, своим видом подбадривая остальных. Удовлетворенно кивнув головой, Бродяга сказал:

– Отдыхайте. Больше привалов не будет. В следующий раз переведем дух уже снаружи.

«Или в желудке у монстра» подумал Андрей, но не стал озвучивать эту невеселую мысль.

Дальше они поднимались медленно, стараясь не издавать громких звуков, а если переговаривались, то делали это чуть слышным шепотом. Лестничные марши тут не отличались ничем особенным, разве что на площадках перестали попадаться двери. Вместо них взгляд упирался в глухие бетонные стены.

Андрей чувствовал нарастающее напряжение. Не только он сам был на взводе. Его спутники тоже напоминали до звона натянутые струны. На лицах людоедов читалось желание притормозить и еще раз все обдумать, а лучше так вообще отказаться от этой затеи. Единственным, кто не выказывал особого беспокойства, был Шаман. Возможно, он и боялся бы наравне со всеми, но старик был слишком измучен подъемом. Ни на что иное у него уже не осталось сил.

Еще через десять этажей лестница закончилась. Ступени упирались в непривычно просторную площадку, ограниченную по бокам глухими бетонными стенами. В дальней стене Андрей разглядел дверь. Обычную дверь, а не люк, способный выдержать ядерный взрыв. Похоже, она даже не была заперта.

Бродяга повернулся к остальным и негромко скомандовал:

– Зажигайте факелы.

– Только не говори, что там нет света, – дрогнувшим голосом взмолилась Оля.

Андрею тоже стало не по себе. Если драться с чудовищем предстоит в полной темноте, у них мало шансов на победу. Точнее говоря, вообще никаких.

– Свет есть, но не везде, – ответил тестер, умело высекая искры огнивом. Его факел занялся почти сразу. Людоеды провозились с этим делом чуть дольше.

– А как много там темных участков? – спросил Андрей.

Бродяга сунул огниво в карман своей лоскутной куртки и задумчиво нахмурился.

– Трудно сказать, – ответил он. – Вообще-то зона обитания босса довольно велика, и всю ее мне исследовать не довелось. Но есть один неплохой участок, достаточно освещенный, чтобы не пришлось отвлекаться на факелы. Главное нам добраться туда. Как окажемся на месте, будем ждать.

– А он придет? – спросила Оля.

– Придет, – кивнул Бродяга. – Насколько я понял, во владениях босса расположена система сенсоров, фиксирующих любое проникновение внутрь периметра. Придется нам шевелить булками. Светлая зона расположена рядом с выходом. Нам нужно успеть добраться до нее прежде, чем босс перехватит нас в пути. Думаю, с этим проблем не будет.

– Ну да, – не удержавшись, буркнул Андрей, – проблемы начнутся с его появлением.

– Без этого не обойтись, – сказал Бродяга. – Только давайте без паники, ладно. Нас достаточно много. Если будем действовать грамотно, сможем переключать его внимание с одного на другого. Это собьет тварь с толку.

– Ладно, идем уже, – предложил Андрей, боясь, как бы коллектив, и его в том числе, не покинули последние крохи решимости. – Нечего понапрасну жечь факелы.

Бродяга шагнул к двери и распахнул ее. Андрей ожидал увидеть за ней все, что угодно, но обнаружил там длинный темный коридор. Он был узок. Пройти сквозь него можно было только гуськом.

– Давайте за мной, – сказал тестер. – И не шумите сильно.

Он первым вошел в коридор. Остальной отряд последовал за ним, по одному просачиваясь внутрь. Андрей пропустил вперед людоедов, Шамана, затем Олю и последним проник внутрь. Дверь он оставил открытой. На лестничной площадке горела лампочка, и ее свет мог послужить путеводной звездой, если придется быстро уносить ноги.

Они шли в молчании, напряженно вслушиваясь в звенящую тишину лабиринта. Под ногами не было привычного мусора в виде старых газет и кусков ткани, так что и шуршать было нечему. Свет факелов выхватывал из темноты серые бетонные стены узкого коридора. Тот тянулся вперед метров пятьдесят, пока внезапно не оборвался.

Судя по эху, возникающему от каждого шороха, они вышли в какое-то огромное помещение. Все оно тонуло во тьме. Эта грандиозная, наполненная мраком, искусственная пещера так напугала Андрея, что он едва не попятился обратно в коридор. В нем, по крайней мере, он чувствовал себя в безопасности. А здесь, в этой неохватной пустоте, смерть могла обрушиться на него отовсюду, а он даже не сумел бы увидеть ее приближения.

– Да здесь хоть глаз коли, – выдохнул один из людоедов, и его голос унесся во тьму, повторяясь вновь и вновь, пока не был полностью поглощен глухой тишиной.

– Ты же сказал, что тут есть свет, – напомнил тестеру Шаман.

– Есть! – резко ответил тот. – Он дальше. А теперь хватит трепаться. Живо за мной. И не отставайте. Нужно добраться до арены прежде, чем босс пожалует по наши души.

Они быстро двинулись вдоль стены вслед за Бродягой. Андрей не мог знать, какие чувства испытывали в этот момент его спутники, но самому ему непрерывно казалось, что он слышит едва различимые звуки, мерно долетающие и темноты. Как будто там, во тьме, дышало что-то большое и сильное, готовое в любой момент броситься на них и растерзать на куски. Разумеется, это был не более чем результат разыгравшегося воображения. Если бы там действительно кто-то был, он бы не стал просто попугивать их своим тихим дыханием. Он бы сразу начал действовать, благо темнота давала боссу очевидное преимущество.

Андрей представил, как из темноты высовывается рука, или даже скорее лапа, молниеносно хватает его за плечо, глубоко запустив в его плоть огромные острые когти, и рывком утягивает во мрак. Короткий крик резко обрывается, и вот его уже нет. А оставшиеся мобы бестолково мечутся в темноте, охваченные страхом и утратившие остатки разума. Чем босс и пользуется, хватая и убивая их по одному.