Умри вовремя

–Трое.

–Среди вас есть женщины?

Кровь отхлынула от лица Поля. Некоторое время он молчал, стараясь понять, зачем сержанту нужно знать что-либо.

–Почему вы задаете мне эти вопросы? – проговорил он, наконец, вспомнив о своем статусе члена хунты.

–Только узнать, не пропала ли она, эта женщина?

–У нас никто не пропадал! – осторожно проговорил Поль, и сердце его упало.

–Не обижайтесь, – сказал сержант, – неверно истолковав волнение Поля, – я лишь хочу узнать, не одна ли из ваших женщин лежит сейчас здесь. В кустах. Заодно и проведем опознание.

–Опознание кого? – еле провернул пересохший язык Поль.

–Как раз это я бы и хотел узнать. Пройдите за мной, пожалуйста.

Еле переставляя деревянные, негнущиеся ноги Поль прошел за сержантом через проем в кустах в сторону от дороги. Стрекотала полная живности подсохшая трава. Из-под ног катапультировались кузнечики. За стеной буйной зелени открылась прекрасная панорама. Отсюда, с возвышенности, виден был океан, заполнивший полнеба, громадное тело отеля на берегу, дорога к нему, идущая справа вниз, к океану, и зеленый луг в долине между отелем и местом, где стояли они с сержантом.

–Вот, взгляните!

У Поля остановилось дыхание. Взвился рой, открыв обнаженное истерзанное тело Елены, лежащее на боку. Часть растрепанных спутанных волос на голове была склеена засохшей кровью, на которую тут же вновь село несколько больших зеленых мух.

–Вы не узнаете ее? – проговорил сержант, переворачивая между тем носком ботинка труп на спину. Будто из-под залежавшегося камня прыснули в разные стороны какие-то жуки, мелкие муравьи разбежались по животу.

– Она лежит здесь около суток. К сожалению, точно сказать не могу. Не можем найти ни одного судмедэксперта. Да и инспектора жду уже битый час. Труп нашел местный охотник из поселка. Ходил здесь с собакой.

Слова сержанта доносились будто сквозь вату.

«Почему около суток», билась лихорадочная мысль в голове у Поля. Ведь он оставил её живой всего несколько часов назад?

И вдруг отлегло от сердца. Ну конечно, это не Елена. Очень похожа. То же безупречное тело. Тот же цвет волос. Такое же болезненно красивое, лишь измазанное кровью и изуродованное, сплющенное слева, у глазницы ударом какого-то предмета лицо. «Это ее сестра», обожгла внезапная догадка.

–Я никогда ее не видел, офицер! – проговорил он облегченно.

–Преступление на сексуальной почве, – бормотал сержант, разглядывая между тем разбросанные вокруг обрывки одежды девушки. – А вот здесь следы шин. Они приехали сюда на машине. Кстати, вы не съезжали с дороги здесь? – спросил вдруг сержант, сверля Поля глазами.

–Н-нет, – стал заикаться от неожиданности Поль. – Впрочем, в ночь переворота мы возвращались домой и видели автомашину, которая выехала с этой стороны дороги. Но, быть может, то была другая …?

–Что это была за машина?

–Такси. Фонарь был виден, но он не горел.

–Это неважно. Что вы еще можете добавить?

–Мы чуть с ней не столкнулись. На кузове осталась царапина.

–Покажите!

Сержант буквально бросился к машине Поля, тщательно соскреб остатки чужеродной краски с черного кузова в полиэтиленовый пакетик. Затем записал адрес и телефон Поля.

–А что с телом…? – спросил Поль.

–Должен подъехать эксперт. Он и увезет труп. А вы поезжайте. Когда будет нужно, вас найдет инспектор, – сказал сержант на прощание.

РОСТОВЩИК.

Если бы без физического аспекта нашего существования

цель жизни могла быть достигнута, душа не вошла бы в тело

и дух не создал бы этот материальный мир.

/Хазарат Инайат Хан/

Заливистый лай мелкотравчатой собачонки отозвался на повторный стук в калитку глухих металлических ворот.

Гэмфри еще раз окинул взглядом ряд тянущихся вдоль улицы, располагающейся в центре поселка крупной местной общины туземцев, глухих деревянных заборов с одинаковыми металлическими воротами и деревянными домами за ними, затем украдкой взглянул в записную книжку, на странице которой крупными буквами (чтобы лишний раз не надевать очки) был записан адрес.

–Я очень давно не был здесь, – сконфуженно проговорил он, увидев, что Ирвин, приехавший вместе с ним за обещанными деньгами, заметил это.

Шаркающие шаги и покашливание с другой стороны ворот, подхалимские повизгивания, звон собачьей цепи. В глухом металле калитки открылось маленькое зарешеченное оконце. Седая плешь, печеное яблоко щек, слезящиеся глазки.

–Кто здесь?

–Это я, – глупо произнес Гэмфри вместо приветствия.

–Вы хотите сделать вклад? – Глазки прищурились.

–Нет. – Гэмфри просунул сквозь решетку пожелтевшую расписку. – В этот раз я хочу забрать свои деньги.

–Так-так, – прошамкал старик, разворачивая листок, вертя его на свету. Наклонился к окошку, подозрительно взглянул исподлобья.

–А кому я должен отдать деньги?

–Да мне же! – воскликнул, волнуясь, Гэмфри.

–А вы что, именно тот человек, который здесь записан?

–Да-да, не сомневайтесь! Да вы же помните меня. В этом году мы как-то встречались в городе и раскланялись. А вот и мой паспорт!

–Конечно, я могу узнать… Ведь внешний вид так похож… Постойте! Но ведь прошло уже пять лет!

–Наверное, – смутился Гэмфри, – и уже есть какие-то проценты?

–Проценты? Да-а. Проценты есть. Но, боюсь, денег вы не сможете получить.

–Как это? Почему?