Последняя звезда

Филби вздрогнул, собрался и подумал уже так, чтобы его никто «не мог слышать»: «Тут надо поаккуратнее, ещё чего-нибудь сболтнёшь лишнего».

– Как думаешь, – продолжал Евгений, – в раю так же прекрасно, как здесь или намного лучше?

– Не знаю, Евгений, но думаю, что сознание там ещё шире, чем здесь. На весь Мир хватает. Но ты зря собрался помирать. Я в курсе, что уцелеть после взрыва сверхновой трудновато. Но полковник установил нам эти новые щиты. Они новые, мощные, магнитное поле сравнимо с целой планетой…

– Шансов, батенька мой, никаких! – Отрицательно помотал головой Вязин. – Какие там щиты, Тоддик. Ты о чём? Планеты испаряются, целые планеты со всеми их щитами, и полями, и домами, и морями и-спа-ря-ют-ся! Это же сверхновая, понимаешь, Тоддик, сверх-но-ва-я! Душенька мой, ты такой наивный мальчик и-и-эх!

– Я думал об этом, Женёк! Если мы останемся на месте, щиты, конечно, нас не спасут. Но если мы драпанём…

– Драпанём?!

– Э-э-э… ну, немного ускоримся…

– Тоддик, мальчик, куда мы драпанём, куда ускоримся? Ну, куда? А самое главное, на чём? На нашем славном разведывательном катере? Безусловно, это хороший, быстроходный катер! Ты молодец, что взял нашего малыша с собой, но нам нужна световая скорость, чтобы хотя бы идти вровень с ударной волной. Нужно пройти с опережением хотя бы часов пять-шесть. В идеале бы, конечно, сигануть за горизонт, в Изнанку, но боюсь, при взрыве будут такие гравитационные помехи, что мама не горюй. Сверхсветовой барьер проскочить не получится. Значит, надо держать скорость пока фронт ударной волны не разойдётся пошире. Потом волна ослабнет, можно будет остановиться, и щиты выдержат. Но как, друг мой, позвольте Вас спросить, Вы наберёте скорость?

– Видишь ли…

– Осмелюсь напомнить, это нужно сделать мгновенно! Иначе плазменный выброс звезды нас расплавит!

– Но-о-о…

– Так вот, наш катер не способен на такие ускорения, у него просто нет двигателя таких размеров и такой мощности. А если бы и был… Где взять энергию? Электростанцию что ли с собой тащить?! Так что, ничего не выйдет, батенька, ничего не выйдет! Мы испаримся раньше, чем я успею бздануть со страху, уж поверь мне. Полковник, конечно, тебя очень ценит, но свою карьеру он всё-таки ценит больше! – Вязин закончил и авторитетно смотрел на Филби сверху вниз.

– И об этом я тоже думал, Женя, душка моя. – Тодд решил мстить той же монетой, – Я вот всё ждал, когда мне позволят раскрыть рот. Так вот, возможно, Вы, уважаемый Евгений, забыли, что у нас под самым брюхом находится в аккурат целая электростанция! – Филби победно посмотрел на Вязина.

– Но она обеспечивает энергию для муляжа! – возразил Евгений.

– Вот именно! А нужно ли нам что-либо из себя изображать, скажем, за секунду до взрыва? Тратить энергию на поддержание голограммы крейсера, эмулировать гравитацию уже не будет никакого смысла. А стало быть, можно будет одним щелчком переключить все освободившиеся ресурсы на разгонный импульс.

Евгений вдруг перестал по-идиотски улыбаться и даже вскочил на ноги.

– Тодд, и ты всё это время молчал!? Сукин ты сын! Ты что ли проверял меня, пойду ли я с тобою на смерть? А, недоверчивый ты сукин сын!?

– Не печалься, Женечка, – физиономия Филби сияла блаженством победителя, – проверять мне тебя не было необходимости, я и так в курсе, что ты настоящий друг. А фишка с электростанцией мне пришла в голову только сейчас. Кстати, это ты меня натолкнул на эту мысль.

– Я?! Э-э-э…

– Впрочем, не расстраивайся: шансы на выживание у нас всё равно не высоки. Эдак примерно пятьдесят на пятьдесят, поскольку до нас с таким ускорением ещё никто и никогда не прыгал. Нас ведь может и разорвать на куски. – Филби стал совершенно серьёзен, – Хотя виртуаторы и говорят, что может получиться, проверить расчеты мы сможем только на практике – на эксперименты времени нет!

* * *

Кророгл Третий смеялся вот уже полчаса. В перерывах между приступами смеха, он бормотал что-то типа: «Их было двое! Два следа, два корабля! Какой же я идиот!». Потом приступы веселья у него стихали, и он начинал начищать крэгл[67 - {Крэгл – ритуальный кинжал крэглингов предназначенный для последнего боя и ритуального самоубийства.}] – блестящий длинный стальной стержень. Стержень был толще у основания, а потом заметно сужался к концу. Конец был не острый, а скруглённый. Оружие напоминало прямой клык с рукояткой в виде шляпки как у гвоздя. Время от времени, Кророгл брал в руку крэгл, и «шляпка» аккуратно ложилась в его десятипальцевую ладонь. Несколько минут он как бы взвешивал оружие в своей руке, о чём-то раздумывал, произнося что-то типа: «Их было двое! Второй и передал всю информацию! Нужно было два ежа пускать по следу! Два, три, десять, – ежей я, что ли, пожалел!» После такой словесной тирады Кророгл успокаивался и любовно клал крэгл на место, в красивый бархатный футляр.

Так повторялось вот уже несколько раз.

Начальник контрразведки понимал очевидное: оборона Цитадели, а с ней и вся система обороны крэглингов сломлена. К военным неудачам тут же прибавились внутренние проблемы: народ начинал роптать. Нелепая гибель большей части флота, серьёзные разрушения внутри звёздной системы, осада превосходящими силами противника без перспективы победы, – всё это подействовало на людей угнетающе. В первые дни войны у крэглингов было только одно желание: дать Республике солидного пинка под зад. К тому были все предпосылки. В их силах было сделать цену за победу слишком дорогой для людей, превратив каждую из четырнадцати планет крэглингов в неприступную крепость. Республиканцы с боем будут брать каждый камень их гор, каждую травинку их полей, каждую каплю их океанов. Республика не выдержит многолетней осады, а крэглингам к такой осаде не привыкать. Республиканская армия перенапряжется. В отрыве от основных сил и баз снабжения флот не сможет долго действовать эффективно. Будут многочисленные жертвы. Одновременно в тылу Республики начнёт зреть недовольство долгой и кровавой войной, В армии начнётся дезертирство, саботаж, распад. Чтобы остановить растущее недовольство и предотвратить бунты, люди будут вынуждены вывести армию из войны и крэглов оставят в покое.

Однако мгновенная и бездарная гибель флота разрушила всякую надежду на эту стратегию. Щиты планет выдержали взрыв сверхновой, но ударная волна, прошедшая по внутренним областям звездных систем нанесла тяжелые повреждения межпланетной инфраструктуре. От ужасного космического цунами серьёзно пострадали телепорты, грузовые терминалы, спутники, коммуникации. Сотни кораблей беспомощно болтались сейчас в открытом космосе без всякой связи. Вспышка выжгла их электронные внутренности. Крэглинги, запертые в этих кораблях как в ловушках, спешно меняли проводку, приводили в чувства виртуаторы. Спасательные службы не справлялись. Фактически, звёздное скопление Тайкогр, их великолепный передвижной домик, долгие годы служивший им верой и правдой, прошедший по космосу миллионы световых лет, было если и не полностью разрушено, то основательно повреждёно. Полученные травмы исключали какую бы то ни было возможность к перелёту. А это значит, что народ крэглингов оказывался привязанным к месту на долгие годы. В условиях войны это лишало их возможности манёвра. Требовался длительный ремонт и восстановление. Противник, если он не дурак, сделает всё, чтобы эти работы затруднить и пресечь.

Проанализировав все факторы, Кророгл неохотно сделал вывод о неизбежном: вольной жизни крэглингов приходит конец.

В дверь постучали.

– Разрешите? – на пороге стоял капитан Горум.

– А, сынок, входи, – очень непривычно, по-отечески приветствовал подчинённого Кророгл.

XV

– Проходи, Леонид, садись! Нам как раз не хватало твоего острого ума! – Четверо воинов из кавалерийской гипархии[68 - {Гипархия – крупное подразделение в древнемакедонской.}] города Пеллы, – царской конницы, расположились у костра. Было уже далеко за полночь, но разговоры не смолкали. К компании только что присоединился ещё один человек.

– Утоли-ка ты жажду! – с этими словами могучий Каликс протянул Леониду чашу.

– Вот это правильно! – Сразу оживился Леонид. Видно было, что он уже давно слонялся по лагерю, и сильно страдал от жажды. – Без вина-то какой разговор!

– А кто сказал, что это вино? Ты ведь знаешь, мы в походе, и был строгий приказ!

Глаза четырёх воинов смотрели на него без снисхождения. Леонид заметно погрустнел, но чашу принял. Однако когда он испил, взгляд его прояснился:

– Что ж, разбавленное в три раза – это все же лучше, чем ничего!

– Но-но, – подмигнул ему Кеос, – здесь просто ВОДА и немного виноградного сока, что нам удалось собрать из свежих ягод. Никакого вина!

Леонид понимающе заулыбался и закивал:

– Ты только смотри, не перебери, – посоветовал Каликс. – Поход только начался, и нам неприятности ни к чему. Но силы надо поддерживать.

– Я меру знаю!

– Я тоже думаю, что греки без «виноградного сока» – это как-то неправильно. Не по нашему. – Съязвил Андреас. – Ведь это – старинные традиции, в них заложен и великий смысл и великая польза. Вино – это силы и свежесть, это бодрое расположение духа. Вино питает и утоляет жажду. Простая вода не принесёт столько блага, а посему, совсем без вина греку не подобает.

– И что же, по-твоему, подобает истинному греку? – С этими словами Кеос подбросил ветку в костёр.

– А я уже говорил, – ответил Андреас. – Настоящий грек – это сын своих родителей и своего отечества…

– А я думаю, это не главное, – перебил Каликс. – Воинский дух – вот что ведёт по жизни истинного мужчину. И любой грек должен быть, прежде всего, достойным мужчиной.

– Даже если этот грек – женщина?! – пошутил Леонид.

Воины хохотнули.

– О бабах я здесь совсем говорить не хочу. – Хмуро ответил Каликс. – Мы говорим о воинах.

– И ты думаешь, мы здесь только ради закалки воинского духа? – Удивился Леонид. – Он уже отпил из своей чаши, благородный сок правильно подействовал и он уже не прочь был пофилософствовать. – По-моему мы здесь ради того, чтобы убить скуку. Новые битвы, новые земли. Новые рабы, прекрасные женщины и богатство – вот что истинно движет людьми.

– Богатство будет, Леонид, коли к победе ведёт славный царь! Его воля есть воля Греции – победить проклятых персов! – Торжественно сказал Андреас.

– Э-э! Ребята! Давайте не будем говорить как риторы перед народом! – Вмешался Кеос. – Разговор у нас складывается дружеский и интересный, и если только мы не будем стараться перекричать друг друга, а каждый скажет по-простому, от души, может выйти нечто полезное. Вот, например, Амариллис у нас человек простой и искренний, он-то точно сможет сказать от души! Верно, Амариллис?!