Пролог

– Отстань! Вечно у тебя одно на уме. Устанешь, как собака, и ты ещё лезешь.

Вмиг улетучилось всё моё вдохновение.

– Можно подумать, – язвительно прошипел я, – что Ваше Величество соизволили отстоять две смены у мартена: так Вы устали, бедненькая, сидя на попочке в уютном кабинетике. И, к Вашему сведению, я не «лезу» к Вам уже полтора месяца. И, по крайней мере, столько же Вам не грозит моё «лезанье», потому что завтра я уезжаю в командировку.

Как понимал я шекспировского мавра.

Но и её я прекрасно понимал.

Я сам устал за отпуск как та же самая собака. Сначала выматывающая душу подготовка (вдруг сорвётся, вдруг её или меня не отпустят, вдруг дети заболеют, вдруг машина сломается…); затем недельная клубнично-земляничная эпопея на даче; затем двое суток дороги в душной машине, в которой из-за детей боялись даже чуть-чуть приоткрыть окна; затем, так называемый, отдых или, говоря нормальным языком, трёхнедельный кошмар, когда на пляж ходили как на работу, а часовое стояние в столовской очереди воспринимали как нечто само собой разумеющееся.

Конечно, там, в крохотной комнатёнке, в которую едва втиснули четыре кровати, об «этом» не могло быть и речи. Но почему, чёрт побери, мы не можем сделать «это» сейчас, когда мы одни в трёхкомнатной квартире (дети с моими стариками на даче), и нам не в состоянии помешать ни одна живая душа?

– Ты что, обиделся?

Она, наконец-то, соизволила оторваться от книги. Её голубые глаза смотрели на меня столь невинно, а длинные ресницы хлопали так дружелюбно, что я обречённо махнул рукой.

– С чего ты взяла?

– Не-ет, – убеждённо протянула Нина. – Ты обиделся. – Она закрыла книгу, не забыв, впрочем, заложить загорелым пальчиком место, на котором остановилась. – Вот дурачок. Дни считаешь. Неужели ты не можешь без «этого»? Ведь не сейчас же? Всему своё время.

Знакомая песня.

Ладно. Переживём.

Но стоило мне загреметь на кухне посудой, как она объявилась подле меня с самым виноватым и смиренным выражением лица, какое только смогла изобразить.

– Я знаю: ты со мной не водишься.

– Да вожусь я. Вожусь. Дай поесть спокойно. Мне ещё нужно собраться.

– Надолго?

– Не знаю. Как выполню задание, так и вернусь.

– Какое задание?

– Секрет.

– Ах, у вас секреты.

Надулась. Обиженно засопела.

– Один отправляешься? – спросила, не поднимая глаз.

Вопрос провокационный. Я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. При всей своей холодности Нина ревнива ужасно. Последний предмет её интереса – Олечка Краснова, наша сотрудница. Нина вбила себе в голову, что у меня с Олечкой роман. Чем руководствовалась – не знаю? Потому что, при всей своей незаурядной внешности, Олечка для меня круглый ноль. Как и я для неё. Ибо мы – одноимённо заряженные частицы, которые, как известно, способны лишь отталкиваться друг от друга.

– Один, – серьёзно заявляю я. – А задание самое заурядное: требуется накрыть одного барыгу.

Как ни прискорбно, но иногда приходится врать. Страшно подумать, что было бы, раскрой я подлинную суть полученного задания.

Дожевав яичницу с колбасой, (что ещё я мог приготовить?) и, запив стряпню холодной кипячёной водой, я весьма вежливо поблагодарил себя за отлично приготовленный ужин (разумеется, она фыркнула при моих корректных словах так язвительно, как только смогла), притащил чемодан и стал собираться в дальнюю дорогу.

Глава вторая

29 июля 1975 года. Вторник. Кашин.

Вот мы и в Кашине. «Икарус» замер возле нового здания вокзала. Я взглянул на часы: 11.20. Надо поторапливаться, если хочу успеть на завод до обеденного перерыва. К счастью, в салоне осталось менее половины пассажиров. Большинство пассажиров, включая мою миловидную соседку, высадилось при въезде в город, не доезжая до автовокзала.

Быстренько выскакиваю из автобуса, поднимаюсь по ступенькам в здание вокзала, сую чемодан в автоматическую камеру хранения, сажусь на рейсовый автобус и через десять минут оказываюсь в центре. Мне прежде не доводилось бывать в Кашине, но обнаружить завод оказалось делом несложным. Как и говорил Нароков, завод электроаппаратуры находился в трёх шагах от остановки. Только слепой мог не заметить его.

Вообще-то могли бы, конечно, подыскать для завода местечко где-нибудь за городом. Производство, как-никак, далеко не безобидное. Даже я знал о сём прискорбном факте.

Ещё на что я успел обратить внимание, прежде чем подошёл к заводоуправлению (трёхэтажное кирпичное здание), так это на громадный пяти купольный собор с высоченной колокольней. Он стоял метрах в пятидесяти от бетонной стены, которая окружала заводскую территорию. Я даже прочитал пару прилепленных к собору табличек. На одной крупными красными буквами было выведено: «ЗАГС» (вот она преемственность поколений!), а на второй – голубыми буквами: «Ресторан Русь»

Как удобно, однако: обвенчался, то бишь расписался и тут же, не отходя от кассы, ты волен отметить столь знаменательное событие. Возможно, и мне предстоит подобная процедура, если только я смогу охмурить загадочную Наташу Петрову. А, вдруг, Наташа – писаная красавица, и я сам влюблюсь по уши в кашинскую Дульсинею? Брошу жену, детей, работу и навечно останусь жить в древнем городе Кашине. Только под какой фамилией?

Какая чушь иногда лезет в голову.

Начальник отдела кадров мне не понравился. Особенно его глаза. Они вполне нормально смотрелись бы у разочарованной в «этих мужчинах» шансонетки, но у начальника отдела кадров завода, продукцией которого оснащены едва ли не все подводные лодки нашей страны…

– Чем могу быть полезен? – любезно поинтересовался начальник, отрешённо глядя сквозь меня и закрытую дверь в какую-то зачарованную, одному ему известную даль.

– Я к вам по распределению.

– Молодой специалист?

В голосе начальника отдела кадров не прозвучало ни единой заинтересованной нотки.

– Так точно! – едва не гаркнул я, но сдержал порыв души и ответил более чем скромно, настраиваясь на лад утомлённого жизнью собеседника. – Да.

– Химик?! – поинтересовался мужчина. – Наконец-то. Заждались.

Но голос говорил обратное: «И чего припёрся?»

Признаюсь, я несколько растерялся. Слово, вроде, знакомое, но какое отношение имеет к нему Вадим Красноталов, то, бишь, Владимир Лебедев?

– Извините, – недоумённо сказал я, – не совсем вас понимаю.

– Вы кто по специальности?

– Экономист.

– Э – ко – но – мист, – разочарованно протянул начальник отдела кадров. – Но мы экономистов не заказывали.

Он развёл руками и выразительно посмотрел на дверь.

– Разве Пётр Ильич Нароков не предупредил вас обо мне?