Мельница времени

– Так Совет решил, – вздохнула Катя.

– Постой, постой, – посерьезнела хозяйка реки. – Значит, это тебя высшие боги избранной определили?! Той, которая сердцем способна воспринимать то, что другим недоступно?! Вот это да! Не чаяла такую невидаль повстречать! – и, пораженная, замолчала.

Она некоторое время внимательно разглядывала девочку, а потом сочувственно спросила:

– Милая, сколько же тебе это заветное искать-то придется?

– Да я почти нашла! – оживилась Катя. – Как раз напротив того места, где на меня Лоскотухи набросились.

И прибавила:

– Вы мне не поможете до берега добраться? А там бы я уже сама вдоль притока вверх поднялась.

– Зачем сама?! – всплеснула руками Ока. – Я тебе провожатую дам. Мигом, куда нужно доставит.

А затем уточнила:

– Тебе именно в то русло надо? Не ошибаешься?

– Нет, нет, что вы! – воскликнула девочка. – Именно в то! Оттуда журчание доносилось совершенно четко!

– Хм, журчание …, – чуть пожала плечами богиня и, как показалось, даже немного расстроилась. – Сколько раз мимо проплывала, ничего не слышала. Да, видно, не зря тебя выбрали.

Они пошли к отмели. Ока склонилась и что-то зашептала рыбине. Та неспешно повиливала хвостом, как умный пес, понимающий хозяина с полуслова.

– Все наставления даны, – вымолвила Ока. – Ну, в добрый путь! – и обняла девочку.

На Катю тут же пахнуло изумительной водной свежестью, запахом прогретого щедрым солнцем песка и плотным ароматом золотистых кувшинок. На миг ей почудилось, что она дома, на берегу любимой реки, а не в далеких, неизвестно где раскинувшихся краях. Это придало ей сил, и она, приободрившись, ловко уселась на спину стерляди. Та мощно, как гигантским веслом, ударила хвостом по водной глади, отчего вдоль русла вновь покатился гул. Где-то вдалеке раздались частые взволнованные всплески, прибрежный камыш в испуге коротко прошелестел, и все стихло. Речная нежить в панике попряталась, где только смогла. Путь к притоку был свободен.

Рыбина мчалась по ночной реке, дробя воду на тысячи лунных бликов. Достигнув притока, она не сбавляя скорости, уверенно свернула в него и понеслась дальше. Сердце девочки ликовало.

«Надо же, как удачно сложилось! – с восторгом думала она. – Спасибо Оке! Стерлядь меня, наверное, до места доставит! Вот здорово! Ни пешком не идти, ни настораживаться при каждом шорохе!».

Но именно в этот момент стерлядь вдруг содрогнулась, как от сокрушительного удара. Прямо под ней вода сначала вздыбилась горбом, а потом рванулась вверх мощным фонтаном. Вслед за ним с глубины вырвалась туча песка, ошметки донного ила, куски почвы и град камней. Было впечатление, что в недрах земли неожиданно проснулся мощный вулкан.

Массивное тело рыбины подняло, как пушинку. Перед тем, как зажмуриться Кате показалось, что в образовавшейся бездонной воронке мелькнул обруч, густо усыпанный самоцветными камнями. Возник на мгновение и тут же канул, поглощенный опавшей массой мутной воды.

Девочка даже опомниться не успела, как оказалась выброшенной далеко на берег. Немного придя в себя, она растерянно огляделась. Кругом растекались обильные грязевые потоки. Одна их часть, уже отхлынув, устремилась назад в реку. Другая же задержалась в неровностях и углублениях, образовав стылую грязевую массу.

Вдруг совсем рядом наметилось шевеление. Катя настороженно взглянула в ту сторону. Сначала показалось, что в ближайшей промоине дергалось и извивалось огромное бревно. Но вскоре стало понятно, что это – не иначе как стерлядь пытается высвободиться из облепившей ее слякоти и вернуться в родные водные просторы. Скользя на разъезжающихся ногах, девочка поспешила на помощь. Она забегала то с одного бока, то с другого, то с хвоста, тянула, что было мочи, но тщетно: махина не сдвинулась ни на пядь.

«Да что же это! – в отчаянии подумала девочка. – Она-то за что страдает?! Хоть бы кто рядом оказался!».

Тут над ее головой часто затрепетали крылья. Катя вскинула голову и увидела … жаворонка! С чего это он решил порхать в ночную пору, она даже не задумалась, а спешно обратилась к нему со словами:

– Ой, птичка! Как ты вовремя! Лети скорее к Оке, сообщи, что с ее помощницей беда приключилась! Пусть воды обильные пригонит, с которыми стерлядь в реку вернуться сможет! Только поторопись!

Жаворонок коротко прощебетал, взмахнул крыльями и растаял в воздухе. Катя присела на корточки и принялась подбадривать рыбу, нежно оглаживая ее спину и бока:

– Потерпи, милая, потерпи, хорошая. Сейчас Ока примчится, тебя вызволит.

Стерлядь понимающе водила глазами и шевелила хвостом. Она старалась держаться изо всех сил, но было отчетливо видно, что с каждой минутой без воды ей давалось это труднее и труднее. И вот, когда девочкой было готово овладеть отчаяние, из темноты послышался нарастающий клокочущий звук. Вдоль реки, широко захватывая берега, мощно катилась огромная волна. Она была чистой и прозрачной, как стекло, а венчавшая ее пена походила на снежную шапку горной вершины. Издалека, пронизанная лунным сиянием, та выглядела причудливой и завораживающей ледяной скульптурой. Одной из тех, что по зимнему времени так притягательно мерцают в свете уличных фонарей в любимом сквере недалеко от бабушкиного дома на бывшей Владимирской улице.

Катя зачарованно взирала на представшую ее глазам картину, как вдруг спохватилась.

«Что же я расселась-то! – сообразила она. – Волна, посланная Окой, разбираться не будет, кого смывать, а кого нет! Все, что ни подвернется, сгребет! И где я тогда окажусь?! Богиня меня может и не спохватиться, любимицу свою бросится выхаживать! Нет, бежать надо, пока не поздно!».

Девочка, насколько позволяла сырая почва, припустилась во всю прыть прочь от берега. И очень даже вовремя! Когда водная масса с ревом ухнула за спиной, Катя невольно вобрала голову в плечи, опасаясь, что ее все же накроет. Но нет, ничего, обошлось. Стремительный поток не докатился до нее буквально сажени. Заклокотал, вскипая пеной, сграбастал все попавшееся, будто рачительными хозяйскими руками, и победно двинулся вспять. Катя остановилась и облегченно перевела дыхание.

Вода быстро убывала. Через короткое время она втянулась в русло, и река продолжила свое неспешное плавное течение, словно ничего из ряда вон выходящего вовсе и не случилось.

Катя немного постояла, а затем решила вернуться к реке. Но не тут-то было. Не успела она сделать и дюжины шагов, как увязла до середины голени. Обильная влага так промочила землю, что передвигаться по ней стало совершенно невозможно. По сравнению с этим жуткий всплеск, устроенный Оземом, выглядел смешным пшиком.

Кое-как выкарабкавшись на сухое место, девочка в задумчивости замерла.

«Когда все это просохнет, не ясно, – размышляла про себя она. – Ждать – нет ни смысла, ни времени – Святочные дни вот-вот истекут. Придется идти на удалении от реки, держа ее в поле зрения, чтобы не сбиться. Правда, будет ли на таком расстоянии слышно журчание, неизвестно. Но ничего не поделаешь, надо пробовать. Другого выхода все равно нет».

И девочка пустилась вдоль кромки отсыревшей земли. Так она шла некоторое время. Русло, петляя, то несколько приближалось, то значительно удалялось. Но это Катю особенно не беспокоило – растущие по берегам ракиты, как маяки, четко указывали на его местоположение. Притоки, из которых могли исходить заветные звуки, тоже пока не появлялись. Поэтому можно было смело идти намеченным курсом.

Впереди в сереющих предрассветных сумерках показался широко раскинувшийся лес, который одним краем спускался к реке. Было очевидно, что часть пути, хочешь, не хочешь, придется пройти сквозь него. Ну, что ж, надо, так надо. И девочка двинулась дальше. Она шла скоро, но осторожно, стараясь без нужды не задевать ветки, которые могли издать ненужный шум, и не наступать на сухие сучки. Кругом стояла тишина, никаких настораживающих звуков не возникало. Река по-прежнему вилась рядом. Так что пока все шло хорошо.

Катя уже преодолела значительную часть пути, как неожиданно из глубины леса донеслись многоголосные всхлипывания и причитания. Они были негромкими и неотчетливыми, но складывалось впечатление, будто кто-то на что-то жаловался, а может даже взывал о помощи. Девочка в нерешительности замерла. Что же теперь делать? С одной стороны, у нее своих забот хватает. С другой, совсем недалеко кому-то плохо. Хитрая уловка? Не похоже. Звуки тихие, своей искренностью бередящие сердце, а не нарочитые, чтобы непременно заманить. Она некоторое время постояла, размышляя, но так и не решила, правильно собирается поступить или нет. А только вдруг развернулась и поспешила в сторону голосов.

Вот ведь не зря говорят, что истинно человеком становится лишь тот, кто способен болеть душой!

Скоро девочка с удивлением почувствовала, что оттуда, куда она направляляется, потянуло холодом. Как обычно бывает зимой в теплой комнате, когда вдруг распахивают балконную дверь. С каждым шагом мороз усиливался все больше. Если бы оказалось, что все кругом засыпано пушистым, искрящимся на солнце снегом, тогда еще, куда ни шло. Но его не было. Землю, деревья, кустарник и траву сковала бесснежная, не знающая жалости, стужа. Ощущение от этого было абсолютно неприятным.

Катя застегнула на куртке молнию, натянула на голову вязаную шапочку, которая к ее радости осталась в кармане после возвращения с катка, и глубже вобрала в рукава начавшие стынуть пальцы. Так, поеживаясь, она шла еще некоторое время, пока не достигла поляны. На ней было полным полно птиц и зверей. Все они, жалобно щебеча, скуля, подвывая и повизгивая, что-то возбужденно обсуждали. Девочка остановилась у крайних деревьев и прислушалась.

– Как быть, как быть, как быть?! – жалобно попискивали пеночки, соловьи и зарянки. – В такой холод не улетим, не сможем!

– В воздухе замерзнем, замерзнем, теплых краев не достигнем! – вторили им дрозды, иволги и трясогузки.

– Дупла пустые, ни орешка, ни грибка! Без припасов остались! – грустно цокали белки.

– Ни яблоки, ни груши не собрали! Так невызревшие на ветках и висят! – печально фыркали ежи.

– Жира совсем не нагулял! Как в берлогу-то ложиться?! До весны ведь не дотяну-у! – взволнованно гудел медведь.

– И помочь некому, и помочь некому! – испуганно тявкали лисы.

Располагавшиеся в отдалении зайцы, барсуки, еноты и другие тоже наперебой сетовали, но на что именно разобрать в общем гаме не представлялось возможным. Было лишь ясно, что у зверей случилась какая-то беда.

Одна небольшая серая мышка постоянно крутила головкой и громко пищала, стараясь привлечь к себе внимание собравшихся, чтобы тоже поведать о наболевшем. Когда она в очередной раз повернулась, то вдруг увидела стоявшую совсем близко девочку. От неожиданности она вздрогнула и издала испуганное «ой!». На поляне мгновенно воцарилась тишина, и звери недоуменно воззрились на Катю. Желая сгладить неловкую ситуацию, та вышла из-за деревьев, поклонилась и доброжелательным голосом произнесла:

– Здравствуйте!

Лесные жители продолжали смотреть на нее в полном молчании. Хотя никакой враждебности не проявляли, просто с удивлением глядели. Цапля с любопытством выгнула свою грациозную шею, тетерев свесился с ветви, а ласка встала на задние лапки и вытянулась в струнку. Наконец, медведь вскинул лапы, будто всплеснул руками, и восторженно проурчал: