Телохранитель

Через два часа они встретились с Ховриным в кафе неподалеку от Катиного дома. Нахмуренный, чем-то озабоченный Максимов пил кофе, и то смотрел в смартфон, то делал заметки в обычную записную книжку. Кивнул Ховрину на стул рядом:

– Закажи себе чего-нибудь.

Ховрин взял чай и пирожное.

Все это время какой-то мужик лет сорока что-то зудел у них прямо прямо над ухом. Что-то ему было надо.

– Извини, – бросил Максимов, отодвигая его в сторону как неодушевленный предмет.

Оказалось, что Максимов случайно толкнул его так, что тот немного пролил пиво из бокала, впрочем, Максимов тут же и извинился: всякое в жизни бывает. Сразу и забыл про него, но минут через пять снова возник этот самый мужик:

– Ты меня, блядь, круто обидел!

– Я же извинился, – начал закипать Максимов. Лицо его слегка побагровело. – Короче, иди нахуй!

Мужик отшатнулся. Он, видимо, собирался драться, но духу не хватило. Мужик, понурясь, ушел, а Максимов уже не обращал на него внимания.

– Ладно, поехали, – минут через десять поднялся он, взглянув на часы. – Скажу куда.

Уже в сумерках они приехали к каким-то гаражам в районе шоссе Революции. Эти самые гаражи оказались довольно странным местом и напоминали собой крепость: сплошная бетонная стена из задних стен гаражей по периметру, на въезде укрепленный шлагбаум: толстенная балка сверху и поднимающиеся снизу барьеры, как на железнодорожных переездах.

Машину оставили на улице у въезда. Максимов что-то сказал охраннику, прошли через контроль. Максимов вытянул голову, словно принюхивался. Своим взглядом бывшего оперативника он видел активно идущую тут тайную, невидимую для других жизнь, так же, как и врач, иногда бессознательно отмечает на лице случайного прохожего признаки тяжелого заболевания, о котором тот даже и не подозревает, и потом идет дальше в смятении.

За шлагбаумом словно существовал свой особый мир. Тут явно постоянно жили люди. Промелькнули в майках и шлепках на голую ногу узбеки в тюбетейках. Пахло едой, восточными пряностями. В гараже неподалеку визжали болгарки, наверняка резали чью-то угнанную машину.

– Неплохо бы зачистить это местечко, – процедил сквозь зубы Максимов, непроизвольно потрогав, на месте ли пистолет. – Кстати, однажды, уже давненько, была попытка зачистить Апрашку. Я был потрясен: там реальные подземелья, парикмахерские, мастерские, дома, которых официально не существует – настоящий город в городе. Мигрантов вывозили оттуда большими автобусами, но вывезти всех так и не смогли. Потом они почти все и вернулись. Исторический процесс: одни народы замещают другие… Исчезли же куда-то филистимляне.

Нашли гараж №76. Там была почти что квартира: настоящая комната с кроватью. На прикроватной тумбочке лежал какой-то предмет – что-то вроде игрушки непонятного назначения.

– А это для чего? – покрутил в руках предмет Ховрин.

– Анальная пробка! – ухмыльнулся Максимов.

Ховрин чертыхнулся, бросил устройство, затряс руками, ища, обо что бы их вытереть.

– Блядь! А для чего она?

– Я точно не знаю. Эту штуку во время траха суют в зад, говорят, для кайфа.

– Вот блин!

– Я тоже думаю: а если геморрой?

(вставка)

Тут навстречу им вышли двое молодых мужчин, заступили дорогу. Один тут же бросился вперед, чтобы сходу свалить Максимова, но тот пригнулся и ударил этого типа, видимо, кулаком в живот ударом, которого даже Ховрин толком не увидел и от которого нападающий рухнул на колени, а затем Максимов добавил ему коленом и опрокинул назад, на спину. Потом наступил подошвой на лицо, надавил.

– Что ты теперь скажешь?

– Прости, мужик! – еле выдавил лежащий раздавленным ртом.

– Что? Я не расслышал!

– Прости! Прости, пожалуйста! Бля-а-а!

– Ладно, живи!

Второй быстро достал из кармана нож, раскрыв его нажатием кнопки, а Максимов так же быстро, видимо увидев это действие краем глаза, выхватил из подмышечной кобуры пистолет. Тот сразу же убрал нож назад, и Максимов тоже, чуть помедлив, вставил пистолет в кобуру. Вся эта часть действия происходила молча и напоминала спектакль для глухих, а выражение лица Максимова так походило на лик Терминатора из известного фильма, что испугало даже Ховрина. Потом они ушли, периодически оглядываясь.

У одного из гаражей уже почти на самом выезде два мужика затеяли драку: один длинный, громоздкий, медлительный, другой ниже его на голову, но помоложе и поживее. Пришлось остановиться, посмотреть.

– Один на один – не мешайте! – заорал Максимов, даже отпихивая желающих присоединиться или вмешаться. После обмена матерными ругательствами драка началась. Дрались мужики по-колхозному, с руганью, с широкими медленными замахами. У обоих скоро из разбитых губ и носов потекла кровь. Низкий, однако, к большому удовольствию публики попал длинному в челюсть и свалил его на землю. На этом все представление и кончилось.

Чуть позже, сев в машину, Максимов потрогал опухшую скулу – в первой стычке ему все-таки попало.

– Все нормально? – спросил его Ховрин.

– Ерунда. Это даже бодрит. Фонарь, конечно, будет знатный. У баб надо взять крем-пудру – замазать…

На следующий день утром часа три ездили с Максимовым по городу, нарабатывали у Ховрина автоматизм вождения. Максимов делал замечания редко, но всегда по существу.

После этого поехали перекусить в «Макдональдс» на Васильевском острове – напротив метро, где Максимов заодно встретился со своим клиентом – неким Николаем Кокосовым.

Этот Кокосов имел взъерошеный вид и напоминал тихого сумасшедшего: что-то постоянно беззвучно говорил, жестикулировал. Максимов же внушал ему с некоторым раздражением:

– Вот на фига она тебе приспичила? У нее уже есть мужик, они живут вместе уже года три, спят вместе, занимаются сексом уж всяко не менее трех раз в неделю, исходя из статистики, если, конечно, не каждый день по два раза. Она у него точно иногда отсасывает. Может она сейчас вообще беременная от него. Я тебя не понимаю. Зачем лезть в чужую жизнь? Это просто негигиенично, в конце концов! Чужие сперматозоиды и все такое… Телегония. Память матки. Хотя, говорят, что это полная херня. Впрочем, читал, что где-то во Вьетнаме женщина забеременела сразу от двух мужиков двумя детьми одновременно. Вокруг полно свободных женщин и все они хотят замуж…

Кокосов побледнел, губы его шевелились, он силился что-то сказать, но он не находил слов. Он напоминал выброшенную на берег рыбу.

После перекуса поехали дальше. На этот раз машину вел Максимов. Он сказал:

– Мужик убивается из-за телки. А я тебе вот что скажу. По большому счету все женщины сделаны одинаково. Я спал с самыми разными: и с татарочками, и с евреечками, и негритяночка однажды была – по сути одно и то же, те же реакции, такое же строение тела, различия, в общем-то, незначительны и непринципиальны. Все периодически впадают в истерику, любят поскандалить, развести на деньги, золотые побрякушки, цветы, поговорить в постели после секса и чтобы приласкали. Но на деле, увы, нужна только одна женщина – любимая. Только тогда жизнь в кайф! И если этого нет, то все – зря. Разница в сексе просто с женщиной и с любимой женщиной просто колоссальна.

И тут же по вождению:

– Все ездят по-разному, это надо учитывать и не расслабляться. Гляди, как эта тетка вообще едет: в одной руке сигарета, мизицем рулит, в другой – телефон. Трещит по нему нетрывно. Это обычный женский стиль.

В это миг большой черный автомобиль пронесся на огромной скорости, меняя полосы движения, не включая указателей поворотов.

– Это – «шашечник». Однажды он непременно вмажется, Еще и унесет за собой кого-нибудь на тот свет. А если выживет – будет кипятиться, лезть на рожон, что не виноват, что он один мастер, а вокруг никто не умеет водить. Такие психопаты будут провоцировать тебя на гонки. Никогда в этом не участвуй. Цель движения: доехать до нужного места целым. Самоутверждаться на дороге не нужно.

Какое-то время ехали молча, наблюдая за движением. Потом Максимов добавил:

– «Шашечники» в большинстве своем по жизни психопаты. Вон-вон-вон, гляди, полетелел… Херак! Бля! Вот и получил! Лед же утром на дороге, как раз у обочины. И поделом…

Сам он, впрочем, тут же сбавил скорость.

– Знакомый один, – далее рассказал Максимов, – как-то попал в спорную ситуацию типа этой, но у него была запись видеорегистратора. Он решил приберечь козырь напоследок, казалось бы – зачем? Точнее у него самого поначалу ничего не было, но кто-то заснял со всеми номерами все, как на сцене, и выложил чуть позже в Интернете на сайте «авто.ру». Знакомые увидели, позвонили: «Серега, твоя тачка!» Он довольный идет в суд, предлагает посмотреть судье, а судья говорит: я не собираюсь учитывать данные этого видео, причем их тут же и просмотрев. Вопиющее беззаконие! Знакомый подал аппеляцию уже из принципа, и снова – ничего! Нажали уже через все рычаги – откуда я про это и знаю-то, – и после этого разошлись миром: никто и никому, но в человеке рухнула вера в правосудие, ему словно плюнули в лицо. И в этот момент он стал ненавидеть Россию. Интересно, что поговори мы с судьей в нейтральной обстановке, можно было бы узнать и другую точку зрения, которая, может быть, нас и убедила. Типа интересы государства и прочая херня…