Загон

Взгляд докторши, устремившийся на меня, выражал немой вопрос и ожидание. Секунду поразмышляв, я высказался:

– Значит так, выбора у нас нет, и хотим мы того или нет, а ехать придется все равно. Какая среди вашего набора прививок считается самой необходимой?

– Желтая лихорадка! – Лаконично ответила женщина, поджав губы. – Без свидетельства о том, что вы привиты против этой болезни, вас не пустят практически ни в одну африканскую страну.

– Значит, делайте ее. А какую можно сделать ещё?

Докторша тяжело вздохнула и укоризненно покачала головой: – Только она и обязательна, остальные – по желанию. Но в любом случае, между ними должен быть интервал!

– Неужели между всеми?

Новый глубокий вздох.

– По российским правилам при прививках от холеры и брюшного тифа интервал от предыдущих должен составлять один месяц. Но в принципе, можно сделать с любым промежутком. Это все. А ведь остается еще так много ужасной заразы: чума, дифтерия, столбняк, гепатит А, малярия! Да что же вы творите? Вы же попросту угробите себя!

Собрав всю волю в кулак, я продолжал ледяным тоном, не терпящим возражений:

– Сегодня вы сделаете мне укол от желтой лихорадки. А завтра от холеры и брюшного тифа. Больше времени у меня нет. Жан, тебе что-нибудь нужно?

– Ну, от этой заразы я привит, но вот от чумы я в прошлый раз сделать укол не успел.

– Значит, решено, – подвел я черту, – это и надо сделать.

Бедная женщина еще раз покачала головой, затем махнула на нас рукой и произнесла: – В конце концов, вы же не дети, поступайте, как знаете.

Через час мы уже подъезжали к дому, где жил Жан. По какому-то негласному соглашению именно его квартира стала нашим штабом, именно там вырабатывалась стратегия и тактика наших действий, там мы искали выход из самых запутанных ситуаций. Всю дорогу до Смоленской набережной мы старались дозвониться до посольства Демократической Республики Конго по номеру телефона, который нашел у себя в записной книжке Жан, но номер упорно отмалчивался. Я даже подумал, что, может быть, он изменился, когда внезапно трубку сняли.

– Посольство! – рявкнула трубка с явно выраженной африканской тональностью в голосе.

Я на мгновенье даже растерялся, но время уходило и кто знает, что выкинет на том конце провода представитель жаркого Конго. Следовало поторопиться.

– Простите, как я могу получить визу в вашу страну?

– Приехать и получить! – Ответ последовал немедленно.

– А что для этого нужно?

– Сто долларов для месячной визы и 180 для двухмесячной.

– И всё? – Изумлению не было предела.

– Всё.

– А когда к вам можно подъехать?

– А когда вам надо?

Странный вопрос.

– Чем скорее, тем лучше.

– Тогда завтра, сейчас уже поздно.

Часы показывали без четверти пять.

– Хорошо, завтра я буду.

– В какое время? – Все тот же глубокий, чуть глуховатый, но резкий голос.

– Э-э, – замялся я от такого вопроса.– А во сколько желательно?

– Слишком рано не надо. В полдень!

«Выспаться хочешь?» – не иначе, как представитель любит поспать, подумал я, а вслух произнес: – Договорились, спасибо, завтра в двенадцать.

Раздался щелчок, и связь прервалась.

Я пересказал весь разговор Жану, едко комментируя каждую фразу африканца. Тем временем мы свернули в арку дома. Приехали. Я высадил Жана у подъезда, решив в этот раз отправиться домой, уж слишком я загостился у своего друга. Но едва только француз вышел из машины, как из стоявшего неподалеку маленького красного Пежо выскочила даже не женщина, а разъяренная фурия, и с дикими воплями набросилась на Гебауэра.

– Сволочь! Подлец! Негодяй! – дико вопила она, барабаня кулаками ему в грудь. – Я ему обзвонилась, а он то недоступен, то трубку не берет!

Черт возьми! Не хватало нам только уличного балагана. Я выскочил из-за руля и бросился на выручку Жану.

– Дорогая, успокойся! – стараясь утихомирить ее, упрашивал он, но какое там! Совсем обезумевшая женщина вошла в такой раж, что, кажется, уже ничего не соображала. Я подбежал к ней сзади, обхватил руками и буквально оторвал от Жана. Однако она и на весу продолжала неистово извиваться, брыкаться и вопить:

– Французская гадина! Подонок! Мерзавец!

– Господи, Жан! – прокричал я, отворачивая лицо от её безумно дергающейся головы. Только подбитого глаза мне не хватало! – Откуда она взялась? Ты ее знаешь?

Жан смущенно улыбнулся:

– Да, это так одна… одна моя знакомая.

– Что? Как ты меня назвал? – Гарпия просто задохнулась от нового приступа бешенства. – Знакомая?! Это я-то знакомая? Ах, ты, мерзкий лягушатник! Знакомая? Значит, теперь это так называется? Значит, время, потраченное на тебя, не в счет? А знаешь ли ты, что мое время, – это деньги! Да я вторая Коммиссаржевская! Да Ермолова мне и в подметки не годится! Да, отпусти ты меня, наконец! – с этим последним словом она больно лягнула меня в травмированную ногу, и от вспыхнувшей боли я мигом выпустил это чудовище из рук. Однако пыл ее несколько поугас, и уже более спокойно, хотя все еще и с надрывом, она продолжила поносить моего приятеля.

– Где мои деньги ты, сволочь?

– Какие деньги, дорогая? – искренне изумился Жан.

– Мои! Компенсация за время, потраченное мною на тебя!

– Какие еще деньги, Кокоша? – Гебауэр всплеснул руками.

– Не смей меня так называть. Отныне я для тебя Дарья Владимировна!

– Ну, хорошо, Кокоша, хорошо! Только не кричи! Сейчас все любопытные соседи сюда сбегутся.

– И пусть сбегаются! Пусть и они знают, какое жалкое создание проживает у них по соседству.