Проклятье из Тридесятого царства

– Дочери Морского царя здесь нет и не было никогда. Самозванка меня заточила здесь, чтобы черпать силу колдовскую из крови моей. Умоляю, дайте воды.

Фил, не обращая внимания на суровый взгляд Сони, поднес к губам Кащея свою флягу с водой. Осушив ее до дна, заключенный продолжил свой рассказ:

– Всю жизнь я был одинок и не знал ни любви, ни поддержки. Жил в старом кем-то брошенном доме на берегу моря за лесом. Обладая огромной колдовской силой, я никогда ее не использовал. Знал, что люди боятся тех, кто сильнее их, и этот страх побуждает их к жестокости. Поэтому, я вел отшельническую жизнь одинокого рыбака, не имя ни друзей, ни семьи. И вот однажды, когда по обыкновению наблюдал красный закат, сидя на берегу, я увидел, как внезапно море зашлось бурными пенными волнами, и на берег ко мне вышла она… Красивее моря, красивее всех рассветов и закатов… – Кащей закрыл глаза, будто проваливаясь сознанием в приятные воспоминания. – Она сказала, что целый год наблюдала за мной тайком, и что я очень люб ей. Я поверил. Мне было невдомек, что все это лишь подлый обман. А я любил ее по-настоящему. Мы провели вместе три лучших дня моей жизни, а на последнее утро я очнулся здесь.

– Кто же она такая, если не Марья Моревна? – спросила Соня, не обращая на сентиментальную подоплеку рассказа.

– Гадина из племени Змеев Морских, – тяжело выдохнул Кащей. – Она использует силу мою, для поддержания своего обмана. Весь этот замок, прислуга и оружие – все нестоящее. Но именно это помогли ей собрать сильную и верную армию преданных людей. А однажды, она решила лично отведать крови моей, но не рассчитала с количеством и, превратившись в ребенка, с тех пор едва взрослеет.

– Вот она – справедливость! Пусть теперь ходит карапузом! Она не в ребенка превратилась, а нутро свое наружу выпустила: капризная мелкая девчонка! – воскликнула Мара. Ей было жаль Кащея, очень жаль.

Девушку тронула грустная история Кащея до глубины души. Он никому не причинил вреда, но алчная и честолюбивая жестокость разрушила его жизнь и многих других людей. А ведь он просто влюбился. Так мало и так много одновременно.

– Ты знаешь, что стало с твоими родителями? – осторожно спросил Фил Кащея, мысленно упрекая себя за то, что обратился к великому колдуну на «ты».

– Я слышал неоднократно эту легенду в те немногочисленные разы, когда бывал в городе. И сейчас знаю, что дух моего отца выпустили из шкатулки. Вы ведь за помощью ко мне пришли, не так ли? – Кащей сделал неловкую попытку улыбнуться.

– Да, и поэтому, мы хотим убедиться, что мы можем тебе доверять. Жизни многих людей под угрозой. Дух твоего отца не в самых добросовестных руках, поверь. И мы бы не хотели, чтобы ты принял сторону плохих парней, – впервые с момента входа в темницу заговорил Хан. – Нужно упрятать твоего отца в шкатулку и сделать так, чтобы больше никто, даже ты, к ней не прикасался. И хотелось бы понимать, как ты себя будешь вести, когда выберешься. Вот и все.

– Мой отец мертв. Жива лишь сила его. Она мне не нужна. Моя мать меня интересует так же, как и я ее. Все это время она знала, что я жив, но не сделала ни малейшей попытки найти меня. Поэтому, искать я свою мать тоже не стану. Власть над этим царством? Если бы она мне была нужна, я бы давно стал царем. Здесь нет мне равных в силе колдунов.

– Чего же ты хочешь? – спросил Фил.

– Свободы и мести. Я хочу убить гадину, что заточила меня здесь на долгие мучительные годы. И больше ничего. Хочу вернуться в свою хижину на берегу моря и жить спокойно, как раньше. И если ради этого мне нужно сразиться с духом отца, я готов…

Выслушав это, Фил повернулся к друзьям:

– Я ему верю. Давайте освободим Кащея.

– Ну, как знаешь, Филипп Катков, – задумчиво протянула Соня. – Это твое решение.

Хан подошел ближе к узнику, чтобы рассмотреть цепи и замки, что сковали тело заключенного колдуна:

– Да здесь сотня замков, а цепь толщиной с ногу Мары! И наверняка заколдованные какой-нибудь местной мутью.

– Дайте мне три ведра воды и сам разорву свои оковы, – произнес Кащей.

– Три ведра? Где ж мы их возьмем? Во всем долбанном колодце и ведра не наберем! Соня, что нам делать? – Воскликнул Фил, повернувшись к ведьме.

Парень увидел Соню, пристально рассматривающую пустую стену, освещая ее амулетом огня:

– Все ясно, – констатировала ведьма. – Мне стало интересно, почему в сыром колодце нет воды, куда она отсюда могла деться? Колдовство! Как же я сразу не поняла. Вот, гляньте-ка сюда.

Соня поманила рукой ребят ближе. Присмотревшись, Фил увидел, что и на без того черной стене, чем-то темным был начерчен довольно крупный по площади символ.

– Это он блокирует воду и заклинания, связанные с ней. Символ с заклинанием на крови. Поэтому у нас два варианта: разрушить цепи, что само по себе невозможно, либо стереть этот символ, но не знаю, чем… Нам нужно лишь подправить его…

Сказав это, ведьма резко повернулась и уверенно направилась к углу темницы. Ребята с удивлением наблюдали за тем, как Соня выудила из клубка змей самую крупную из них, а затем достав нож из сумки, одним ловким движением руки отрубила гадюке голову. От неожиданности и отвращения Мара вскрикнула, но вовремя прикрыла рот руками. Ведьма тем временем сцедила кровь змеи себе на ладонь. Красные струи побежали по женским белым рукам до самого локтя. Но ведьму это ни капельки не смутило. Окуная указательный палец в кровь, Соня принялась художественно исправлять символ, приводя его колдовскую силу в негодность.

В отдалении послышался глухой грохот, стены задрожали. Стало очевидно, что сейчас сюда хлынет вода.

– Приготовьтесь плыть! – крикнула Соня. – Сейчас здесь будет много воды!

Не успела она договорить, как из-под земли начали бить родниковые ключи. Они словно грибы после дождя появлялись под ногами. Кащей припал губами к воде, и жадно пил, пил, пил, пил. С каждым сделанным глотком его изнеможденное тело становилось все крепче и сильнее, бледная кожа постепенно приобретала здоровый оттенок. Кащей будто наполнялся самой жизнью. Уже через пять минут перед ними стоял здоровый красивый мужчина лет тридцати. О долгих годах заключения и пытках теперь напоминали лишь лохмотья вместо одежды, нестриженная голова и борода.

– Нам нужно выбираться от сюда, сейчас прибежит охрана замка! – громко, пытаясь перекричать шум воды, скомандовал Фил, стоя по пояс в воде.

– Я помогу вам. Возьмитесь за руки покрепче! – крикнул ему Кащей.

Сделав то, что велел им Кащей, Фил протянул ладонь и колдуну.

Вспышка – и через мгновение все пятеро стояли посреди степи, на горизонте которой виднелся утес с белыми башнями замка.

Мокрые, но довольные, Фил и Хан не могли сдержать радости от того, что миссия выполнена блестяще. Мара и Соня с удивлением наблюдали, как эти двое танцуют какой-то дурацкий танец с элементами гопака и хоровода, издавая странные звуки и слова на непонятном языке. В конце концов, ведьмы не выдержали и залились смехом. Такой нелепости и чудаковатости они еще не встречали.

С помощью амулета ребята развели костер, чтобы хорошенько прогреться и высушить одежду. Кащей все это время рассматривал высохшие растения и трогал землю, просыпая песок сквозь пальцы.

– Видать, он совсем одичал в своей этой тюрьме, – кивнул на колдуна Фил.

– Хотел бы я посмотреть на лицо этой мелкой негодяйки, когда она узнает, что Кащей сбежал, – ухмыльнулся Хан.

В этот момент Фил замолчал и посмотрел на Мару, которая осторожно грела руки у костра. Улыбка мгновенно соскользнула с его лица. В последнее время парень все чаще ловил себя на мысли, что ему нравится украдкой наблюдать за слегка неуклюжей девушкой. Бойкая и вместе с тем такая добрая и милая. Ее вечно растрепанные волосы и черные глаза не выходили у Фила из головы. Мара не заслуживает такой тяжелой судьбы. Фил сожалел, что девушка не знает нормальной полноценной жизни, где есть семья, друзья, хорошие книги и вкусная еда. Как бы он хотел дать ей все это, но… Увы, это невозможно. При этом, Фил чувствовал, что девушка привязывается к нему, ведь у Мары, кроме него и Хана, больше никого нет. Два друга сейчас заменяют девушке целую семью. Да, такую странную, но семью. Ведь, по мере своих сил они заботятся о ней, и даже, когда все закончится, ребята будут продолжать это делать.

Филипп достал из своего рюкзака чудом не намокшую куртку и протянул ее Маре. Девушка с благодарностью молча кивнула. Парень накинул куртку ей на плечи, а затем достал из рюкзака телефон и наушники. Включив гаджет, Фил нашел пару своих любимых песен. Здесь было важно подобрать хоть что-то мало-мальски приемлемое для девичьего восприятия, взращенного на народных мотивах. Парень протянул Маре один наушник, помогая ей его надеть. С первых нот девушка дернулась от неожиданности, испугавшись незнакомого ощущения. А затем начала вслушиваться в мелодию, звучащую в ее левом ухе. «Филипп, что это за странные звуки?» – недоумевая спросила она. Смущенный парень, будто оправдываясь, ответил: «Это Red Hot Chili Peppers. Практически, классика в нашем мире». Мара ничего не поняла, но учтиво продолжила слушать. Странная музыка ее мало интересовала, но ей безумно нравилось внимание со стороны Фила. Маре очень хотелось сохранить этот приятный момент в памяти. Девушка улыбнулась. Такой счастливой она себя еще ни разу не ощущала. Нежное трогательное чувство, как теплое молоко с медом и корицей, разливалось где-то глубоко в груди.

Подозревая, что Мара не слишком прониклась заморской музыкой, Фил включил на телефоне фронтальную камеру. «Давай, сделаем фото?» – предложил он девушке. И продемонстрировал принцип на себе. Увидев, застывшую картинку, Мара пришла в восторг и согласилась. Парень придвинулся ближе и поднес камеру. Увидев свое отражение на экране смартфона, девушка принялась в панике поправлять свои волосы: «Это я? Ужас какой!». Только после того, как Мара привела свои волосы в относительный порядок, Фил снова попытался сделать снимок. А за ним еще несколько, пока Мара не осталась довольна своим отражением. «Да уж… – подумал Фил, тяжело вздохнув, – Во всех мирах девушки ведут себя, примерно, одинаково».

Где-то на заднем фоне загадочно улыбался Хан. Он давно заметил неравнодушное отношение своего друга к Маре и то, как девушка, в свою очередь, ревнует Филиппа к Соне, хоть та и старше его лет на десять, а то и больше. Кто ж их этих ведьм знает? Ему не особо нравился выбор друга, но он никогда ему об этом не скажет. Ведь, в сущности, это не имеет никакого значения.

Внезапно, где-то в высоте послышался знакомый звук. Это был крик сокола, парившего на фоне темного неба в десяти метрах над головами ребят. Птица сделала несколько предупреждающих кругов, и резко устремилась вниз в направлении Фила. Осознав, что крылатый хищник летит именно к нему, парень испуганно закрыл голову руками и быстро лег на землю. Мара и Соня от неожиданности отпрянули назад. Растерявшийся Хан пытался отпугнуть птицу, размахивая руками, но вовремя обратил внимание на небольшой сверток бумаги, привязанный к лапе сокола. Собственно, сама птица безропотно села на кисть руки Фила, которой тот пытался прикрыть свою голову. Когти больно расцарапали кожу.

– Фил, это письмо, не бойся! – закричал Хан.

Пролежав так где-то секунд тридцать под тяжестью сидящего сокола, парень осознал, что птица не будет его убивать. Аккуратно убрав руки с головы, парень сел на землю. Сокол уверенно и гордо восседал на запястье Фила. Парню показалось, что птица смотрит на него с некоторым презрением. Видимо, ее не часто встречают с диким испугом. Хан подошел и аккуратно отстегнул от лапы крохотный сверток, после чего протянул его другу. Фил развернул и зачитал письмо вслух:

Здравствуй, Филипп!

Надеюсь, ты жив и здоров. Вопреки долгу перед своей Королевной, я отказался от бессмысленной войны. Демон засел в Китеже и теперь нам всем грозит смерть. Я и Иван Царевич объединяем войска, чтобы раз и навсегда одолеть демона и его хозяина. Но есть одна задача, которая под силу лишь тебе. По сему, прошу твоей помощи, Филипп. Ты нужен Тридесятому царству, как никогда.

Сейчас мы собираем все силы близ деревни Вишенное, что под Китежем. Если ты готов нам помочь, то поторопись, ибо времени совсем не осталось.

Твой друг,

Огненный Змей.

Хан присвистнул.

– Я смотрю, у тебя новый друг, – ухмыльнулся он, слегка недоумевая от услышанной формулировки.