На третий взгляд, или Написанному верить!

–– А которая из этих двух Глафир настоящая?

–– Настоящую давно никто не видел. Ей сейчас лет триста, наверное. А может, больше. Её ещё мой прадедушка знал.

Верзила мечтательно закатил глаза и улыбнулся. Но в следующее мгновение, подскочив на месте, возбуждённо запричитал:

–– Какой же я растяпа! Остановитесь, пожалуйста!

–– Мы что, проехали вашу Погореловку? – осведомился Игорёша, сбавив скорость.

–– Хуже: мы проскочили Заячью канавку. Сегодня полнолуние, и я должен был нарвать там травы веселухи для моих кроликов.

Игорёша остановил машину.

–– Рвите, – широким жестом великодушно разрешил он. – Мы вас подождём.

–– Но мне не нужна просто трава. У Заячьей канавки трава особая: она даёт кроликам жизненную силу и веселит их, оттого и зовётся веселухой, – он с досадой громыхнул ведром и открыл дверцу. – Ну, раз уж я такой раззява, то всё равно выйду здесь и привяжу ленточку к красному дереву.

–– А что это за дерево такое? – внезапно заинтересовался Игорёша, видимо, ненароком вспомнив о том, что он когда-то закончил биофак.

–– Дерево исполнения желаний, – объяснил словоохотливый верзила.

–– И каким же образом оно это делает?

–– Этого вам точно никто не скажет. Но, тем не менее, это работает. А нужно всего лишь загадать желание и привязать к дереву ленточку. Когда же желание исполнится, следует непременно вернуться и поблагодарить дерево.

–– А почему оно называется красным? – поинтересовалась я.

–– Взглянете на него, сами всё поймете, – глубокомысленно изрёк верзила.

–– А у нас с собой ленточек нет, – подосадовала я.

–– Не может такого быть, – с уверенностью заявил верзила. – Посмотрите в бардачке.

Насмешливо хмыкнув, Игорёша небрежно открыл бардачок и тут же замер, вопросительно уставившись на меня. В бардачке лежало ровно три ленточки.

Я сразу заняла оборонительно-наступательную позицию:

–– Что ты на меня так смотришь? Я сама их впервые вижу. Откуда я могла знать?

–– Не удивляйтесь, – отмахнулся верзила, – так всегда бывает, стоит здесь остановиться. Я их обычно в кармане нахожу. А сейчас одна из них – моя. Всё равно больше одного желания за раз загадывать нельзя.

–– Да что, нам ленточек жалко? – расщедрился Игорёша. – Берите.

Мы вышли из машины и в полной темноте двинулись в чащу вслед за верзилой, не пожелавшим расстаться со своим драгоценным ведром.

Пройдя метров пятьдесят, мы оказались в низине, густо поросшей колючим кустарником. Продираясь через заросли, Игорёша несколько раз чертыхнулся, оставляя, по его словам, на цепких и хватких ветках клочья одежды.

–– Хорошо, что не кожи, – не слишком удачно пошутила я, потому что в следующий момент сама напоролась на острую колючку, кровожадно впившуюся мне в ногу.

–– О-ой! – вскрикнула я. – Долго ещё?

–– Ну что ты! Часа полтора, не больше, – успокоил меня Игорёша.

–– Мы уже пришли, – сообщил верзила. – Вот оно.

У Игорёши наконец-то заработал фонарик, который последние несколько минут по какой-то необъяснимой причине никак не хотел зажигаться. Я увидела небольшую полянку, в центре которой возвышалось дерево, до макушки которого спокойно мог дотянуться мой достаточно высокий муж. Оно показалось мне самым обыкновенным. Единственной его особенностью было почти полное отсутствие листьев. И на расстоянии двух метров его цвет показался мне немного странным.

–– Выключите фонарик, – прошептал верзила.

–– Зачем? – удивлённо отозвался Игорёша, но послушно убрал свет.

Теперь я поняла, чем это дерево отличалось от всех остальных, будто почтительно расступившихся, чтобы дать ему больше пространства. Оно светилось в темноте тусклым желтоватым цветом!

–– А почему его называют красным деревом? – с нескрываемым восхищением спросила я. – Ведь оно, скорее, жёлтое.

–– Вы не видели его днём, – слишком уж буднично ответил верзила.

–– Это что, фосфор? – поинтересовался Игорёша.

–– Скажете тоже! – возмутился верзила. – Зажгите фонарик и посмотрите внимательно!

Игорёша вновь осветил дерево, и мы подошли к нему почти вплотную.

–– Ой! – вскрикнула я. – Божьи коровки… И сколько…

Всё дерево сверху донизу было покрыто божьими коровками. Они облепили ствол и все ветки, не оставив ни сантиметра пустого пространства.

–– Семиточечная коровка. Кокцинэлла септемпунктата, – глубокомысленно изрёк «подкованный» Игорёша. – Жуки из семейства божьих коровок. Никогда в жизни не видел такой многочисленной колонии. Хотя потомство одной самки может доходить до полутора тысяч яиц.... Бред! Ни один сотрудник в институте мне не поверит, даже наша уборщица Клавдия Петровна, – в его голосе прозвучала почти детская растерянность. – И что мне прикажете с этим делать?

–– Загадать желание и привязать ленточку, – спокойно ответил верзила, – если, конечно, оно у вас есть или вы не передумали.

–– Но куда привязывать? – недовольно проворчала я. – Места же нет!

–– В этом-то всё дело, – как можно загадочнее сообщил верзила. – Если желание исполнимо, место непременно отыщется. Вот видите, я нашёл. – Он аккуратно привязал ленточку и, отступив на шаг, низко поклонился.

Чтобы пристроить свои ленточки, нам с Игорёшей пришлось повозиться намного дольше. Мы, как дети на новогоднем утреннике, кружили вокруг дерева то на корточках, то на цыпочках, то согнувшись, то задрав голову.

Самое удивительное, что, хотя мы возвращались назад той же дорогой, нам не попалось ни одного колючего куста. На небе даже благосклонно появилась щекастая луна, чтобы осветить нам путь до машины.

Я шла последней, а верзила замешкался с ведром. Поравнявшись со мной, он наклонился и чуть слышно шепнул:

–– Вам было бы намного проще исполнить своё желание с помощью волшебной палочки.

Я попыталась возразить, но он опередил меня:

–– Не отпирайтесь. Наличие волшебной палочки невозможно скрыть.

Когда мы вновь мчались по шоссе, Игорёша, на секунду оторвавшись от дороги, повернулся к верзиле: