Телохранитель

У Ховрина зачесался кулак, однако обошлось банальным пенделем. Впрочем, тот оказался таким сильным, что мальчишка зарылся лицом в грязный газон. Он с трудом поднялся, из носа у него текла кровь, впрочем, в целом вид его был комичный. Он пребывал в полной растерянности, ориентация была почти полностью потеряна.

– Пошли! – заспешил Юрик, взглянув на часы в телефоне и перестав смеяться.

– А этот? Может, позвонить в полицию? Пусть заберут, а то влипнет куда-нибудь?

Юрик махнул рукой:

– Хрен с ним, кто-нибудь да подберет! Тут полно сердобольных теток пасется: «Ой, малыш, кто тебя так напоил?» – проблеял он дурашливым голосом. – «Пойдем ко мне, я тебя в постельку уложу!»

Мальчишка между тем достал из кармана складной нож и с трудом раскрыл его.

– Вот это уже слишком! – возмутился Ховрин. – Он, похоже, вообще кукнулся! Убьет щас кого-нибудь.

Мальчишка замахал лезвием перед собой:

– Попишу, с-сука!

Он шмыгал носом, втягивая кровь и постоянно размазывая ее по лицу тыльной стороной кулака.

– Первые приключения серийного убийцы, – нервно хохотнул Юрик, отступая на пару шагов.

Мальчишка скалился и, выкрикивая матерные слова, подходил к Ховрину, широко махая перед собой ножом. Ховрин, выбрав момент, изловчился и ударил его в прыжке кулаком по макушке, как молотком, мальчишка тут же, лязгнув зубами, на половине слова заткнулся и лег. Наступила, наконец, тишина. Поток словесного дерьма внезапно прекратился, словно перекрыли говорящий кран.

– Таким вообще нельзя пить! У них мозги начисто сносит. Чистый уркаган! – возмущался Юрик.

Парень остался лежать, а они пошли с Юриком дальше.

Обстановка в этом районе была какая-то явно нездоровая. Мимо них пробежал куда-то оскалившийся окровавленный негр с бейсбольной битой. Чуть не задел. Хорвин с Юриком еле отпрянули в сторону.

– Какая интересная у людей жизнь! – прошептал потрясенный увиденным Юрик.

Наконец пришли. Огромное здание общежития было заселено в основном вьетнамцами и другими выходцами из Азии. Это было как отдельное государство. Там царили запахи другой страны, и, похоже, действовали другие законы.

– Отсюда уже не выйдешь. На лапшу порубят. Я туда точно не пойду! – остановился на пороге Юрик.

Позвонили ему, тот ответил на чистом русском:

– Скажете, что идете в триста двадцатую комнату. Там на этаже есть холл с телевизором, я вас там встречу.

Поднялись на этаж, зашли в холл. В холле стоял огромный кожаный диван, разодранный посередине и старый телевизор без пульта, явно неработающий. Вскоре пришел Николаев.

Николаев с виду оказался самый настоящий якут, был он приятный, улыбчивый парень. Ходил в футболке и шортах и еще шлепках на босу ногу. Видать после Якутии ему тут было жарко. Ноги у него были короткие и волосатые.

– Подождите здесь, я скоро приду, – сказал он.

Сели. Стали ждать. Вошел какой-то толстый парень, начал прикапываться, кто они такие и что здесь делают. Ховрин послал его подальше и тот ушел. И тут откуда-то появился дядька лет около сорока внушительного размера, явно качок, похожий на персонажа Халка из одноименного фильма: квадратная голова, накачанные руки и ноги, бешеное лицо. Пер всей массой, растопырив руки, и, недолго думая, засадил Юрику прямо в глаз. Тот улетел в угол – как сдуло. Двинулся и на Ховрина, широко расставляя ноги – чистый медведь. И выражение глаз было такое же. Масса его давила на мозг. Все в нем выражало: опусти руки и жди, пока тебя отлупят. И дядька к этому, видимо, привык. Ховрин испытал некоторую растерянность. И убежать-то тут было некуда. «Чистый папаша Халк», – подумал Ховрин и ухмыльнулся. Комичность ситуации состояла еще и в том, что дядька был в борцовском трико и борцовских ботинках, словно пришел прямиком из спортзала. Возможно, так оно и было. Однако папаша Халк был совсем не закрыт, получил сильный удар в нос, сразу потерял уверенность, залился кровью и кинулся вперед – хватать, но наткнулся животом на выстрелившую вперед ногу Ховрина. Нога будто попала в подушку. Еще бы места было побольше. Папаша Халк взревел, но, однако же, пер вперед. Сосископодобные пальцы его были все ближе. Дать ему себя схватить было никак нельзя, и Ховрин ударил его гантелью, которую нашел на полу за диваном. Гантелька была современная, облитая резиной, но эффект произвела хороший: папаша Халк наконец-таки рухнул. В этот самый момент с пола поднялся, зажимая рукой глаз, Юрик. И они с Ховриным бежали из вертепа, называвшегося общежитием №2. Отдышаться остановились только через дорогу – за магазином «Перекресток».

Приключения, однако, на этом не закончились. Привязался какой-то местный хулиган, может, слегка пьяный. Он заметил у Юрика фингал и захотел добавить.

И тут Ховрин словно выстрелил своим правым кулаком. Ни Юрик, ни сам хулиган удара даже не увидели, только Юрик с изумлением наблюдал, как парень вдруг подлетел в воздух, перекувырнулся и, падая, с отвратительным костяным стуком ударился головой о бетонный поребрик. Юрик подошел к Ховрину, указательным пальцем потрогал кулак – оказалось, он хоть и мозолистый, но по величине самый что ни на есть самый обычный, – покачал головой, молча показал большой палец: «Здорово!»

В этот самый момент Юрику позвонил Николаев: «Вы где, ребята?» – про него уже и забыли.

– Тебе еще нужна эта чертова видеокарта? – спросил Ховрин у Юрика.

– Ну ее нафиг! – отмахнулся Юрик. – Обойдусь. – И хохотнул: – Кстати, тут у нас получилась почти компьютерная игра-ходилка – только вживую: куда ни заходишь каждый хочет тебе навесить пиздюлей! Писец…

На следующий день Ховрин проспал, задержалсяв спортзале и еле-еле успел к школе. Катя уже стояла на улице, разговаривала с какой-то девушкой. Увидев Ховрина, тут же направилась к нему, впрочем, без всякой улыбки.

– Опаздываете, сэр! – отчеканила она.

– Сорри, миледи! Неотложные обстоятельства, – парировал Ховрин.

Так закончилась пятница.

В субботу утром в десятом часу появился Юрик. Склера в правом глазу у него была с жутким кровоизлиянием, буквально залита кровью, глаз реально был красный как у кролика. Здоровенный синяк, уже начинающий желтеть, сполз на скулу: чистый зомби – друг вампиров.

– Ты бы, Юрик, черные очки надел! Люди будут шарахаться!

– Искал – не нашел, – пригорюнился Юрик.

– На, бери мои… Во, теперь другое дело!

Спускаясь по лестнице, Юрик поздоровался с соседкой Ховрина по лестничной площадке Марией Аркадьевной, взглянувшей на него с ужасом.

– Знаешь про нее? – спросил Ховрин, когда они вышли на улицу. – У ее убитого сына была арендована ячейка в банке. Там он хранил бумаги, акции и большую сумму денег. Она долго добивалась вскрытия ячейки, банкиры тянули, а потом оказалось, что в ячейке ничего нет. Пусто. Такого просто не могло быть – значит, кто-то ее вычистил. Банковские же клерки утверждали, что они ничего не трогали.

– Жди: как только узнали, что помер, – тут же вскрыли ячейку, а деньги поделили – милое дело, докажи, что там что-то было! – сказал Юрик.

– Все может быть. Он был владельцем мебельной фирмы, совместной с итальянцами. Сначала убили его, а потом и совладельца-итальянца. Думаю, они были довольно богатые.

Собирались на боулинг, а потом на вечеринку с девушками из группы, где учился Юрик. Юрик сказал, что придет с другом.

– Они хоть симпатичные? – допытывался Ховрин.

– Нормальные, – уклончиво отвечал Юрик.

Однако обычный стереотип Ховрина для таких вечеринок: все нажрались, потанцевали, занялись сексом, – был нарушен. Ни пьянки, ни секса не получилось. Девчонки оказались какие-то очень правильные: держали ребят на дистанции. Даже поцелуев не было. Ховрин хотел было одну прижать, но она мягко отстранилась, убрала его руку с талии и выскользнула от него, хотя и с некоторой задержкой. С другой стороны, если он бы не приставал, может быть, она и обиделась бы. В девять уже возвращались домой.

После незабываемого похода в общежитие №2 Ховрин уже начал опасаться любых неожиданностей. На всякий крайний случай он взял с собой «Осу».

Между тем подошли к лесопарку, и нужно было пройти сквозь него. Уже довольно стемнело. Перед ними была исчезающая в густом розовом тумане влажная дорога. Туман был такой, что фонарей самих видно не было: матовые ртутные шары словно висели в воздухе сами по себе. Дорога исчезала во тьме. И там, во мраке, вполне можно было отхватить хороших пиздюлей.

– Ссыкотно как-то, – пробормотал Юрик.

– Херня, – сплюнул Ховрин.

На выходе из парка с другой стороны оказалась автобусная обстановка. На остановке обитала какая-то компания. С виду не самая злая – местные пацаны и девчонки. Обычная весенняя тусовка. Слышался гогот и мат. Иногда и повизгивание – кого-то тискали.