Жёлтая виолончель

– Я яблоки принесла, – отвечает Вера. – Набрала в парке возле МГУ. Свари компот. Сахар в шкафу на кухне.

– Ага, – говорю я. – Понял.

Я встаю и иду на кухню. Достаю пакет с яблоками. Яблоки маленькие, цвета морской волны. Их немного, штук десять. Я не знаю, как делают компот. Мою яблоки. Беру нож. Острый. Хорошо. Режу яблоки дольками. Сердцевину вырезаю. Заливаю водой и ставлю на плиту. Нахожу в шкафчике пакет голубого сахара. Отмечаю, что всё расставлено аккуратно. Запасы круп и макарон рассортированы так, что запутаться невозможно. Кладу немного сахара в воду. Задумываюсь, то ли я делаю вообще. Компот. Компот. Никаких ассоциаций.

Вода закипает. Сколько его варить? Да не надо варить, наверно. Яблоки же и так хорошие, съедобные. Выключаю газ. Зачерпываю ложкой воду, дую. Пробую. Хм. Сыплю ещё сахара, размешиваю. Сажусь возле плиты. Есть ощущение, что должно постоять и остыть.

Текут мысли. Мне нужно кого-нибудь найти. Как я понял, родителей у меня нет. Кого я знаю ещё? Из живых, разумеется. Левин. Паша. Селюков. Панченко. Наверняка кто-то из них есть в этих… Ну, где все регистрируются. Ладно, потом вспомню название. Найду их там, поговорю. И что дальше? Они предоставят мне денег в долг, бесплатное жильё, машину, дачу и стадо собак для разведения.

Сколько я уже сижу на кухне? Я отключился, что ли? Трогаю кастрюльку. Тёплая ещё. Встаю, нахожу кружку. Поварёшкой наливаю в неё компот с кусочками яблок. Выхожу в комнату.

– Ну как? – спрашивает Вера.

Протягиваю кружку. Она отхлёбывает.

– О. Хорошо, молодец. И сахару самое то. Сам попей тоже. Завтрак будет чуть позже. Я так привыкла.

– А у тебя компьютер есть? – спрашиваю я. – И Интернет.

– Есть. Хочешь начать искать знакомых?

– Ну да.

Вера смотрит на меня и шевелит кончиком носа, словно хочет ещё что-то сказать. Но сдерживается.

– Вон, возьми игрушечный.

– Игрушечный?

– Ну, на подоконнике нетбук лежит. Я его игрушечным называю. Только осторожно с ним. Он старенький уже. И от сети лучше, батарейка плохо держит.

Я беру нетбук, сажусь с ним на диван, открываю крышку. Включаю. Изображение на экране дрожит и покрывается цветным цифровым шумом. Догадываюсь, что проблема в шлейфе, соединяющем экран с компьютером. Шевелю экраном, нахожу положение, где дефекты пропадают. Втыкаю зарядку в компьютер и в розетку. Вайфай ловит хорошо. Задумываюсь.

– Извини, – говорю я, – а как называются какие-нибудь эти…

Делаю рукой жест, который должен что-то означать. Вера не понимает.

– Что «эти»? – спрашивает она.

– Ну, где люди тусуются. Сообщения пишут.

– Социальные сети, что ли?

– Ну да.

– Их много. Жеже, фейсбук, линкдин, твиттер.

– О, точно, – говорю я. – Фейсбук.

Захожу на фейсбук. Чёрт. А какой у меня логин? Как-то связано с моим именем, которого я не помню. Чтобы зарегистрироваться, нужна электронная почта. Её тоже не помню. Провозившись минут пятнадцать, регистрирую новую почту с адресом, производным от «Хармс». Наконец вхожу на фейсбук. Друзей, конечно, нет, ведь это новый логин. Пытаюсь искать. Нахожу из имён, которые помню, только Пашу. Последнее сообщение – годичной давности. Пишу в комментариях «Привет. Как жизнь? Можем встретиться?» Кажется, это всё, что я могу здесь сделать.

Пробую искать знакомых в Яндексе. Нахожу какие-то упоминания, но всё старьё. Вздыхаю.

– Что? – спрашивает Вера.

– Оказывается, это не так просто, – отвечаю я. – Связи восстановить. Можно, в принципе, работу поискать ещё, но у меня даже резюме нет.

– Составь.

– У меня оно из одной строчки будет. «Ничего не умею, ничего не помню, где работал – не знаю». Я даже не знаю, как моя шарашка называлась.

– Не может быть, что ты ничего не умеешь. Книжку пишешь. Ты говорил, что тестировал что-то. И вон – компот умеешь варить.

– Я даже не знал толком, что такое компот, когда шёл его варить, – возражаю я.

Я закрываю «игрушечный», откладываю в сторону. С трудом отсоединяю от сети. Руки трясутся.

– Что-то я устал, – говорю я. – Можно, полежу?

– Я тебе не начальник, – отвечает Вера. – Температура опять?

– Не знаю. Голова кружится.

Я опускаюсь на диван. Синие пятна вокруг. Вера подходит, кладёт руку мне на лоб. Я отмечаю про себя, что её лицо – симпатичное и явно женское. Его словно прилепили к мощному телу.

– Температуры вроде бы нет, – говорит она. – Ладно. Лежи пока, я завтрак сделаю.

Я и лежу. Кто я? Что за Хармс? Прочитает ли Паша моё сообщение? Предположим, прочитает. Тоже подумает – что за Хармс? Наверно, хочет впарить средство от похудения. Кстати, вот голод – отличное средство от похудения. Нет, для похудения. Странная эта Вера. Спасибо ей, но странная. Я её боюсь. Боюсь, что она не та, кем кажется. А кажется кем? Терминатор какой-то с грудями. Хотя терминатор ростом был выше, и лицо у него было не такое. Опять я брежу.

Она неправильная. Не может девушка жить в квартире, где нет нормальной женской одежды. И где телевизор? И чем она на жизнь зарабатывает? Может, она убивает бомжей и на мясо продаёт? И только ждёт, когда я отключусь. Да нет, чушь. Зачем лечила меня? Непонятно.

Она подходит ко мне с кружкой воды.

– Ты же таблетки не пил сегодня?

– Нет, – отвечаю я.

– Извини, не сообразила. Я тебя просила пить, но у тебя же провал.

Я проглатываю таблетку и две капсулы. Выпиваю воду. У меня закрадывается подозрение, что она хочет меня отравить.

– А что это? – запоздало интересуюсь я.

– Лекарства, – отвечает Вера по дороге на кухню.

У Иванова хоть чай был. И то вон как пробрало. А тут лекарства. Боязно. Надо скорее выбраться отсюда. Найти жильё и съехать. Но чтобы снять жильё, нужны деньги. Значит, сначала работа. Может, в «Макдоналдс» устроиться? Хотя хватит ли их зарплаты, чтобы снимать комнату? Не знаю. Не помню размера их зарплаты. И насчёт цены, по которой снимают жильё, не уверен. Уверен только, что за двадцать рублей не снимешь комнату. Это точно. Значит, придётся терпеть. Жить с девушкой-мутантом.

А есть ли выход из этого положения? Наверно, сначала надо восстановить документы. Паспорт. Это можно сделать за две недели? А без паспорта кем работать берут?