Поздняя весна. Повести и рассказы

Последнее было произнесено очень тихо и веско.

Тяжёлый дубовый стол, стоявший передо мной, вдруг легко сдвинулся со своего места и поплыл в сторону. Я помотала головой из стороны в сторону, и он снова оказался там, где был. Какой-то подозрительный туман неожиданно окутал все предметы вокруг.

– Что значит «не совсем свободен»? – Спросила я, крепясь из последних сил, чтобы не разреветься. – Яромир женат?

– Почти, – согласился Иван.

– Он помолвлен? У него есть невеста?

– Они живут вместе почти три года, Яничка, – буднично сообщил Иван.

Вот, оно как! Оказывается, я убежала два месяца назад из своего гражданского мрака именно для того, чтобы с размаху вляпаться в чужой! Как в рвоту пациента. Как в кучку собачьего дерьма на пробежке. Как… неважно, во что ещё! Больше этот звездун мини-футбола ко мне не подойдёт!

Слёзы прорвали все плотины и уже в открытую неслись по щекам, капая на шею, руки и грудь. Капли солёной жидкости красиво расплывались на ярко-красной ткани моей футболки.

Я больше не хочу носить красное! Мне плевать на кружева и блёстки. В гробу я видала всю эту любовь-морковь, я для неё не создана!

Едва не сбив с ног Ваньку, моловшего теперь, словно радиоприёмник старой бабки, что-то поучительно-успокоительное, я кинулась вверх по лестнице, заперлась в своей комнате и бросилась на кровать.

В то утро Милан поднялся в семь часов, решив всем нам сделать сюрприз. Он хотел перехитрить меня и Ярека, явившись к нам раньше, чем мы планировали прийти к нему. Вот, он полюбуется сейчас на наши заспанные физиономии! Вот, кое-кто у него сегодня поплатится за свою вчерашнюю жестокость!

Как жаль, что старания Милана пропали даром! Лучше бы он ворвался в мою комнату в половине седьмого утра, подняв меня, не выспавшуюся и угрюмую, на пробежку. Лучше бы Яромир, несмотря на всё, был здоров. Лучше бы не было этого нелепейшего ночного матча! Лучше бы… Судьба же, как всегда, распорядилась иначе.

Милан был очень огорчён состоянием своего друга. Только он собрался поговорить об этом со мной, как перед ним возник вездесущий Иван и сообщил, что у Янички приступ мигрени. Лучше её сейчас не тревожить и дать выспаться. Очень благодарна за это Ваньке. Не хватало мне ещё объяснять Милану, почему я реву так, что всё моё тело сотрясают конвульсии.

Именно этим я и занималась в своей комнате битых полчаса, пока не вырубилась ещё часа на полтора.

Глава 13

Проснувшись, я сразу же захотела собрать чемодан и уехать ко всем чертям, подальше от лицемера Ярека, злыдни Ивана и даже ни в чём не повинного Милана. В конце концов, у него есть Светка. Судя по тому, что она говорила и как вела себя вчера в театре, никуда она от него денется: придёт не сегодня-завтра.

Совесть мягко подсказала мне в жёсткой форме, что я недальновидная, безответственная эгоистка, думающая только о собственном психологическом благополучии. Во-первых, ещё неизвестно, когда вернётся Светка и вернётся ли вообще, и как примет её Милан. Возможно, просто выгонит взашей. При этом распсихуется, наобзывает её «вручей бессовестницей» и «грустной ложкой», и его непременно разобьёт невралгия. Как раз то, что нужно в преддверии длительных заморских гастролей.

Во-вторых, плевать мне на выходки Ванюши! В конце концов, он каждый раз выводит меня на чистую воду, хоть и делает это достаточно грубо, а порой даже очень больно. Если бы он не сказал мне о том, что Яромир «не совсем свободен», я позволила бы бесчестному спортсмену, прикидывающемуся простаком-добряком, и дальше морочить мою многострадальную рыжеволосую головушку, и куда бы всё это завело в итоге, подумать страшно.

В-третьих, никакого бегства! Остаёмся на месте и продолжаем бороться до конца: за здоровье Милана, за честь писателя, за своё человеческое достоинство и женскую гордость. Если кто-то думает, что я буду перед ним плакать, он глубоко ошибается. Если кто-то считает, что обо мне и дорогих мне людях можно безнаказанно сочинять гадкие вещи и публиковать их, где ни попадя, тот вскоре поплатится за это своей отвратительной журналюгской шкурой. Если…

Очередной лозунг отважного борцуна ускользнул, насмешливо высовывая на бегу язык. Причиной тому стал неожиданный телефонный звонок. Звонила Марженка. Интересно, что гадкого случилось на этот раз? Что бы ни случилось, отважный борцун, засевший во мне с тех пор, как я себя помню, сдаваться не собирался. Он им всем покажет, когда найдёт, что показать, разумеется.

– … ещё один тираж! Срочно! – Верещала Марженка в трубку. – Голос её был восторженным, настроение приподнятое. – … смели с полок! Что самое интересное! По моей просьбе провели срочный блиц-опрос покупателей, и выяснилось, что это совсем другой контингент!… Алло, Яничка… Ты меня слушаешь, детка?

– Да-да! – Бодро подтвердила я. – Вам нужна моя подпись на документах, чтобы заказать дополнительный тираж? – Проревевшись и отдохнув, я сделалась на редкость сообразительной.

– Безусловно, Яничка! – Согласилась Марженка. – Только у меня ещё масса дел! Нужно организовать для тебя автограф-сессию, договориться насчёт творческого вечера в Центральной Библиотеке, а ещё мне оборвали телефон пять телевизионных каналов, три косметические фирмы и четыре крупных магазина одежды. Они хотят, чтобы ты прорекламировала кое-что из их продукции, а «Горный ручей» твёрдо вознамерился сделать тебя своим лицом.

Вот, это новости! Вот тебе и «широкие слои узкого круга»!

– Куда и во сколько мне подъехать, Марженка? – Спросила я самым деловым тоном на свете.

– Я предлагаю поужинать в «Рыбном Доме», – сказала Марженка. – Ты ведь всё равно ничего не решаешь без совета Милана, так что, приходите с ним вместе! Я тоже буду со своим братом, только не старшим, а младшим, – последнее предложение было произнесено таким призывно-кокетливым тоном, что я сразу поняла: мне хотят пристроить маленького братика в качестве бойфренда, а, возможно, и мужа в дальнейшем. Что ж, тут как карты лягут, а всё остальное вполне себе годится. – Во сколько тебе удобно? – Спросила Марженка.

– Может, в семь вечера? – Предложила я.

– Да, давай в семь. До вечера, моя девочка! Тёте Марженке надо срочно бежать!

Мы попрощались и отключились практически одновременно.

Да, дела. «Тётя Марженка» «кря» не скажет, если это не сулит ей каких-то выгод, а, точнее, не каких-то, а вполне существенных. Значит, продажи моих книг серьёзно выросли по вине скандальных борзописцев. А мы-то с Марженкой вчера переживали из-за каких-то тётенек!..

Плохо мы знаем современных тётенек! Да, и дяденек, судя по всему, не очень.

Моё внимание привлёк какой-то шелест, и я заметила рядом с дверью на полу несколько всеми любимых жёлтеньких газеток. Их было меньше, чем вчера, всего-то штуки четыре или пять. Интересно, что нам там приготовили?

Помимо уже всем известной информации о том, что «Знаменитый музыкант впервые вывел в свет новую возлюбленную» с прилагающейся фоткой, где мы с Миланом стоим с безобразно счастливыми лицами, намертво сцепившись локтями, и моего вчерашнего весёлого шопинга, газеты писали, например, о том, что «Известная писательница взяла питомца из собачьего приюта». Наша с Мареком совместная фотография, где мы с радостными лицами носимся по лужайке около дома Милана, прилагалась.

Ещё та же самая «Известная писательница рассталась со своим бойфрендом. Известный спортсмен в (… хм…) недоумении». Внизу статьи Яромир смотрел на зрителя несчастными глазами. Оказывается, вчера в магазине, когда я отказала ему в оплате моих покупок, он расстроился сильнее, чем мне это представлялось. Видимо, подумал, что я феминизднутая. Что ж, он недалёк от истины. Благодаря ему, Евгену и прочим подобным персонажам, я точно скоро феминизднусь на всю башку.

Как же мне с ним теперь быть? Больше всего, конечно, хочется пойти к Збогару немедленно и высказать ему всё, что я о нём думаю, но это было бы слишком просто. Я побью гадкого лицемера его же оружием. Он у меня получит… калошей! Я преподам пару уроков сволочизма этому… вручему бессовестнику!

Я умылась, слегка припудрила лицо, подкрасила губы прозрачным блеском и отправилась в гостиную. Надо было найти Милана, чтобы передать ему приглашение Марженки.

В гостиной я нашла одного угрюмого Ивана. Впрочем, не совсем одного. С ним, как всегда, был Марек.

– Ванечка, вы не знаете, где Милан? – Спросила я, как ни в чём не бывало.

– Милан у Ярека, – буркнул Ванька. – Они сегодня с утра не расстаются. Парочка гомиков!

Я никак не стала комментировать последний Ванькин выпад. Очевидно, он ревнует дядю к Яромиру. Он ревнует к нему меня, Марека, фонарный столб. Он всех и всё ревнует к Яромиру. Милан рассказывал, что он и родителей жутко ревнует к нему, младшим сестре и братьям и, вообще, всем подряд. Бедный Ванька! В каком неприглядном мире он живёт!

– Вы уже выкинули свою дурь из головы? – Выстрелил Ванька в обычной своей манере вопросом в спину.

Я замерла на месте, а после медленно развернулась к нему лицом.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, Ванечка, – произнесла я тихо и веско. – Не понимаю и понимать не хочу.

– Так тоже канает! – Одобрил Иван. – Главное, не ведитесь на подкаты этого долбоклака. Он вам не пара.

Очень захотелось пошутить про монастырь, но по понятным причинам я не стала этого делать. Улыбнувшись Ванечке нарочито фальшивой улыбкой, я отправилась в логово жестокого, коварного зверя по имени Яромир Збогар.

Очень вовремя, потому что встревоженный Милан уже бежал мне навстречу. Действие препарата закончилось, и его друга снова одолела боль.

Я сказала, что постоянно колоть обезболивающие – не выход. Надо везти его в клинику. Скорее всего, Яромира госпитализируют, но это даже хорошо, потому что он будет получать лечение, и за ним там будет круглосуточный присмотр.

Милан отправился в гараж, чтобы дать распоряжение дядюшке Йозефу. Нужен был самый просторный автомобиль, чтобы больному было в нём комфортно.

Я спокойно вошла в комнату Яромира Збогара. При виде его, в очередной раз скрученного болью, я не испытала ничего особенного. Так, обычное сострадание медика к пациенту, но тут он, приложив нечеловеческие усилия, развернулся ко мне лицом и прохрипел:

– Прости меня, Яничка!